Истории, написанные при свече

Алидже, я тебя, честно, люблю,

За тебя облик девушки я отдаю,

Если любишь, меня ты вспоминай,

Ты научил меня любви и добру, знай.

Милый, любимый, ты меня прости,

Я должна, я должна тебя спасти…».

– Не делай этого… Я люблю тебя, не хочу, чтобы ты пострадала… – тихо простонал Алидже, но Людмила повернула браслет на правом запястье, и в тот же миг Алидже стал совершенно здоров, а Людмила превратилась в лягушку.

… Людмила-лягушка с грустными очами сидела во всём своём одеянии, которое уменьшилось вместе с ней, только два чудотворных браслета лежали на песке…

Люций злорадно посмеялся и крикнул Алидже:

– Ну, что, султан-неудачник, не радостно тебе получить здоровье такой ценой? Браслеты можешь оставить себе, чтобы вспоминать свою лягушку ненаглядную! Я доволен, месть удалась!

Но Алидже было всё равно до злых насмешек Люция, юноша со слезами на глазах взял Людмилу-лягушку аккуратно в ладони и нежно и печально обратился к ней:

– Людмила, милая, прекрасная, самая лучшая, что же ты наделала? Как же мне тебе помочь снова обрести свой облик? Не бойся, любимая, лягушкой я тебя не оставлю, я обязательно найду способ расколдовать тебя! Жаль, что у меня при дворе нет ни одного мага, но должен быть выход, я что-нибудь придумаю! Может, поцеловать тебя? Во многих сказаниях чары колдунов снимаются именно поцелуем…

Юноша аккуратно коснулся губами головки лягушки, Людмила-лягушка очень недовольно посмотрела на Алидже.

– Знаю-знаю, снова веду себя бестактно, но я же тебя хочу спасти. Видно, я – не подходящая кандидатура, почему-то ты не превратилась снова в княжну, прости, но я не остановлюсь, что-то придумаю… – стал оправдываться Алидже, и вдруг заметил, что Людмила-лягушка упорно показывает взглядом то на чудотворные браслеты, то на Алидже…

Алидже удивлённо и озадаченно спросил:

– Людмила, ты хочешь, чтобы я расколдовал тебя с помощью твоих браслетов? А если я что-то сделаю не так? Ты думаешь, что у меня получится?

Людмила-лягушка закивала головой, Алидже тяжело вздохнул, поставил заколдованную подругу на песок, взял в руки браслеты и стал рассуждать вслух:

– Так, милая Людмила, как же ты это делала? По-моему, этот браслет одевается на левую руку, а вот этот – на правую. Я не перепутал? – Людмила-лягушка кивнула, Алидже стал натягивать браслеты и дальше рассуждать – Ой, они такие узкие, их только с мылом можно одеть, как ты их только носишь? Прости, носила, и будешь носить, когда я тебя расколдую. Так, натянул с горем пополам, теперь нужно задумать желание и повернуть любой из браслетов, так?

Людмила-лягушка кивнула, Алидже закрыл глаза, повернул браслет…

Юноша открыл глаза и засиял от счастья: Людмила снова стояла перед ним в своём привычном девичьем облике, будто бы и не была лягушкой. Людмила пощупала свои ручки, чтобы убедиться, что заклятие исчезло, отдышалась, обняла Алидже и изрекла:

– Милый, ты смог, ты смог меня спасти! Благодарю тебя, Алидже!

– Милая Людмила, как же я рад, что ты снова стала собой: русской княжной, красивой, юной, доброй девушкой, ты действительно мудра, как Соломон, раз сообразила, что я могу развеять чары твоими же браслетами, я бы без твоей подсказки не додумался бы! Держи свои браслеты! – радостно воскликнул Алидже, подал браслеты Людмиле, девушка их тут же надела на свои ручки…

Тут, как гром, послышался грубый голос Люция:

– Так, обманули меня, значит?! Ах, вы, мудрецы нашлись! Ну, я вам отомщу! Княжна Людмила Бронтославовна, всё равно ты по договорённости должна вернуть мне свои чудесные браслеты!!!

Тут Людмила с обаятельной хитринкой улыбнулась и ответила Люцию:

– Так, Люций, по-моему, вы сами аннулировали договорённость, отдав браслеты Алидже, когда я была лягушкой, причём вы озвучили, что дарите браслеты ему, а, значит, Алидже волен ими распоряжаться, а не вы! Захотел Алидже – расколдовал меня, захотел – вернул браслеты мне! Вдобавок, я предложила вам браслеты в сильных эмоциях, вы вынудили меня шантажом, так что любой скажет, что я совершенно не обязана отдавать вам браслеты, вот так!

Люций побагровел от злости, а Алидже с гордостью за любимую подумал: «И всё-таки она даже мудрее самого Соломона! Это надо суметь так обхитрить Люция!».

– Не прощу!!! Отомщу!!! – злобно закричал Люций, но Людмила с той же обаятельной хитринкой ответила:

– Знаете, Люций, я догадывалась, что вы будете пытаться отомстить, но я нашла выход и из этой ситуации!

Людмила повернула браслет, и тут же магический посох-змея Люция рассыпался в песок, будто его и не было.

– Ах, княжна, и впрямь, мудра, но я всё равно найду книгу магии и как-то отомщу и тебе, и Алидже! – гневно крикнул Люций, но Людмила ответила:

– Что ж, ты, Люций, сам меня вынудил, я этого не хотела делать! Ничего, заточение предотвратит твои злодеяния и остудит гневливый нрав…

Людмила повернула браслет, и тут же Люций оказался в темнице за решёткой под охраной двоих крепких воинов.

– Так, ратники, заключённого кормить и поить хорошо, никакого зла не причинять, но и не выпускать, следить за ним в оба глаза… – отдала приказ ратникам Людмила, а потом повернулась к Алидже и нежным голосом промолвила:

– Ну, что, милый, мы победили. Приведу-ка я свой внешний вид в порядок, я же русская княжна…

Людмила повернула браслет, и вновь на ней появились её украшения: и сафьяновые вышитые сапоги, и перстни, и жемчуга на шее, и лента с жемчугом в косе, и роскошный венец из самоцветных камней. Алидже серьёзно задумался, потому что хотел остаться с Людмилой навсегда, но понимал, что Русь она не поменяет на Багдад даже ради их любви, Алидже нужно было принять какое-то решение…

Из раздумий Алидже вывела Людмила, задав вопрос:

– Алидже, тебя переодеть в одеяния султана?

Алидже понял, какое решение он примет и ответил с улыбкой:

– Нет, милая, лучше одень меня, как русского князя…

Людмила удивлённо посмотрела на Алидже и спросила:

– А зачем?

– Понимаешь, Людмила, я полюбил тебя, и мне кажется, что это взаимно, я хочу оставить титул султана и поехать в Русское Государство с тобой, прошу тебя стать моей супругой… – тихо и искренно изрёк Алидже.

– А ты примешь нашу православную веру? – спросила с настороженностью Людмила.

– Людмила, милая, да хоть прямо сейчас, лишь бы быть с тобой! – воскликнул Алидже, Людмила ласково и нежно улыбнулась, её зелёные очи засияли счастьем.

Людмила повернула браслет один раз, и на Алидже появился красивый русский наряд: кожаные портки, атласная рубашка, сафьяновые сапоги и корзно, расшитое жар-птицами.

– Ну, как, жених ты мой, нравится тебе твой новый вид?

– Непривычно, но очень удобно и красиво, я приятно удивлён! – радостно ответил Алидже.

Людмила повернула браслет второй раз, и среди песка появилась сказочно красивая златоглавая православная церковь, из которой вышли нарядные батюшки и дьяки.

– Ну, что, Алидже, готов стать христианином? А имя какое выберешь? – спросила заботливо, но с опаской Людмила.

– В общем, готов, пойдём в церковь. А звать меня теперь будут Александром, мне всегда нравилось это имя…– уверенно ответил Алидже…

Батюшки провели торжественно таинство крещения над Алидже, дав ему имя Александр, и в заключение украсили Александра крупным золотым нательным крестиком…

Счастливый новоиспечённый Александр с замиранием сердца обнял Людмилу, и мелкие слезинки счастья выступили на его очах, когда Людмила нежно изрекла:

– Ну, что, свет очей моих, жених любезный Александр, который ни капли не потерял обаяния Алидже, хотя сильно изменился, теперь можно ехать ко мне, для нашего брака больше нет препятствий…

– Да уж, христианин, русский князь Александр, к этому нужно привыкнуть, но я так счастлив, что привыкну к новшествам быстро, ведь не зря говорят: «К хорошему привыкаешь быстро»! Ты собирайся в дорогу, а я сделаю одно важно дело до нашего отъезда: передам престол Багдада кому-то из братьев… – промолвил юноша.

Людмила и Александр вернулись во дворец, девушка стала собирать свой сундучок, а Александр в таком новом виде отправился к Хаджи-Мурату.

– О, Алидже, друг, да ты излечился, переоделся по-русски, похорошел, даже , судя по крестику на груди, принял христианство! Как же к тебе обращаться теперь? И в чём причина столь сильных изменений? Уж не прекрасная русская княжна ли? – спросил с улыбкой старый визирь.

– Хаджи-Мурат, ты всегда давал мне верные советы, но теперь я – христианин Александр, и уезжаю с княжной Людмилой Бронтославовной на русскую землю. Причин для этого множество, но основные – это то, что я получил вместе с новым именем, верой и страной счастье и любовь, которых мне так не хватало здесь. Я хочу передать престол Багдада брату Рашиду. Мне не интересно, что думают другие люди, но мне важно, что скажешь об этом ты, и что бы сказал Сулейман… – объяснил Александр.

Хаджи-Мурат улыбнулся и ответил:

– Алидже – Александр, если это ваше осознанное решение, необходимое для вашего счастья, и вы набрались мужества и мудрости принять его, то не знаю насчёт Сулеймана, а я не только одобряю, но и горжусь вами! О передачи престола Рашиду я позабочусь, можете спокойно ехать с княжной, Али…, простите, я хотел сказать Александр!

– Спасибо, Хаджи-Мурат! – воскликнул Александр и пожал бывшему визирю руку…

Скоро Александр и Людмила предстали перед князем Бронтославом Васильевичем и получили его благословение на брак.

В самом красивом храме московского кремля Людмилу и Александра торжественно обвенчали при множестве гостей, которые умилялись красоте и счастливым ликам жениха и невесты. Александр был в белой атласной рубахе, таких же портках и в корзно из золотой парчи, Людмила нарядилась на венчание в белый убрус, драгоценный венец, белоснежную вышитую золотой нитью рубашку и, конечно, дополнила образ своими чудотворными браслетами…

Александр и Людмила вышли из храма мужем и женой, и все их чествовали, а отец Людмилы сказал, что передаёт престол Руси Александру и Людмиле…

– Милая, любимая моя жёнушка, премудрая и прекрасная Людмила, сделай, пожалуйста, какие-нибудь чудеса для гостей нашей свадьбы, чтобы они разделили с нами это счастье… – попросил вдруг Александр.

Людмила нежно и ласково рассмеялась, повернула браслет, и тут же на большой площади с гостями появились столы, накрытые серебряными скатертями, заставленные самыми вкусными яствами и украшенные вазами с цветами, и всех гостей, в том числе самых простых людей, пропустили к столам. Повернула Людмила браслет ещё раз, и появились музыканты, что заиграли весёлую плясовую музыку…

– Что ж ты стоишь, дорогой муж, свет очей моих? Пойдём танцевать! – радостно воскликнула Людмила, и молодожёны пустились в пляс, а Людмила то и дело поворачивала браслеты, и из рукавов её летели монеты, жемчуга, цветы, бабочки…

Чем же закончу я сказку? Александр и Людмила стали князем и княгиней, правили мудро, творя добро подданным, досмотрели старого князя Бронтослава, жили долго и счастливо. Не оригинальная концовка, конечно, но хочется верить, что такие чудеса настоящей любви возможны…

Мини-императрица

Пролог

… Дорогие читатели, сейчас в моде такое движение, как «феминизм», женщины, добиваясь равенства с мужчинами во всём, демонстрируют свои лучшие качества характера, но настоящая ли это сила? Стоит ли игра свеч? Ведь сила духа, сила характера человека, в том числе и женщины, не в командирских замашках лидера, не в физической силе, не в демонстрации своего превосходства, а в духовном стержне, в том героизме, мудрости, стойкости и выдержке, что в глубине души. Именно такой духовной силой обладала императрица Мария Фёдоровна в те времена, когда и слова-то «феминизм» не было. Императрица и просто женщина с железной силой воли, заслуживающая уважения, Мария Фёдоровна навсегда войдёт в историю, как пример мужества, хотя за маленький рост её неофициально прозвали «Мини-императрица». Этим прозвищем я и назвала произведение, хотя это больше похоже на шутку: какая же она «мини», если по характеру она – человек с большой буквы, великая женщина, которая стала опорой сначала своему мужу, а потом своему святому сыну?..

Я предлагаю вам прочитать её историю и задуматься, что такое «феминизм», а что – настоящая сила…

Глава «Жестокая шутка жизни»

… В тот день была чудесная погода, принцесса Дании Догмата, маленькая ростком хрупкая девушка с красивыми голубыми веждами и тёмно-русой высокой причёской ехала в карете со своим женихом русским цесаревичем Николаем Александровичем, приятным молодым человеком в котелке и костюме цвета «кофе с молоком».

– Милая, мы приближаемся к дворцу, сейчас я представлю тебя моим родным, особенно отцу императору Александру и моему брату, с которым мы – не разлей вода. Кстати, его тоже зовут Александр. Интересно, что в одной семье дважды повторяется имя…– ласково обратился Николай к Догмате.

– А мне нравится имя Александр, но твоё имя, милый, мне, конечно, нравится больше. Я хорошо выгляжу в этом оливковом платье? – весело произнесла Догмата.

– Конечно, милая, просто бесподобно, не зря говорят, что маленькие женщины созданы для любви, я бы ещё добавил: «… и чтобы украшать мир»! – ответил Николай, но тут карета остановилась, и жених и невеста отправились в дворцовый зал…

Догмата вошла в роскошный зал и осмотрела семью императора Александра второго: она состояла из главы семейства, самого пожилого, крепкого русского императора в военной форме, усами и задорным блеском в карих очах, его второй жены, которая была порядочно моложе императора и взрослых детей от обоих браков…

Николай Александрович стал всем по очереди представлять Догмату, император высказал одобрение, но внимание принцессы Дании привлёк один из братьев Николая: сильный, высокий и широкий в плечах, как Геракл, молодой человек с бородкой и весёлыми карими очами улыбнулся Догмате…

– А это – мой брат Александр Александрович, самый близкий для меня человек… – пояснил Николай и обратился к брату – Ну, братишка, как тебе Догмата?

– О, Николай, я знал, что ты не оплошаешь, за тебя пойдёт любая красавица! Я рад за тебя, вы будете достойными императором и императрицей, только жаль, что она такая маленькая ростком… – радостно ответил Александр…

– Ваше высочество, а какое имя вы собираетесь носить, приняв православие? – спросил император Александр второй.

– Я думаю, ваше величество, что приму православие под именем Марии Фёдоровны… – ответила Догмата.

– Чудесно, готовьтесь к таинству, осваивайтесь в России, надеюсь, вам понравится у нас… – закончил разговор император, и все приступили к званому торжественному обеду…

Какое-то время всё шло спокойно, жизнь русского императорского двора вполне устраивала Догмату, скоро она должна была принять православие…

Но вдруг что-то тревожное повисло во дворце и закралось в сердце принцессы, когда цесаревич Николай робко сообщил с болезненной бледностью на лице:

– Милая, я должен по совету врачей поехать на воды в Ниццу, мне нужно поправить здоровье…

– Конечно, я буду ждать… – ответила Догмата…

Спустя несколько дней, после отъезда Николая в Ниццу, от него пришло короткое, но пронзительное письмо:

«Свет очей моих, невеста Догмата и мой самый близкий и родной человек, брат Александр, я до последнего не хотел вас огорчать, но должен признаться, что серьёзно болен, угасаю с каждым днём и хотел бы попрощаться с вами. Приехать в Россию сил у меня уже не хватит, поэтому я прошу вас приехать ко мне. Простите, если причинил вам боль.

Любящий вас Николай…».

Догмата показала письмо Александру Александровичу. Молодой царевич-Геркулес расплакался, но собрался с силами, и с Догматой двинулся в путь…

Когда же они приехали в карете в Ниццу, то застали Николая в совсем плачевном состоянии, день и ночь вдвоём Догмата и Александр не отходили от Николая, ухаживая за ним…

Догмата видела, что с каждым днём Александру всё тяжелее, он был почти на грани нервного срыва от переживаний…

Девушка, как могла, старалась поддержать друга-богатыря словами:

– Ну, не изводись ты так, Александр, поправится Николай, мы и лучшие врачи всё сделаем для этого!

– Догмата! Надо быть совсем слепым, чтобы поверить, что Николай выздоровеет! Он тает на глазах! – крикнул в ответ Александр.

– Не кричи на меня! Возьми себя в руки и хотя бы попытайся спасти жизнь брату, если ты настоящий мужчина! – возмутилась Догмата.

Но этот период жизни длился не долго: однажды Догмата отлучилась за лекарством, а когда вошла в спальню Николая, то увидела много православных батюшек и рыдающего на взрыт Александра. Догмата поняла, что батюшки пришли проводить Николая по-христиански в вечную жизнь к Богу, что его земной путь окончен…

Догмата покачнулась, но не подала вида, что расстроилась, подошла к Александру, обняла его за могучие плечи и тихо изрекла:

– Не страдай так, мы сделали всё, что могли, так решил Господь, теперь он у Него в раю. Давай собираться в Россию, батюшки сами сделают всё, как положено…

– Догмата, дорогая, ты же не оставишь меня в такой беде, поддержишь, будешь рядом? Тем более, что ты такая красивая, благородная и сильная девушка, достойная восхищения. Лично я всегда восхищался тобой… – признался Александр.

– Нет, конечно, не брошу, я не вернусь в Данию, я приму православие и стану твоей женой… – ответила тихо, но решительно Догмата.

– Как ты поняла, что я мечтал сделать тебе предложение, но не решился бы? И ты согласна? Какое счастье! – воскликнул Александр.

Догмата и Александр вернулись в Санкт-Петербург и объявили о своей помолвке и венчании, которое они решили совершить сразу, как выдержат траур по Николаю…

За это время Догмата приняла таинство крещения и стала великой княгиней Марией Фёдоровной, траур должен был скоро кончиться, казалось, жизнь наладиться…

– Мария! О, милая невеста, как чудесно твоё новое имя! Такое же чудесное, как ты сама! – восхищался Александр.

… Но в тот пасмурный дождливый день император Александр второй накинул шинель и направился к карете. Когда его жена Екатерина и Мария Фёдоровна подбежали уговаривать императора, не ехать в такую погоду, тот спокойно ответил:

– Женщины всегда мнительны, что может случится?

… Во дворце в поздний час было тихо, слышны были только постукивание дождя и тиканье старинных часов с маятником, когда вдруг всех разбудили крики слуг:

– Горе! Его величество тяжело ранены! Было покушение! Горе!

Александр Александрович, что стал цесаревичем, скорее побежал к отцу, уложил на расшитый диван, Мария Фёдоровна позвала лучших врачей…

Бледный, израненный император лежал, молча, а потом подозвал Марию и прошептал:

– Мария, ты должна набраться мужества помочь Александру, сердце моего сына в твоих руках, а, значит, и Россия…

Ответить Мария Фёдоровна уже не успела…

Глава «Мини-императрица проявляет характер»

Спустя несколько дней стало понятно, что второй удар цесаревич Александр примет ещё тяжелее: будущий император сидел в своей спальне часами в простых галифе и русской рубахе, отказывался есть и пить, в глазах постоянно стояли слёзы, которым он не давал волю вырваться…

«Так, вообще-то, он должен разобраться сам, но у него не получается, поэтому я вмешаюсь. Как? Ну, уж как получится…» – подумала Мария Фёдоровна, взяла поднос с едой на кухне и поставила перед Александром со словами:

– Так, раскисший мой Геракл, собирай себя, тебе императором России быть! Вот твой завтрак, я пошла поменять туфельки и припудрить носик, я приду к тебе через полчаса, и чтобы за это время ты всё съел, или я уеду в Данию!

Мария Фёдоровна знала, что солгала: она не собиралась уезжать в Данию, просто хотела заставить Александра поесть…

Когда она пришла к Александру, то обрадовалась: поднос был пуст.

– Так, просто замечательно, оказывается, ты прекрасно можешь брать себя в руки, когда надо! А сейчас ты оденешься нормально, и мы пойдём гулять в сад! – произнесла Мария Фёдоровна…

Они чудесно прогулялись по саду в Гатчинском, мило беседовали…

Но, когда Александр вернулся в свою спальню, то опять принял обречённый вид.

«Так, что-то тут не чисто. Что же ему здесь может напоминать о пережитых потерях?» – задумалась Мария Фёдоровна и вдруг увидела на каминной полке чёрно-белые фотокарточки отца Александра и брата…

Мария Фёдоровна сначала растерялась, а потом достала фотокарточки из резных рамок и кинула в огонь в камине.

– За что?! Мне же больно! – со слезами обиды и скорби спросил Александр.

– Да, больно, но придётся эту боль пережить, отпустить их, потому что они уже у Христа, а ты – ещё на земле, и должен жить! – ответила Мария Фёдоровна…

– Я… я постараюсь… – тихо изрёк Александр, а Мария Фёдоровна обняла своими хрупкими ручками его за широкие плечи и добавила:

– А я буду тебе помогать, я же тебя люблю, хоть и сделала больно. Прости, я не могла по-другому…

Их взгляды встретились, и хотя в карих очах Александра всё ещё стояли слёзы, это были слёзы облегчения, а не страдания…

Когда прошёл траур по Александру второму, то в храме торжественно обвенчали и миропомазали на правление Александра третьего и Марию Фёдоровну…

Всё проходило в шикарной обстановке, Мария Фёдоровна поражала красотой своего платья с горностаем, только вот среди людей так и раздавались насмешки:

– Он – такой богатырь, а она – маленькая, чуть ли не карлик! Мини-императрица!

Мария Фёдоровна, услышав это, не растерялась и приняла ещё более величественный вид. Мария ощущала на себе тяжесть ответственности: теперь её муж – император вся Руси Александр третий, а она – императрица…

Глава «Дела семейные или первенец»

Став императором Александр обратился к жене:

– Милая моя, я хотел с тобой посоветоваться насчёт политики. После такого инцидента с моим отцом, который провёл не мало реформ, я бы хотел провести «контрреформы», то есть усилить консервативность, цензуру, жандармерию и власть самодержавца, искоренить вольнодумность, которая появилась в народе при моём отце…

Мария Фёдоровна неприятно удивилась таким словам царственного супруга, ей казалось, что политика Александра второго была верной, но потом она поняла, что её супруг не до конца пережил потерю, поэтому решила поддержать его ответом:

– Я считаю, что ты всё делаешь верно, дорогой…

Потом разговор зашёл о внешней политике, и тут Мария Фёдоровна подсказала мужу:

– Нужно сотрудничать с другими православными государствами на Балканском полуострове, стараться избегать войны и не доверять Германии…

Обсуждение политики проходило в красивом мраморном зале с дорогими вазами с цветами и большими портретами предков Александра третьего, советники и министры стояли в стороне и возмущённо перешёптывались:

– Его величество, такой сильный мужественный крепкий умный человек советуется с женой! Что эта датчанка творит?! Маленькая, как девочка, а сделала из такого великого царя подкаблучника! Тоже нашлась мини-императрица!

Мария Фёдоровна стояла чуть ближе к министрам и посмотрела на них своими голубыми очами с таким гневом, что те сразу замолчали…

Правда, политикой Мария Фёдоровна командовала не долго: скоро выяснилось, что «мини-императрица» ждёт первенца…

Александр старался дать жене спокойствие, комфорт и лучших врачей, но сам переживал: «Как же моя маленькая жёнушка родит? Милая Мария хрупка, как девочка отроческого возраста…».

… Все ждали родин по подсчётам врачей, 9-10 мая, но вдруг в день великомученика Иова, 6 мая, у Марии Фёдоровны начались роды…

Александр ходил по коридорам, переживал, теребил небольшую бороду, тревожась от того, что роды начались раньше срока, и, значит, что-то может пойти не так…

Но скоро из спальни с выбеленными дверями вышли врачи и обрадовали Александра:

– Ваше величество, мы спешим сообщить вам радость: ваша царственная супруга благополучно разрешилась сыном, красивым здоровым мальчиком…

Александр аж вскрикнул от счастья и согнул в кольцо золотой подсвечник, одарил подарками и деньгами всех врачей, а потом поспешил к супруге, опустился перед ней на одно колено и подарил дорогой жемчужный браслет…

Мария и Александр склонились над крохотным мальчиком, а их сынок лежал в колыбели и смотрел внимательно на родителей голубыми глазами-озёрами…

– Он похож на тебя, милая: у него такие же красивые голубые глаза, если он унаследует и твой характер, то будет великим императором! Я предлагаю назвать его Николаем в честь моего брата! – изрёк счастливый сияющий Александр.

– … А ласково будем звать его милый Ники, Ники – означает победа… – с лучезарной улыбкой предложила Мария Фёдоровна…

Вдруг в спальню зашёл Витте, министр и друг Александра, вид у сурового экономиста был недовольный, разговор он начал с вопроса: