Потомок прадеда

Ты нам не одного внука прислал, нан. В нашу семью при- было сразу два славненьких человека: это радует нас всех, – говорила сыну Гулиза.

Он обнял свою мать и расцеловал её. Аляс так делал часто, и Гулизе было привычно. Она часто ругала его и го- ворила, что он большой подхалим. Если сейчас повторить такие слова, она боялась обидеть сына. Она видела, как ему было тяжело из-за своего поступка, и понимала, что сейчас ему нужна помощь близких людей, и он получит поддержку.

– Мама, вы – моя семья мы сочтёмся, но Валере я обязан и сделаю всё, что в моих силах, чтобы он не пострадал за меня. Правда, пока не знаю как, – искренне говорил он.

– Молодой, горячий, – думала Гулиза, – что он может сделать для этого отважного человека!

Асида услышала разговоры и поняла, что Алясу не спит- ся, встала и тихо спустилась вниз, чтобы не разбудить ма- лыша. Когда Асида дома, он спит с ней.

– Доброе утро! Чего вам не спится? – потягиваясь и раз- миная своё тело, сказала Асида и пошла умываться.

– Мама, соберите мне сумку, пока прохладно, я подни- мусь в горы. Уже не могу, хочу увидеть Валеру, – сказал Аляс.

– Сейчас, нан, дай мне заквасить молоко, соберу еду и поднимешься. Мы ведь толком не видели тебя, но ничего, важнее навестить Валеру, уан дукухшоуп! – сказала Гулиза и стала быстро собирать сумку. Состязаться с ней по домаш- ним делам и по хозяйству запарилась бы любая молодая.

Аляс вышел на улицу. С осторожностью над холмами стали выглядывать солнечные лучики, которые веером пробирались сквозь ветки деревьев. Он направился к ин- жировому дереву, чтобы собрать плоды. Трава была такой мокрой от росы, будто всю ночь лил дождь. Его спортивные брюки намокли почти до колен, потому что трава была не скошена, её с осторожностью выкашивал Шалва, чтобы по- косить качественный корм для скотины, что заготавливал на зиму. Поле было загорожено для сохранности.

Посреди поля красовались два огромных дерева с мно- жеством спелых плодов инжира. Он собрал целую миску инжира и любовался, глядя на ягоды.

Южное солнце сделало свои усилия: ягоды были до того гладки, будто кто-то специально отполировал и покрасил в тёмно-переливающийся перламутр баклажанного цвета. В конце ягоды вытекал сок, превращаясь в мёд, и застывал капелькой. Это говорило о качественности плода.

Он оглядывался вокруг и думал:

– Господи, до чего прекрасна моя страна и моя деревня! Он осознавал, как он соскучился по родным краям и не мог наглядеться, его тянуло в горы, в свою любимую пещеру, где проходило его детство летом. Пещеру свою они счита- ли вторым домом.

Асида сварила кофе и позвала Аляса. Мать собрала ему рюкзак. Она с закрытыми глазами собирала сумку: знала, что необходимо им в горах.

Аляс нервничал, как перед экзаменом, и состояние сына не осталось незамеченным Гулизой. Она спросила:

– Сынок, ты чего такой обеспокоенный? Наверное, до сих пор ищут Валеру?

– Нет, мама, его уже никто не ищет. Семья Наташи сми- рилась со своим горем и считают себя виноватыми. Наташа уехала из города, – пожав плечами, сказал Аляс.

– Не знаю… что-то посмотрела на тебя и подумала, – высказала своё мнение Гулиза.

– Признаюсь, действительно нервничаю, мне стыдно перед этим парнем, как мне смотреть ему в глаза? Ведь я так виноват перед ним. Почему мой необдуманный шаг должен ломать его молодую жизнь? Что могу я предложить ему? Но я уверенно решил: ничего не буду делать для себя, пока не устрою его жизнь. Знаю и чувствую, что смогу, про- сто пока не знаю, как? – признался Аляс матери и сестре и он почувствовал, как стало легко на душе.

– Жалко родителей Наташи, ведь они скучают по внуку, (анца уатаимцааит) да простит тебя Бог, – сказала Гулиза.

– Я тебе сказал, они уже успокоились. Вот её отца Ни- колая жалко, он очень страдает. Исчезновение внука, а тут любимая дочь уехала. Досталось ему, бедному, знаешь, что такое жить с его женой, мегерой?

– Конечно, жалко мужика, но про его жену так не гово- ри, – ругала своего сына Гулиза. – Пусть этот грех с малы-

шом не выльется для тебя во зло, – добавила она, глядя в небо.

– Конечно, нет, мама, Бог справедлив к своим детям и ему виднее, если мой поступок был таким злостным, он не позволил бы мне и не помог бы в моих планах. Я просто ощущал его присутствие и помощь! – говорил Аляс, дове- ряя своим мыслям.

– Господи, спаси моих детей, защити их от дурных по- мыслов, поставь на истинный путь, чтобы из-за их проде- лок никто не страдал (хазшаз исзыхьча)! – говорила про себя Гулиза.

Аляс посмотрел на неё и по его лицу прошла ирониче- ская улыбка.

В горах у Валеры было всё необходимое. Ребята на ло- шадях часто поднимались к нему и привозили всё, а один из них оставался с ним.

Алясу очень хотелось увидеть не только друга, а также и свою пещеру. Хотелось отдохнуть от бурной столичной жизни, которую проводил он на больших улицах столицы, гоняя свой рогатый троллейбус по Дмитровскому шоссе, по маршруту 147. Ещё за эти месяцы он очень устал от об- мана и неопределённости, порой сам себе не доверял или верил в свой обман.

Аляс взял свой рюкзак, немного посидел перед доро- гой, так они делали с его дедом, когда собирались в горы.

Горы святы и строги, есть свои святые требования и приметы, которые прививают деды и старшие. Ошибок они не прощают, с ними нужно быть на «ты», знать все приметы и придерживаться их.

К обеду он уже был на месте. Пещера оставалось такой, какой он оставлял ее в свое пребывание здесь.

Всё было на своих местах. У входа лежали ветки, чтобы загородить вход. Он понял, что в пещере сейчас нет никого и начал окликать:

– Э-э-эй; есть тут кто? Никто ему не отвечал.

Тогда он очистил вход и вошёл в пещеру. Внутри было сухо и чисто. Стены покрыты шкурами убитых зверей. На двух деревянных нарах вместо постели разостланы мед- вежьи шкуры. В очаге зола была ещё тёплой и он понял, что они ушли недавно. В углу разложена домашняя утварь: миски, ложки, котёл, которыми они пользовались, когда на- ходились в пещере. У входа лежало много дров, наверное, Валера с ребятами заготовили.

Аляс поставил рюкзак на камень, который служил им стулом, снял обувь и лёг на свое излюбленное место, на медвежью шкуру. Всё здесь пахло лесом и рядом присут- ствовало ощущение детства. Он закрыл глаза и тихо лежал. Ему очень нравилось лежать и наблюдать, как в очаге весе- ло пляшет огонь золотистыми язычками. Он встал, чтобы разжечь огонь, в золе ещё теплились искорки: пламя раз- горелось без труда от сухих веток, которые лежали в углу для растопки.

Даже летом огонь внутри пещеры создаёт уют, рассекая сырость.

Ему стало так тепло и хорошо, что он забыл обо всём и чувствовал себя, будто он один на всём белом свете. Он по- нимал, как дороги ему эти места.

Даже вчера, в родном отцовском доме, ему не было так тепло и уютно, как в этой родовой пещере.

Прадед, дед, затем отец и много ребят в округе, кому хо- телось бывать летом в горах, обживали эту маленькую дыру в скале, которая превратилась в большую уютную комнату. Лес, пещера, вой диких зверей по ночам, шум реки, ше- лест листвы, свист ветра: всё это казалось ему исполнен-

ным особой прелести.

Аляс прилёг, наблюдая за огнём, пламя извивалось, по- трескивая, временами вспыхивало голубое пламя, будто кто-то подливал керосин в огонь.

– Наверное, это природный газ, что содержится в дере- ве, от жары и выделяется, – думал Аляс, любуясь огнём.

Он и не заметил, как одолел его сон. Он спал долго, крепким сном. Проснулся он от чарующего пения птиц и раскатистого хохота водопадов. Когда он вышел из пеще- ры, через верхушки деревьев пробивались лучи солнца.

Аляс вышел на полянку и побегал немного, потом взял полотенце и побежал по тропке к любимой реке. В ледяной горной воде долго не пробудешь, но, закутавшись в поло- тенце, долго сидел на камнях, отдавшись воспоминаниям. Вернулся в пещеру, когда почувствовал голод. Поднялся наверх, ребят ещё не было. Искать их в этом лесу было бес- полезно, поэтому нужно было дождаться. Преодолев го- лод, он поднялся на излюбленное место. Над пещерой сто- ит большой старый дуб – старожил и свидетель хождений предков в здешних местах, а теперь и их. Никто не знал, сколько лет этому ветвистому дубу, но не один век он су- ществует в этих лесах, казалось, что он был во все времена. Аляс только устроился удобно, чтобы посидеть на вет- ках дуба и глядеть вниз, как послышались голоса. Валера шёл впереди, на плечах его лежало ружьё, которое он обе- ими руками придерживал. Арсана шёл позади. Ничего не

заподозрив, они прошли в пещеру.

– Здесь кто-то был, – сразу заметил Валера.

– Да, ветки у входа не на месте и после нас разжигали огонь, – подтвердил Арсана.

– Смотри, рюкзак. Правда, кто-то к нам пожаловал! – радостно сказал Валера и не дожидаясь, стал раскрывать рюкзак.

На самом верху лежало два блока московских сигарет

«Ява», которые он обожал.

– У-ра-а! Это Аляс. Товарищи, запахло Москвой, Аляс ря- дом, – не мог скрывать свои эмоции Валера и выскочил на улицу.

Аляс спустился с дерева к корням и через дупло наблю- дал за ними, чтобы ещё немного помучить их.

Через сквозное дупло дуба он смотрел на Валеру и ему показалось, что он исхудал и осунулся : наверное, страдает и скучает по работе и большому городу, – думал он. Слезы навернулись на глаза, и комок встал в горле, он не мог от- ветить им и тихо спустился к ним.

– Вот он, мой прекрасный Аляс, вот он, – бежал навстре- чу Валера. Встретившись, оба так сильно обняли друг дру- га, что Арсане показалось на мгновение, что у них хрустну- ли кости.

Аляс выпустил Валеру и обнял Арсану. Он так готовился к этой встрече с Валерой, а сейчас стоял и не знал, о чём го- ворить и что спрашивать. Он ещё раз крепко обнял Валеру и постучал по плечу, слёзы душили его.

– Ты чего раскис, как расклеившийся ботинок, что- нибудь случилось, или умер кто? А ну рассказывай, – под- бодрил его Валера.

Аляс, часто гоняя свой троллейбус по Москве, пред- ставлял встречу с Валерой и мыслями готовился к речи, подбирал изысканные слова, которые грели бы душу, обво- лакивая рану. Но где они, эти заветные слова, которые ме- сяцами репетировал на трассе? Тёплые благодарные слова, с чем он приехал сюда.

Валера следил за Алясом и получал заряд душевной те- плоты и милосердия, что исходили от его друга. Не нужны были ему слова. Здесь слова были бессильны против лучей, исходящих из его глаз, выдавая его душу.

Валера постучал по плечу Аляса и сказал:

– Слабак ты, братуха. Что стоишь, язык проглотил? Я тебя понял, всё нормально, друг. Лучше расскажи, как большая Москва и что там. Нас вспоминают? – стал спра- шивать, чтобы завести Аляса. Новости он знал и получал через Асиду.

Аляс засмеялся от такой речи Валеры. «Братуха», так го- ворят местные ребята, значит – он здесь свой. Алясу стало тепло и он посмотрел на Арсану с благодарностью за то, что они не оставляли его друга.

Они вошли в пещеру. Аляс повернулся к Валере и сказал: – Спаситель мой и братуха, дай мне немного времени, у меня действительно нет ни слов, ни плана, чтобы вернуть тебя к прежней жизни. Поверь мне: по глупости и неопыт- ности я не подумал, что столько сложности будет с нашим

планом. Я виноват перед тобой. Но искуплюсь!

– Речь, конечно, обнадёживает, но кто тебе сказал, что я нуждаюсь в большой помощи? Работа подождет, в лес не убежит, разберёмся. Хочу заметить, что в лесу тоже немало работы. Ты плохо думаешь о своих родственниках: мне бы таких родственников, – сказал Валера.

– Ты это от души говоришь или меня хочешь успокоить?

– спросил Аляс.

– Ты плохо думаешь о своих родственниках, они не да- вали мне скучать и я научился по–другому и с интересом жить. Если бы не Руслан, я вообще не спускался бы вниз. Жил бы в горах, – говорил Валера.

– Зимой здесь жизни нет, только медведи, и те в берлоге, столько снега наметает. Охотники поднимаются в горы за ди- чью, но они – профессионалы, которые знают все навыки. Я рассказывал тебе об этом, – повторил ещё раз Арсана.

– До зимы я надеюсь, вы сможете сделать из меня профес- сионала, и будем ходить на зверя вместе, – говорил Валера.

– Хочу заметить, охотник – это не профессия, а призва- ние, где нужно прислушиваться к законам природы, – улы- баясь, заметил Аляс.

Валера не уставал рассказывать Алясу, как ему было здорово, благодаря его родственникам, и не мог скрывать своего восхищения – до чего здесь живут дружно, все де- журили с ним, если это можно назвать так.

Ребята бросали все свои дела и по очереди занимали парня из большого города, чтобы ему не было скучно, учи- ли его, ходили с ним на охоту и на рыбалку. У него уже своё ружьё.

Аляса воодушевляло, что его ребята не давали скучать его другу, хотя он знал, что иначе не могло быть. Когда его посвятили в жизнь Валеры здесь в, Абхазии, он успокоился и сказал:

– Ты прав, мы здесь все живём одной большой, дружной семьёй. Ты не обижайся, не так, как у вас, у русских. Живё- те в одном доме, ночью сопите под одной крышей, дышите друг другу в спину. А утром при встрече не узнаёте соседа. – Да, ты прав, нас соединяет только работа, – согласился

Валера.

– Сосед на нашем абхазском «агула», агу – сердце, ала – глаза. Следовательно, чувствует сердцем, взглядом. Мы на соседа больше надеемся, чем на родственника, первая по- мощь всегда от соседа, – рассказывал Аляс.

Друзья разговаривали о многом. Давно потух костёр.

Короткая летняя ночь пошла на убыль.

– Давайте спать, – сказал Аляс, удобно устроившись на медвежьей шкуре.

* * *

В этом большом мире порой нам приходится устраивать свою жизнь не по нашему желанию. Ничто не должно удив- лять человека.

Вход в пещеру надёжно укрывали густые заросли еже- вики и ольхи. Вокруг, насколько охватывал взгляд, рас- стилался дремучий лес, снизу доносился шум реки. Алясу всегда нравилось вставать рано и бежать по склону, чтобы искупаться в горной ледяной реке.

Закалённый с детства, юноша не ощущал утренней про- хлады, которая постоянно господствовала в гуще леса. Он

очень любил природу. Здесь деревья вечнозелёные. По- стоянно жизнь присутствует рядом. Вот только людей ча- сто не встретишь, хотя иногда хочется от них отдохнуть.

Это место давно обживалось прадедом. Вместо скамьи обтёсанные камни, укрытые медвежьей шкурой с головой зверя, и лапами с когтями.

Иногда усаживаясь на них, Аляс громко приговаривал: – Косолапый, нет моей вины, что ты заточен в пещеру

навсегда. Прости моих предков, но ты согреваешь меня своим теплом. Поверь мне, мы все смертные, но если после своей смерти ты можешь ещё давать своё тепло кому-то, это здорово!

Он, со своим дедом Дугом, бывал здесь часто. Дедушка в деревне бывал реже, чем в горах. Он уходил с гор надолго только зимой.

Но сегодня Аляс не бежал к реке, как обычно. Поднялся выше на каменный выступ и сел, наблюдая за лесом, пока проснутся друзья.

Тихо он ушёл в свои воспоминания о детстве. Однаж- ды он проснулся от шороха у входа в пещеру. Он открыл глаза и стал смотреть. В пещеру вошёл дед Дуг с тушей на плечах. Аляс и не заметил, как дед встал рано и ушёл на охоту. Дед был высокий мужчина, волосатый, как мед- ведь. Сильный, как великан, настоящий горец. Из всех внуков он больше всех любил Аляса. Может потому, что самый младший. Аляс в нём души не чаял и считал, что лучше его нет.

Сбросив тушу у очага, дед снял с себя бешмет, закатил рукава до локтя и вытащил нож. Нож у него был особый, на заказ. Он считал, что у охотника-любителя нож должен быть индивидуальным, особым и в единственном экзем- пляре. Он приступил к разделке туши. В мгновение ока туша была освежёвана. Так мастерски освежевать умеет не каждый мужчина. Это, один из природных талантов.

Аляс сидел на медвежьей шкуре и всхлипывал. Дуг за усердной работой и не обратил на внука внимания. Когда обернулся и увидел заплаканные глаза внука, спросил:

– Что с тобой, дад? – (ласкательное обращение дедушки).

– Даду, ты почему его убил? Он такой красивый.

– Это не я убил, дад, а мне подарил его, «ажвейпшаа», (царь охоты) чтобы мы не умерли с голоду, – объяснил Дыг внуку.

Ажвейпшаа – властелин охоты, он – хозяин всех зверей. Старожилы строго чтят законы гор и всё называют своими именами. Когда они выходят на охоту, то произносят мо- литвенную просьбу: «Да поможет нам Ажвейпшаа»!

Если Ажвейпшаа позволил тебе повалить одну добычу, нужно благодарить его, взять тушу и возвращаться.

– Д-да, я думал, понатаскаю тебя с детства, научу зако- нам гор и сделаю из тебя хорошего охотника. Вижу – зря, ты в этом деле слабак. А на охоте «брат» нужно быть метким хорошим стрелком, как твой прадед Абраг. Он был лучшим стрелком в округе и меня научил, но после не занимался этим ремеслом. Он был очень добрым человеком и таскал меня по этим горам, как сейчас я тебя. Он просто любил горы и часто бывал здесь. Прадед Абраг прекрасно стре- лял, но никогда не охотился на зверей, а дичь обожал. Мясо дичи ему приносили местные жители, охотники. А рыба для него была изысканной природной едой, – просаливая раз- резанное на куски мясо, говорил Дуг. Он с Алясом разгова- ривал, как со взрослым.

– А рыбу он ловил? – спросил Аляс.

– Нет, и рыбу не любил ловить, он платил за работу лю- дям и очень любил акалмаха (форель), – говорил, не отры- ваясь от работы, Дыг.

– Даду, зато я умею ловить рыбу, у меня это здорово получается, правда, – радостно сообщил своему дедушке Аляс.

Форель горной реки – особая рыба, царской породы и вкус отменный. Она имеет живительную силу для организ- ма и для зрения.

Дуг сам стал заядлым и прекрасным охотником и рыбо- ловом. Он всегда говорил и считал, если его отца не убили бы так рано, он обязательно показал бы, где закопал своё золото.

Дуг искал и делал множество раскопок, где у него были подозрения, но безрезультатно. Думал, что кувшин лежит в этих лесах, но лес огромный: попробуй, вычисли, какое место пригляделось для тайника Абрагу. Свидетелем и хо- зяином таких богатств того времени являлся он один. Он жил бы долго, такой здоровый и уверенный в себе человек. – Аляс, ты где? – послышался голос Валеры, ребята про- снулись, и когда не увидели Аляса на месте, стали окликать. – Я здесь, сейчас иду, – отпрянув от своих дум, Аляс по- тянулся, сделав смешную гримасу. Он обхватил обеими ру- ками голову, затем почесал затылок, покачал головой, то

направо, то налево и бегом стал спускаться.

– Чего не спится, боишься опоздать на работу? – смеял- ся Валера.

– Ты знаешь, я не знаю, что за магическая сила у этого прекрасного и старого дуба, но я в него влюблён, могу це- лыми днями сидеть на этом дубе, – радостно рассказывал Аляс.

– Надо же, будто сговорились. И моё излюбленное ме- сто, – наблюдая за природой с макушки этого волшебного и огромного дерева, понимаешь как прекрасно жить, так влияют на тебя эти места и постоянно перед тобой детские любимые сказки: избушка на курьих ножках; принц и нищий; гуси-лебеди, – рассказывал о своих впечатлениях Валера.

– Ребята, давайте завтракать и пойдём на охоту, без дичи стыдно спускаться, ведь сегодня у твоих родителей будет трапеза, в честь твоего приезда, – сказал Арсана. А

он – лучший стрелок и охотник в округе, «Ажвейпшаа» бла- гословил его, и у него не бывает промаха.

– Конечно, я должен был об этом подумать, ты наш – за- ядлый охотник, разве с пустыми руками придёшь на при- глашение, – широко улыбаясь, сказал Аляс.

– Ты что, Аляс, мне нечем похвастаться после выстрела Валеры, он – прирожденный охотник, будто вырос в этих горах. Всё копченое мясо на крючках – дело рук твоего сто- личного друга.

– Да ладно преувеличивать, какой из меня охотник. Моё дело – троллейбус. «Следующая остановка метро «Белорус- ская», конечная». – улыбаясь, решил пошутить Валера, не подумав, что может сделать больно своему другу. У Аляса защемило сердце, ему стало не по себе и грустно, слова Ва- леры задели за живое. Почти три месяца, этот молодой че- ловек не мог заниматься своим любимым делом из-за него. Аляс знал про Валеру всё; что он – сирота, у него нет никого из родных и близких. Теперь он уверенно знал, если Валера примет их предложение, они – его семья. Он один из них! Когда Аляс посмотрел на Валеру, тот спохватился и извинился. Он говорил, что очень благодарен Алясу и Рус- лану, что он приобрёл семью и друзей, почувствовал вкус

прекрасной жизни.

– Ничего лучшего не может быть, чем как я живу сейчас, ты даже и думать не смей. Какой троллейбус и метро, я про- сто пошутил, вспоминая те времена. Мы вместе – это глав- ное. Мы слишком молодые, чтобы страдать за упущенное время, у нас всё впереди и будем думать вместе, как даль- ше жить. Ты мне насильно не предлагал идти на такой шаг, тогда мною двигало что-то непонятное, что сильнее меня, – уверенно говорил Валера, и Алясу стало легче дышать. Он подошёл к Валере и обнял его сильно.

– Отпусти меня, кости сломаешь, что ты, как баба, ей Богу. Как что, сразу нюни распускаешь. Ты и думать пере-

стань об этом, не то моя очередь обижаться, – подняв свои брови и указательный палец, строго сказал Валера и доба- вил, – Да, раз сказал про бабу: моя вина перед Наташей, и не знаю, как оправдать свой поступок перед ней и Богом, но я найду её когда-нибудь.

Аляс резко обернулся, посмотрел на друга, не понимая смысл слов.

– Не боись, будет время. Если доживём, мы пригласим её на свадьбу сына!

Они засмеялись и Аляс сказал:

– Доживем, конечно, и ты будешь прав, как всегда. Такой жест снимет с тебя все обвинения, ты представишь ей сра- зу сына и дочь! – сказал Аляс и добавил, – человек живёт на этом свете, чтобы приобретать проблемы, затем их решать. В этом – вкус и сам процесс жизни. Я так думаю. Не знаю, насколько прав, но знаю, что у тебя будет всё нормально! – спокойно сказал Аляс.

– У меня и так всё нормально. Так, ребятки, больше не возвращаемся к этой теме, это моя просьба, – сказал Вале- ра, и все приняли его предложение за время их пребыва- ния вместе здесь в горах, скрепив правильное предложе- ние Валеры!

– Ребята, прав, наверное, Арсана. Нужно поохотиться, а спускаться в деревню с пустыми руками не входит в зако- ны гор. Да поможет нам «Ажвейпшаа», – сказал Аляс и взял своё ружьё, а у них летом оружие остаётся в горах, там в пе- щере, чтобы лишний раз не таскать с собой. Зимой оружие спускают в деревню.

Они спустились по тропке, чтобы перейти через реч- ку и подняться выше на другую сторону. Там есть больше вероятности встретить серну. Иногда они спускаются на водопой.

Друзья ходили очень долго, но удача не сопутствовала им. Не удалось даже обнаружить след зверя.

– Наверное, чем-то прогневали «Ажвейпшаа» и он увёл от нас стадо. Это я виноват: неудачник я и, к тому же, не охотник, «Ажвейпшаа» не обманешь, он всё знает заранее, ты не успел подумать, а ему все мысли известны. Пойдём обратно, – предложил Аляс, неудачу и всю вину переложив на себя.

Солнце утомилось за долгий день и собиралось на от- дых. На вершине противоположной гряды, ещё ярко осве- щённой, вдруг появилась серна.

Она украшала выступ, куда появилась непонятно для чего. Неподвижная, отчётливо очерченная на фоне светло- го неба, она гордо глядела на закат, украшая всю природу вокруг своим грациозным появлением. Серна и не подо- зревала, что за ней наблюдают несколько пар глаз. Снизу до неё доносился шум водопадов. Серны обычно избегают тихих и спокойных мест, где за каждым кустом их подстере- гает смерть. А здесь, на вершине, они смелые и беззабот- ные. Сюда, где скачут лишь серны, да садятся орлы, враг не может добраться.

У серны, может быть, и прекрасная жизнь, кто знает? Любит солнце, чистую, сочную траву, которой устланы вы- сокогорные луга. Она утоляет жажду прозрачной слезой родника. Насытившись, им нравится померяться силой ро- гов с подружками – сернами, вот и вся их жизнь!

Там, внизу, правда, и трава гуще, но туда опасно, это они понимают. Горная серна никому не приносит зла и не досаждает, она только украшает своим присутствием пре- красный лес. И не её вина, что мясо серны считают люди деликатесом и обожают.

Однако, жизнь коварно расставляет ловушки, и это не секрет. Хоть жизнь её на вершинах нелегка, но она свобод- на и более защищена. Поэтому она так гордо и уверенно смотрит на зарю. Хочется верить, что у неё сейчас прикры- ты глаза от удовольствия.

– «Ажвейпшаа» помогает нам, он не оставил нас без до- бычи. Посмотрите, что за красавица украшает ту вершину,

– тихо сказал Арсана, будто серна может его услышать.

– Не спугните её, – сказал Валера.

– Давай ты. Твоя пуля ложится без промаха, я в этом убеждался не раз, – Арсана предложил сделать первый вы- стрел Валере.