скачать книгу бесплатно
Короче, голова у меня просто едет. Получается, что я… влюбился. Конечно, влюбился, если уже начал чудить! Сегодня на работе, выйдя в коридор, я позвонил Нике и сказал, что скучаю. И это было правдой!
Договорился с Костиком о своём визите. Хочу пообщаться. Ну вот возникла такая потребность… Хотя мы и не обсуждали с ним его отношения с Ольгой, но уверен, что они есть, уже хотя бы потому, что, когда я предложил встретиться, он не сразу назвал день и время. Наверно, соотносил нашу встречу со своими встречами с ней.
– Привет, Максим! – Костик, улыбаясь, пожимает мне руку и пропускает в квартиру. – Я очень рад, что ты наконец появился. А когда позвонил из Москвы, то у меня наступил просто шок.
– Тогда поговорить с тобой захотелось, – признаюсь я. – Там порой бродил по центру и сравнивал два города, вот и решил это обсудить.
– Поверь, я был очень рад, что тебе захотелось обсудить со мной то, что мне самому интересно. Проходи! Сейчас кофе сварю.
На кухне хозяин ставит на стол чашки и сахарницу, а я сразу сажусь на знакомый табурет и уже ощущаю некоторый дискомфорт, предвкушая предстоящий разговор.
– Слушай, Максим, можно попросить тебя об одной услуге? – наливая кофе, спрашивает Костик.
– Конечно! Что ты хотел?
– Понимаешь, дверь на лоджию перестала закрываться. Что-то случилось с защёлкой. От каждого порыва ветра распахивается… Может, посмотришь?
– Давай прямо сейчас?
– Ага! Пошли!
В знакомой комнате обращаю внимание на прикрытую пледом тахту. В изголовье лежат две подушки. Оч-чень интересно…
Прохожу к выходу на лоджию и отдёргиваю шторы. Вот и дверь. Ну – ясно! Защёлку заело, надо вынимать.
– Отвёртка есть?
– Сейчас!
Костик уходит в прихожую за инструментом, а я непроизвольно окидываю взглядом комнату. На маленькой тумбочке, стоящей около тахты, в свете, появившемся после отдёргивания штор, поблёскивает знакомый мне кулончик. Ясно… Значит, Ольга его здесь забыла. Ну что ж! Рад я за них!
– Вот! Такая подойдёт?
– Угу…
Только сейчас обращаю внимание на то, как он изменился. Раньше я порой видел его небритым и лохматым, а теперь всё в нём очень аккуратно и даже ухожено! Неужели это Ольга на него так повлияла? Когда мы говорили по телефону, я специально не спрашивал про их отношения, но теперь мне стало всё ясно и без вопросов.
Дверь я отремонтировал быстро, и теперь мы спокойно пьем слегка остывший кофе. Внимательно смотрю на Костика.
– Ты за прошедший месяц изменился. Не только внешне… – замечаю я как бы вскользь. – Это бросается в глаза.
– Оля меня подстригла…. И ещё сказала, что хочет видеть аккуратным. Она тут часто бывает. Всегда просит, чтобы я ей поиграл. Просит либо Шопена, либо Моцарта. Я играю, а она садится на тахту в уголок и иногда даже… на глазах слёзы. Однажды попросила меня сесть рядом и стала говорить, что ей стыдно, какая она плохая, как у неё было с другими парнями, ну и про тебя тоже… Назвала себя давалкой…
– Ну а ты?
– Ох, Максим… Мне так её стало жалко! Я сказал, что мне наплевать на это всё, потому что она мне очень нравится. Тут она совсем расплакалась. В общем, после этого рассказа я честно ей сказал, что ничего такого у меня в жизни ещё не было. Не знал, как она отреагирует, но решил, чтобы всё было по-честному. Боялся очень, что посмеётся надо мной… А она… обняла меня и поцеловала. Это был наш первый поцелуй.
– Извини, мне показалось, что она теперь тут часто… задерживается.
– Да… – он несколько растерянно смотрит на меня и торопливо сообщает: – У нас уже всё… по-взрослому. Даже ночевали… несколько раз вместе. После первого раза у неё потом дома был скандал, и она жила тут четыре дня.
– Я за тебя рад, – и командую: – Доставай рюмки!
– Знаешь, однажды утром Оля сказала, что хочет всегда просыпаться рядом со мной… – смущённо произносит Костик, лезет за посудой, но оборачивается. – Максим, я её люблю! Мне без неё плохо. А с ней я чувствую себя… мужчиной! Так хочется, чтобы она видела во мне… свою опору, что ли… Она же слабая маленькая девчонка!
Виски разлит по рюмкам. Поднимаю свою и вдруг понимаю, что могу сказать традиционную в таких случаях пошлость. Хорошо, что это до меня дошло! Вовремя!
– Давай выпьем за вас с Ольгой – предлагаю я. – Очень хочу, чтобы у вас всё было здорово, так, как вы хотите.
Конечно, тоже сказано достаточно банально, но всё-таки не так, как я подумал сначала.
– Спасибо, Максим. Вообще мы…
В это время в прихожей раздаётся звонок.
– Я сейчас! – вскакивает Костик и идёт открывать.
Клацают замки…
– А вот и я! – слышу я радостный возглас Ольги. – Возьми, пожалуйста, сумку. Здесь мои шмотки.
– Ты… договорилась со своими родителями!
– Ага! Сказала, что я уже взрослая девочка! – и она смеётся. – Ты рад?
Явно слышны звуки поцелуев.
– Ко-остя… Какие у меня потом будут губы! – и опять смех.
– Пошли! Максим пришёл, – наконец докладывает Костик. – Он только что пожелал нам, чтобы у нас с тобой всё было хорошо.
– Максик, привет! – весело здоровается Ольга, заходя на кухню.
Мой слух неприятно режет это обращение из прошлого: «Максик», но я стараюсь не обращать на это внимание.
– Оля, не называй, пожалуйста, Максима Максиком. Это – мой друг.
Сделанное замечание удивляет меня спокойным тоном и скрытой жёсткостью. Спасибо… Вступился так же, как и тогда Ольга за него.
– Хорошо, любимый! Прости меня… Я больше не буду, – она спокойно обнимает Костика, ласково целует и поворачивается ко мне. – Макс, тоже прости. Как Костиному другу объясню тебе: мы решили жить вместе.
А мне он об этом совместном решении не сказал!.. Наверно, просто не успел, приход Ольги помешал. Понятно, что она сбежала от родителей ради своего парня. Но это же так здорово! Странно, но мне их отношения напоминают моё нынешнее общение с Никой. И мне… хочется такого же! Особенно после наших полутора суток, проведённых вместе.
* * *
Выхожу в коридор офиса и встречаю Георгия Николаевича. Он приехал в город по делам своего пансионата.
– Здравствуйте, Максим! – предварительно оглядевшись, очень тепло приветствует он меня.
Понимаю, что, если бы кто-то был свидетелем нашей встречи, он бы назвал меня по имени и отчеству.
– Здравствуйте, Георгий Николаевич! – и с удовольствием пожимаю протянутую руку. – Могу чем-нибудь помочь?
– Нет, спасибо. Я уже справился сам. Ну, как вы тут воюете? Слышал, что были в Белокаменной?
– Да, учился налоговому законодательству… Только… В общем, Георгий Николаевич, могли бы мы с вами где-нибудь посидеть и поговорить?
Просто, увидев прежнего педагога Костика, я сразу же вспомнил про свои мысли насчёт его ученика и музыки. Мне кажется, что настало время обсудить эту тему.
– Что-нибудь случилось? – осторожно спрашивает он.
– Нет, ничего не случилось. Я хотел поговорить с вами о Константине, – и, видя удивление, поясняю: – Я хорошо знаком с сыном Ники, можно даже сказать, что мы с ним подружились, и поэтому, кажется, понял, чем ему надо заниматься в этой жизни. Скажу честно, мне его будущее не безразлично.
– Гм… Рад, что я в вас не ошибся, – усмехается Георгий, снова оглядевшись. – Готов где-нибудь посидеть и поговорить.
…Уже час сидим в кафе через квартал от офиса. Я рассказал всё, что можно было рассказать про Костика, про его учёбу для получения нелюбимой профессии.
– Да… Ай да Ника… – вздыхает мой собеседник. – И тут парня согнула! Вы не представляете, Максим, как он играл уже тогда, в своей ранней юности. Поверьте профессионалу – это талант! Понимаете, технике перебирания клавиш можно научить практически любого и с любыми руками, а вот проникновению в… душу каждого произведения научить нельзя. Это тончайшее чувство. Для такого проникновения сам исполнитель должен иметь огромную душу. О таких людях говорят, что они поцелованы Богом. Константин из таких.
Он делает паузу, вздыхает и смотрит в пустую кофейную чашку.
– Ладно! – будто решается он. – Есть у меня один старый приятель… Правда, давно мы с ним не пересекались – жизнь как-то развела. Он преподаёт в Консерватории. Я попытаюсь его найти, встретиться и поговорить про Костю. Всяких обсуждений моего варианта пока устраивать не надо, дайте мне время на переговоры, а там всё будет ясно. Давайте обменяемся мобильными, чтобы я мог вам сразу же всё доложить.
Опять наступает пауза, в течение которой Георгий долго смотрит на меня.
– Спасибо вам, Максим, за Константина. Очень я рад, что у него появился такой друг в вашем лице. Костя очень… хрупкий, тонкий человек. Не хотелось бы, чтобы сломался и огрубел. Как друг, берегите его! Вы наверняка ему нужны, если готовы принять участие в его судьбе.
– Стараюсь… – и задумчиво несколько раз киваю. – Знаете, он мне нужен не меньше, чем я ему.
Естественно, Нике, даже при всех её нынешних изменениях, о разговоре с Георгием я говорить не стал. Не уверен, что она правильно поймёт моё участие в Костиковой судьбе. И ещё… Боюсь, что она обидится на меня за такое вмешательство во внутрисемейные дела. Я действительно боюсь её обиды и возможного последующего охлаждения. Я этого не хочу! Не хочу, потому что хочу быть с ней.
Мы общаемся почти каждый день. То она приезжает в наш бухгалтерский офис, то вместе заезжаем в какой-нибудь спа-салон для инспекции, а потом вместе обедаем. При этом платить за себя я мягко не позволяю.
Уехавший наконец на целую неделю в Москву Вадим дал нам с Никой возможность пожить это время вместе. Конечно, приходилось, как обычно, соблюдать правила конспирации, чтобы не давать лишней информации бдительным соседям. И опять я не мог не сравнивать то, как проходили наши встречи раньше, и то, какими они стали сейчас. На смену проявлениям бурной страсти пришли нежность и… бережность. Оказывается, просто сидеть, прижимая к себе женщину за плечо и зарываясь носом в её волосы, обалденное удовольствие.
Ника все эти дни сама готовила нам ужин, обязательно спрашивая, что бы я хотел поесть. Оказывается, они с мужем чаще ужинали не дома. Замечая, что она начинает суетиться на кухне, я всегда приходил к ней туда и с удовольствием помогал, чем могу. Первый раз в ответ на её попытки выгнать пришлось объяснить, что тем самым она лишает меня удовольствия делать с ней что-то вместе. Ответом снова стал взлёт её ресниц и долгие, долгие поцелуи… Жаль только, что через неделю, а вернее, через пять дней всё это счастье кончилось.
Исподволь наблюдаю за Никой в деловой обстановке. Тут изменений никаких не произошло. Всё как и всегда – жёсткость и всевластие хозяйки. Наверно, это так и должно быть, чтобы народ не расслаблялся. Отдаю ей должное – самодурства я у неё пока не замечал, но халдейство принимает благосклонно. Со мной на работе она ведёт себя очень сдержано, даже суховато.
Сегодня получил от хозяйки жёсткую, но справедливую выволочку. Был реальный «косяк» с моей стороны. Алла Ивановна предупреждала, но я настоял на своём и оказался неправ. Вот теперь думаю: а ведь после работы мы должны встретиться у меня дома и не продолжится ли там разбор полётов. Честно говоря, побаиваюсь… В моей коммуналке Ника снова стала бывать регулярно. Что делать, если Вадим в свою Москву опять не торопится!
Едва я закрываю за нами дверь своей комнаты, как она кладёт мне руки на плечи.
– Макс… Дорогой мой… Любимый мой… – на её глазах снова слёзы. – Прости меня… Я не хочу, чтобы ты на меня обижался, но это была только твоя ошибка!
Прижимаю её к себе.
– А кто сказал, что я на тебя обиделся? – шепчу ей на ухо. – Всё было по делу. Работа есть работа, а там – ты мой начальник и хозяйка. И ты была права…
– Ты правда не обиделся? – и шмыгает носом.
– На что же мне обижаться? Ну всё… Хватит плакать… Всё…
Долго её целую…
Когда потом я её провожаю до машины, перед тем как сесть за руль, она порывисто обнимает меня, и я слышу:
– А после работы мой хозяин – ты!
Ох-х… Тяжела же ты, шапка Мономаха! Это я вспомнил свои мысли в Москве, в Александровском саду о семье. Помнится, тогда я сам себе сказал, что и Ника, и Костик теперь становятся моей семьёй, а значит, я должен их защищать.
Вот уж тоже защитник!
* * *
– Максим, здравствуйте! – голос Георгия в трубке звучит с интонациями Юрия Левитана, когда тот во время войны объявлял о взятии нашими войсками очередного города. Я слышал эти старые записи. – Готов сообщить вам хорошие новости. Завтра буду в городе и хочу с вами встретиться.
– Конечно, Георгий Николаевич! Как сможете подойти в то же заведение, готов к вам выскочить.
– Это правильно. В нашем деле секретность на сегодняшний день очень важна, – и смеётся.
Захожу в знакомое кафе и вижу уже ждущего меня за столиком Георгия. Даже кофе он мне заказал!
– Здравствуйте! Спасибо за кофе, – и пожимаю его руку.
– Не за что! Пейте, а я буду рассказывать.
Сажусь. Хорошо, что мой американо уже слегка остыл. Не люблю горячего.
– Нашёл я своего старого приятеля, а вернее, однокашника. Рад этому во всех смыслах и вам тоже благодарен за это. Ведь если бы вы не рассказали мне про Константина, вряд ли бы я стал искать Мишку. А так вот нашёл, и мы с ним встретились. Ну сначала поделились каждый своим… Естественно – не виделись почти десять лет. Конечно, затронули тему доходов. Оказалось, что я на своём месте зарабатываю даже больше, чем он, преподавая в Консерватории, и если бы не частные уроки, то было бы совсем тяжко. Знаете, мне что-то так обидно стало! Получается, что труд людей, воспитывающих будущее нашей духовности, стоит меньше, чем труд человека, по сути являющегося смотрителем дома свиданий… Печально всё это! Ну да ладно! Короче, рассказал я ему про Константина – и по своим ощущениям от занятий с ним, и то, что сейчас он старается как-то сохранять форму. Миша заинтересовался. Я всегда любил и уважал в нём своеобразное подвижничество… Может, если бы не оно, то он тоже нашёл бы себе более хлебное место, а вот всё-таки пытается воспитывать молодёжь…
Георгий вздыхает и на какое-то время задумывается. Я молчу, понимая, что, возможно, сейчас он заглянул в себя.
– Так вот… – он продолжает. – Миша предложил, чтобы Костя вместе со мной как-нибудь подъехал к нему, чтобы его можно было прослушать. Ну а потом уже принимать какие-то решения о дальнейших шагах. Что вы на это скажете?
– А вы не хотите сначала сами встретиться с Костей и его послушать? – осторожно спрашиваю я. – Он живёт отдельно от матери. Правда, не один живёт, с девочкой…
– Гражданским браком?
– Да. По-моему, она в него влюбилась, в том числе и из-за музыки. Всё время просит, чтобы он ей играл Шопена и Моцарта.
– Ух ты! – видно, что мой собеседник с удовольствием воспринял моё сообщение. – Ну, если это будет возможно, я бы с удовольствием встретился с Константином и послушал бы его тоже.
– Отлично! Теперь я смогу всё ему рассказать, и мы наметим время встречи. Он ведь, наверно, захочет подготовиться, чтобы не ударить в грязь лицом.
– Ой… Максим! Я не говорил вам, но этот человек всегда играл по… наличию вдохновения. Ещё тогда мне даже казалось, что ему надо готовиться только чисто технически. Остальное к нему приходит… сверху. Вы посмотрите на его глаза, когда он сидит за роялем! Ну или за пианино… Он весь – там! – и палец Георгия указывает вверх.
Стыдно, но я ещё ни разу не присутствовал при игре Костика. Сказать мне нечего, и я только киваю.
