Принцесса и котелок

Полина набрала побольше воздуха, чтобы сделать глоток, и тут кто-то грубо выхватил у нее стакан. Огненная жидкость дугой плеснулась в костер, от чего пламя резко вспыхнуло, освещая злое лицо Саньки.

– Не смей эту дрянь пить, – сухо сказал он, – завтра дежурить.

– А что ты ей командуешь?! – взвился Шига, со злостью глядя на плавящийся в огне стакан. – Она тебе кто – сестра, невеста?

– Не твое дело, – огрызнулся Санька.

– Глаз на девочку положил? Так она тебя может и не выберет, здесь и другие кавалеры есть.

– Слышь ты, кавалер, топай отсюда, пока я тебе ноги не переломал.

– Сейчас, разбежался, – Шига, подбадриваемый самогоном, шагнул вперед. Назревала драка.

– Придурки! – крикнула им Полина и побежала прочь.

– Принцесса, подожди! – кинулся догонять ее Санек.

– Беги, беги, «жаних»! – Кирюха с облегчением выдохнул, драться с плечистым соперником ему все же не хотелось.

Полина быстрым шагом, почти бегом неслась к палатке. Сзади хвостиком семенил напарник.

– Принцесса, ты что обиделась? Это же гадость! Знаешь, как на утро голова будет болеть… А может вообще блевать с нее будешь.

– Ты меня при всех унизил, – Полина смахнула слезу.

– Чем это? Что напиться в стельку не дал?

– Ты мне не брат, братьев своих иди – воспитывай. Из-за тебя надо мной все смеются.

– Чего им смеяться? – не понял Санька.

– Со стороны посмотри, как это выглядит: «Принцесса, одень это. Принцесса, зачем ты это взяла? Принцесса, куда ты пошла? Делай так, не делай этак. Давай покажу как».

– И что плохого? Я же плохого не советую.

– Святой Александр! – Полина поклонилась в пояс. – Крылья ходить не мешают, нимб не жмет?

– А, это был второй стакан? Первый ты успела дернуть, пока я пауков гонял, – Санька повел носом. – Ну-ка, дыхни.

– Я спать!

– Правильно, проспись. Завтра вставать рано.

«Как там Аллочка говорила? Комплекс на всю жизнь. Так и получишь! Детские игры кончились, будем мстить по-взрослому!»

День пятый

Сладкое это слово – месть. Так и представляешь своего униженного, раздавленного врага. Злая ухмылка сама кривит лицо в предвкушении. Вот только внутренний голос нашептывает: А если все не так пойдет? Скользкий ведь план. Стыдно будет… Кто не рискует, то не ест груши из компота.

Когда в 6.00 Саня уже привычно начал дергать Полину за ногу, решение было принято. Осталось выбрать удобное время, а вот оно как раз никак не наступало. У костра постоянно крутились Алла с Женькой, Лера, которая продолжала демонстративно хромать и на раскоп не ходила. При такой толпе операцию начинать нельзя. Подождем.

Конечно, Сашка после вчерашнего разговора начал исправляться: стал мягче, не приказывал, а просил, даже пару раз похвалил, ни разу не назвал Полю ни рядовым, ни салагой, ни даже новобранцем. Только это все равно. Надолго ли его хватит?

Борщ у них получился что надо. Голодные археологи налетели как саранча. Ложки звонко стучали по тарелкам, руки тянулись за добавкой.

– Саша, классный борщ! – похвалил Иван.

– Это не я, это Принцесса варила. Я сегодня на подхвате, – совсем уж расщедрился Санька.

«Не разжалобишь, – улыбнулась Полина, – месть значит месть. Будем ужин готовить, все как раз на речку уйдут, останемся, наконец, одни, и тогда…»

На ужин, посоветовавшись с Полиной (ничего себе?!), Сашка решил варить рисовую кашу.

– Следить сам буду, капризная зараза, подгорает на раз, тебе не справиться, – высокомерно отстранил он Полю, усаживаясь на бревно у костра.

В лагере было пусто, все действительно шумной толпой убежали купаться. Полина подсела к напарнику и начала штопать носок. Удобный момент.

– Стежки поменьше делай, – тут же получила она совет, – ну, в смысле, можно и поменьше, шов будет не так заметен.

– Ой, Сань, а ты, наверное, все умеешь? – сладким голосом приступила к операции Полина.

– Ну, не все, – смутился парень, – но общага – вещь полезная, взрослеешь на раз. Ты вот дома за мамкой живешь. Она, наверное, с бабками наперебой говорила: «Главное – учись дочка, а хомут всегда надеть успеешь, время придет, быстро всему научишься». Так?

– Как будто за спиной у нас стоял, – съязвила Поля.

– Тут и стоять нечего, итак все видно.

Поля обиженно отвернулась.

– Но учишься ты быстро, на лету все схватываешь, и не ленивая. Это я сейчас в комплиментах рассыпаюсь, а то вдруг ты не заметила.

– Ну, хоть комплименты не умеешь говорить, значит, есть и у тебя ахиллесова пята.

– У меня таких «пяток» полно, только я про них не скажу.

– Имидж супермена не хочешь разрушать. Понятно. Сань, а умеешь…

К костру мокрой русалкой подплыла Лера. Удивительно, но она совсем не хромала. «Принесла ее нелегкая!»

– Вода такая классная. Жалко, что вам некогда. А водички попить не осталось? – она начала шарить по походному столу.

– Поль, что ты там спросить хотела? – напомнил Саня.

– А ты… роллы делать умеешь? – невпопад бросила Полина, поглядывая на русалку.

– Умею.

– Умеешь?!

– В Анапе на первом курсе в суши-баре подрабатывал, научили. Не ешьте, кстати, на пляжах, не советую.

– Ой, как интересно, – Лера уселась на другой конец бревна, явно не собираясь уходить.

«Как бы от нее отделаться? Скоро народ с речки повалит».

– Лера, а у тебя тушь поплыла, вон под правым глазом.

– Странно, я сегодня не красилась, – пожала плечами барышня.

– Ну, может грязь?

– Ладно, пойду я, – Лерка поспешно встала и пошла к своей палатке.

«Сейчас. Другого момента не будет».

– Хочешь, я и тебя научу роллы вертеть, это не сложно, – продолжал Сашка, – там бамбуковый коврик нужен и…

– Сань, а ты целоваться умеешь? – выпалила Полина.

Парень замер.

– Тебе зачем, – правая бровь поехала вверх.

– Умеешь или не умеешь?

– Умею, – сказал он как-то не уверенно, а по шее пошли красные пятна.

«Ага, попался! Волнуется!»

– Научи меня. Понимаешь, мне здесь один паренек понравился, вдруг у нас с ним все сложится, а я… – Полина развела руками.

«Странно, а я совсем не волнуюсь, даже как-то весело».

– А ты, что ни с кем не целовалась? – парень начал вертеть в руке черпачок.

– Целовалась, конечно, но как-то так.

– А, женихи зеленые были? – помог ей Саня.

– Вот, вот, – благодарно кивнула Полина. – Научишь?

– Только я не гуманитарий, на пальцах объяснять не умею. Здесь показывать надо. Ой, – деревянная ручка черпачка разломилась надвое.

– Сань, ты ж наше орудие труда сломал! – ехидно поддела Полина.

– Ничего, новое сделаю. Так, когда и где?

– Как темнеть начнет, отойдем куда-нибудь. А что за запах? Саша, каша горит!

– Блин! Принцесса, из-за тебя все, – оба рванули к котелку.

– Я тут причем. Сам вызвался следить.

– Такое спрашиваешь.

– У кого же мне еще спрашивать, не у Шиги же? – надулась Полина.

– Вот у него точно не надо! Сам научу. И повод смыться есть – котелок пойдем отскребать.

– Вы обалдели – здесь посуду мыть?! Мы купаться среди помоев должны?!

Санька с Полиной только ступили на пляжный песок, а уже десятки разгневанных голосов гнали их прочь.

– Да нам и не мыть, так песочком потереть? – костровой махнул котелком и решительно направился к берегу.

– Нет!!! – визгливо закричали девчонки.

– Ладно, ладно, неженки, вниз по течению пойдем. Плескайтесь, – Саня повернулся к Полине. – Алиби готово, считай, про нас забыли.

Пара скрылась в камышах.

Сашка шел первым, распугивая сонных лягушек. Его движения были спокойными и уверенными. Короткие русые волосы ласкало закатное солнышко. «Идет не оглядываясь. Уже не волнуется, зато мне теперь как-то не по себе. Может потихоньку развернуться и удрать? Скажу, отстала, в камышах заблудилась».

– Вот хорошее место, – Саня резко остановился. Полина выглянула из-за его плеча. Посреди зарослей осоки стояли длинные рыбацкие мостки. Парень наступил ногой на доску, дерево жалобно скрипнуло.

– А мы не провалимся? – Полина опасливо жалась на берегу.

– Не должны, руку давай.

– Может, сначала котелок почистим?

– Я сам его потом отдраю. Иди, не бойся.

– Я и не боюсь, – Поля торопливо влетела на мостки.

– Ничего сложного здесь нет. Главное эмоции, техника вторична.

«О, учителя включил. Сейчас полчаса будет рассказывать как надо».

– Лекцию читать не буду, давай сразу к делу, – как будто прочитал ее мысли парень. – Подходишь ко мне, кладешь руки на плечи и нежно смотришь в глаза. Давай. Поля, ты не кладешь, ты их в воздухе держишь над моими плечами, клади уже. Я не кусаюсь.

– А мне так иногда кажется, шучу – шучу. Дальше что?

– Нежно смотришь мне в глаза.

– А улыбаться можно?

– Можно, только ты сейчас не улыбаешься, а хихикаешь. Можно по серьезней? Поль, ну хватит ржать. Что я смешного сказал?

– Ничего, Санечка. Все, я просто улыбаюсь.

– Лучше не надо улыбаться. Давай еще раз. Подходишь…

– Кладу руки на плечи, нежно улыб… то есть просто смотрю в глаза. Правильно?

– Правильно, только давай молча. Хорошо. Теперь тыльной стороной ладони проводишь по моей щеке.

– Ай, – Полина отдернула руку, – Саня, ты же не бритый, колешься как еж.

– Ну, извини, я же не готовился. Хочешь – не проводи.

– Ладно, для дела потерплю.

– А теперь коснись губами его губ.

– Его это кого?

– Моих.

– А.

Полина понимала, что разыгрывает дурочку, но по-другому унять волнение никак не получалось. Она привстала на цыпочки и неловко коснулась обветренных мужских губ. От чего-то сразу закружилась голова.

– А теперь он, если не чурбан, должен тебя обнять, – Саня бережно приобнял Полину. – Если парень приличный, то держит тебя как я сейчас за талию, если нахал какой – то пониже, ну сама поняла где. Такому только одного надо, гони его взашей… Ну, и поцелуй.

Губы опять робко встретились. Наступила тишина, казалось, даже лягушки перестали квакать, и только глупое сердце громко билось в тисках грудной клетки. Для простого урока поцелуй, пожалуй, затянулся, а может так и надо.

– Вот как-то так, – перевел дыхание учитель. – И это главный тест. Если тебе кавалер не нравится, то такой поцелуй кажется противным, мокрым, даже мерзким. А если ты к парню неровно дышишь, то все очень даже наоборот… Тебе сейчас со мной как было?

Голубые глаза ловили убегающий взгляд девушки.

– Давай повторим, а то я напутаю что-нибудь, – ушла от ответа Полина. – Я буду делать, а ты не подсказывай.

Сумерки быстро затягивали реку. Брошенный в траву котелок чернел неясным пятном. Поля отошла подальше и медленно пошла к Сане. «Сейчас поцелует, и надо ехидно сказать… Блин, да это надо было еще в первый раз говорить. Да как ему такое скажешь, он вон на полном серьезе старается – учит? Уходить отсюда надо, и чем быстрее, тем лучше. И зачем меня вообще сюда понесло? Дура!» Ругая себя, Поля медленно положила руки на плечи учителю. Они опять стали целоваться. Девушка почувствовала, что объятья стали крепче, а чужие губы настойчивее. «Уходить, уходить», – нудно твердил внутренний голос, упорно не замечая, что девичьи руки нежно обнимают парня за шею.

– Ох, ну я пойду. Все ведь получилось? – Поля попыталась разжать Санькины объятья.

– Подожди, еще надо разок… Можно еще лучше. Надо еще раз.

– Куда ж лучше? Чего не хватает? – Полина, наконец, вырвалась.

– Страсти.

– Чего?

– Страсти, – совсем тихо повторил Саня.

– А Лера со страстью целуется? – вылетело с обидой.

– Откуда я знаю, как Лера целуется?

– Врешь ты все, вы вчера за этим в палатку ходили, – Полина развернулась уходить.

– Если бы мы там целовались, я бы так быстро не вернулся, и ты бы самогонки наглоталась.

– Я не собиралась пить!

– Конечно, уже ко рту подносила, из рук стакан выбивал. А так нет, не собиралась.

– Целоваться давай со страстью, – Полина повернула назад и порывисто полетела к опешившему напарнику. От ее решительности Санька сделал шаг назад и чуть не упал с мостков. «Страсти тебе? Будет тебе страсть!», и она цапнула его за нижнюю губу. Не сильно, конечно, но чтобы почувствовал.

– Ау! – парень прикрыл рот.

– Страстно? – хихикнула Поля.

«Ну, все. Сейчас он меня в воду скинет. И взгляд у него как тогда на речке. Ой, мамочки!»

– Ох, Принцесса. Что ж ты со мной делаешь? – парень притянул ее к себе и начал жарко целовать. Руки с талии перешли туда, где всякие нахалы хватают. Потом правая опять побежала по спине, пытаясь расстегнуть застежку купальника.

– Сань, ты что делаешь?! – очнулась Полина, отталкивая ухажера.

Парень, тяжело дыша, молчал.

– Как там дальше меня учить не надо. Сама как-нибудь разберусь.

Сбежав с мостков, Поля повернула к лагерю. Он не побежал ее догонять. Не извинился. Ему все равно. Бабник! Сама виновата. Вела себя как… Что он теперь обо мне думает? Какой стыд!

Поля сделала большую петлю, чтобы обойти шумную компанию у костра, залезла в палатку и, забившись в угол, зарыдала.

– О, Санька идет! Наконец-то. Труженик котелка и сковородки, – раздались крики. – А Принцесса где?

– А что она не приходила? – опавшим голосом спросил Сашка.

– Так вы ведь вместе ушли котелок чистить.

– Почистили, она ушла, а я купаться остался.

– А мы-то думали, у вас там…

– Мелковата она еще для него!

Раздался смех.

– Поля-то где? – перебил взволнованный голос Сани.

– Да вон ее обувь у палатки стоит. Спит давно. Загонял девочку.

Дальше пошли шутки, смех, песни. Полина, от души наплакавшись, погрузилась в сон.

День шестой

Коварная это штука – любовь. Вот тебе сейчас совсем этого не надо, и объект не тот, с твоими радужными мечтами и рядом не стоял, а все равно тянет. И, что самое противное, поделать ничего нельзя. Пройдет, наверное, должно пройти, а если нет?

Из леса потянуло сыростью. Полина сильнее завернулась в спальник. Кто-то дергал ее за ногу. «Опять Саня, но ведь не наша очередь! Не буду вылезать».

– Поля. Поля! – услышала она жалобный голос Аллы.

Полина выглянула наружу.

– Что случилось?

– Всю ночь дождь шел. Дрова сырые. Женька спит как подстреленный, не добудишься. Как готовить? Даже не знаю, – всегда такую железобетонную Аллочку била паника. – Поля, давай его вместе разбудим. Я за одну ногу трясти буду, а ты за другую. Или может на него водички полить?

Полина вылезла из палатки, зябко поводя плечами, засунула ноги в мокрые сланцы.

– Может, сами костер разведем? Зачем нам этот Колокольчиков? Проку от него никакого.

– Да я уже пробовала и так, и сяк, ничего не получается. Бумага сырая не горит. Поля, что делать?! – в голосе Аллы сквозило отчаянье. – Вас все хвалят. Даже рис вчера горелый был, и то ничего не сказали, лопали. А нас задергали, все им не так. А если даже чая не будет, все – труба.

– Ладно, пошли Женька тормошить.

Из палатки доносился богатырский храп. Девчонки стали яростно трясти парня за ноги.

– Вставай, вставай. Подъем.

Внутри что-то невнятно забормотало. Тряска усилилась.

– Ай, мамочки!!!

Из темноты на девушек выплыло лицо вождя краснокожих, вставшего на тропу войны. Белые узоры щедро бежали по носу, щекам, лбу, и даже шее. В спутанных волосах красовалось гусиное перо. С закрытыми глазами броский макияж напоминал погребальную маску диких племен. Маска что-то пробуробила и исчезла в глубине палатки. Пробудить вождя не удалось.

– Это его Перегудов, как грозился, разрисовал, – догадалась Алла.

– А ведь это не Женек, а Алинка Славика пастой намазала, – призналась Полина.

– Время уходит, что делать? Может, Саню разбудим?

– Не надо, – испугалась Полина.

– Ну, если ты стесняешься, я сама, – Алла повернула к уединенной палатке и тут же развернулась обратно.

– Не пойду, он не один.

В глазах у Полины поплыли миниатюрные розовые шлепанцы, примостившиеся рядом с огромными мужскими кроссовками.

– Поль, тебе плохо?

– Нет, – зло сжала зубы Полина. – Давай костер разводить.

Она притащила из палатки одноразовые салфетки и стала их поджигать. Спички прыгали в руках. Салфетки вспыхивали и тут же гасли. Ничего не получалось. Под перевернутым котелком оказалась сухая трава. Поля бережно сгребла ее в кучку и поднесла пылающую спичку. Пламя лениво принялось поедать травинки.

– Ветки давай! – крикнула она Алле.

Подброшенная ветка тут же загасила пламя.

– Блин! Под целлофаном сухие дрова должны быть, – Полина метнулась к сложенной под сосной поленнице, резко сдернула пленку. Завернувшись в спальник, под грудой дров мирно спал Саня. Счастье накрыло девушку удушливой розовой волной, Поля стояла и глупо улыбалась.

– О, Санек, – подбежала Аллочка. – Саня, Саня!

Сашка разлепил глаза, удивленно оглядываясь, встретился взглядом с Полиной, слегка покраснел. Оба покраснели.

– Саш, у нас костер не горит, – засуетилась Алла, – а Женька спит как спящий красавец. Помоги.

Костер вспыхнул сразу же, с шипением пожирая влажные дрова. Вот как у него это получается? В смысле не у костра, а у Сани.

– Саш, а чего это ты под сосенкой ночевал в такой дождь? – не удержалась и спросила Аллочка.

– Палатку пришлось Ваньке с Натахой отдать.

– Ну, так шел бы на место Ваньки.

– Там тоже занято, любовь у всех, – буркнул Санька, отворачиваясь.

– Ну, ты в следующий раз, бедненький, к нам приходи, – хихикнула Алла, – мы подвинемся.

– Саша, ты не промок? – срывающимся голосом спросила Полина.

– Нет, – сухо ответил он, опять отворачиваясь.

– А что это ты от нас все отворачиваешься? Ну-ка на меня посмотри, – Алка бесцеремонно повернула Сашкину голову на свет. – Ого, губа как распухла! Это кто же тебя так?

«Я же слегка, не сильно!» – похолодела Полина.

– Да так, – неопределенно махнул рукой Санька.

– С Шигой подрались? – предположила Алла.

– Да нет, подруга твоя врезала, – хмыкнул парень, кивая в сторону Полины.

– Поля?!

– Она. Плохо, говорит, ты котелок помыл, и как врежет в челюсть, я аж с мостков в воду упал.

– Что, правда? – Алла от удивления открыла рот.

– Нет, конечно! – вспыхнула Полина.

– А как тогда, расскажешь? – подмигнул ей Санька.

– Сам рассказывай, если совести нет.

Повисла пауза.

– Да ладно, не рассказывайте, – махнула рукой Аллочка, – и так все понятно. Саш, водички на чай принеси.

– Уже пошел.

Весь день Поля с Сашкой бегали друг от друга, шли на раскоп в заметном удалении, копали в разных квадратах, отдыхали под разными сосенками, и только издали стреляли друг в друга глазами. «А что он на меня дуется? Сам руки распускал, а теперь «прынца» в эмиграции изображает».

На обед были розовые макароны с вишневыми косточками.

– Я не виновата, – оправдывалась Алла, – Я этому хипарю сказала, пойди – купи макароны и вишни на компот.

– Ты не говорила, что их нужно в разных пакетах нести. А бабка банку отдавать не хотела, я и говорю – сыпь сюда, она и насыпала.

– Да ей-то все равно, лишь бы деньги получить, а ты – дите малое. Вишни в кисель превратились, макароны измазались.

– Макароны с косточками, компот с макаронами. Класс! – улыбнулся Ванька. – Будет что вспомнить.

Аллочка кисло улыбнулась.

После обеда Полю неожиданно отозвала черноокая Наташа.

– Полина, вы с Сашей поссорились? Такая красивая пара, миритесь быстрей.

– Он не хочет мириться, ему вообще на меня наплевать.

– Это ты зря, он ведь из-за тебя в повара подался.

Поля удивленно подняла глаза.

– Подыграй, говорит, мне вон та девочка понравилась. Бросил в кусты пустую бумажку, знал, что ваши орлы его подставят. Так вот. А вчера прибежал к моему Ваньке, спрашивает: «Если девушка просит научить ее целоваться, это значит, что ты ей хоть немного нравишься?» Ванька ему: «Нет, лопух, это значит, она в тебя по уши». «А если я как-то не так поцелую?» «А это вообще не важно. Друг от друга млеете, так как не поцелуешь, все как надо будет. Импровизируй, фантазия тебе на что?». Миритесь, а то смешно на вас смотреть, – подмигнула изумленной Полине Наташа и побежала дальше.

Обе пары поваров сидели у костра и, надувшись, смотрели на костер. Никто ни с кем не разговаривал. Аллочка дулась на Женьку, Жека ждал, когда напарница остынет и предусмотрительно тоже помалкивал. Поля с Сашкой продолжали стрелять друг в друга глазами на расстоянии. Молчанка затягивалась.

На поляне появилась веселая Лера, демонстрируя изящную фигуру в синем купальнике, она крутнулась возле Саньки.

– Пойдем купаться, – ласково промурлыкала барышня.

Санька открыл рот, что-то сказать.

– Не пойдет он! – решительно встала Полина. – Нам еще котелок идти мыть.

– Да, – засиял Саня, одаривая Полю мальчишеской счастливой улыбкой. – Мы вчера не домыли.

– Так ведь сегодня не ваша очередь, – растерянно обвела всех глазами Лера.

– Они нам должны, – все поняла Алла. – Мы за них обед два дня назад варили.

– Да, они его сам…, – Женька не успел договорить, получив тяжелой Алкиной рукой подзатыльник.

Пара, помахивая котелком, ушла в камыши.

День седьмой

Котелок сияет чистотой.

День восьмой

Котелок как новенький.

День девятый

Возникло подозрение, что котелок из чистого серебра. Николаевич всерьез опасается, что посуду сопрут, и готовить придется на камнях, как древние люди.

День десятый

– Влюбленные, может, хватит шифроваться? Мы все в курсе.

– Ребята, а можно я вам на свадьбу котенка подарю, а то мамка меня с ним в дом не пустит?

Р.S.

Сложная это штука – семейная жизнь. Не вечный праздник, а упорный труд. Мы такие разные – мужчина и женщина. Каждый со своими привычками, желаниями, представлениями – как надо и как не надо. Спорим: о количестве соли в борще, форме раковины на кухне, рисунке на футболке, и в какую секцию отдать ребенка. Но если мой муж уж сильно занудствует и включает «учителя», я быстро подхожу к нему, кладу руки на плечи, нежно смотрю в глаза и… Мы начинаем безудержно хохотать.

Все события – плод фантазии (или почти все), все персонажи выдуманы автором (ну, почти все), совпадения случайны (а, может, не случайны). Автор просит прощения у всех, кто себя узнал. Женя, прости!