Полная версия:
Калейдоскоп
Рита Лурье
Калейдоскоп
Калейдоскоп
Пролог
Зверь идет за тобой.
Зверь идет за тобой.
Зверь идет за тобой.
Силдж откинула тяжелое одеяло и рывком села на кровати, энергично стирая с лица капельки пота. Холод, царивший в комнате, с удовольствием облизнул разгоряченное липким кошмаром тело. За ночь все поленья в печке прогорели.
Звякнув заслонкой, Силдж закрыла ее обратно, остановившись на том, что сейчас все-таки лето и днем отапливать дом нет никакого смысла. Какое-никакое лето. Здесь, на севере, особенной разницы между временами года не было, но женщина, придерживавшаяся аскетизма в своем быту, не жаловалась. Она вышла на пробежку, чтобы проветрить голову.
Деревня была окутана мягкими сумерками – толи вечерними, толи предрассветными. Там, где солнце летом практически не спускалось за горизонт, эта тонкая грань стиралась. Зато с сентября можно было любоваться северным сиянием.
Зверь идет за тобой, – мысленно повторила она фразу, которая с такой настойчивостью пульсировала в ее голове. Ничего больше – никаких картинок или образов. Только эти слова, бессмысленные, вырванные из контекста. Настолько чуждые реальности женщины, что она сомневалась – есть ли смысл обсуждать это с кем-то из своего небольшого окружения. Что скажет старик Свен? А мистер Ларсон? А Милли из мотеля?
«Ты, старушка, слишком много смотришь фильмов. Нужно больше проводить времени на свежем воздухе».
Да куда же больше?
Вернувшись, Силдж быстро переоделась в рабочую одежду и отправилась к животным. На много часов женщине удалось избавиться от всех своих тревог – уход за скотом и птицами успокаивал ее нервы. На обед она заглянула в гостиницу, чтобы поболтать с Милли. Пожилая француженка возилась с какой-то документацией и Силдж взялась протереть столы в небольшом кафе, чтобы хоть немного занять себя до того момента, как приятельница освободится от своих дел. Когда хозяйка заведения вышла к ней со скромным, но аппетитным обедом, Силдж уже сидела на высоком барном стульчике, глядя в стену и наматывая на палец тонкий кончик седой косички.
Они частенько проводили обеденное время вместе, и Милли прекрасно знала о вкусах и предпочтениях своей гостьи. В конце трапезы француженка налила две стопки местной настойки, проигнорировав протесты Силдж.
– Может быть тебе нужна помощь? – предложила Силдж, – я уже закончила со всей работой на ферме, а мистер Ларсон повез Бэтти к ветеринару и вечер у меня свободен.
– О, у нас будет пополнение, – улыбнулась Милли. Поселок был настолько маленьким, что все жители не только были хорошо знакомы друг с другом, но и прекрасно осведомлены обо всех новостях. Здесь практически ничего не происходило, так что даже скорые роды одной из козочек мистера Ларсона были событием, достойным обсуждения.
– Так что?
– Нет, слушай. Я все подготовила к наплыву туристов, – отмахнулась Милли, – лучше посвяти время себе. У тебя какой-то нездоровый вид. Приболела?
Силдж невесело улыбнулась.
Конечно.
Она удивилась бы тому, что крошечная перемена в ней настолько заметна стороннему глазу, если бы не виделась с Милли каждый божий день, а женщина не обладала такой поразительной природной проницательностью. Но рассказать ей о кошмаре Силдж все равно не решилась.
– Нет, все хорошо, – отмахнулась Силдж, попрощалась с подругой и ушла. У нее был собственный рецепт лекарства от любой печали, которым она планировала воспользоваться. Не было малейшей необходимости заставлять добрую француженку беспокоиться.
О чем тут вообще беспокоиться?
Силдж вытащила из сарая велосипед и закинула в корзинку все необходимое для своего маленького путешествия. Расстояние от поселка до любимого места она преодолела быстро, наслаждаясь скоростью и приятным летним ветерком. Чуть более теплым, чем обычно.
Разложив на траве колючий шерстяной плед, женщина расположилась на нем, любуясь открывающимся с утеса видом: величественный фьорд впечатлял воображение. Где-то далеко внизу плескались непокорные, стальные волны, серебрящиеся в свете холодного северного солнца. Крошечная белая яхта медленно рассекала водяную гладь, демонстрируя восхищенным туристам красоту и строгость этого пейзажа.
Силдж никогда не видела фьорд с воды, только отсюда, с самой его поросшей вереском и чертополохом вершины. Она могла бы запланировать себе путешествие, но отчего-то совершенно не хотела покидать пределы родного поселка. Словно привязанная к этому месту стальными канатами или неким заклятием, она не решалась выбраться даже в районный центр, не смотря на все приглашения и уговоры мистера Ларсона или других приятелей.
«Ну, ты и затворница, Силдж Уре», – ворчал старый Свен, – «купила бы себе что-нибудь новое. Или, может, познакомилась с кем? Не совсем еще старуха, а все одна».
Силдж все устраивало.
Ее мир успешно сконцентрировался в одной крошечной точке бытия, которой был поселок со всей его несложной жизнью. А большего было и не нужно. О чем ей еще мечтать? Она довольствовалась малым. Уютным маленьким домом, работой на ферме, общением с немногочисленными жителями этого места, любованием окрестными пейзажами, на которые, кажется, ее окружение не обращало никакого внимания. Они все эти красоты воспринимали как данность. А она, хотя, вроде как, и прожила здесь всю свою жизнь, все равно не могла не замирать от восторга при виде причудливой архитектуры скалистой породы или сияющей ледяной воды.
Зверь идет за тобой.
Здесь, на вершине утеса эти слова казались совсем бессмысленными. Когда за километры вокруг нет ни одной живой души – ни человеческой, ни животной. Только фермерские хозяйства с их мирным домашним скотом и белоснежными овечками. Никаких загадочных зловещих лесов, населенных тенями и призраками.
Да и сама она мало походила на героиню страшных сказок, которая может стать жертвой мистического чудовища.
Она никто.
Скромная фермерша. Пожилая затворница.
Силдж провела еще несколько часов на фьорде, почитывая книгу, и собирая растущие здесь цветы, чтобы украсить ими свое скромное жилище, а после этого вернулась обратно. Прогулка прочистила ее разум и помогла окончательно избавиться от послевкусия бессмысленного ночного кошмара.
Перед ужином она посетила мистера Ларсона, чтобы справиться о том, как прошла поездка в город и родах козочки Бэтти. Мужчина пока отказался показать пополнение в семействе, но с гордостью отчитался, что козлят двое – они здоровы и красавцы в свою мамочку. В приподнятом расположении духа Силдж вернулась домой.
Она поужинала, без особого интереса просмотрела передачи по старенькому телевизору, и уже собиралась спать, когда снаружи послышался звук подъезжающего автомобиля. Женщина не особенно заинтересовалась этим событием, тут же успокоив себя, что вероятнее всего, туристы заблудились и ищут отель, а сверившись с навигатором, уберутся восвояси. Но двигатель умолк и наступила тишина.
Силдж поднялась с кровати, накинула поверх длинной ночной рубашки шерстяную шаль и отправилась на улицу, чтобы помочь потерявшимся иностранцам. Но в темной прихожей ее маленького домика, кто-то резко прижал ее к стене, зажимая рот прохладной ладонью, едва ощутимо пахнущей табаком.
Воры? Здесь? Что вообще можно украсть в ее доме?
Зверь идет за тобой.
В тусклом свете из маленького окошка над дверью она видела только силуэт, судя по всему, мужской.
– Тс-с-с, – сказал незваный гость по-немецки, и Силдж даже не успела удивиться тому, что понимает его речь, хотя не славилась знанием иностранных языков, – только без глупостей.
Понимает или нет! Какая, в действительности, разница, когда в твой дом ворвался посторонний человек с совершенно неясными намерениями?
Чужак, вероятно, сжалился над своей жертвой, потому что уже более мирным тоном спросил:
– Кричать не будешь?
Силдж интенсивно замотала головой, и ладонь мужчины переместилась с ее лица на плечо, крепко удерживая на месте.
– Кто вы? Что вам нужно? – залепетала женщина, – у меня особо ничего нет, но я могу принести свои сбережения, пожалуйста…
– Черт возьми, – эмоционально выплюнул незнакомец, и наконец-то соизволил чуть отодвинуться от своей несчастной жертвы, давая ей куда больше воздуха и личного пространства, – что ты там бормочешь? Я не понимаю норвежский.
Силдж сглотнула, судорожно собирая все свои познания в английском языке, который она, вроде как, учила в школе и более-менее могла использовать при общении с редко посещающими их глухомань иностранцами.
– Пожалуйста, не причиняйте мне вреда, – сбивчиво проговорила она, заплетающимся от волнения языком, – я могу дать вам денег. У меня немного есть. Немного денег. Евро…
– Мне не нужны твои деньги, – перебил ее незваный гость, вслед за ней с легкостью перескочив на английский, – собирай вещи. Нам нужно уехать отсюда, – с этими словами он подтолкнул перепуганную фермершу внутрь дома, в комнату, служившую одновременно спальней и гостиной.
– Что? – обронила Силдж, – куда… почему.
– Потом. У нас нет времени.
Незваный гость, который, судя по всему, совершенно не планировал грабить бедную женщину, с видом полнейшего хозяина ситуации привалился к дверному косяку и сложил на груди руки. Его пугающий темный силуэт казался совершенно чужеродным среди скромного уюта обиталища пожилой затворницы. Силдж застыла, растерянно окидывая взглядом комнату.
Собирать вещи? Зачем?
– Астрид, не тормози, – взмолился мужчина, – мы все обсудим по пути.
Зверь идет за тобой.
С трудом преодолевая овладевший ею ступор, женщина принялась метаться по комнате, судорожно соображая, что может ей понадобиться или каким образом все-таки позвать на помощь. Дом старика Свена не так далеко, он может услышать, если еще не спит, хотя и ложиться довольно рано… У него вроде как есть ружье…
– Ты отвратительно выглядишь, кстати, – тем временем отметил незнакомец, – давно ты ела?
– Вечером… – на автомате ответила Силдж. Незваный гость криво улыбнулся и тряхнул головой, с каким-то странным выражением на лице. Он в несколько шагов преодолел комнату и цепко ухватил женщину за запястье.
Силдж почувствовала, как от этого прикосновения по телу разливается теплая волна спокойствия и необъяснимого счастья. Перепуганное сердце угомонилось и забилось размеренно и плавно, а кончики пальцев начало непривычно покалывать. Похититель отстранился с видом явного торжества.
– Так лучше, – торжественно сказал он, – теперь мне не кажется, что я похищаю собственную бабулю. Ну что ты встала? Собирайся. Живо! – последние слова он рявкнул так агрессивно, что бедная женщина затряслась мелкой дрожью и вынуждена была повиноваться.
Силдж была в таком глубоком шоке, что совершенно не помнила, каким образом ей удалось собрать хоть какие-то вещи вроде паспорта, денег, бутылочки с водой и сменного комплекта одежды. Она в жутком хаосе покидала все в небольшой рюкзак с которым обычно ходила за продуктами. Заминку вызвала только необходимость переодеть ночную рубашку в присутствии незнакомца.
– Чего я там не видел, – прокомментировал тот, но заметив искреннее смущение женщины сжалился и отвернулся.
Она долго возилась с дверным замком, чем снова вывела из себя мужчину. Он пробурчал что-то о том, что в этот дом она уже не вернется, и никому не нужно «ее дешевое барахло», и волоком оттащил свою спутницу к автомобилю.
Сесть рядом с водителем женщина не решилась и забралась на заднее сидение. Похититель предвосхитил ее наивный план выпрыгнуть из машины на ходу, заблокировав двери. Теперь Силдж оставалось только провожать взглядом огоньки родного поселка и украдкой пытаться разглядеть черты незнакомца в зеркале заднего вида без особого успеха. С ее места обзор открывался лишь на затылок похитителя, его правое плечо в кожаной куртке и крупную ладонь, покоящуюся на ручке коробки передач.
– Нам предстоит долгая дорога, – предупредил мужчина, – так что у тебя будет время вынуть голову из задницы.
Он включил музыку и салон автомобиля наполнили колючие гитарные рифы.
Глава первая.
Астрид двенадцать лет. Они с Томашем, напрочь проигнорировав все запреты взрослых, снова пробрались в кабинет пана Маевского, чтобы увлекательно провести там время. Впрочем, отец Томаша слишком мягкий и добрый человек, чтобы всерьез рассердиться на детей за это вторжение. Он скорее с удовольствием раскинется в старом кресле в углу и предастся воспоминаниям об экспедициях, в которых ему довелось побывать в молодости, отыскав в лице своих маленьких гостей самых благодарных слушателей. А вот Йоханна оттаскает заговорщиков за уши и будет крайне собой довольна. Страшный человек Йоханна. Всего на пару лет старше, а столько самомнения, будто она уже самая взрослая и главная в семье. Но как иначе, когда после училища до дома ее провожает эскорт из важных безусых студентиков.
Больше всех любопытных безделушек, сохраненных на долгую память паном Маевским Астрид привлекает красивый, подаренный коллегами ему на юбилей глобус. Даже не астролябия. Кого удивишь ей в Кракове? Астрид вдоволь насмотрелась на нее, когда ей с одноклассниками не раз приходилось бывать возле памятника Копернику на школьных экскурсиях. И не секстант. И не телескоп. Не старинные карты средневековой Европы. Именно этот глобус, вызывавший искреннюю, детскую радость.
Пробравшись в кабинет пана Маевского, они с Томашем всегда играли в любимую игру – по очереди поворачивая шар и загадывая место.
– Я буду жить в… – торжественно провозгласила Астрид, как только очередь дошла до нее и с недоумением огласила свой вердикт, – в королевстве Норвегия!
Девочка нахмурилась, разглядывая точку на боку глобуса, куда упирался ее маленький пальчик.
– Ну вот, – обиженно протянула она, – не хочу туда, там холодно и пусто. И все пропахло рыбой.
– Не спеши отказываться, – важно возразил Томаш, – папа был там и рассказывал, что там очень красиво. Они плавали на корабле по фордам.
– Фьордам, – поправила Астрид. Здесь у нее было явное преимущество перед другом – первые годы жизни она провела в Дрездене и имела благодаря этому куда более жесткое произношение гласных, чем мальчик, всю жизнь разговаривавший только на польском. Хотя язык дался ей довольно легко, но в младших классах ее дразнили за трудности, которые возникали у нее с обилием шипящих и мягких звуков.
Томашу досталась далекая Аргентина и друзья как раз предавались фантазиям о том, чем бы там мог заниматься мальчишка, когда вырастет и отправится в это путешествие, когда в кабинет заглянул пан Маевский собственной персоной. Предсказуемо, хозяин дома не рассердился на маленьких проказников. Долгие годы работы школьным учителем сделали его лояльным к разным шалостям воспитанников, да и мужчина слишком увлечен был наукой, которой посвятил всю свою жизнь, чтобы лишний раз не поболтать о ней с теми, кто был не против послушать его истории.
– Астрид, – с мягкой улыбкой протянул он, – пора домой. Зашел твой папа.
Аргумент был железным для девочки, и она поспешно поднялась с колен и принялась отряхивать длинную шерстяную юбку от мелких пылинок. Даже перспектива провести еще хоть жалкие крупицы времени с лучшим другом или послушать байки пана Маевского меркла перед обожанием девочки собственного отца. Очень занятого отца. А раз пан Райх освободился сегодня настолько рано, что даже нашел время лично зайти за дочерью, то ее ждет прекрасный вечер в его обществе.
Отец уже выглядывал из-за плеча старого приятеля, задумчиво почесывая аккуратную аристократичную бородку и терпеливо дожидаясь свое чадо. Астрид с готовностью бросилась обнимать сухопарое, высокое тело отца.
– Частенько нахожу их здесь, – не без гордости поделился пан Маевский, – должно быть, вырастут великими путешествиями.
– Нет, – с готовностью возразила Астрид, застеснявшись своего порыва и отстраняясь от отца на социально допустимое расстояние, – я буду спасать людей, как папа.
Это она решила очень давно и не сомневалась в этом ни минуты. Пока другие ее ровесники мечтали быть экономистами, звездами синематографа или спортсменами, она не видела другого пути. Даже когда отец старел быстрее своих сверстников, возвращался домой поздно с глубокой морщиной между бровей, долго отмывал от крови инструменты в своем чемоданчике. Он был ее персональным героем. И Астрид хотела быть такой же. Чтобы никто больше не умер, как ее мама.
Силдж проснулась, но не торопилась открывать глаза, прячась в темноте век и надеясь, что все недавние события окажутся не более, чем необычным сном.
Допустим, она задремала на диване перед телевизором под звуки какого-то боевика или запутанного детектива. А странный незнакомец и похищение были навеяны сюжетом, который ее мозг впитывал и трактовал по-своему за время отдыха.
Однако, вместо подушки под щекой было влажное от дыхания стекло, а мерное гудение мотора автомобиля навязчиво пробиралось в ее жалкое укрытие внутри своей головы. Женщина с сожалением промочила пересохшее горло слюной и открыла глаза.
После сна в неудобной позе все тело ломило.
В салоне автомобиля было темно. Свет фар вырывал узкую полоску дороги, маячившую впереди. Мимо окон проносились бесконечные вересковые пустоши, разбавленные только редкими, тусклыми огоньками поселений.
Силдж поежилась и хотела незаметно поразглядывать своего похитителя, болезненно щуря глаза после сна, но он перехватил ее взгляд в зеркале заднего вида.
– А, проснулась, – довольно миролюбиво поприветствовал ее мужчина, – что-то прояснилось?
Силдж помотала головой.
– Вы меня с кем-то перепутали, – хрипло начала женщина, – я не понимаю, зачем я вам понадобилась. У меня нет денег. За меня не заплатят выкуп… Я… бесполезна.
– Какой же бардак у тебя в голове, – посетовал ее похититель, и внезапно вырулил на обочину. Он не стал глушить двигатель, что говорило о том, что их остановка не продлится долго, но заблокированные двери заставили Силдж сразу отмести мысли о попытке бегства.
Мужчина обернулся к ней, насколько позволял ремень безопасности. В этом полумраке он выглядел жутко, а красные лампочки и подсветка на приборной панели отбрасывали на его лицо инфернальные блики.
– Соберись, пожалуйста, – почти взмолился он, цепко ухватив женщину за плечо, – тебе придется все вспомнить. Иначе мы не выживем.
– Я…
– Ладно, – он нехотя отпустил женщину, отвернулся и запустил пальцы в свои довольно длинные волосы, – ладно, – зачем-то повторил он более эмоционально и обессилено ударил кулаком по рулю, – черт. Черт. Черт! Не знаю что делать.
Силдж испытала неловкость, потому что мужчина выглядел по-настоящему расстроенным. Она быстро выдвинула предположение о том, что имеет дело с сумасшедшим, который искреннее верит в некие несуществующие истины. Он же не виноват в том, что путает реальность и вымысел, верно?
Но ей определенно стоит выяснить, что это за истины, если она хочет выжить. И сбежать от него.
– Знатно же ты ударилась головой, – вздохнул ее похититель, щелкнул зажигалкой, и салон наполнил характерный запах сигарет.
– Ударилась головой? – аккуратно переспросила Силдж, гадая тактично ли будет в этой ситуации попросить его не курить в машине или хотя бы открыть окно, но незнакомец опередил ее мысли, опустив стекло рядом с собой. В салон тут же пробрались звуки ночи и ароматы полевых трав. Такой приятный, уютный запах. Если снова закрыть глаза, то можно попытаться представить, что ничего этого нет, а она как прежде сидит на берегу утеса, любуясь суровым нордическим пейзажем.
– Да, – подтвердил мужчина, словно нехотя, – некоторое время назад ты попала в аварию и получила серьезную черепно-мозговую травму. Но врачи говорили, что амнезия будет временной.
– О, даже так, – недоверчиво откликнулась Силдж, стараясь свести к минимуму скепсис, так и норовивший проступить в ее голосе, – и когда это было?
– Пятнадцать лет назад.
«Не вздумай сомневаться в своей реальности», – взмолилась женщина, обращаясь к самой себе. Но безумие было слишком заразным и, вероятно, передавалось дыхательно-капельным путем.
Совпадение ли, но…
Она помнила только последние пятнадцать лет своей жизни, которые провела в маленькой, фермерской деревушке Хёйбу и почему-то никогда не задумывалась о том, что было до того. В этом не было смысла. Ей было достаточно того, что она знала о себе.
Силдж не хотела знать о себе больше.
И этот чертов загадочный незнакомец не имел никакого права врываться в ее уютный мирок и подвергать сомнению неопровержимые истины, с которыми она жила годами.
Хотя женщина и понимала опасность подобных игр с разумом, ее все же охватило любопытство, оказавшееся куда сильнее здравого смысла. Что, в конце концов, она потеряет, от того, что немного подыграет этому сумасшедшему?
– И… кто же я была до амнезии? – отругав себя за крайнюю косноязычность и неловко построенную фразу, спросила Силдж.
– Твое настоящее имя Астрид Райх. Ты родилась в Дрездене в тысяча девятьсот двадцатом году…
– Достаточно, – не выдержала фермерша, поддавшись приступу неконтролируемого, нервного веселья, – хотите сказать, что мне в этом году исполнилось сто два года? И в чем же секрет такого долголетия? Или… нет… подождите! – она захлопала в ладоши, – должно быть, я какое-то сверхъестественное создание? С этим как-то связаны неземные цивилизации?
И все же она повторила про себя это имя. Чужое имя.
Астрид. Аст-рид.
И ничего внутри не отозвалось.
Мужчина посмотрел на Силдж через зеркало заднего вида с таким выражением, будто это она тут была сумасшедшей. Он сжал челюсти так сильно, что у него побелели губы, а на щеках заходили желваки.
Жертва похищения тут же пожалела о своем выпаде. Все-таки не стоит злить того, кто каким-то образом имеет власть над твоей жизнью. Ему ничего не мешает перерезать ей глотку и бросить здесь на обочине дороги, растворившись в темноте вместе со своим автомобилем и безумными историями.
– Выговорилась? Молодец, – мрачно похвалил Силдж мужчина, а потом импульсивно саданул ладонью по рулю так сильно, что сработал гудок, – ты действительно нихера не вспомнила? Или делаешь вид? Тебе всегда нравилось выводить меня из себя. Сейчас самое неподходящее время, ласточка. Нам придется оставить свои разногласия в прошлом…
Силдж испуганно вжалась в сидение и теперь сидела тихая и пристыженная.
– Отпустите меня, пожалуйста, – взмолилась она осипшим голосом, – я никому не расскажу. Прошу вас…
Приступ отчаяния придал ей сил, а шестеренки в мозгу бешено закрутились, пытаясь сгенерировать хоть какой-то вразумительный план действий. К несчастью, Силдж совершенно не имела никаких представлений о том, как вести себя в подобных ситуациях. Она, конечно, смотрела фильмы, но толку от этого было мало. У выживших героинь триллеров всегда было что-то, делавшее их удивительно жизнеспособными. Силдж такой не была. Она была тихой, мирной и спокойной. Она никогда ни с кем не дралась. Да что там! Даже голос предпочитала не повышать.
Мужчина тем временем завозился, ненадолго включил свет в салоне и вытащил из бумажника сложенную фотографию, которую тут же протянул своей пленнице. Силдж неуверенно взяла предмет из рук незнакомца и развернула, поднося к лицу, чтобы на изображение падало хоть немного света тусклой лампочки.
Вроде как на нее смотрела девушка, очень похожая на нее саму. Только волосы были короткими, темными и крупными блестящими волнами обрамляли лицо, как в старых фильмах. Одежда на девушке тоже подошла бы для посещения винтажной вечеринки, как и неброская маленькая шляпка с вуалью. Фотография была изрядно выцветшей и стертой по углам. Силдж может и вдохновилась бы тем, что у незнакомца есть образ ее или кого-то на нее похожего, если бы не была так агрессивно настроена ко всем витиеватым россказням мужчины.
– Это фотошоп, – безапелляционно заявила она.
Похититель надулся и потянулся к ней, чтобы отобрать фотографию, но женщина увернулась. Она не знала, зачем упорствует, но вроде увидела в этом небольшую возможность освободиться. Потому что, быть может, она не была тонким психологом и знатоком человеческих душ, но способна была сделать выводы о вспыльчивости этого психопата. Силдж даже не удивилась, когда он отстегнул ремень безопасности и полез отбирать у нее фотографию, чем она незамедлительно воспользовалась, юрко выскользнув из-под его руки и щелкнув кнопкой блокировки дверей.
Увы, дальнейшую часть плана женщина придумать не потрудилась. Теперь ей только и оставалось, что бежать по влажной траве в зыбких сумерках северной светлой ночи. Правда и здесь норвежская природа сыграла с неудачливой беглянкой злую шутку – полоса луга быстро сменилась горной породой на краю очередного утеса. Впереди был обрыв, и Силдж резко затормозила за пару шагов до него, запыхавшись и чуть не потеряв равновесие.
