скачать книгу бесплатно
Я отошел, гордясь, что меня не стошнило. Теперь я чувствовал слабый сладковатый запах крови.
Ужас какой.
Всё-таки зря я сюда сунулся.
Если что-то со мной случится – что будет с родителями?
Потянуло на приключения дурака!
Я глянул на часы – прошло десять минут. Еще две, и можно уходить.
По-прежнему сжимая пистолет, я отошел поближе к двери. Сейчас мне даже хотелось, чтобы Дарина не вернулась. Нет, конечно, пусть с ней всё будет хорошо. Пусть она задержится оттого, что осматривает Гнездо. Или, лучше, спасает выживших. Каких-нибудь куколок, спрятавшихся под кровати… они ведь спят на кроватях? Черт возьми, они вообще спят? Короче, спасает. И ей не до меня. Я сейчас выйду, пистолет закину на крышу фойе, фиг там кто-то будет искать. Дойду до ресторана, там наверняка есть полицейский или частная охрана. Объясню, что услышал крики из Гнезда… нет, лучше, что в переулке увидел труп.
И пусть официальные лица приходят сюда, разбираются, что к чему.
Секундная стрелка томительно медленно завершала последний круг. Я честно дождался, когда истекли двенадцать минут. Была четверть двенадцатого ночи.
Всё, пора уходить.
– Максим!
Дарина спускалась по лестнице. Быстрым шагом, но не бежала.
– Ну что там? – спросил я. Приглушать голос, похоже, нужды не было.
– Мы с Наськой последние, – просто ответила Дарина.
Вся та нервозность, что в ней угадывалась, куда-то исчезла. Она была собранная, даже выглядеть стала старше. Я заметил, что в тусклом свете ее глаза поблескивают сиреневым. Это было завораживающе и красиво.
– И что теперь? – спросил я, не скрывая облегчения. Кто бы ни убил Гнездо, их тут уже нет. Я проявил героизм и благородство, но не поплатился за это. Будет о чем рассказать в компании!
– Теперь… – Дарина замолчала, прикрывая лицо рукой. С улицы ударили мощные пучки света. Я осторожно повернулся, у меня даже между лопаток зачесалось. И не зря! Перед входом толпились люди в форме, десятка два. За их спинами угадывался то ли автомобиль, то ли броневичок, с которого светили два ослепительно-ярких прожектора. Мы были как рыбки в аквариуме. Щурясь, я разглядел, что некоторые силовики присели на одно колено, выставив в нашу сторону оружие, явно готовые открыть стрельбу.
– Внимание! Это полицейская операция! Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками! – донеслось с улицы так громко, что стекла задребезжали.
Я послушно разжал пальцы, роняя пистолет. Угораздило же его взять!
– Молчи, я буду говорить, – сказала Дарина, обходя меня и открывая дверь.
Конечно же, я не спорил. Дарина вышла, замерла на площадке перед дверью. Руки она не подняла, кстати.
Шагнув за ней, я из какого-то упрямства хоть и поднял руки, но не полностью, как в кино, а лишь согнув в локтях. Будто собирался поприветствовать полицию.
Глава четвертая
Как же снаружи слепило глаза! Нас держали в круге света, а что куда хуже – еще и под прицелами.
– Лечь на землю! Руки на виду! – рявкнул мегафон, и звук заметался по переулку.
Дарина выждала несколько секунд, пока стихло эхо, потом неожиданно громко ответила:
– Я Дарина, хранитель Гнезда. Кто старший среди вас, люди?
Она как бы сразу провела грань, и полицейские смешались.
Потом к нам двинулась кряжистая широкоплечая фигура. В матовом непрозрачном шлеме, в пластиковой броне, не в обычной полицейской, а в какой-то хитрой, с утолщениями на суставах. Силовая, что ли? Как у сил специальных операций?
Визор шлема сдвинулся вверх, одновременно прожекторы чуть сместились, прекращая нас слепить. Часто моргая, я рассмотрел полицейского – немолодой мужчина с щетинистым подбородком, со шрамом на щеке. Морда каменная, словно у Измененных.
– Полковник Лихачев, отдел «Экс». Хранитель этого Гнезда – Анна Цой.
Он помолчал, вглядываясь в Дарину.
– А ты – жница Дарина Мельникова.
Точно! Фамилия у Ростика была Мельников. Ничего себе подготовка у полковника, он что же, всех в Гнезде знает по именам и фамилиям?
– Я хранитель Гнезда, – повторила Дарина. – Хранитель Анна мертва.
– И почему я должен поверить?
– Потому что ни одна жница не назовется хранителем, если им не является, – ответила Дарина.
Полковник Лихачев размышлял. Потом спросил:
– Что у вас случилось?
– Небольшое недоразумение, – ровным голосом ответила Дарина. – К сожалению, даже у нас случаются конфликты, приводящие к печальным последствиям. Несколько наших погибли. Это печально, но не должно вас волновать. Мы уладим свои проблемы.
– В переулке труп убитой стражи, – сказал полковник. – Зинаида Кириллова.
Как-то странно было слышать нормальные, человеческие имена и фамилии, когда речь шла об Измененных. На имена-то они поначалу откликались, хотя обычно сокращали или коверкали их, но фамилии игнорировали напрочь.
– Да, – согласилась Дарина. – Хорошо, что вы ее обнаружили.
Она на миг запнулась, потом продолжила:
– Вы можете забрать тело. Гнездо не будет настаивать на его возвращении.
По дрогнувшему лицу полковника я понял, что Дарина только что бросила ему очень и очень соблазнительную наживку.
– Что это значит? – осторожно спросил полковник.
– Она исторгнута, – сказала Дарина.
– Это она убила хранительницу? – предположил полковник.
– Гнездо не дает комментариев, – ответила Дарина холодно.
Полковник мялся. Ему явно хотелось свернуть операцию, забрать своих людей и мчаться за наградами и премиями. Вряд ли в распоряжении властей есть много тел Измененных, уж тем более – стражей в боевой трансформации. Сейчас по всей Москве начнут вытаскивать из постелей ученых и врачей, а к утру тело несчастной Кирилловой уже просветят всеми рентгенами, разрежут на кусочки и осмотрят под микроскопами.
Черт, гадость какая. Даже представлять не хочется.
– Как себя чувствует уважаемая мать Гнезда? – спросил полковник. На этот раз он обошелся без имени. Не знал, кто мать?
– Она очень расстроена и готовится отойти ко сну, – сказала Дарина.
Полковник чуть прищурился, а я понял, что Дарина говорит о Наське. И одновременно – что это еще одна ее подачка. И «расстроена», и «готовится отойти ко сну».
Выходит, отдел «Экс» тоже мало что знает?
– А это кто? – Лихачев кивнул на меня.
– Это Максим, – небрежно сказала Дарина. – Он пользуется полным доверием матери и призван мной для расследования инцидента.
Я прям чувствовал, как полицейский буравит меня взглядом.
– И как фамилия Максима? – спросил Лихачев.
– Воронцов. У вас еще остались вопросы?
Удивительно, она и впрямь помнила мою фамилию! С одной стороны, обидно, что назвала, а с другой… разве это помешало бы полиции узнать, кто я?
– У Максима Воронцова был в руках пистолет, – сказал Лихачев.
– У него был в руках предмет, похожий на пистолет, – поправила Дарина. – Но я бы попросила вас выдать ему разрешение на ношение оружия.
Полковник аж поперхнулся от такой наглости.
Но Дарина добавила, как припечатала:
– Это просьба Гнезда. Он пользуется доверием матери.
Полковник постоял, размышляя. Потом кивнул. Махнул рукой – и прожектора угасли.
– Могу ли я узнать, почему вы приехали? – спросила Дарина.
– Анонимный звонок, – коротко ответил Лихачев, спускаясь с лестницы.
Полицейские стали уходить куда-то в стороны. Броневик – это действительно был приземистый полицейский броневик, такие нечасто увидишь на улицах, – мягко заурчал мотором и уехал следом.
Прошла минута – и словно никого тут не было.
Я посмотрел на лунное кольцо. Среди полосы пыли плыла Диана, второй по величине осколок Луны. Становилось светлее.
– Идем, – Дарина пошла обратно. Я за ней. В фойе подобрал пистолет, спрятал в кобуру. Интересно: мне и впрямь выдадут разрешение на оружие?
– Спасибо, ты меня выручила, – сказал я. – Думал уже, что сейчас мордой в грязь уронят…
Я осекся.
Дарина рыдала. Тихо, беззвучно, застыв, как столб. Люди, когда плачут, стараются к чему-то прислониться. Наверное, потому, что плачущий – он беззащитен, он нуждается в опоре. А она стояла, будто столб, и тихо ревела.
– Дарина… – сказал я неловко.
– Зи… – прошептала Дарина. – Зи, прости меня… Я же ее оболгала, Максим! Я ее назвала исторгнутой! Словно она убила хранителя… ее будут препарировать… как… как животное… как… как диковинку…
– Вы были подругами? – спросил я и осторожно тронул Дарину за руку. Кожа жницы и впрямь оказалась слишком гладкой и скользкой, будто покрытая тефлоном. Но теплой. Живой.
Интересно, она меня не порвет на кусочки за прикосновение?
Она не порвала. Прижалась лицом к плечу и зарыдала громче. Сквозь слезы сказала:
– Мы все подруги… были…
Я неловко погладил ее по спине.
Глупо получается. Вроде девушку успокаиваешь, а на самом деле – Измененную. А еще ее груди упирались в меня, и казалось, что у нас обнимашки, а дальше всё будет по обычной программе…
От этой мысли мне стало стыдно и противно. Она же не человек! Вокруг полно мертвецов!
– Всё будет хорошо, – сказал я. – Ты жива, и Наська жива…
Дарина вздрогнула под моей рукой. Мрачно сказала:
– Это пока… И тебя я подставила. Ляпнула с перепугу. Лучше бы… мордой в грязь.
– Почему? – не понял я.
– Я же сказала полковнику, ты не услышал? Ты призван.
– И… что?
Дарина отстранилась и удивленно посмотрела на меня. Глаза ее мерцали глубоким сиреневым светом.
– Это не шутки, Максим. Это так просто не отозвать. Ты теперь почти в Гнезде. Пока не выполнишь миссию. Извини, пожалуйста. Я перепугалась…
Я стоял, хлопая глазами и пытаясь осмыслить, во что ввязался.
К полуночи на улице стало совсем безлюдно. Лишь от «Пушкина» доносились веселые голоса и с хлопаньем взлетали в воздух фейерверки. С ревом промчались два мотоцикла, на втором, за пилотом, сидела хохочущая девушка в длинном вечернем платье. Выглядело это безумно, но весело. Золотая молодежь отдыхала.
Я подумал, что, если бы не Перемена, и отец остался бы в своем министерстве, то и я бы здесь чилил, а не бродил вечерами по Москве в поисках кристаллов. Но что жалеть о несбывшемся? Я хороший серчер, а теперь еще, даже подумать смешно, призван Гнездом!
Дарина велела мне прийти днем, часа в три. Я подозревал, что всю ночь она будет собирать по Гнезду тела погибших подруг и друзей. Тяжелая работа, даже физически, но напрашиваться в помощники я не стал. Да и она не просила. Наверное, в Гнезде было много того, что мне видеть не полагалось.
Полицейский пост стоял на углу с Тверским. Два человека в броне, с короткими автоматами на груди. Меня проводили внимательными взглядами, но останавливать не стали. Значит, полковник, хоть и убрал свою маленькую армию от Гнезда, но наблюдение оставил.
– Доброй ночи, – сказал я, проходя мимо полицейских.
