Сколько стоит один шаг?

Елена: (Удивленно со смущением). Витя?

Антон: Рим, Это же Виктор. Ну, помнишь, мой школьный друг. Я тебе рассказывал.

Виктор: (Подходит к Любовь Антоновне, галантно) с праздником вас и с миром (представляется) Виктор.

Любовь Антоновна: (Отвечает с благодарностью). Любовь Антоновна.

Антон решил сократить паузу смущения.

Антон: Так, ребята, садимся и продолжаем. Слава богу, за столом еще один мужчина.

Виктор: (Удивленно). Ты один в этом цветнике?

Антон: (Играя). Представляешь, один (обращаясь ко всем). Рюмочки налиты, поднимаем, тост (смотрит на Виктора).

Виктор: За дружбу, за верность, за понимание, за любовь.

Антон: И все в одной рюмке?

Виктор: Ну, давай (обращаясь к женщинам), с праздником.

У женщин чувствуется замешательство. Они не знают, как себя вести.

Римма: (Соблюдая приличия). Виктор, Антон много мне рассказывал о вас.

Опять замешательство.

Виктор: Интересно, что?

Римма: (Не знает, что говорить). Ну, что в школе очень дружил с вами.

Смотрит на Антона, не понимая, как себя вести.

Антон: Витя, я что-то не то рассказывал?

Виктор: То.

Римма: Так вы учились в одной школе или в одном институте?

Виктор: В школе.

Римма: А какой институт вы заканчивали (и тут же понимает бестактность вопроса)?

Виктор: Я учился в Бауманском.

Антон: Мы потом поговорим, повспоминаем, а пока за дело.

Елена: Сколько можно?

Антон: Столько, сколько нужно.

У Риммы на лице явное удивление. Она не может соединить студента Бауманского училища и слесаря ЖЭКа.

Анна: (Деликатно). Сколько же лет, Витя, мы не виделись?

Виктор: Могу назвать точную цифру – пятнадцать.

Анна: (Кокетливо). Мы очень изменились?

Виктор: Изменились. Были славными девочками, а стали привлекательными женщинами.

Елена: Ну, ты, как был кавалером, так и остался.

Виктор: (Подыгрывая ей). А как же (обращаясь к Любовь Антоновне). Вы были на фронте?

Любовь Антоновна: Да.

Виктор: Всю войну?

Любовь Антоновна: Нет. До сорок четвертого.

Виктор: Так что, победный марш был без вас?

Любовь Антоновна: Без меня.

Анна: Витя, Любовь Антоновна была дружна с моим папой по Комитету ветеранов войны.

Виктор: Теперь родство понятно. Любовь Антоновна, ваши дети уже взрослые?

Любовь Антоновна: Да, вам ровесники. Я уже бабушка.

Виктор: Ну, о-очень пикантная бабушка.

Любовь Антоновна: Вы мне льстите.

Виктор: (Твердо). Нет. Я сказал правду.

Любовь Антоновна: (Смотрит на часы). Спасибо, люди добрые, за все, но мне пора домой.

Антон: Программа не закончена, нет-нет.

Любовь Антоновна: Не упрашивайте меня, не ставьте в неловкое положение. Девочки сейчас проводят меня, пройдутся по свежему воздуху и вернутся.

Любовь Антоновна понимает, что во встрече Антона и Виктора есть какая-то неловкость, которую им нужно решить вдвоем.

Любовь Антоновна: Девушки, давайте сделаем девичник и мальчишник. Вы не против?

Римма: Очень даже не против (обращаясь к Антону). Мы пошли, без нас не разоряйтесь.

Все женщины уходят.

Виктор: Не нравятся женщинам слесари ЖЭКа.

Антон: Ну, а, если с высоким образованием?

Виктор: Нет его.

Антон: Как нет?

Виктор: Не закончил. Другое образование получил.

Антон: (Стараясь пошутить). ПТУ?

Виктор: Не угадал. Тюрьму.

Антон поражен. Не знает, как реагировать. Долгая пауза.

Виктор: Ну, что будем пить за встречу (в тоне – издевательство над самим собой), за радостную встречу (смотрит на Антона)? Не хочешь радостную, давай – долгожданную.

Антон молчит. Виктор ставит рюмку.

Виктор: Наверно, за ненужную встречу пить не стоит?

Антон: (Понимает, что его молчание становится неприличным). Нет, Вик, за радостную встречу.

Виктор: (С усмешкой) В чем же радость нашей встречи?

Антон: Во всем.

Виктор: (Смотрит очень насмешливо). Тебе необходим в друзьях слесарь ЖЭКа?

Антон: У меня был и есть друг: ты.

Виктор: Дружба подразумевает равенство.

Антон: Чего?

Виктор: Всего. В первую очередь, социального положения.

Антон: Во-первых, дружба предполагает взаимное понимание.

Виктор: А, во-вторых?

Антон: А, во-вторых, разве в детстве у нас было одинаковое социальное положение? Что-то не припомню.

Долгая пауза.

Виктор: Да, что толку, что мне было много дано: образование, воспитание, да и просто хорошее питание (пауза). Я мог позволить себе жить, согласуясь с собственным я (пауза). Теперь мы знаем, что благородные мысли рождаются только у сытых. Скажи, как может воспитывать ребенка человек, у которого вся жизнь: работа, еда, сон? Что может он позволить, а главное, чему может научить? Только благополучный может желать благосостояния ближнему. Человек должен быть сыт, сыт со дня рождения (пауза). Сколько примеров судеб, которые хранят память о голодном детстве, и страх, до конца дней, страх голода (долгое молчание). Я рос с тем, что жизнь для меня открыта со всеми ее перспективами. Ты рос с тем, что все, чего хочешь, надо добиваться непреодолимым трудом, расталкивая других, со страхом обвала в любой момент, Обвала всего, что с таким трудом добился. Я понимаю, что и ценишь ты свои успехи поболее, да и держишься более цепко (задумался).

Антон: Я слушаю.

Виктор: Кто сегодня ты и кто сегодня я. За семь лет сидения жизнь сломала меня. Это правда. А главное, что я узнал – это цену, которую нужно платить за благородство (пауза). Нужна ли она? Стоят ли результаты, такого количества погибших жизней и покалеченных судеб (грустно ухмыляется)? Я в твоих глазах жалкий сантехник, герой, переломанный судьбой (пауза). А может, соперник в жизненных предпочтениях (долгая грустная усмешка)? Или тот, кто другими путями, не такими как ты, шел к этой жизни (пауза)? Молчишь? Понимаешь, хотим мы этого или нет, у нас общее детство, в котором старались всех уравнять.

Антон: (Резко прерывает). За эти годы у каждого появились новые знакомые, но, ведь, никуда не делись старые. Ты обратил внимание, что в детстве мы сидели за общим столом, и сегодня тоже.

Виктор: Видимо, мы недооцениваем детские привязанности.

Антон: А я их и не оценивал. Просто рад, что они оказались сильнее предрассудков.

Виктор: Брось. Посмотри, как быстро убежали девочки.

Антон: Во-первых, они скоро придут, а во-вторых, правильно сделали: дали тебе возможность погасить смущение.

Виктор: Я не смущен.

Антон: Значит, им показалось (пауза). Вик, что случилось с тобой?

Виктор: Придется, повториться. Я с детства был сыт, доброжелателен, благороден (пауза). Если ты помнишь, меня интересовала душа.

Антон: Помню. Но сейчас вышеуказанные достоинства не соседствуют с полным желудком.

Виктор: Наверно (пауза). Я стремился к самоусовершенствованию, только не знал, до какой степени (пауза). Я даже не заметил, как стал врагом самому себе (пауза). Ты помнишь, как в нас вдалбливали любовь к человечеству, в которой нет ни капли любви к человеку.

Антон: Это ты понял только сейчас?

Виктор: Нет, но не так давно, как хотелось бы.

Антон: Ты продолжаешь самосовершенствоваться?

Виктор: Нет. Просто успокаиваю себя тем, что профессии физического труда нравственней, чем умственного.

Антон: Ты не хочешь рассказывать?

Виктор: Хочу. Я решил, что главная цель моей жизни – борьба за права человека. Я сделал этот шаг. Один шаг.

Антон: Его не нужно было делать?

Виктор: Не знаю. Но только те, кто возглавлял это движение, стремились, чтобы все было на виду, так сказать “под аплодисменты” (пауза). Но аплодисменты нужны актеру. А в данном случае – это заведомая фальшь. Понимаешь, делается, вроде бы, благородное дело, но с гнильцой.

Антон: Ты выходил на площадь?

Виктор: (С усмешкой). С группой товарищей.

Антон: Они потом тоже были товарищами?

Виктор: Не все.

Антон: Так что, правильно говорили древние: не заставляй человека переносить невозможное – он этого не выдержит.

Виктор: Не дураки были.

Антон: А как же с братством?

Виктор: Отношения между братьями тоже бывают разными.

Антон: Ты с ними сейчас поддерживаешь отношения?

Виктор: Нет – отработанный материал.

Антон: Ну, у тебя и формулировочки.

Виктор: За то, честно.

Антон: Должен сказать, что сантехник ты интеллигентный.

Виктор: Что воспитано, то воспитано.

Антон: Да (пауза). Я научился в этой жизни многому: казаться добрым (пауза), умным.

Виктор: Это очень много.

Антон: (С ухмылкой), Научи, как быть или казаться интеллигентным.

Виктор: Наверно, лучше просто быть.

Антон: Просто быть – это просто быть так воспитанным, и больше ничего. Понимаешь, такая малость.

Виктор: (Стараясь поменять тему). Когда-то было такое выражение – слуга народа. Ты из них?

Антон: Да. Но этой формулировки уже нет. Зачем быть слугой, холуем народа? Ведь, его место в коридоре.

Виктор: А как же быть с сущностью?

Антон: С этим сложнее. Холуй в должности – страшная вещь.

Виктор: А желающих толпы?

Заходят Римма, Анна, Елена.

Анна: (Энергично). Ну, что, ребята, пьем, беседуем, вспоминаем?

Виктор: (Подыгрывая ей). И пьем, и беседуем, и вспоминаем.

Елена: О чем беседуем?

Антон: О чем, о чем. О сегодняшних временах. О том, что сегодня пугачевщина конца 20 века.

Римма: Не поняла.

Виктор: (Объясняя очень доступно). Тогда грабилось, разбивалось, разрушалось.

Антон: (Продолжая). А сейчас: грабится, разрушается и увозится.

Анна: И это мы – культурный народ.

Виктор: Анечка, культура – это, ведь, не только созидание, это и сохранение.

Антон: Мы, как-то, удивительно умеем первое и, совершенно, не умеем второе.

Анна: Ну, почему, почему?

Римма: (Очень четко). Рабы (пауза). Вот почему (пауза). Конец 19 века, а в нашей необъятной – рабство (пауза). У человека ничего нет. Его продают, отрывают от детей, жены, близких, дома (пауза). Ему ничего не жалко (пауза) и никого.

Виктор: (Продолжает). Посмотрите, как возбуждают призывы к равенству и справедливости. Как кровожадны результаты добрых дел (пауза). Освобожденный раб, все равно раб, только очень жестокий (пауза). Воспитывают каждого человека и раба тоже. Только в лексиконе воспитателя нет слов: достоинство, уважение и самоуважение.

Все молчат.

Елена: (Решила сменить тему). Ребята, мы едем на кладбище?

Антон: Конечно (обращаясь к Виктору утвердительно), и ты.

Виктор: Вы хотите положить цветы или отслужить молебен?

Римма: Цветы обязательно.

Антон: Жаль, что Любовь Антоновна ушла.

Анна: Мне кажется, что она пошла на кладбище (пауза). Одна. Без нас.

Антон: Это ее право (пауза). Каждый несет свой крест в одиночестве.

Анна: Крест одиночества и разлук.

Елена: (Продолжая) И отчаяния, и ненужных, тяжких обязательств.

Виктор: (В тон всем) И уныния, и презрения, и обиды.

Конец II действия

III ДЕЙСТВИЕ

Около низкого забора, ограждающего небольшую кладбищенскую церквушку, стоит Любовь Антоновна.

Из церкви выходит Виктор. Увидев стоящую к нему спиной Любовь Антоновну, подходит.

Виктор: Любовь Антоновна, еще раз, добрый день.

Любовь Антоновна: Добрый.

Виктор: Девочки поняли, что вы поехали на кладбище (пауза). Они здесь (пауза). Вы их подождете?

Любовь Антоновна: Конечно (пауза). Они в церкви?

Виктор: Не знаю (пауза). Антон меня затащил туда. Сейчас выйдет. А девочек я там не видел. Может, медленно идут по кладбищу.

Любовь Антоновна: Почему “затащил”? Вам не нравится, находиться там?

Виктор: Я ни во что там не верю.

Любовь Антоновна: А во что там нужно верить? В Бога?

Виктор: Я не верю служителям Бога. Не верю в блеск (пауза). Все истинное и правдивое – проще, тише, спокойней.

Любовь Антоновна: А люди идут, и ищут там утешение, надежду и спасение.

Виктор: И вы тоже?

Любовь Антоновна: Мне нечего ждать (пауза) и некого.

Виктор: У вас, ведь, семья, дети?

Любовь Антоновна: Да. Двое: мальчик и девочка. У них своя жизнь.

Виктор: А у вас своя?

Любовь Антоновна: Для женщины жизнь – это забота: о детях, о любимом, о внуках.

Виктор: Но есть еще жизнь для себя, для своей души.

Любовь Антоновна: Это хорошо, только когда параллельно.

Виктор: Знаете, от вас веет покоем.

Любовь Антоновна: А мне казалось – одиночеством.

Виктор: Одиноки, в общем, все люди (пауза). Только не хотят себе в этом признаться (пауза). Человек рождается и умирает в одиночестве – это знали еще древние.

Любовь Антоновна: (Добавляет). И живут.

Виктор: (Задумчиво). И живут.

Из церкви выходит Антон, подходит к Любовь Антоновне и Виктору.

Антон: Любовь Антоновна, девочки оказались правы.

Виктор: Я это уже сказал.

Антон: Я рад, что мы еще раз сегодня встретились. В такой день (пауза). Мне кажется, что это нужно всем: и вам, и нам.

Любовь Антоновна: А где вы потеряли дам?

Антон: Не знаю. Думаю, что далеко они не ушли.

Любовь Антоновна: За кого вы молитесь, Антон?

Антон: Я не молюсь, я не умею и не знаю, как это делается. Я поставил свечи: за упокой и за здравие.

Любовь Антоновна: За здравие кого?

Антон: За ваше, моих близких, детей (пауза). Не помешает.

Любовь Антоновна: А я за упокой тех, кто тогда, очень давно, выиграл эту кровавую игру.

Виктор: Любовь Антоновна, не народ и не страна – победители в этой войне.

Любовь Антоновна и Антон: (Вместе). А кто?

Виктор: У победителя простое грузинское имя – Сосо.

Антон: (После паузы). Как это ни жестоко, но – правда.

Любовь Антоновна: (После паузы). Душа болит, не в состоянии в это верить, не хочет (пауза), не может.

Любовь Антоновну очень расстроило высказывание Виктора.

Любовь Антоновна: Если вы не против, пойду навстречу дамам.

Уходит.

Антон: Может, правда не всегда стоит того, чтобы ее говорили (пауза). Уж очень жестока.

Виктор: Правда редко бывает приятной.

Антон: Не нужно было (пауза). Понимать – это одно, а, когда тоже самое вслух…

Виктор: Не стоит говорить, что за жизнь есть одна плата?

Антон: Какая?

Виктор: Сама жизнь (пауза). Не обижайся, понимаешь, бывают моменты, когда чувствую, что сердце оглохло.

Антон: Но ты же умный человек: щадить людей надо.

Виктор: Не всех (пауза). И не всегда.

Пауза.

Виктор: А ты что стал верить в высший разум? Но, ведь, он дал человеку интеллект, стремление к познанию и прогрессу. И тут, без критического ума – никак. Неужели Богу нужны оппоненты?

Антон: Если я буду вести себя иначе, меня не поймут.

Виктор: Кто? Кому ты хочешь быть понятным?

Антон: Неужели, тебе нужно объяснять, что каждый выбирает собственный путь и собственные вершины.

Виктор: Ты прав. Только собственный путь совсем не всегда ведет к вершинам.

Антон: Я не хочу навязывать тем, кто окружает меня, собственное, мое личное миропонимание, потому что давно понял: каждый понимает только то, что ему сегодня близко, дорого и понятно.

Виктор: Но, ведь, еще с детства ты с такой тщательностью копил тот невидимый багаж, имя которому – интеллект. Ведь, это твой аргумент: Бог – это запросы сердца, а наука – запросы разума.

Антон: Я до сих пор так считаю.

Виктор: И даже тогда, когда стоишь со свечкой у алтаря?

Антон: Не заставляй меня говорить то, что я думаю.

Виктор: Я не заставляю, я прошу.

Антон: Но, ведь, ты понимаешь, что я буду говорить малопривлекательные вещи.

Подходит Анна.

Анна: Ребята, мы столько лет не виделись, сегодня такой день!

Виктор: Анка, твои призывы не по теме (обращаясь к Антону). Я слушаю.

Антон: Витя, Витя. Виктор. Победитель! Ты оказался заложником переоценки собственной значимости или значимости своей фамилии.

Пауза.

Виктор: Ты прав.

Антон: А сегодня ты ищешь оправдание всем прожитым годам (пауза) и находишь с большим трудом.

Виктор: Ты прав (пауза).

Антон: Мы росли вместе, мы читали одни книги, у нас были общие мечты. Поэтому мы так хорошо понимаем друг друга (пауза). Не смотря ни на что (пауза). Понимаем.

Виктор: Как давно я не слышал этого.

Антон: Чего?

Виктор: Понимаем друг друга.

Антон: (Пауза). Понимаем, чтобы поддержать, а не упрекать.

Виктор: Спасибо, Тон.

Антон: Ты еще помнишь, что меня так называли?

Виктор: Помню (пауза). Мне жизнь предоставила очень много времени для воспоминаний.

Подходит Елена, Римма и Любовь Антоновна.

Елена: А вот и мы.

Любовь Антоновна: Нашла.

Римма: Спешить некуда. Шли, беседовали (пауза), рассуждали.

Антон: О чем?

Елена: Обо всем.

Анна: День сегодня такой, что все разговоры вокруг одной темы.

Любовь Антоновна: К сожалению, тема войны – это тема смерти.

Антон: Любовь Антоновна, давайте лучше о чем-нибудь другом.

Любовь Антоновна: (В тон ему). О чем-нибудь другом – давайте завтра (пауза). К сожалению, между этими двумя понятиями стоит знак равенства.

Елена: Но, ведь, остались живые?

Любовь Антоновна: А сколько из них проживали жизнь, как подбитые птицы (пауза). Не можем мы согласиться с тем, что, придя из Вселенной, нужно возвращаться только обратно (пауза). Не может человек привыкнуть к расставанию навсегда. С родным, нужным, любимым (пауза). Не успокаивают доводы о естественности происходящего (пауза). Не успокаивают.

Елена: Я как-то задумалась, молодой человек перед угрозой ежеминутной смерти смотрит на небо?

Любовь Антоновна: Нет (пауза). Он думает о будущем, о жизни, об окончании войны.

Антон: (Задумавшись). Да (пауза). Нет у человека ни времени, ни желания задуматься о своей сопричастности Вселенной.

Римма: Ни в мире, ни в войне.

Долгое молчание.

Любовь Антоновна: Спасибо вам всем за сегодняшний день. Мне нужно идти.

Антон: Мы сейчас пойдем все вместе.

Любовь Антоновна: Нет-нет. Я сама.

Виктор: (Очень твердо). Я вас провожу.

Любовь Антоновна: Еще раз спасибо, и всех вам благ. До свидания.

Виктор: До свидания.

Любовь Антоновна и Виктор уходят.

      Молчание.

Антон: (Задумчиво). До свидания (пауза).

Римма: (Обращаясь к Антону). Ты расстроен?

Антон: Нет. Я потрясен.

Елена: Какой он был умницей.

Римма: Почему был?

Елена: Я неправильно высказалась (пауза). Ничего не могу понять. Что с ним случилось (обращаясь к Антону)? Ты можешь объяснить?

Антон: Могу (пауза).Но не сегодня и не сейчас.

Анна: Мне жаль его.

Антон: (Жестко). Не надо его жалеть. Он сам выбрал свой путь.

Римма: Каждый из нас выбирает свой путь, но не у каждого…

Елена: (Примирительно). А может, ему так комфортней?

Смотрит вопросительно на Антона.

Антон: Он все понял, но поздно.

Анна: А что же дальше?

Антон: Дальше? Жить (пауза). И просить Господа о снисхождении.

Долгая пауза.

Антон: Господи! Не дай унижений и оскорблений – душа наша насилия этого не выдерживает!

Елена: Господи! Помоги детям нашим обрести достойные цели в жизни. Придай их душам твердости.

Анна: Господи! Жалей того, кому нужна жалость, карай того, кто заслужил кару.

Римма: Господи! Сохрани нашу память!

З А Н А В Е С