Офисные сирены

Людмила Рудой

Офисные сирены

Все персонажи вымышленные. Совпадения случайные.

Их голоса никто не слышал, пока они не зазвучали в унисон.

Глава 1. Клетка

Первый рабочий день точно придумал Сатана. Это идеально продуманная пытка, где тебе нужно не опоздать, запомнить все новые лица и имена коллег, понять где находится туалетная комната и дверь выхода, и при этом не забывать дышать.

Часто представляю себе hr-отдел неким филиалом ада, где все эти кадровики за доброжелательными улыбками прячут своё истинное лицо: клыки, рожки и хвостик, аккуратно свёрнутый под пиджаком. На собеседованиях они сладкими речами о дружном коллективе и карьерном росте заманивают тебя в команду, но как только подписаны все бумаги – доброжелательность исчезает. Вот твой стол, стул, компьютер – работай. Добро пожаловать в нашу фабрику сплетен и подковёрных игр.

Елена поймала своё отражение в зеркале и замерла. Руки непроизвольно сами потянулись поправить складку на счастливой блузке. Снова критический взгляд. Что-то было не так. Не в блузке, нет. В ней самой. Ощущение, будто она снова надела костюм для роли, к которой не была готова. Еще одна попытка привести в порядок хотя бы внешнюю оболочку.

Всего месяц назад ей стукнул тридцать один год. В зеркале отразилась симпатичная женщина с медными прядями волос, совсем не обремененная возрастом. При невысоком росте и мягких, округлых формах ее фигура сохраняла женственность, а черты лица – безупречную гармонию. Но всё это меркло перед ее глазами. Огромные, янтарно-карие, они сегодня казались бездонными. Если бы в них можно было заглянуть поглубже, наверное, там открылась бы выжженная дотла степь – безмолвная, плоская и бесконечно уставшая от природных бедствий.

– Кофе готов, – голос мужа донёсся с кухни.

Алексей всегда старался проснуться на полчаса раньше – это был его маленький ритуал заботы о семье. Пока Елена боролась с утренней тревогой, он воевал с кофемолкой и яичницей. Алексей был ровесником Елены, но в его манере держаться было что-то надёжное, крепкое. От него всегда вкусно пахло домом, цитрусами и уверенностью в завтрашнем дне.

Даже дома супруг старался выглядеть опрятно: темно-каштановые пряди аккуратно зачесаны, а щетина – всегда одной и той же, идеальной длины, будто он держал под контролем не только свою внешность, но и все непредсказуемые повороты жизни.

– Ты справишься, – сказал он, заметив задумчивое и напуганное выражение лица Елены. Поставил перед ней кружку ароматного кофе с корицей и тарелку яичницы с беконом.

Елена сделала глоток и не почувствовала вкуса. Ни бархатных нот арабики, ни горьковатого послевкусия – лишь теплая жидкость, которую нужно было проглотить. Утренняя трапеза прошла в тишине. Обсуждать что-либо было невозможно – все душевные силы уходили на то, чтобы выскрести из себя хоть каплю уверенности, чтобы понравиться новым людям.

«Только бы не как в прошлый раз. Не могу же я тащить на себе всю компанию снова…» – навязчивая мысль стучала в висках, как метроном.

Прошлый раз был в маленьком креативном агентстве. Атмосферное место с диванчиками, парочкой амбициозных основательниц и полным хаосом внутри.

Бизнес-леди вечно решали свои личные драмы, и Елена, с её психологическим образованием, не могла остаться в стороне. Она вслушивалась, входила в положение, забирала себе их задачи. Какое-то время ей казалось, что она – сердце и совесть этого места. Незаменимая. Нужная. Мама для младших коллег, которая всегда знает, как подбодрить и прикрыть спину.

Но иллюзия рассыпалась в один момент. Она поняла: к «любящей матери» никто не прислушивается. Её стали воспринимать как воспитательницу в детском саду – строгую, надоедливую, вечно что-то запрещающую. Справедливые требования к работе воспринимались в штыки, как покушение на «творческую свободу». За её спиной поползли шепотки и жалобы. Просьб «помочь» становилось все больше, а благодарности – все меньше. «Спасибо» сменилось на «могла бы и лучше», «быстрее», «креативнее».

Финалом стала история с токсичным клиентом, который считал, что его деньги дают ему право командовать творческим процессом.

Елена пыталась сохранить профессионализм в этой истории, но её спокойствие было воспринято как вызов. Разразился скандал. Обрушился шквал обвинений в некомпетентности. И она увидела во всей ясности истинную картину: руководители, пожимающие плечами, коллеги, хихикающие у кулера, и клиент, жаждущий крови.

Никто. Ни один человек не вступился, не помог. В рабочем чате от заказчика сыпались новые сообщения. А в ответ – оглушительная, позорная тишина. Всё, что оставалось, – молча передать дела.

В тот день она просто собрала вещи и написала заявление. Без скандала. Без слов. С чувством полного, оглушительного провала.

Дорога до офиса растянулась, как резиновая лента. За окном автобуса мелькали пожелтевшие деревья, и вся природа, казалось, затаила дыхание в ожидании первых заморозков.

Вот и оно – небольшое офисное здание на окраине, стеклянный фасад которого холодно отсвечивал осенним солнцем.

Елена на мгновение застыла, и в отражении увидела не себя, а обычного офисного клерка с портфелем и в деловом наряде. Но у этого безупречного манекена были живые, испуганные глаза.

«Я психолог. Я должна уметь чувствовать людей. Просто наблюдать, не вовлекаясь», – этот внутренний монолог отстукивал в висках, пока Елена ждала hr-менеджера.

Та появилась в платье светло-бежевого оттенка, которое плотным трикотажем облегало стройную фигуру. Строгая и холодная.

Елена сразу отметила про себя: та самая сладкая доброжелательность, что была на этапе отбора, куда-то испарилась. Взгляд стал собранным и деловым, улыбка – формальной.

Документы были подписаны. Короткая экскурсия по офису – и вот он, заветный набор: стол, стул, монитор. Её клетка на двенадцать часов в день, пять дней в неделю.

Первая общая планёрка в компании «Рестотекстиль» собрала весь персонал в небольшом конференц-зале с неудобными стульями. Елена села в угол, стараясь держаться отдельно ото всех, и принялась наблюдать. Кто-то отрешенно смотрел в пол, кто-то перешептывался и хихикал. Обычный коллектив.

Последним в зал вошел Артём Пирогов. Он с силой закрыл дверь, заставив стеклянную перегородку вздрогнуть, и медленно обвел взглядом собравшихся, будто проверяя состав войск перед атакой. Его взгляд, холодный и оценивающий, на несколько секунд задержался на Елене.

– Ну, что, товарищи? Обнулились за выходные? Кто кофе не допил – пишет заявление мне на стол! – это была шутка, но в ответ повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь скрипом стула.

Аудитория не отреагировала. Артём, ничуть не смутившись, лишь усмехнулся уголком губ и продолжил свой монолог о целях и задачах на грядущий месяц.

Он был сыном богатого предпринимателя и с детства не знал, что такое финансовые трудности. Родители вложили в него колоссальные ресурсы: учеба в Англии, диплом по экономике в Штатах. Но, несмотря на безупречное образование, Артём не знал и не понимал ровным счётом ничего.

Чтобы любимый сыночка поскорее остепенился и перестал спускать безумные суммы в ночных клубах, отец подарил ему готовый бизнес – компанию «Рестотекстиль».

Для закрепления образа респектабельного молодого человека отец подобрал ему и невесту – дочь лучшего друга. Сыграли пышную свадьбу. В браке родилось двое сыновей. Артём без особого энтузиазма примерял роль солидного бизнесмена, а к жене и детям относился с прохладной, отстраненной вежливостью.

Елена слушала, как Артём заканчивает разбор показателей и переходит к отчитыванию менеджера по продажам.

– Значит, дожимать надо, клиента! Мне без разницы, что им не нужны фартуки. Чтоб завтра был пустой склад, поняли вы меня?

В груди у Елены вдруг стало тесно. Комок подкатил к горлу, перекрывая кислород. Возникло дикое, животное желание – распахнуть окно и жадно глотать воздух, пока снова не почувствуешь, что ты человек, а не функция в механизме для зарабатывания денег.

Она инстинктивно подняла голову – и поймала на себе взгляд Артёма. Холодный, изучающий, будто он ставил на ней мысленную галочку.

– Так, коллеги, новость! – его голос прозвучал на повышенных тонах, привлекая всеобщее внимание. – С сегодняшнего дня с нами работает новый маркетолог. Елена, прошу любить и… жаловать. Надеемся, этот человек поможет нам в следующем месяце получить столько выручки, что мешков, чтобы её унести, не хватит.

Он сделал театральную паузу, и по его лицу скользнула ухмылка.

– Ну… или уволим, да, коллеги? – это была новая шутка, которая казалась Артёму верхом остроумия.

Планёрка закончилась. Елена первой рванула к кулеру, делая вид, что ей срочно нужна вода, а на самом деле – чтобы просто отдышаться.

– Не обращай на него внимания. Он всегда такой. Странный. Каждый понедельник – одно и то же, – раздался голос за спиной.

Елена не заметила, как к ней подкатилась девушка лет двадцати с короткой фиолетовой стрижкой и парой ассиметричных серебряных серёжек в ухе.

– Меня зовут Юлия. Я дизайнер. Мы, кажется, в одном кабинете, – она улыбнулась, и эта улыбка была на удивление искренней.

– Елена, новый маркетолог, – выдохнула она, всё ещё пытаясь прийти в себя.

– Хи-хи, тебя уже представили, – Юлия беззвучно рассмешила саму себя. – Поздравляю, тебе придётся быть нашей волшебной палочкой – из воздуха достать сказочную прибыль.

– Привет, девочки, – мимо, едва замедлив шаг, проплыла девушка с роскошными тёмными локонами, собранными в небрежный пучок.

Юля и Елена машинально кивнули в ответ.

– Это Полина, наш бизнес-аналитик, – пояснила Юля, проводя новую знакомую в кабинет. – Она с нами в одной берлоге.

Возле рабочего места Елены её уже поджидала Александра Воробьёва, заместитель директора. Та самая, что вела собеседование. Строгая, с вечно недовольным лицом крашеная блондинка.

– Я составила для тебя план задач, – начала она, не дожидаясь ответа. – Оставила на столе. Надеюсь, ты сразу вольешься в работу и не будешь, как некоторые, чаи гонять каждые полчаса. – Её взгляд скользнул в сторону Юли. – Мы тут зарабатывать собрались, а не сплетничать.

Александра въедливо посмотрела на Елену из-под огромных очков, будто ставя на ней клеймо «испытательный срок», и удалилась, оставив за собой шлейф дорогого, но удушливого парфюма.

– Вот кто сплетни собирает и по отделам разносит, так это наша Александра, – тут же подметила Полина, усаживаясь в своё кресло и поправляя складки объёмного платья.

Елене показался странным этот наряд, скрывавший её модельную внешность. Обычно такие женщины, с безупречным маникюром и макияжем, стремятся подчеркнуть фигуру – результат месяцев в спортзале. «Возможно, это её щит», – мелькнуло в мыслях у Елены.

Комментировать это наблюдение она не стала. Её задача была – наблюдать и, по возможности, не заплакать.

Так и прошёл первый день. Сумбурно. Странно. Выживательно.

Елена успела подметить подозрительно долгий взгляд Артёма, скользнувший по фигуре секретарши. Услышать язвительные комментарии Александры, встроенные в любую беседу.

Юлия и Полина держались доброжелательно, но отстранённо, будто проверяя новичка на прочность.Ровно в 18:00, словно по сигналу, они вскочили с мест.

– Пока!

– Пока!

– До завтра!

Осенний ветер неприятно бил по лицу, но эта физическая боль была лишь слабым отголоском той внутренней усталости, что разлилась по телу. Елена чувствовала себя выжатым лимоном. Она сняла перчатки, почти не чувствуя пальцев от холода, и набрала первый номер в быстром наборе.

– Любимый, я не знаю… Я думаю, нет. Это не то, – голос дрогнул, сдавитый комом в горле. Только сейчас, на пронизывающим ветру, она могла себе позволить эту роскошь – сказать вслух ту правду, что грызла её изнутри весь день.

– Езжай домой, родная. Ужин готов, – его голос был островком спокойствия в бушующем море сомнений. Эти слова были заботливыми, тёплыми, спасительными. Но они не давали ответа.

А вопросы продолжали свой яростный хоровод: «А что, если это навсегда? Надо ли терпеть? Что будет дальше?»

Она опустила телефон и посмотрела на огни машин, плывущие в предвечерней мгле. Каждый из этих огней был чьим-то путем домой.

Ей же сейчас предстояло найти в себе силы просто донести это уставшее тело до квартиры, разуться и сесть за стол. Сделать один глоток чая. Хотя бы один. А там – видно будет.

Глава 2. Просвет

Террариум. Работа в новом офисе ощущалась так, как будто всех хладнокровных особей по какой-то причине решили собрать в одном месте. Те же стеклянные стены, создающие иллюзию доступности. Неестественный, слишком яркий свет позволял разглядеть даже мелкие морщинки, которые появляются после долгой работы перед экраном.

Одни коллеги, подобно ужикам, бесшумно и проворно сновали туда-сюда по коридорам, уворачиваясь от внимания. Другие – те, что постарше и повыше в иерархии, – больше напоминали ленивых питонов: их удушающая манера общения и тяжелый, оценивающий взгляд заставляли инстинктивно замирать, стараясь не выдать своего присутствия.

Александра Воробьёва и вовсе была этакой ядовитой древолазкой – маленькой, яркой, смертельно опасной в своей идеальности, чей словесный яд проникал в самое сердце под видом «дружеского совета».

Елена, спрятавшись за своим монитором, чувствовала себя случайно занесенной сюда ящерицей. Её единственная тактика – замереть и надеяться, что получится слиться с интерьером. Но у этой роли был и неожиданный плюс: пока маркетолог притворялась частью офисного пейзажа, у неё была уникальная возможность наблюдать за жизнью этого зоопарка.

Артём Пирогов, к примеру, оказался комодским вараном. Массивным, верховным хищником, который если и шевелился, то лишь для того, чтобы одним небрежным указанием обрушить на кого-то лавину бессмысленной работы. Он приходил, ставил зачастую странные задачи и с важным видом удалялся на «деловую встречу» в обществе своей помощницы, опасной гадюки, которая искусстно прикидывалась безобидным ужом.

Глотком свежего воздуха в этом душном террариуме были соседки по кабинету. Юлия – юркий, общительный геккон, который успевал везде: пошептаться у кулера, сбегать в IT-отдел и заказать пиццу для всех, не прерывая работу. Она знала все тропинки и умела балансировать даже во время скользких бесед.

А Полина… Полина была хамелеоном. Её настроение менялось с немыслимой скоростью, словно кожа под лампами. Только что она смеялась над чьей-то опечаткой в общем чате, а через минуту уже с резким щелчком закрывала папку с отчётами, и её лицо приобретало отстранённое, даже немного сердитое выражение. Было ясно одно: её истинные мысли были глубоко спрятаны от всех.

Обитатели террариума практически не собирались полным составом в одном месте, но были исключения: во время обязательной планёрки и в обеденный перерыв.

Уже без пятнадцати час у микроволновок выстраивалась нетерпеливая очередь, а найти свободный столик становилось невозможной миссией.

За столиком у окна было тесно, но уютно. Никто не мог услышать, о чём говорят за трапезой.

– Цезарь вот взяла в соседнем магазине. Но кажется вместо него мне положили что-то древнегреческое, – скривилась Полина, скептически разглядывая салат.

– Римское? Цезарь же из Рима, – хихикнула Юлия, тыкая вилкой в свою порцию. – У меня вот рыба какая-то безвкусная с рисом. Наверное, её варили в воде от старого аквариума.

Взгляд Елены машинально упал на телефон, лежащий рядом на столе. Экран ярко вспыхнул, высветив сообщение от Александры с пометкой «СРОЧНО».

– Обед – это твоё святое время, – тут же проворчала Юля, заметив её взгляд. – Пусть посидит в подождёт. Или сама разберётся со своими «срочными» делами.

Елена неуверенно улыбнулась, но палец уже потянулся к смартфону. Привычка быть на связи никуда не делась.

– Вот люди бессовестные, поесть не могут дать нормально, – Полина присоединилась к возмущению коллеги, но её взгляд был прикован к Елене. – Ты ведь не собираешься ей сейчас отвечать?

В воздухе повис вызов. Простой вопрос Полины разделил мир на «до» и «после». Отказаться от ответа Александре значило впервые за долгое время выбрать себя.

Елена посмотрела на экран, на взволнованное отражение своих глаз в тёмном стекле, а затем… перевернула телефон экраном вниз. Лёгкий стук пластика о стол прозвучал как точка. Она улыбнулась и продолжила есть.

– А что у тебя сегодня? – поинтересовалась Юлия, глядя в красный контейнер для ланча, с явным одобрением в голосе.

– Паста с грибами, – поделилась Елена, накалывая на вилку нежный, сливочный шампиньон.

– Звучит очень вкусно, – мечтательно протянула Полина. Она отодвинула в сторону свой неудачный салат, и в её взгляде, скользнувшем в сторону Елены, мелькнуло что-то похожее на уважение.

Беседа плавно перетекла от обсуждения еды к историям из жизни, и инициативу уверенно перехватила Юлия. С большим энтузиазмом, жестикулируя вилкой, она принялась раскрашивать картину своего прошлого.

Она приехала из небольшого посёлка за большой мечтой – стать дизайнером. Чтобы выжить в новом городе, работала официанткой, наращивала ресницы и подрабатывала аниматором в детском центре – за день успевала побыть и феей, и пираткой. Юная, миниатюрная, она была похожа на вечный двигатель, заряженный амбициями и жаждой жизни.

Как и многие в её возрасте, она мечтала о любви – чистой и светлой. Активно штурмовала все городские мероприятия, где можно было «случайно» встретить судьбу, но неизменно возвращалась в свою квартиру в гордом одиночестве.

В «Рестотекстиль» Юлия устроилась больше года назад, и с тех пор её жизнь превратилась в бесконечный марафон: после работы – на пары в институт, ночью – за конспекты и проекты. Выходные дизайнер отчаянно компенсировала на мастер-классах и вечеринках, словно пыталась вдохнуть в два дня всю свободу недели.

– И конечно, мне везло на уникальных мужчин, – её голос прозвучал с горьковатой иронией. – Один творил под веществами, второй – читал гениальный рэп в четырех стенах маминой квартиры, а третий любил… нет, обожал только свое отражение в зеркале. Часами мог стоять и играть трицепсами и бицепсами глядя на себя. Объединяло их одно: я была для них не девушкой, а спонсором. Сбербанком в коротком платье.

– Так вот, на мой день рождения Денис этот подарил мне всего 500 рублей. Мятые. Представляете? – Юлия выпалила и от возмущения ударилась локтем об стол.

– Смешной, – без единой нотки смеха в голосе отрезала Полина. Её лицо оставалось невозмутимым.

– Ну и купили мы на эти деньги крылышек и пару банок пива. Он быстро охмелел и уснул. Я допивала это пиво, смотрела на Дениску и чувствовала одно – тошнотворное отвращение. На следующий день мы расстались.

– Ммм, – реакция Полины была на удивление пассивной. Она сделала паузу, обдумывая что-то своё, а потом спросила с деланной простотой: – А пиво-то хоть вкусное было?

Секунда тишины – и все три девушки дружно прыснули со смехом. Даже Полина наконец рассмешила саму себя, и её сдержанная улыбка стала самой ценной наградой за эту исповедь.

– Знаю, что такое быть главной в отношениях, – тихо, но твёрдо начала Елена, перехватывая инициативу. – До знакомства с мужем я встречалась с парнем. Не хочу даже по имени его называть. Он и этого не достоин. Уехал учиться в другой город. Я писала ему все курсовые и контрольные. Он приезжал повидаться только тогда, когда я оплачивала ему билеты на самолёт. Поездом ехать он был не согласен.

– Нежный какой, – прокомментировала Полина, и в её глазах мелькнула тень чего-то знакомого.

– На последнем курсе института я поняла, что не могу дальше тянуть эти отношения. Мы расстались. Но поддерживали дружеское общение. Если, конечно, можно назвать дружбой ситуацию, когда он писал мне только тогда, когда нужно было срочно «помочь» – написать статью или решить тест. Последней каплей стало то, что его мама позвонила и начала умолять написать для сыночка диплом.

– Вот наглость! – Юлия с такой силой ударилась локтем об стол во второй раз.

– Я просто взяла и заблокировала его везде. Во всех мессенджерах и соцсетях. Мы больше не общались, – подвела итог Елена, и в её голосе впервые за весь разговор прозвучало не сомнение, а спокойная уверенность.

И в этот момент обед закончился. Двери кухни с грохотом распахнулись, впуская шумную волну голодных сотрудников «Рестотекстиль». Их уединённый уголок был мгновенно поглощен суетой, но за эти несколько минут между тремя женщинами успела протянуться незримая, но прочная нить понимания.

Оставшийся рабочий день пролетел незаметно. Впервые за долгое время Елена чувствовала не истощение, а лёгкое, почти забытое чувство – будто она не на каторге, а просто на работе. Они с Юлей и Полиной обсуждали новости, детали задач, изредка перебрасывались шутками. Можно было наконец выдохнуть.

Дома Елена, вприпрыжку взбежав по лестнице, с воодушевлением принялась делиться впечатлениями с Алексеем.

– Вот видишь, – он смотрел на жену своими спокойными, бездонными глазами. – Я же говорил, что у тебя всё получится.

После ужина он снова уткнулся в монитор. Работа программиста не знала границ: правки по сайту могли прийти и в полночь.

Завершив вечерние ритуалы, Елена легла в кровать, в тишине перебирая в памяти события дня. В голове сами собой выстроились простые и ясные мысли.

«Мы такие разные. С большой разницей в возрасте и судьбах. Но попали в одну ловушку. Нам так отчаянно хотелось любви, что на роль парня годился кто угодно. Мы не видели паразита рядом, мы просто жили в тумане, надеясь, что однажды станет легче. А легче становится только в один миг – когда ты выбираешь любить себя. И находишь того, кто любит тебя не за то, что ты можешь дать, а просто за то, что ты есть.»

Она повернулась на бок и закрыла глаза. Завтрашний день её больше не пугал.

Глава 3. Фасад

Когда погода радует солнцем, особенно в октябре, во всех городских парках разворачивается одна и та же картина. Мамы с колясками неспешно прогуливаются по дорожкам, залитые золотым светом. Площадки гудели от звонких голосов, повсюду сновали дети на самокатах, велосипедах, роликах.

В обычном состоянии на это почти не обращаешь внимания. Миры взрослых и детей существует будто параллельно. Отдельно взятые малыши могут даже раздражать – когда кричат слишком громко или ползают по велосипедным дорожкам без присмотра родителей.

Но состояние Елены в то утро было далеким от обычного. Она шла по парку и видела то, что отчаянно пыталась не замечать все последние годы. Она видела не просто веселую детвору. Она видела свои страхи. Те самые страхи, которые образовались в её собственной жизни, когда врачи разводили руками. Детей у Елены в свои тридцать один год так и не появилось.

В этот день она отпросилась у Александры с утра, чтобы посетить частную клинику. Пришли очередные анализы. Елена с леденящим душу волнением ждала вердикта.

Так было устроено в её голове: хотелось услышать четкое «да» или «нет». Понять, каков шанс. Знать, что делать дальше.

Осмотр на кушетке прошёл быстро и формально. Елене не было ни больно, ни неприятно – только сжавший горло комок страха и навязчивая мысль, вытесняющая всё остальное: «Сейчас узнаю. Сейчас всё решится».

– Ну, у вас никаких проблем не вижу. Анализы в целом хорошие, – отчеканила врач, не поднимая глаз от монитора. – Вам бы похудеть немного. Думаю, проблема именно в этом.

– Хорошо, – сквозь сомкнутые губы промычала Елена.

– Даже стыдно в ваши годы так запускать себя, – продолжила женщина в белом халате, наконец глядя на пациентку. – Витамины попейте. В отпуск съездите. Расслабьтесь, и всё получится.

Елена расплатилась за приём у администратора. Она уже и не помнила, сколько денег в общей сложности оставила в разных клиниках. Везде было одно и то же.

«Если бы мне сказали с точкой: "Нет. Не сможешь". Я бы давно смирилась. Отплакала бы своё и пошла дальше. А так – просто год за годом надеешься и борешься с пустотой. А вес… Конечно, можно было бы сбросить пару килограммов. Но только ли в этом дело?

Вот ведь парадокс: раньше в деревнях в невесты сватали девушек покрупнее. Считалось, что женщина в теле и здоровое потомство выносит, и в поле пахать сможет. Худая – значит, больная. Так думали наши предки».

Елена представила себе картину: царская Россия, после петровские времена. Великая императрица стоит перед придворными лекарями, которые почтительно рекомендуют ей поменьше налегать на русские разносолы. «Наследников не сможете государю подарить», – пищат они. Екатерина смотрит на них с холодным презрением и гордо вскидывает голову. «Я-то не смогу? И наследник для российского престола будет, и другие дети. Прочь с глаз моих!»