Не ищи меня

– И что, по-твоему, произошло?

Ровный тон Миллса было невозможно разобрать, из-за чего Вивьен чувствовала себя еще глупее. В груди холодело от уверенности в том, что мужчина не придаст большого значения спонтанной близости с юной студенткой. Она не была готова, чтобы ею вновь пренебрегли.

«Наверняка у него полно женщин для одноразового секса. Полно длинноногих, более привлекательных и опытных, в отличие от меня…» – с досадой думала она, но озвучила другое:

– Мы взрослые люди. Оба были на взводе. Поддались эмоциям. И просто хотели отвлечься от плохих мыслей.

Вивьен принялась уплетать тост, надеясь, что не придется продолжать. Она не видела лица Миллса, но заметила, как его фигура каменной статуей застыла над столешницей. Казалось, она даже перестала слышать его дыхание.

– Верно. Именно это и произошло, – наконец выдавил Джаред, пока в ожившем мужском сердце протестующе скрипели шестеренки.

Отвернувшись, он отошел к небольшой мойке, чтобы сполоснуть кружку. Вивьен никогда прежде не ощущала себя настолько растерянной. То, что происходило в этой комнате, было раздражающе неопределенным, требующим обозначения границ, и у нее начиналась мигрень от попытки понять, как дальше строить общение с Миллсом. С тем, кого попросила помочь найти сестру, а затем переспала.

Нет. Она не жалела о случившейся близости. Проблема была даже не в том, что все нутро до боли скручивало от желания почувствовать это вновь. Хуже было предательское молчание разума. Разума, на который она полагалась, который должен был вопить, напоминая о приоритетах: о Саре.

Аппетит безнадежно пропал. С неохотой проталкивая кусочки тоста в горло, Ви украдкой наблюдала за высокой фигурой, что хозяйничала у мойки, и картинки прошлой ночи оживали в сознании. Вчера эти сильные руки, обтянутые черной тканью чуть помятой рубашки, дарили ощущение безопасности, напряженно поджатые губы шептали несдержанные комплименты, а уставший карий взгляд источал животное желание. Никто прежде не смотрел на нее так. С нежностью и вожделением одновременно.

Вивьен невольно пискнула, когда неостывший кофе обжег язык, и Джаред обеспокоенно обернулся. Их взгляды впервые за утро пересеклись, разрезав воздух на жалкое мгновение.

– Все в порядке?

– Ага, просто кофе горячий, – кивнула она и отвернулась в сторону коридора. – А где твои таблетки? Кажется, вчера ты рассыпал…

– Я прибрался.

Оглядевшись, она заметила, что в квартире царил порядок. Никаких следов вчерашнего любовного преступления, кроме небольшого винного пятна на ковре в гостиной. Диван выглядел совершенно нетронутым, и Вивьен не смогла бы определить, какая из стройно выложенных в ряд подушек была их соучастницей.

Миллс проследил за ее взглядом и не упустил, как ее тонкий палец, постукивающий по стенкам чашки, сбился с нервного ритма. Судорожно вздохнув от нахлынувших воспоминаний, Вивьен отвела за ухо мешающую прядь и вернулась к тосту.

– Спасибо, Джей.

– Приятного аппетита, – ответил он, слишком усердно вытирая помытую кружку кухонным полотенцем.

– Я имею в виду… за то, что отвлек от плохих мыслей. На какое-то время мне стало легче. Ты хороший друг.

Пальцы едва не выронили посуду, и Миллсу пришлось воззвать ко всей оставшейся выдержке, чтобы сохранить невозмутимое лицо и не швырнуть кружку в ближайшую стену. Для безопасности он поставил ее в деревянный шкафчик и развернулся:

– Вивьен. Я должен убедиться. Вчера… я ведь ничем тебя не обидел?

«Ага, обидел. Лучшим оргазмом в моей жизни», – пронеслось в мыслях, но она лишь качнула головой:

– Ты не можешь обидеть девушку, Джей. Ты хороший парень.

– Я вел себя неподобающе.

– Я тоже.

– Ты все? – поинтересовался Джаред, кивнув на ее пустую тарелку.

Кивнув, Вивьен не знала, куда деть взгляд, и уткнулась в мобильник. А нервозность заставляла Миллса продолжать прибираться на кухне. Разговор ни на йоту не унял напряжения. Студия казалась слишком тесной для сгустившейся между ними атмосферы, норовящей пробить стекла и вылиться наружу.

Проснувшись намного раньше, Джаред не знал, что делать: остаться или дать Вивьен пространство. Не знал, как вести себя, чтобы не смутить: словно ничего не было или словно между ними теперь нечто большее. В случае с Вивьен он не мог поступать как обычно. Но когда она безразлично назвала их близость «отвлечением», понял, что не может претендовать на большее. И обманул бы себя, если бы сказал, что сердце спокойно приняло этот факт.

Сидевшая на барном стуле Ви вдруг сжалась и недовольно фыркнула, яростно заколотив пальцами по экрану телефона.

– Что-то случилось? – отреагировал Миллс, напрягшись.

– Ага, дерьмо всплыло, – пробурчала она. Затем уточнила: – Я про бывшего.

Джаред помрачнел, а в груди зашевелилось непозволительное чувство. Она все еще думала о бывшем? Общалась с ним? Но Ви ничего не должна Джареду, верно? Как ему, черт возьми, реагировать?

– Бывший тебя достает? – решил сдержанно поинтересоваться он.

– Нет. Больше он не доставит мне проблем. Теперь очередной его новый аккаунт там, где ему место: в блоке, – решительно заявила Вивьен, отбросив мобильник на столешницу. Тот едва не слетел на пол, если бы не вовремя подставленная Джаредом ладонь.

Ви сидела, недовольно скрестив руки, а под хмурыми бровями медовые глаза налились тяжестью, заставившей ее опустить взгляд. Миллс всерьез забеспокоился:

– Уверена, что все в порядке? Можешь поделиться. Мы же друзья. – Последнее он добавил гораздо тише.

Выслушивать об отношениях Вивьен с каким-то малолеткой, возможной причиной ее отстраненности, не намного приятнее, чем ковыряться тупым кухонным ножом в собственном сердце, но Джаред не мог вновь позволить себе идти на поводу у эмоций. Позиция друга казалась единственно верной.

– Он думает, что спустя полгода я приползу к нему, стоит только помахать фоткой своего потного пресса, – фыркнула Вивьен, едва не колотясь от злости. Даже растрепанные пряди дрожали от ее гневного дыхания. – Тоже мне. Видали и лучше.

Стиснув зубы, Миллс понял, что «дружескому» разговору быть. Он обошел стойку и приземлился на скрипнувший под весом соседний стул. Опершись локтями на свои колени, наклонился, чтобы взглянуть Вивьен в лицо:

– Почему тебя это так задевает? Спустя полгода.

– Потому что я облажалась, Джей. До сих пор разгребаю последствия. Я из-за него сделала татуировку, а теперь приходится сводить! – выпалила она, слегка задрав толстовку.

Даже на небольшом расстоянии Миллс ощутил исходящий от нее жар. Он должен был отодвинуться, встать и отойти. Должен был любым способом унять соблазн вновь прикоснуться к гладкой коже. Но однажды он уже провалился.

Джаред слегка склонил голову, чтобы рассмотреть приоткрытый участок тела. Сбоку, под левой грудью, виднелось почти выцветшее изображение змеи, извивавшейся в имитированных когда-то яркими чернилами ребрах.

– Не заметил этого вчера… – неосознанно пробормотал Миллс и провел подушечками пальцев по контуру, разгоняя крошечные мурашки по девичьему телу.

Вивьен казалось, она разучилась дышать. Прикосновения мужских пальцев на ребрах сдавливали легкие своим трепетом. Пока он вдруг не осекся и не отдернул руку, словно на любое упоминание прошлой ночи было наложено страшное табу.

Едва заметная морщинка пролегла между бровей, стоило Ви вспомнить того, кого символизировал вытатуированный на коже змей, ползущий к открытому сердцу, чтобы отравить скверной. Жестоко очернить ее любовь своей нелюбовью и лишить веры в светлые чувства.

Несмотря на распирающий изнутри интерес, Джаред тактично молчал и пристально смотрел на Вивьен. Одновременно боясь и ожидая того, что она скажет.

– Я сделала ее после его первой измены, – Ви закатила глаза. – Ага, в девятнадцать я любила драматизировать. Такая глупость – бить татуировку из-за мудака. Тогда мне это казалось концом света. И я почему-то считала, что должна непременно видеть свою боль. Как будто носить ее в сердце было недостаточно.

– Это ужасно, Ви, – прокомментировал Миллс, закипая внутри от необъяснимой злости в адрес того, чьего имени даже не знал. Достаточно было знать, что тот причинил боль Вивьен.

– Но хуже его измен были только наши отношения, – продолжала она. – Мы постоянно расходились и сходились. Он окунал меня в грязь своими поступками, а потом бесконечно извинялся. Обещал, что это последний раз. И я каждый раз хотела верить. Знала, какой он человек, но зачем-то пыталась себя обмануть.

Грубые пальцы сжались в кулак. Миллс удерживал себя от нежного порыва коснуться непослушной пряди, закрывшей ее профиль. Удерживал от того, чтобы не обнять сидящую рядом Вивьен крепко, забирая всю горечь своими объятиями.

Болезненное «Ты хороший друг» снова и снова стучало в голове, и он отводил взгляд, барабаня пальцами по столешнице.

– Наверное, ты думаешь, что я идиотка. Задаешься вопросом, почему сразу от него не ушла… – проговорила Ви, хотя Джаред молчал. И сама ответила: – Тогда мне казалось, что это любовь. Позже до меня дошло, что я привязалась не к человеку, а к эмоциям, которые он вызывал. Эти качели… Сначала обесценивал и унижал, а затем клялся в любви и заставлял чувствовать себя нужной. Может, любви нет и мы просто хотим быть кому-то нужными? В общем, это была какая-то нездоровая зависимость, как у тебя с транквилизаторами…

– Ты не идиотка, если хотела верить человеку, – возразил Миллс, пропустив последнее замечание. – Из сложных отношений нет простого выхода. Поверь, я понимаю.

Вивьен заинтересованно повернулась и поймала на себе теплый взгляд.

– Правда?

Он слегка кивнул.

– Я жил в мертвых отношениях несколько месяцев. А когда меня бросили, то почувствовал… облегчение, – стыдливо признался Джаред. – До меня тоже не сразу дошло. Я скорее привязался к идее быть отцом, чем к ней…

– У тебя есть дети? – удивилась Вивьен.

– Нет. У нее был двухгодовалый сын, когда мы познакомились. Наверное, я просто увидел женщину и ребенка и захотел быть частью их семьи. Своей-то у меня не осталось после ухода мамы. Как ты и сказала, я хотел быть кому-то нужным.

– И почему у вас не вышло?

Джаред вздохнул, растрепав пальцами волосы на затылке. Стыдно было признаваться, но он чувствовал: Вивьен не осудит. Не осуждала вчера и не станет сегодня.

– По сути, у нас не было ничего общего. И я оказался таким же отцом, каким был мой. Много работал, не уделял им должного времени и внимания.

– Отсутствующий отец?[9]

– Вроде того… Честно говоря, тогда я понял своего отца. На работе ведь легче: есть правила, инструкции, законы и ты просто им следуешь. Всю жизнь я хранил обиду на него за отстраненность, а в итоге сам стал таким же. Сухарем, – горько хмыкнул Миллс, качнув поникшей головой.

– Джей, не надо так о себе. Ты очень чуткий… – сочувствующе прошептала Ви, потянувшись к его ладони, уныло лежащей на столешнице. Обхватив его холодные пальцы своими, сжала. – Семья – это огромная ответственность. Может, ты просто был не готов.

– Не знаю, Ви…

– Это нормально, если тебя не хватает на других, когда ты сам не в порядке. Это не делает тебя плохим человеком.

Встретив ее взгляд, Миллс слегка улыбнулся:

– Это говоришь ты? Ви, которая обо всех заботится?

– Я ведь серьезно, – в ответ улыбнулась Вивьен. – Мне кажется, мы по-настоящему взрослеем, когда прощаем своих родителей за ошибки. Ты должен простить отца, чтобы стать готовым взять на себя такую роль.

– А ты простила своих?

Задумавшись, Вивьен поджала губы и поправила съезжающие с носа очки.

– Не могу сказать, что они напортачили в чем-то конкретном. Просто… быть средним ребенком довольно отстойно.

– Правда? Мне казалось, это самая удобная позиция, – мягко усмехнулся Миллс.

– Не особо, – возразила Ви и принялась объяснять: – Старшему позволено больше, младшему – прощается больше. А средний… все время мечется между этими ролями: здесь ты старший, там – младший. Это путает даже взрослого. И порой я чувствую себя не в своей тарелке.

– Но тебе нравится то, где ты сейчас? Колледж, психология?

– О да, я обожаю учебу, – тут же просияла Вивьен. – Особенно заинтересовалась криминологией. В этом семестре у нас был вводный курс, я не пропустила ни одного занятия. И знаешь… – вдруг, нахмурившись, протянула она, – что-то в истории этого Чемберса не дает покоя. То, как была убита его мать…

– Что именно тебя смущает?

– Не уверена, но… Ты знаешь о Чикатило?

Джаред слегка напрягся от нового русла разговора и, чуть помедлив, ответил:

– Немного, на лекциях по профайлингу о нем упоминали.

– Мне было интересно, и я читала про его психологический портрет. Во многих своих убийствах он наносил ножевые ранения в зонах гениталий, груди, лица. Ничего не напоминает?

– Как на теле матери Чемберса.

– Именно. Убийца как бы имитировал половой акт ножом, потому что был несостоятелен в сексуальном плане. Убийство приносило удовлетворение, которое он не мог получить другим способом, при нормальном акте.

– И ты думаешь, ее сожитель был вторым Чикатило? – засомневался Джаред.

– Нет. Не знаю. Я к тому, что это не похоже на простую «бытовуху». Не думаю, что этот Чемберс может быть нормальным мужиком после такой истории.

Миллса удивляло, как в этой очаровательной рыжей голове одновременно умещались мудрые и столь мрачные мысли. Отбросив эмоции, он понимал: в ее словах был смысл, пускай даже несколько преувеличенный.

– А что насчет Морона? Он тебя не смутил?

– Мерзкий тип, – поморщилась Ви. – Но, думаю, безобидный. Мы ведь собирались сегодня проверить Чемберса?

– Верно. Сначала поедем к нему на работу?

– Хорошо, – кивнула Ви, лаская пальцами запястье Джареда, которое неосознанно держала все это время.

Она не могла перестать. Слишком комфортно. Слишком приятно было ощущать, как холодная кожа разгоралась под ее прикосновениями, как натягивались вены, а дыхание с привкусом табака становилось бесконтрольнее. Она мечтала вновь забыться в его заботливых руках, но реальность, проникая в квартиру лучами утреннего солнца и городским шумом, напоминала о себе. А когда Джаред большим пальцем погладил ее запястье в ответ, стало совсем неловко.

– Мне надо в душ. Я быстро, – сообщила Вивьен, выпустила его руку и вскочила со стула.

Как только за спиной закрылась дверь ванной, она смогла выдохнуть. Здесь воздух не был пропитан парфюмом Джареда, а пропахший мылом пар согревал взволнованное тело. Горячие капли стекали с лица, обжигая кожу, пока Вивьен пыталась заглушить ненавистные мысли, что мучили ее все утро. Стоило коснуться себя, как мерзкий голос бывшего возлюбленного всплывал в памяти:

«Ты не лучше других, Вивз. У Крис хотя бы не тряслись бока, пока я ее трахал».

Ублюдок. Вот черт! Джаред тоже видел ее бока? Или ночью было достаточно темно? Или спереди не так видно, как сзади? А грудь? Левая чуть выше правой… Он заметил? Наверняка заметил! Вот же…

«Не будь бревном, Вивз. Бери глубже, Вивз».

Может, она была недостаточно инициативна с Джаредом? Ему не понравилось? Но он приготовил ей завтрак. Просто завтрак. И эта глупая кружка с котом… Так не делают, когда понравился секс. Приносят завтрак в постель? Что-то романтичнее омлета на кухне? Хотя откуда ей знать? Откуда знать, каково это – быть с нормальным мужчиной, а не с высокомерным придурком?

«Не делай мне мозги. Ты конченая истеричка, Марч».

Она делала мозги Джареду? Черт! Сколько раз она проявляла эмоции при нем? Много. Непозволительно много.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Речь идет о событиях, описанных в романе «Соучастники в любви».

2

Профессиональная деформация – когнитивное искажение, психологическая дезориентация личности, формирующаяся из-за постоянного давления внешних и внутренних факторов профессиональной деятельности и приводящая к формированию специфически-профессионального типа личности.

3

Перверт – термин в психологии; в разговорном смысле означает то же, что извращенец.

4

«Misfits» – американская панк-рок-группа.

5

Речь о событиях, рассказанных Миллсом в главе 27 романа «Соучастники в любви».

6

Сиблинги (от англ. siblings) – это родные братья и сестры, у которых общие родители. Популярный термин в англоязычной речи, в русскоязычной – зачастую используется психологами.

7

Glock-20 – пистолет австрийской фирмы Glock, популярной во многих странах, в том числе в Штатах. Двадцатый, в сравнении с другими распространенными моделями, обладает бо`льшими габаритами.

8

От англ. moron – бранное слово, имеющее много вариаций перевода, по смыслу означающих оскорбительное обращение вроде «кретин», «отморозок».

9

Отсутствующий отец – один из типов образа отца в психологии. Такой отец может присутствовать физически, появляться дома, жить с ребенком, но эмоционально он отсутствует. Отсутствующим отцом называют человека, который не принял на себя отцовскую роль в психологическом аспекте.