скачать книгу бесплатно
– Так… – Ванька съёживается внутри одеяла. – Именно так!
– А я, увлёкшись медициной, то есть тем, что мне интересно, напрочь тебя забросил. Тоже хорош… Не нашёл времени вытащить тебя из ямы, куда Света тебя утянула. А когда спохватился, то было поздно. Ты уже был в её полной власти. Так что и моя вина в этом тоже есть, и она достаточно велика. Поэтому мы квиты! Ладно, пошли в кровать.
– Что бы я без тебя делал в этой жизни… – бормочет он укладываясь.
– Больше бы думал, – отрезаю я.
– Саш… Скажи… Я тебя тогдашнего… ну прежнего… совсем потерял?
Такая постановка вопроса ставит меня в тупик.
– Знаешь… Сейчас настала моя очередь рассказывать, а уж потом ты сам, вернее, мы вместе решим, прежний я или не прежний. Хорошо?
– Хорошо… – очень напряжённо выговаривает Ванька.
– Я начну с главного. У тебя есть племянник. Зовут его Серёжа. Ему полгода.
– У тебя появился сын!
Не могу не посмотреть на его реакцию. У него счастливое лицо!
– Сашка! Это же здорово! Знаешь, после того как я повозился с маленьким Колькой, я понял: дети – это прекрасно!
– Ты это серьёзно говоришь? – я реально опешил от того, что вижу и слышу.
– Абсолютно! Ты удивишься, но я так этому рад! Меня всегда грызло, что, занимаясь только мной, ты не имеешь семьи и детей, – смущённо говорит он и добавляет: – Я же понимаю, что моя реакция тогда, в спортзале, на твою подругу у тебя отложилась…
Однако… Он сказал то, о чём я думал.
– Мы с Дашей познакомились, когда ты был в Булуне первый раз. Я ничего тебе не говорил, потому что не знал, как ты на всё это отреагируешь, действительно памятуя мою историю с Ниной. Прости меня… Она родила, когда мы были в Булуне второй раз.
– Она тебя любит?
– Да. Но жить со мной пока не хочет. Говорит, мы с ней оба сильные люди, и дальше – про возможность вулканической жизни таких людей на одной площади.
– А ты её? – совсем напряжённо спрашивает Ванька.
– Люблю. Только понимаешь… Ты мне снился, даже когда тебя не было рядом. И сейчас снишься! А её во сне я видел, может, раз-другой… Я тебе ответил?
Он сосредоточенно молчит, и я не знаю, как это толковать. И вдруг…
– Саш… Ты не жалеешь, что когда-то со мной связался? Только честно!
– Ты действительно идиот, Ванюха. Идиот с куриными мозгами, – сгребаю его в охапку. – Братишка… У нас с тобой всё на генетическом уровне. Пуповина какая-то…
– Сашка, я тебя очень люблю, – бормочет он. – Ты мне покажешь племянника?
– Обязательно. Пусть он познакомится со своим дядькой.
– Саш… А мы сейчас вместе? Это так?
– Это так. Мы вместе, и мы с тобой – семья.
– Тогда прошу тебя: забудь про мои глаза там, в Булуне! Ты – мое всё! Больше у меня никого нет, да и вряд ли будет.
– И ты моё всё… Это правда. А будет или не будет… Жизнь долгая. А сейчас давай-ка, «мое всё», на горшок и спать! А я перекурю – и тоже.
* * *
Сам себе хвастаюсь: почитав литературу, правильно определил необходимые витамины, которые должны сопутствовать антибиотикам. Анастасия Ивановна, которой я звонил, согласилась с моим выбором. Сейчас делаю Ваньке очередную порцию уколов.
– Ты меня уже всего исколол, – ворчит он, подставляя нужные места. – Как я потом сидеть-то буду?
– Я же тебе грелку даю, чтоб там всё рассасывалось. Так что терпи. Ещё пара дней, и, наверное, всё закончится. Отвезу тебя…
– На кладбище? – перебивая меня, радостно спрашивает братишка.
Ну вот… Как только стало легче, он не упускает возможности меня подколоть.
– Идиот! На рентген я собрался тебя везти. В свою академию.
Я действительно попросил Юрия Степановича договориться с пульмонологией насчёт рентгена и общего осмотра Ваньки специалистом.
– А, я понял! – и сияет. – Таким путём ты хочешь проверить, есть ли у меня мозги. Давай. Просветили, а там – пусто! Во класс! И с меня взятки гладки!
– Иди ты!
– Извини… Не могу… Я в бессрочном отпуске и вообще сменил профессию, – блаженно улыбается, понимая, что сегодня все его шутки проходят на «раз».
Махнув рукой, иду подогревать ужин. Появляется Ванька, завёрнутый в одеяло.
– Саш, ну давай я чего-нибудь поделаю. Что ты всё сам да сам…
– Самое лучшее, что ты можешь сделать, – это лечь обратно в кровать.
– Я нормально себя чувствую. Ты же сказал, что хрипов не слышишь.
– Это я сказал. А надо, чтобы тебя ещё посмотрел пульмонолог.
– Пульмо… кто?
– Пульмонолог. Это, если можно так сказать, лёгочник.
Да… Видно, братишку сегодня так просто не унять. Стоит с заумно-хитрым видом.
– Понял. Значит, лор – это ушник, окулист – это глазник, пульмонолог – это лёгочник, гинеколог… Саш… А как гинеколог по-русски будет? – звучит невинно.
– Ты сам уйдёшь, или тебе дать пинка в твою исколотую жопу?
– Ухожу, ухожу… – пятясь к двери, он хихикает.
– Правильно делаешь, что пятишься, – мне уже самому стало весело. – А то смотри… Шприцы у меня здесь, на кухне.
– Всех жоп не переколешь! – гордо восклицает Ванька и скрывается в комнате.
Какое-то время всё спокойно.
– Саш… – раздаётся из комнаты. – Тебе кто твою бухгалтерию сейчас делает?
– Угадай с трёх раз, – отзываюсь я.
– Тут и угадывать не надо. Давай-ка, неси всё мне. Займусь.
Это просто отдушина! Если братишка этим займётся, то у меня освободится время.
– Спасибо тебе, Ванюха! – кричу из кухни. – Ты даже не представляешь, насколько ты меня выручишь. Мне ведь надо ещё очень много учить и сдавать.
– Представляю, – со вздохом отвечает он. – Потому и предложил.
После нашего ночного разговора Ванька повеселел. Я это вижу и очень рад тому, что он потихоньку становится прежним.
Мы в пульмонологии больницы академии.
– Когда, говорите, у него началось воспаление? – спрашивает заведующий этим отделением, тоже профессор, просматривая заключение рентгенолога.
– Недели две назад.
– Странно… – бормочет завотделением, снова прослушивая Ваньку. – У него всё чисто… Ну-ка, подышите интенсивно.
Он дышит полной грудью.
– М-да… Постойте… – профессор внимательно смотрит на меня. – Это что, вы тот самый… Александр Елизов? Ну мне говорили… И Сергей Петрович говорил как-то…
Вид у него такой озадаченный, что мне становится весело.
– Не знаю… Наверно, тот самый, – не могу подавить улыбку.
– Ну вы ещё у нас в академии на экстернате. Да?
– Да. Сдаю потихоньку.
Завотделением наконец улыбается и протягивает руку.
– Меня зовут Николай Васильевич. Поздравляю, коллега. Ваш больной – не больной. Я, конечно, наслышан, но все эти методы… И всё-таки поздравляю!
На всём пути обратно к машине Ванька странно молчит и всё поглядывает на меня.
– Что ты смотришь? Скажи что-нибудь! – не выдерживаю я.
– Уважуха… – произносит он. – В какой-то степени я даже завидую.
– А ты почаще болей, так я на тебе ещё лучше натренируюсь.
– Нет, Сашка… Я завидую, потому что мне тоже очень хочется заниматься тем, что мне интересно. Не зря же я учился! Только где работу найти?
– Так ищи! Теперь ты здоров и можешь этим заняться. Только завтра мы с тобой одеваться поедем. Ты же у меня опять раздетый, а тебе нельзя мёрзнуть.
– Понял… – и заявляет ехидно: – Настанет и мой час. Ты посмотри, как сам-то ходишь. Чуть ли не бомж. Устроюсь, заработаю и тоже буду тебя таскать за шмотками.
– А я не возражаю.
– Слушай, а давай сегодня отпразднуем?
– Ну тогда едем в супермаркет!
…Сидим с Ванькой на кухне и празднуем.
– Ну, за твоё возвращение, хоть и запоздало… – и поднимаю «нашу» рюмку.
– Угу… – он неуверенно кивает. – Только я сам ещё не понял, вернулся ли, а если вернулся, то куда и кем? Знаешь, когда я болел, а ты, бедняга, пытался один поспеть по всем делам, оставляя меня одного, мне оставалось только лежать и думать. Думать о нас с тобой… Понимаешь, мы оба за это небольшое время стали совсем другими! Мы изменились, Сашка. И наверное, к сожалению, возврата к прежнему состоянию быть не может! Тогда, давно… ты окружил меня такой заботой, таким теплом, что действительно стал мне всеми утраченными родственниками в одном лице. Чисто подсознательно я воспринимал тебя как любящую няньку, что ли… Ты меня тогда просто упаковал в ласку и тепло. Я каждый момент чувствовал тебя рядом, даже если ты был где-то. Но я же всё это сам и сломал там, в Булуне… – это говорится очень взвешенно и с нотками горечи.
– Ты хотел бы вернуться к тому состоянию?
– Не знаю… – Ванька поднимает на меня глаза. – То состояние требовало от меня меньшего. Сейчас же всё по-взрослому. Но это и справедливо! Так и должно быть! И вместе с тем, Сашка, мне порой хочется прижаться к тебе и так стоять, стоять… Я так жажду твоего тепла!
Надо же! Прозвучало именно слово «жажду»…
– Оно от тебя никуда не делось и не денется, хотя и я тоже изменился. Теперь есть Даша, есть мой сын… Может, тебя именно это смущает?
Задавая этот вопрос, ощущаю в себе некоторый напряг.
– Как ты мог такое подумать? – звучит укоризненно. – Я готов всем пожертвовать ради твоего душевного комфорта и покоя. Ты это заслужил. Я в этом убеждён!
Чокаемся и пьём. Какое-то время сидим молча. Ясно, что все эти вопросы Ваньку грызут давно и он не может найти на них ответы. А я тоже их не знаю.
– Саш, – нарушает он это молчание, – я снова спрошу тебя о том же. Скажи мне честно, ты сможешь быть со мной прежним?
– Тебе это действительно необходимо? – отвечаю я вопросом на вопрос.
Задумывается, и молчание длится долго. Понимаю, что это наверняка последние брызги его прошлой жизни. Убеждён в необратимости происшедших в нём изменений!
– Я тебя очень люблю, Ванюха, как самого близкого мне человека, – не дождавшись ответа, прекращаю паузу. – Это совсем не потому, что ты мой брат, а потому, что это – ты! Ты же сам сказал, что мы с тобой изменились. Давай принимать это как данность. И твоя выходка в Булуне здесь совсем ни при чём. Свету можно даже поблагодарить. Она повернула тебя на правильные рельсы, открыв по сути новый мир. Согласен?
Он молча задумчиво кивает.
– Ты действительно вернулся. Вернулся, потому что ты тоже… «моё всё». Ты должен знать, что я люблю тебя и никогда не позволю ничему плохому с тобой случиться. Это я тебе говорю как старший в тандеме.
– Понял, – опять кивает и продолжает: – Но и ты должен знать, что и я очень тебя люблю и никогда не позволю ничему плохому с тобой случиться. Говорю тебе это как младший в тандеме. Я за тебя отвечаю не меньше, чем ты за меня. Так и знай! – делает паузу и с улыбкой меняет тему: – Короче, когда ты мне племянника покажешь?
