скачать книгу бесплатно
– А как насчёт вкуса?
– С этим тоже всё хорошо. Повторяю: девочка сможет работать. Я уверена. Только скажите вашей протеже, чтобы она не очень распространялась, как ко мне попала. То есть что она – блатная. Не уверена, что вы хорошо представляете, что такое бабский коллектив.
При этих словах почему-то сразу вспоминаю, как Алла Ивановна тихонько настучала Нике о пробелах в моих знаниях, вместе того чтобы сказать мне это прямо.
– Хозяйка не любит, когда кто-то из блатных приходит без её на то разрешения, – между тем продолжает заведующая салоном. – Вы, наверно, не знаете, но Вероника Михайловна стричься ездит только к нам. Её всегда Лиза обслуживает. Это уже давно так повелось. Они чуть ли уже не подружки.
От услышанного моё беспокойство возрастает.
– А что, кто-то интересуется?
– Увы… Мне напрямую задали вопрос: не Максим ли Петрович попросил за новенькую.
– А вы?
– Пришлось резко ответить, что эти вопросы касаются только меня. Ну а что я ещё могла сказать?
– В случае чего у вас-то неприятностей не будет? – деликатно спрашиваю я.
– Не знаю. Вероника Михайловна, мне кажется, меня ценит, – теперь она смотрит на меня почти с укором.
– Нина Васильевна, скажу вам всё честно: Ольга – девочка сына Вероники Михайловны Кости. Мать, держа на расстоянии, достаточно жёстко контролирует его жизнь. Причём делает это не всегда… деликатно. Я с ним дружен и хотел им помочь, но не знаю, как она это воспримет. Мне наплевать на то, что про меня и хозяйку болтают на фирме, и это не то, что кто-то себе, наверно, уже нарисовал.
Взгляд заведующей салоном меняется.
– Что ж вы сразу-то мне не сказали…
– А что бы изменилось?
– Может, придумали бы что-то… Честно говоря, я тоже боюсь, что когда Вероника Михайловна приедет стричься, Лизка ей что-нибудь нашепчет. Она мастер высочайшего класса, но стерва редкостная.
День не задался с утра. Работаю с налоговой инспекторшей, которая нас проверяет. Хотя пока всё вроде бы и ничего, но всё-таки неуютно. Это первая такая процедура в моей бухгалтерской практике, и, естественно, волнуюсь.
Чёрт! Ещё и телефон звонит…
– Максим Петрович, похоже, вас ждут большие неприятности, – напряжённым тоном сообщает мне Нина Васильевна. – Я уже своё получила.
– Что случилось? – рассеянно спрашиваю я, отрываясь от очередных бумаг, но тут до меня доходит. – Что, приезжала?
– Да. Здесь была Вероника Михайловна. Думаю, что Лиза всё ей изложила.
– Ну и что? – и чувствую, как меня начинает пробирать холодок от предчувствия грядущей сцены.
– Максим Петрович… Она вне себя! Я пыталась ей объяснить, что вы мне сказали, но она приказала мне замолчать и не вмешиваться, потом выскочила, прыгнула в машину и так рванула!..
М-да… Что-то меня теперь ждёт…
– А насчёт Ольги она что-нибудь говорила?
– Нет… Этих указаний я пока не получала.
– Простите меня, Нина Васильевна. Это я виноват во всём…
– Да ладно… Что уж теперь делать!
Дверь в помещение бухгалтерии не открывается, а распахивается. Поднимаю глаза – Ника с абсолютно белым лицом стоит в дверном проёме. Такой я её ещё не видел.
– Максим Петрович, прошу на выход! – фраза звучит, как удар бича.
Быстро соображаю, какой должна быть моя реакция на такое обращение. Конечно! Полное спокойствие. Ведь я ничего плохого не сделал и ничего из того, что произошло, не знаю, иначе опять подставлю Нину Васильевну.
Встаю, иду за хозяйкой и вслед за ней вхожу в комнату, куда мы забегаем попить кофе. Закрыв за нами дверь, она поворачивается ко мне. Ну и взгляд у неё… Одна ненависть!
– Что случилось? – задавая вопрос, я стараюсь быть спокойным, хотя внутри всё трясётся от волнения.
Ника молча смотрит на меня, и я вижу, как у неё вздрагивают ресницы.
– Значит, я не только тебя, но ещё и твоих девок кормить должна? – говорит она наконец.
– Каких девок? – продолжаю я делать вид, что не понимаю, но потом до меня якобы доходит. – Ты про Ольгу, что ли?
– Какая же ты, оказывается, сволочь… – устало произносит она. – Надо же было мне так… поверить.
И тут у меня наступает взрыв. Ясно, что стерва-парикмахерша Лиза нажужжала хозяйке все последние сплетни, а та, даже не подумав выяснить со мной правда ли всё это, безоговорочно их приняла. Когда-то смотрел старый, ещё советский, фильм. Там мужика тоже оболгал его приятель, а начальница поверила. «Служебный роман», кажется…
– Дура! – выкрикиваю я. – Это же девчонка твоего сына! Я хотел им помочь…
– Ещё и Костика приплёл, чтобы выкрутиться… Да какие у него могут быть девчонки! Ну и мразь же ты… – презрительно искривляются Никины губы и щурятся глаза. Она чеканит: – Пошёл вон!
Да… В фильме всё закончилось хорошо. Здесь так не будет! Этого уже и я не хочу. Мне казалось, если любит – значит, верит. Я верил. А она не верит.
Поворачиваюсь и выхожу, аккуратно закрыв за собой дверь.
В бухгалтерии молча сажусь за свой стол, беру чистый лист бумаги и пишу заявление по собственному желанию. Это действительно моё желание!
– Алла Ивановна, – обращаюсь я к теперь уже бывшей сотруднице, не обращая внимания на сидящую тут же инспекторшу, – я увольняюсь. Спасибо вам за помощь в освоении бухгалтерской науки.
– Максим Петрович… Погодите! – вскидывается она, но я уже так же аккуратно прикрываю за собой ещё одну дверь.
Заведующей салоном звоню уже с улицы.
– Нина Васильевна, меня хозяйка выгнала. Вернее, так со мной говорила, что я ушёл сам. Очень вас прошу, постарайтесь пока Ольгу не увольнять. Я надеюсь потом найти ей место.
– Ох… – раздаётся в трубке и… молчание. Наконец слышу её голос. – Максим Петрович, вы не волнуйтесь только. Думаю, вы напрасно хлопнули дверью. Может, можно было бы позже всё наладить…
– Нельзя! – перебиваю я её. – Я уже сам этого не хочу. А за Ольгу очень вас прошу.
* * *
Пришла беда – открывай ворота. Вал событий нарастает, как снежный ком.
«Голубкам» я, конечно, позвонил тем же вечером и рассказал про изменение своего статуса «белого воротничка» на прежний – работяги. Решение о возвращении к своей деятельности по сборке мебели я принял сразу, когда ехал домой, и даже позвонил в прежнюю фирму. Сказали, что возьмут. Костик, узнав про происшедшие события, раздухарился и покатился к матушке выяснять отношения. Результатом стало снятие его, как говорят в армии, с довольствия и увольнение Ольги. Он сообщил мне об этом на следующий день.
В общем, бывшая моя пассия пошла в разнос…
За своими расчётными деньгами я решил в фирму не ездить, хотя Алла Ивановна мне позвонила и пригласила их получить. Может, я был неправ, но попросил её передать хозяйке, что в подачках не нуждаюсь. Стало совсем погано, и я несколько дней валялся на своём диване, тупо пялясь в телевизор, думал о бренности жизни и искал выхода из сложившегося положения, абсолютно честно отдавая себе отчёт в зависимости «голубков» от меня и моих поступков.
Вот сегодня решил к ним съездить.
Дверь мне открывает сам Костик.
– Привет! Как самочувствие? – интересуюсь я.
– А у тебя? – он пожимает мне руку.
– А что у меня? – под его взглядом я пытаюсь хорохориться, но не получается, и приходится признаваться: – Погано у меня. Чего уж тут радоваться.
– Оля, давай покормим Максима, да и сами поужинаем. Пойдём…
Неожиданно для меня Костик опускает руку на моё плечо и подталкивает на кухню. Раньше такого не бывало. Этот жест расслабляет.
– Здравствуй, Макс! Садись, где нравится, – давно освоившаяся с ролью хозяйки Ольга начинает суетиться, бросая в мою сторону сочувственные взгляды, и явно старается мне угодить.
Надо же… Который раз прихожу сюда, и каждый раз – как в родную семью. Приятно…
– Ну что, первое заседание клуба потерпевших считаю открытым, – опять я пытаюсь создать хоть какую-то весёлость, поскольку на всех лицах уныние. – Какие будут предложения по сложившейся ситуации? Что-нибудь делали кроме вон его подвигов? – и киваю на Костика. – Кстати, что она тебе сказала?
– Давай я не буду говорить? – бурчит он.
– Нет уж… Будь любезен, выкладывай!
– Ну, она сказала, что, мол, докатился до того, что стал защищать полное ничтожество. Это в твой адрес, конечно! Сказала, что мы с тобой снюхались, состоим в сговоре и совместно тянем из неё деньги…
– Ну мы-то с тобой давно в сговоре. Разве нет? – хмыкаю я. – Вот и Георгий Николаевич по нашему сговору приезжал сюда…
– Я ей стал говорить, что она неправа, про Олю стал говорить… А она… – он запинается. – А она назвала её матерным словом… И сказала, что выкинет её с работы. Короче, из-за этого мы и поругались. Я сказал, что она не смеет так называть Олю… Она закричала, чтобы я заткнулся, иначе сяду на собственную задницу. Ну а я ответил, что заработаю сам и в её деньгах не нуждаюсь. Вот… Потом хлопнул дверью и ушёл.
– Сильно хлопнул? – шутливо интересуюсь я. – А то, смотри, придётся ей меня вызывать для ремонта.
– Там дверь железная. Ты же знаешь… – бурчит Костик.
Оказывается, мы с ним чем-то похожи. Одни и те же реакции. Молча смотрю в тарелку. «Голубки» тоже молчат, будто ждут от меня чего-то. А от кого им ещё ждать? На кого ещё опереться в такой ситуации? Выходит, что только на меня. Больше не на кого… Именно об этом я думал все эти дни дома. Ну что ж… Точно, тяжела ты, шапка Мономаха!
– Понятно… В общем, так!.. Послушайте дядьку.
Оба поднимают на меня глаза.
– Ты, – смотрю на Костика, – небось, уже от большой радости, что от мамаши отпрыгнул, в своем медицинском появляться перестал?
Молча кивает.
– Плохо! Если выгонят, то тебя в сразу же армию загребут. Понимаешь меня?
Опять кивает. При этом Ольга бросает на него беспокойный взгляд.
– А если понимаешь, то прекращай прогулы! – жёстко почти приказываю я.
– Я куда-нибудь работать пойду… – бурчит он. – Жить-то надо на что-то.
– Работник… Учись пока. Дальше видно будет.
– А сам-то ты в армии служил?
– Служил. Да и в Политехе, где я учился, военная кафедра есть. Так что я – лейтенант запаса. Кстати, у тебя ведь в твоём университете тоже военная кафедра есть.
Костик вздыхает.
– Максим, а работать ты где собираешься? – подаёт голос Ольга.
– Снова мебель собирать пойду. Я уже договорился. Короче, не волнуйтесь – проживём!
– Ну ты-то проживёшь, а вот нам что делать? – спрашивает она осторожно. – Макс, поверь, я хоть посуду мыть где-нибудь готова!
Господи, как же повезло Костику!
– Я сказал «проживём», потому что про вас обоих все эти дни тоже думал. Понимаете, ребята, получается, что мы теперь в одной связке и я за вас отвечаю как старший, ну и как человек, из-за которого произошли многие события. Теперь скажу вам, чего я тут надумал. Рассказываю: получая весьма неплохие деньги, будучи главным бухгалтером, я стал копить на машину. Эти деньги у меня есть, и они – ваши. Мне они такие не нужны.
– Какие это – такие? – осторожно спрашивает Костик.
– Деньги, полученные от твоей матери, мне не нужны! – сам слыша металл в своём голосе, поясняю я. – Я из них буду привозить ежемесячно вам ту же сумму. И так будет, пока не найдутся другие варианты.
– Я этих денег от тебя не возьму! Это твои деньги! – возмущённо выкрикивает он.
– А вот это – совсем уже не по-дружески, – нахально ухмыляюсь я. – Придётся брать. И давай не будем обсуждать, тем более спорить. Насчёт тебя, Оля, я поговорю с твоей бывшей начальницей Ниной Васильевной – может, у неё найдутся какие-то связи в других местах.
– Ой, Макс… А ей опять неприятностей не будет? – тихонько спрашивает она. – Она ведь такая хорошая тётка…
– В любом случае я поговорю, а там уже видно будет.
* * *
Кажется, слово «метаморфоза» означает превращение. Влез в Интернет, проверил и оказался прав. Слава богу, значит, не полный дурак ещё…
Так вот, со мной произошла метаморфоза. И я полностью отдаю себе в этом отчёт. Я уже не тот, кем был прежде. Исчезла лёгкость восприятия происходящего вокруг, совсем не хочется, очертя голову, бросаться в какие-то приключения на любовном фронте, ублажая таким образом тело. Груз ответственности за «голубков», кажется, сделал своё хорошее дело. Ответственность за других заставляет и думать, и жить по-другому.
Своё двадцативосьмилетие отметил в компании бутылки коньяка и своих мыслей. Никому, даже Костику с Ольгой, про это не сказал. Почему-то вдруг захотелось побыть в этот день один на один с собой. Честно говоря, где-то на уровне желудка ждал, что прозвучит один поздравительный звонок, но он не прозвучал… Позвонила мать и поздравила. Даже моя бывшая жена позвонила с поздравлением! А этого звонка не было. Ну и бог с ней!
Снова бегаю по адресам и собираю мебель. Не гнушаюсь чаевыми, ловя себя на том, что реально беспокоюсь о том времени, когда кончатся отложенные на машину деньги, а «голубкам» надо будет помогать. И ещё я беспокоюсь перед назначенной встречей с бывшей Ольгиной начальницей.
