Принцесса и котелок

Лера водрузила на голову небесно-голубой венок, выгодно оттеняющий такие же синие глазки.

– Принцесса, тебе нарвать? – примирительным тоном спросил Саня.

– Под ее серые больше подошли бы ромашки, – посоветовала барышня.

– Обойдусь, – буркнула Полина.

«Весь раскоп в тени просидела, дескать, что тут двоим толкаться, а теперь еще советы раздает».

Поля аккуратно вернула дерн на место и полила оставшейся водой из бутылки, чтобы трава быстрее прижилась.

– А что мы пить будем? Жара началась, а еще обратно топать, – не преминул поворчать Саня.

– Потерпим, все правильно девчонка делает, – поддержал Полину Иван.

Полина не удержалась и показала напарнику язык.

– Фу, как не красиво, – скривился он.

– У нас на районе усе так делають, – Поля шмыгнула носом и смачно сплюнула в траву.

Парни расхохотались. «Ваш статус повысился», – сообщил невидимый голос.

К обеду разведчики не успели. Лера умудрилась подвернуть ногу, и Сашка с Иваном несли ее до лагеря по очереди. Полине пришлось волочить за собой три лопаты, не бросала она и пустую баклажку, которая все время выскальзывала из подмышки.

– Да выкинь ты ее, – советовал Саня, обливаясь потом.

– Мусорить, ну уж нет!

– Беда с этими экологами, ни водички попить, ни бутылку не выкинуть. Ты, если урны поблизости нет, наверное, бумажки домой в кармане несешь?

– Несу.

– Правильно, лучше свой дом захламлять, чем улицу.

– Не твой же, что ты так волнуешься?

Был один большой плюс от этой утренней «прогулки», Поля осмелела и перестала смертельно стесняться напарника.

Измученные и запыхавшиеся они ввалились в лагерь, когда все уже полоскали тарелки.

– Нам что-нибудь оставили?

– Полно, – широким жестом повела Алла.

Сашка одновременно с Полиной заглянули в эмалированное ведро. Суп состоял из лапши-бомжовки и банки тушенки. «Такой и я бы сварила», – кисло подумала Поля. Саня незаметно сунул что-то ей в руку. На ладони лежал ребристый черепок.

– Теперь мы соучастники, по одной статье пойдем, – пошутил он.

– Спасибо, – Поля мысленно простила напарнику половину придирок. – Брату покажу.

– У тебя брат есть? Я думал ты одна такая принцесса у родителей.

«Вот не может он без наездов».

– А у тебя, наверное, куча братьев, сестер? – ехидно спросила она.

– Сестер нет, а братьев младших трое.

– Понятно, – протянула Полина, сильно сочувствуя Санькиным братишкам.

Купаться, купаться, купаться! Сегодня точно надо идти, смыть пыль и пот, поплавать вволю. Поля с Алиной неторопливо заходили в воду, рядом огромным бегемотом плюхнулся костлявый Славик.

– Можно не брызгать?! – возмутилась Алина.

– Быстрее войдете, трусихи.

Поля зашла по грудь, прижала пальцами ноздри и нырнула с головой. Вода из прохладной сразу превратилась в парное молоко. Девушка оттолкнулась и проплыла несколько метров вдоль берега. Вокруг все бурлило: визги, крики, смех. Парни подкидывали девчонок вверх, и они ласточками (или бомбочками) летели во взбаламученную реку.

– Вас подкинуть? – к Поле с Алиной подплыл Шига. Без своей дурацкой плоской кепки и растянутой майки он выглядел свежее и даже симпатичней.

– Полапать на халяву охота? Без тебя как-нибудь, – резко отшила его Алина.

– Как хотите, – обиженно фыркнул парень и поплыл кадрить других девчонок.

– Ну, что ты так грубо? Он может просто помочь хотел, – опешила Полина.

– Ох, Поля, ты в людях вообще не разбираешься. Гляди, эта Лерия твоего напарника окучивает.

На берегу появился Саня, поддерживая под локоть хромающую Лерку.

– Вот поменялась бы эта фифа со мной, так нет же, картошку я чистить, а цветочки для нее собирает, – хмыкнула Полина.

Наплававшись, девчонки уселись на берегу играть в подкидного. Поле не везло, козыря явно не хотели идти в руки. Если под грудой карт красовалась дама пик, то у Польки веером собирались одни черви, если же наоборот при раздаче с картинки девушке подмигивал озорной червовый король, козырями оказывались бубны, и т.д. Полина проиграла три раза подряд, и ведь сама тасовала, а нужная карта все не шла. И вот, наконец, удача – пять козырей. Пять! И среди них туз. «Должна выиграть. Должна! Поля, не упусти удачу», – шептала она сама себе.

К азартной компании, капая на игроков водой, подошел Саня с букетом лилий.

– Девчонки, это вам, – начал раздавать он цветы. Рядом улыбалась Лера с бусами из огромной кувшинки.

Вике, Алле, Рите, Кате, Алине и …

– А мне? – вырвалось у Поли. В руках у Сани больше не осталось ни одного цветочка.

– А тебе, – Сашка выхватил у девушки стопку карт и бросил их на полотенце, – а тебе я дарю целую поляну. Поплыли.

И схватив Полю за руку, потащил к реке.

– Не надо мне поляны, я не хочу… У меня только масть пошла, я бы выиграла.

– Картежница, – презрительно бросил Саня, продолжая тащить ее в воду.

– Я туда не поплыву, я тины боюсь.

– Чего она тебе сделает?

– За ногу схватит и на дно.

– Да, сидит и мечтает, как бы принцессу утопить. Не бойся, со мной не утонешь.

– А еще я ужей боюсь. Они где кувшинки как раз и плавают. И вообще, кувшинки в Красную книгу занесены, их рвать нельзя.

– Я ради тебя сегодня уже одно преступление совершил. Одним больше, одним меньше.

Вырываться было бесполезно. Поля заработала руками в сторону затянутого кувшинками противоположного берега.

Подплыв к гладким блестящим листам, перемежающимся белыми и желтыми цветами, парень спросил:

– Тебе какую?

«Ну, я тебе сейчас устрою – какую!»

Поля взвизгнула, и с криком – «Змея!» прыгнула на Саньку. Двумя руками упираясь в ежик волос, она отправила парня под воду. Сашка отчаянно затрепыхался, с трудом вынырнул, но Полька опять, захватив одной рукой шею, другой то, что можно было ухватить на голове, окунула его по самую макушку. Парень перестал сопротивляться и пошел на дно.

– Эй, ты что? Воды наглотался? – испугалась Плина, оставшись одна на поверхности. – Блин, что я наделала!

В панике она уже собиралась толи нырнуть следом, толи звать на помощь, но Санька вынырнул в двух метрах от нее. Он смотрел на девушку большими возмущенными глазами.

– Там змея была. Честно змея была, – попыталась она оправдаться.

Сашка сорвал, не глядя, одну из кувшинок, сунул Полине и молча поплыл назад. «Обиделся. Да, и пусть обижается. Ему можно надо мной издеваться, а мне и пошутить нельзя».

День третий

Странное это время – летнее утро. Вроде бы и солнышко забралось уже высоко, и светит ярко – зовет в новый день, а вставать неохота. Сны самые сладкие голову опять на подушечку укладывают.

– Рядовой, подъем! – кто-то дергал Полину за ногу.

– Еще пять минут, – девушка повернулась на другой бок.

– Да, что тебе дадут эти пять минут? Вставай, соня, кашу варить.

«Еще одиннадцать дней!» Поля выползла из палатки. Саня уже развел костер, в котелке что-то варилось, по запаху – гречневая каша.

– Кидай тушенку, – отдал приказ костровой.

– Куда кидать?

– Как куда? В кашу, конечно.

– А зачем в гречневой каше тушенка? – Полина заглянула в котелок. – Я, например, с сахаром люблю.

– Им полдня лопатой махать, белок нужен, завтрак должен быть питательным. Кидай.

Поля пожала плечами: «Кидай, так кидай. Расхлебывать сам будешь».

– Фу, ребята, вы совсем обалдели?! – девчонки водили носами. – Почему в каше тушенка?

– Я вообще со сгущенкой люблю.

– А что гречневую кашу с мясом можно есть? Ну, вы даете!

– Все так едят, – робко заметил Саня, избегая насмешливого взгляда Полины.

– Давайте, на будущее варить просто кашу, а мы сами решим, что туда кидать, как кто любит.

Поля не стала топтаться на Санькиных костях, ведь она его вчера чуть не утопила. Как говорится, один – один.

Алла с Женькой ни на какие раскопки не пошли. Наслаждаясь еще ласковым солнышком, они загорали на полянке. Колокольчиков нашел где-то маленького котенка и теперь возился с ним, пытаясь накормить остатками каши. Кот морщился и воротил нос.

– Зажрался, зверюга.

– Миу, – жалобно пискнул котик.

– Ему бы молочка, он еще маленький для каши, – предположила Аллочка.

– Купим мы вам молочка, мы в город за продуктами, – сообщил Саня.

– Как в город?! В такую даль по жаре? – возмутилась Полина.

– Как в поле с разными аспирантами на курганы смотреть, так не жара, а людям еды купить – ой, жара! Не умрешь.

«Упырь», – прошептала Поля.

– Ребят, если мы к обеду не успеем вернуться, сварите бурду свою, как вчера.

– Вообще-то не наша очередь, – капризно скривила губки Алла, – но для тебя голубоглазенький так уж и быть. Шоколадочку мне за это купишь.

– На жаре растает.

– Ничего, я ее ложкой, – она одарила Саньку сладкой как конфетка улыбкой. – Так купишь?

– Куплю. Женек, тебе чего?

– «Вискас» для котят.

– Принцесса, куда без головного убора? – Сашка нахлобучил на голову Полине свою бейсболку.

– Саш, отстань, а? – гневно скинула она шапку.

– Вот солнечный удар тюкнет, еще меня вспомнишь, а поздно будет.

«Упырь и зануда».

В воскресный день рынок райцентра был переполнен людьми, шла бойкая торговля всякой всячиной: от бельевых прищепок и носков, до велосипедов и скутеров. Санька повернул в пищевой отдел.

– Я за мясом, а ты по фруктовым рядам. Яблок сможешь купить? – парень уже привычно поднял правую бровь.

– Смогу.

– Три килограмма, и вишен килограмм. Компотиком ребетню побалуем. Выбирай свежее и подешевле…

– Деньги бюджетные, никто больше не даст, – нудным тоном продолжила за него Полина.

– Вот видишь, ты уже опытный боец. Пакет тяжелый не таскай, стой – меня жди.

Поля пошла вдоль ароматных прилавков. Вишни в трехлитровых банках, малина в пластиковых полторашках, ранние яблочки «Белый налив» (и вправду наливные) в больших эмалированных ведрах, привозная южная ежевика в контейнерах.

– Эй, красавица, подходи! Все свежее.

– Девушка, чего хотите? Все прямо с ветки.

– Попробуйте, сладкие, чистый мед.

– Очень дешево.

«О, дешево! То, что надо».

Милая бабулечка в беленьком платочке приглашала Полю купить яблоки, протягивая на пробу сочную дольку. Девушка попросила взвесить ей три килограмма, внимательно осмотрела каждое яблочко, чтобы Саня потом не придрался, расплатилась и счастливая пошла, выбирать вишни.

– Купила? – догнал ее на углу напарник.

– Вот, – Полина гордо распахнула пакет. – Сладкие, я пробовала.

– И сколько отдала? Сколько, сколько?! За это?! А килограмм сколько стоил? Я не пойму, ты яблоки купила или персики заморские, – Сашка подкинул пакет. – И недовес еще. Где этот божий одуванчик?

Бабулька, увидев гневно раздувающего ноздри Саньку, сразу как-то шкодливо сжалась.

– Чего тебе, сынок, добавочки?

– Сто рублей гони.

– Какие сто рублей? – плаксиво вытерла она глаз краем платка.

– На какие обманула. Гони.

– Я сейчас полицию вызову, хулиганы, – попробовала отбиться старуха.

– Зови, мы с ними сейчас и посмотрим, насколько у тебя весы накручены.

Бабка сморщилась и достала из кармана фартука замызганную сотку.

– Суровый у тебя жених какой? – сочувственно кивнула она Полине.

– Он мне не жених.

– Я ей муж, – ляпнул вдруг Саня, – и очень не люблю, когда мою жену обманывают. Пошли, – махнул он рукой девушке.

– Бедненькая, – понеслось вслед, – такая молодая, а уже такой хомут на шею одела.

– Чего тебя понесло про мужей плести? – Поля обиженно поджала губы.

– Мерзкая старуха, умыть хотел.

– Нормальная старуха, может у нее пенсия маленькая?

– Значит, людей можно обманывать? Ох, беда с вами гуманитариями, ленивые вы, два плюс два лень в уме сложить. Так вас обувать и будут.

– Зато мы…, – Поля на миг задумалась.

– Песни хорошие поем. Не можете считать в уме, калькулятор в телефоне есть.

– А вы жадные, за сотку удавитесь.

– Мне сотки не жалко, но обманывать себя разным мымрам не дам.

Повисла тишина, и дальше шагали молча. Дорога уже вывела на окраину, впереди простирался знакомый луг.

– А я и тебе шоколадку купил, ешь, а то растает, – примирительным тоном нарушил молчанку Саня, – у меня руки заняты, в правом пакете сверху возьми.

– Не надо мне.

– Поль, ну хватит уже обижаться, что я не так сделал? Надо было ей сто рублей подарить? Ешь быстрей, с орехами.

Полина достала шоколадку в фиолетовой обертке.

– Я тебе деньги потом отдам.

– Только попробуй… Откусить-то дай.

Сладкий шоколад как-то не подсластил горечь рыночного скандала. Поля не любила ругаться, по ней так пусть бы пропали эти сто рублей, а она бы спокойно пошла в лагерь. Но говорить это пламенному борцу за справедливость не следовало, он ее никогда не поймет.

– Сань, а давай поменяемся, – наконец, решилась она.

– Как поменяемся?

– Ну, вы с Аллочкой, а мы с Женькой. Я уже многому научилась, я справлюсь не хуже Аллы, мне и Алина обещала помочь.

– Я тебе так надоел? – холодно спросил Саня.

Вот тут и надо было сказать: «Да, надоел. Контролируешь, поучаешь, ругаешь, советуешь. Вздохнуть свободно нельзя!», но проклятое воспитание, или еще что-то…

– Просто вы с Аллой так мило сегодня беседовали, перемигивались, вот я и подумала, может вы…, – стала подбирать слова Полина.

– А, ревнуешь?! – заулыбался парень.

– Ничего я не ревную! Сума что ли сошел?!

– Не бойся, она не в моем вкусе. Дрессировке не поддается.

Поля выронила остатки шоколадки.

– А я значит собачка?! Дрессировке поддаюсь? – внутри все кипело от обиды.

– Блин, да я не то хотел сказать, вырвалось просто. Я к тому, что она и через двадцать лет супы в пакетах варить будет, а ты научишься, на лету все схватываешь. Видишь, я тебе комплимент делаю.

– Это комплимент? Офигеть.

– Ну, как могу. А могла бы мне и спасибо сказать, что жизни учу.

– Счастливые у тебя братья, – вдруг кинула в воздух Полина.

– Стараюсь, воспитываю, – засмущался Санька.

– Счастливые у тебя братья, что тебя дома сейчас нет: загорают, купаются, на мопедах гоняют. Свобода!

– Ага, матери на шею сели и ноги свесили. А ты не такая, как мне вначале показалось. Я думал ты овечка, вроде Лерки, а ты зубастенькая. Как ты меня вчера со злости окунула?

– Там змея была.

– Ну-ну, – хмыкнул парень.

Солнышко быстро пряталось за речными вербами, в камышах разрывались на все лады лягушки, в воздухе чертили геометрические фигуры стрекозы, где-то на лугу призывно блеяла коза. Лето!

Три девицы сидели на песчаном берегу, опустив ноги в теплую воду.

– Достал. Нервы не выдерживают. Знаете, как он меня сегодня обозвал? Собачкой.

– Вот, козел! А с виду такой добренький, – Алина бросила в воду головку ромашки.

– Ну, не совсем собачкой, сказал, я дрессировке хорошо поддаюсь, да это одно и то же. Обидно.

– Я и говорю – козел.

– А в карты я сейчас с пацанами играла, видели?

– Видели, ты, как всегда, проигрывала, а потом Санек к тебе подсел, и вы всех в пух и прах разгромили, – Алла тоже оторвала от Алинкиного букета пару головок ромашки и бросила в речку.

– Но, я его не просила! Я сама хотела поиграть. А он, такой: «Если так на раздевание играть будешь, без трусов останешься». Вот, девчонки, скажите, я похожа на ту, что на раздевание играет?

– А что? Я один раз по-пьяни играла, весело, – хихикнула Аллочка. – Да, шучу я, шучу. Рты не надо так широко раскрывать, челюсти сломаете. Его надо проучить.

– Как? Колючек в кроссовки накидать или пастой ночью измазать?

– Паста – это по-детски. Есть способ жестче, – Алла хитро прищурила глаза. – Он же все умеет?

– Наверное.

– Вот и попроси, пусть он тебя целоваться научит.

– И это месть? – Полина покраснела.

– Она самая. Поцелует тебя, а ты так презрительно скажешь: «Фу, даже целоваться не умеешь! Тоже мне, учитель». Глянешь на него ехидно, хмыкнешь и нос вздернешь. А когда он в другой раз станет тебя донимать, ты вот так же хмыкай и улыбайся, и он сразу как шелковый станет.

– А если он умеет целоваться? – осторожно спросила Алина.

– А это не важно – умеет он там или не умеет. У парней на этом пунктик. Поверьте моему богатому опыту, даже если пацан целуется как Казанова, а ты ему вот так скажешь – все, комплекс на всю жизнь.

– Ну, на всю жизнь – это как-то жестоко, – Алина бережно положила на траву то, что осталось от букета.

– Так им и надо, – припечатала Алла.

– А если он не захочет меня учить? Ему вон Лера нравится.

– На жалость надави. Скажи, что тебе здесь парень один нравится, что у вас вроде как все «на мази», а ты боишься опозориться. Санек купится, сразу помогать кинется.

– Ну, нет. Мне этот способ не подходит. Я лучше пастой обойдусь.

– Правильно, дурацкий способ, – поддержала Алина.

– Дело ваше.

В палатке царила непроглядная мгла.

– Как ты думаешь, он уже уснул?

– Да, все спят. Иди.

Алина с замиранием сердца и большим тюбиком пасты выскользнула в ночь. В отличие от остальных, «квартировавшихся» по парам, у Саньки была отдельная палатка, она стояла на отшибе. То, что надо для задуманной операции. «А вдруг у него эта навязчивая Лера ночует, а здесь я с пастой?» Полина постояла в нерешительности у входа, прислушалась. Тишина. Посветила телефоном, только одна пара обуви – кроссовки сорок третьего размера. Аккуратно, стараясь не задеть Санькины ноги, девушка полезла внутрь. «Блин, не видно ничего». Она опять нажала на подсветку. Парень лежал на спине, запрокинув голову. «Вот и хорошо, переворачивать не надо. Рисуй, что хочешь». Полина наклонилась ближе и… На нее в упор смотрели два голубых глаза.

– Ай!

– Принцесса? – пробормотал Санька. – Что-то случилось?

– Ничего, – Поля быстро спрятала руку с пастой за спину. – Я это… спросить хотела… Что мы готовить будем?

– Не наша очередь, – глаза продолжали ее внимательно разглядывать.

– Я знаю. Просто у Алины интернет ловит, я бы целый день читала, готовилась… чтобы не ударить в грязь лицом, – Поля чувствовала, что несет какую-то чушь.

Сашка заглянул в ее телефон:

– Тринадцать тридцать, пол второго ночи.

– Ой, так поздно. Я и не знала. Ты, наверное, спать хочешь? Ну, я пойду. Завтра поговорим.

– А во-второй руке что?

– Да так.

Рывком поднявшись, Саня заглянул Полине за спину.

– Паста! Принцесса, я не понял, ты, что меня мазать пришла?

– Глупости! Нет, конечно, – девушка старалась возмутиться как можно праведнее. – Это я на ночь умываться ходила и зубы чистить, а потом думаю – зайду к Сане, спрошу.

– А щетка где?

– Ой, – Полина стала хлопать себя по несуществующим карманам, – потеряла. Вот раззява! Санечка, а у тебя запасной щетки нет?

– Есть, – усмехнулся парень. – Уже искать?

– Не надо. Завтра. Я пойду.

– Борщ.

– Что?

– Борщ готовить будем. Ты же за этим приходила?

– Хорошо, – проклиная себя, Полина быстро выползла из палатки.

– А мазать лучше зеленкой, смывается хуже и смешнее, – полетело ей вслед.

День четвертый

Правильное это выражение из сказок – «утро вечера мудренее». Утром вспоминаешь вечер и думаешь: «Вот зачем я это делала, какой комар меня укусил?» А теперь кому-то в глаза ехидные придется смотреть. И еще щетку принесет и при всех подарит. Скажет: «Представляете, а Принцесса меня вчера пастой хотела измазать».

Со стороны соседней палатки раздались гневные крики.

– Блин, совсем ох.. Детский сад какой-то! – Славик нервными движениями смывал с себя белые усы и бороду. – Женек, твоя работа?!

– Я тут причем? – лыбился Колокольчиков. – Мы с котом спали.

– У вас, что вчера рейд был? – прошептал Поле на ухо Саня.

– Это не я Славика, я только тебя хотела… Ой! – она прикрыла рот ладонью.

– Щетку запасную нести?

– Не надо, – покраснела Полина.

На раскопе в соседнем секторе натолкнулись на скелет лошади, и теперь увлеченно его раскапывали. Там же крутились и Константин Николаевич с Иваном. В квадрате, на котором работала Полина, шли одни черепки, много черепков. Все, уже не стесняясь, прятали их в карманы. Ценность Санькиного подарка сразу понизилась.

– Такое ощущение, что они только тем и занимались, что били посуду, чтобы вагон черепков для нас оставить, – Алина вяло просматривала новую порцию подброшенной в отвал земли. – Ну, ничего больше. Хоть бы гвоздь какой найти.

– А где же твое серебро, золото? Что предки не положили? – ерничал Славик.

– Мало тебя сегодня добрые люди намазали, надо было побольше.

– Ну, эти добрые люди еще пожалеют, – Славка показал кулак куда-то в сторону лагеря.

Полина тоже уже не так активно перебирала отвал, однообразные находки огорчали и ее. Но она радовалась уже тому, что Сашка со всеми «копает лошадь», и никто не нудит: «Куда ты подставляешься? Не видишь, тебя землей обсыпают? Дальше отсядь».

Вдруг пальцы нащупали что-то круглое. Камешек, горошина? Полина потерла, проступил оранжевый бочек.

– Ой, бусина. Девчонки, я бусину нашла!

– Константин Николаевич, Карпова бусину нашла!

– Сердолик, – определил Костик, подставляя находку солнцу.

Рейтинг несчастной кобылы, чьи кости три часа до этого занимали умы археологов, резко пошел вниз. Героиней дня стала Полина.

На обратном пути Саня нарвал ей букет цветов. «Неужели и до меня черед дошел?» Нужно было гордо сказать: «Лере своей подари, она как раз скучает в лагере со своей хромой ногой», но руки сами потянулись за букетом.

– Спасибо, – улыбнулась Полина, вдыхая медовый аромат.

Вечерний костер пылал ярко, разрывая сумерки и освещая веселые лица. Отряд расселся в круг «поорать песни». Саня взял гитару и быстро начал перебирать струны, красивая мелодия полилась волнами аккордов. Парень хорошо играл, но петь стеснялся. Пела миниатюрная Наташа высоким звонким голоском, напоминающим колокольчик. Они неплохо работали дуэтом. Потом к инструменту прорвался Женька со своими странными философскими песенками, смысл которых был понятен только ему (или он делал вид, что понятен). Но к третьей песне у Колокоьчикова отобрали гитару, и она по рукам перетекла опять к Саньке. Все хором затянули «Черного ворона». Получалось не стройно и невпопад, но с надрывом и искренне. На душе у Полины было светло и благостно. И тут на поляну вышел Шига.

– Налетай, ребетня! Ваша мама пришла – молочка принесла.

В каждой руке он держал по бутылке.

– Самогонка, – уверенно сказала Аллочка.

В кино Поля видела огромные бутыли с мутно-белой жижей, которую там – в кадре все называли самогоном. Но даже в свете костра было видно, что Шига принес обычные пластиковые полторашки с прозрачной, как вода, жидкостью, сильно расходившейся с киношным стандартом. Из заднего кармана Кирилл извлек трубу одноразовых стаканчиков, и стал расставлять их на широком пеньке.

– Пацаны, разливаем.

Кто-то с опаской отошел в сторонку, кто-то, наоборот, протиснулся с любопытством поближе.

– Александр, вы эту бурду пить будете? – обратилась к Саньке Валерия.

– Нет, конечно.

– Тогда Саша, миленький, пойдем, поможешь мне. У меня в палатке огромный паук. Я до смерти боюсь пауков! Сходи – поймай, – она заискивающе заглянула парню в глаза.

Саня поднялся, передал Наташе гитару и ушел с Лерой в темноту.

– Вот ведь коза, насочиняла про пауков, – хмыкнула им вслед Алина. – Учись, как надо пацанов охмурять, – она толкнула подругу в бок.

– Я пауков не боюсь, – как можно равнодушнее пожала плечами Полина.

– Поля, да причем здесь пауки!

– Эй, красавицы, налетаем за стаканами, – Шига широким жестом приглашал их к пеньку.

– Спасибо, не надо. Травануться как-то не хочется, – Алина гордо тряхнула головой.

– Безопасно, уже проверено, – Шига сам нес им два стаканчика. – Давайте, девчонки, для веселья.

– Я пас, – замахала рукой Алина.

– Принцесса, бери, – Шига вклинился между подругами, в нос Полине ударил резкий спиртовой запах.

– Я не хочу, – отстранилась девушка.

– Ну, что ты как маленькая? – продолжал напирать Кирюха. – Давай по-взрослому.

– Да не буду я пить, – продолжала упираться Полина.

– Братца своего названного боишься? – подмигнул ей Шига. – Так он теперь не скоро придет, у них там шуры-муры в палаточке с Лериком. Давай. Потанцуем потом.

Искушающая рука всовывала Полине стакан. Все стало каким-то гадким, противным: и визгливый смех, и бестолковая суета, и жар от костра, и расплывающаяся хищная улыбка Кирилла. Полина медленно поднесла стакан к лицу, морщась, понюхала.

– Пей, не бойся, одним глотком. Вот конфетка, закусишь, – подбадривал Шига.