273 дня до лета

Мысль скоротать четверть суток сидя в железном кресле казалась невыносимой. Но пришедший на выручку «временно́й убийца» – ноутбук – бросил спасательный круг. Иногда взгляд отрывался от экрана. В поле зрения попадали то бывшие сограждане с ближнего востока, проезжавшие верхом на чистящих машинах, то стройные пилоты при погонах и стюардессах. И без первых, и без вторых большая авиация не мыслила существование.

«Гул турбин, обрывки сна»43, Альпы за кормой, четыре часа в воздухе и вот она – посадка с аплодисментами.

Номер гостиницы по требованию Фёдора был оснащён кухней. Вызвавшая ироничные комментарии у российских таможенников путешествующая за рубеж десятилитровая кастрюля только на первый взгляд казалась чудачеством. На практике же она прекрасно вмещала в себя десять литров походных вещей, а на обратном пути обещала сохранить жизнь хрупким сувенирам. Помимо железного цилиндра, сулящего незабываемый праздник вкуса, с собой были захвачены лавровый лист, семена укропа и, чтобы не переводить валюту на всякую ерунду, увесистая пачка соли. Наверняка в это время рыбак Хуан, покачиваясь на шхуне, закладывал наживку в нехитрые снасти – ловушки на морских членистоногих, а ожидаемый Фёдором лобстер Валера полз по песчаному дну, не подозревая о судьбоносной встрече.

Спустя сутки изматывающей дороги мелодичная испанская речь диктора телевизионных новостей возвестила о том, что средиземноморский курорт наконец-то распахнул объятья.

Ополоснувшись в душе, Фёдор, провалившись в отпускную нирвану, варил кофе. Последняя в его жизни пачка сигарет плашмя шлёпнулась о стол. Пепел посыпался в стакан, на треть наполненный водой. На улице было плюс 20. Тёплый ветер уносил табачный дым в открытое окно.

«Боженька, хорошо-то как! – воскликнул на весь номер опьянённый каталонским воздухом гость. – Прощай, моя хорошая, через несколько часов мы расстанемся и больше не будем вместе, – обратился молодой человек к зажжённой «подруге». – Мы были знакомы с 12 лет, но теперь пришла пора расстаться. «Time to say goodbye». Ты давно вышла из– под контроля… От тебя стало слишком много неприятностей. Понимаешь, о чём я? Для нас обоих так будет лучше. Нам с тобой стало слишком тесно в моём мире: либо ты меня изведёшь, либо перед этим я успею тебя бросить. Лучше, конечно, второе – зачем мне проигрывать какой-то «соске»?».

Если бы в эту минуту кто-нибудь оказался рядом и услышал монолог, достойный сцены Дворца пионеров, он бы не знал, что делать: порадоваться за молодого человека или посочувствовать его горю?

Время неумолимо шло вперёд.

* * *

К приятному удивлению, в отличие от утомительных московских расстояний, проезд между станциями метрополитена длился около минуты. Подземный поезд, не успев набрать скорость, был вынужден сразу же её сбавлять, чтобы не промахнуться мимо следующей остановки. На одной из них вагон, полный пассажиров, в момент опустел. Поток людей с разрисованными лицами, каталонскими флагами и футбольными шарфами двинулся в сторону выхода. По его течению любому впервые оказавшемуся здесь без подсказки становилось ясно, в каком направлении нужно идти. Шествие народных масс по автомобильным дорогам походило на ночную первомайскую демонстрацию. Атмосфера накалялась. Выкрики становились громче, количество стражей закона росло. Толпы единомышленников в свете полицейских мигалок заряжали уверенностью, что в эту секунду в целом мире нет ни одного соперника, который не сломался бы, как спичка, под их натиском: «Утренние газеты, готовьте свои первые страницы! Дикторы новостей, разминайте ваши губы! Наши уши ждут двадцать пять хвалебных песнопений!»

Серым цилиндром в темноте вырос «Колизей».

В это сложно было поверить, но это был он! Не дававший покоя долгие годы, магический и прекрасный гигант!

С огромного экрана массовик-затейник разогревал публику. Всеобщий выкрик имени объявляемого игрока поднимал боевой дух хозяев и ломал волю к победе обречённых гостей.

Оглушённый пением гимна ста тысяч болельщиков, Фёдор любовался утопающим в огнях прожекторов зелёным полем спортивной арены «Камп Ноу». Здесь, на этом месте, в марте 1994 года московский «Спартак» боролся за выход из группы Лиги чемпионов. Тогда удачно начавшийся матч обернулся катастрофой. Первым открыв счёт, «тореадор», ранив, лишь раззадорил «быка». К концу второго тайма табло полыхало беспощадными цифрами – 5:1. Чемпион России возвращался с испанского курорта в промозглую столицу с нулём очков после разгромного счёта. Это поражение отбросило нашу надежду на дно турнирной таблицы. Налицо была разница в классе между импортным и отечественным, как между «Мерседесом» и «Москвичом». Дожидаясь свистка арбитра, Фёдор прощался с первым в своей сознательной жизни серьёзным футбольным турниром. Тринадцатилетнего школьника мучил горький и необъяснимый вопрос: почему его молодая страна, пару недель назад заняв на Олимпиаде в Лиллехаммере первое место в медальном зачёте, так бесславно теряла спорт номер один? В тот вечер он стал свидетелем подавляющей соперника мощи домашней поддержки. Тогда и родилась мечта – когда-нибудь прикоснуться к этим легендарным стенам.

И вот теперь он здесь, вживую слышит синхронные хлопки и барабанный бой фанатской зоны. За тринадцать лет ничего не поменялось. Каждый игрок на вес золота – Месси, Иньеста, Пуйоль, Хави, Роналдиньо. Каждый – гордость своей страны. Они приятели президентов, королей и министров. Герои рекламных роликов и настенных календарей. Мастера, за плечами которых десятилетия изнурительного труда, увенчанного заслуженными лаврами.

Кульминация матча, 92 минута. Хозяева, вколотив в сетку гостей три безответных мяча, готовы праздновать победу. Судья поднимает руку вверх и даёт три протяжных свистка. Трибуны ревут, публика ликует. Вот он… Этот момент настал. Оторвавшись от пластикового кресла, подняв руку с сигаретой над головой, Фёдор закричал что есть силы: «Смотри, «Камп Ноу», моя последняя сигарета останется лежать в твоих стенах!»

Огонь погас под натиском кроссовки. Сто тысяч зрителей аплодировали стоя: и Фёдору, и «Барселоне».

Покидая бетонные своды, обессиленный, но тем не менее счастливый, молодой человек прикоснулся ладонью к стене и произнёс: «Пока, «Камп Ноу», я обязательно к тебе вернусь».

Зайдя в храм спорта с отравой в кармане, он вышел уже без неё. И как теперь нарушить данное обещание? Людям свойственно ошибаться, но, если это произойдёт – это будет предательством по отношению к дорогому для него месту.

ВЕТЕР ПЕРЕМЕН

26 февраля 2007 года

Наступил понедельник. «Город двинулся в будничный свой поход»44. До экскурсионного автобуса оставалось четыре часа. Прибрежный воздух был пропитан спокойствием. На удивление курить совсем не хотелось, а хотелось с кем-нибудь поделиться своим вчерашним приключением.

Из открытого окна гостиничного номера в шуме проезжавших машин слышался смех, выкрики и звук свистка. Стало понятно, что неподалёку проходит встреча по мини-футболу.

Фёдор надел джинсы с толстовкой, кроссовки и выдвинулся навстречу первому в его жизни международному поединку.

Неподалеку от отеля между жилыми домами раскинулись сразу две футбольные площадки, на которых с виду сорокалетние мужчины, очевидно, готовились к участию в турнире местного значения.

Поздоровавшись с тренером и сделав жест из сомкнутых ладоней, характерный для индийской культуры, Фёдор на смеси английского и языка жестов объяснил, что сыграть в Барселоне – мечта всей его жизни и ей жизненно необходимо сбыться, особенно сегодня – в его день рождения.

Наставник улыбнулся, одобрительно кивнул головой, вытянул руку вперёд и что-то прокричал своим подопечным. Получив ядовито-яркую жилетку, Фёдор выскочил на зелёный прямоугольник поля, подобно молодому быку выбежавшему на раскалённый песок испанской корриды.

Невысокие смуглые дядьки удивляли отрепетированными атаками, мелким пасом и ненапряженной манерой ведения боевых действий. Однако дружеская атмосфера не мешала голам сыпаться один за другим.

Спустя двадцать минут, под конец встречи, один из соперников по непонятной причине схватил мяч двумя руками в своей штрафной площади, после чего арбитр встречи указал на точку пенальти. Неожиданностью для Фёдора стало приглашение коллегами по команде ударить по воротам. Новичок с подкашивающимися от усталости ногами установил мяч на точке и пошёл на разбег. Вратарь за полсекунды до соприкосновения мяча с ногой атакующего игрока с изящностью пантеры сделал театральный прыжок вправо. Юбиляру ничего не оставалось, как аккуратно отправить спортивный снаряд в противоположный угол ворот.

Волна эмоций захлестнула триумфатора, несмотря на то что счёт встречи был 2:9 в пользу соперников. Безудержный крик радости взмыл в утреннее небо, как будто в этот миг он выиграл свою первую Лигу чемпионов.

* * *

Автобус ждал гостей на центральной площади. Куратором экскурсионной группы оказалась уроженка северной столицы РФ, сменившая промозглую петербургскую сырость на сытый рай Пиренейского полуострова. Отрекомендовавшись, Фёдор не упустил случая поделиться своим вчерашним приключением. Соотечественница, мало разбирающаяся в тонкостях спорта номер один, перевела это своему приятелю – водителю автобуса, как выяснилось, также присутствовавшему на вчерашнем матче. От него стало известно, что в Каталонии сегодня двойной праздник: помимо победы «Барселоны», столичный «Реал» потерял очки в матче с «Атлетико».

Здания и деревья замелькали за окном. В глаза бросалось обилие каталонских флагов. Четыре красные полосы на золотом фоне смотрели из окон домов, витрин кафе и магазинов. Такое яркое проявление патриотизма рождало мысль – как же сильно они любят свою Родину.

Город пленил. Несуетливый ритм зимнего курорта дурманил и убаюкивал. Средиземноморский климат, узкие улицы, пёстрые граффити, готические соборы, «живые статуи», мандарины на деревьях, вездесущие азиаты с дорогими фотоаппаратами, возмущенно кричащий на пальме зелёный попугай – всё несло ощущение вершины мира.

Хотя стоило свернуть с туристического маршрута, как появлялись простыни, развешанные на натянутых между домами бельевых верёвках, спящие в коробках бездомные, пристально смотрящие в глаза темнокожие ребята и гости с Ближнего Востока, торгующие с земли сумками мировых брендов. Ну и куда ж здесь без запаха марихуаны?

Наивно было бы предполагать, что город-миллионник будет беден на контрасты. А предупредительные надписи белой краской на асфальте перед светофорами «В Барселоне одним из трёх погибших в дорожно-транспортных происшествиях является пешеход» заставляли задуматься о вечном.

Наслаждаясь замысловатыми строениями Парка Гуэля, слушая захватывающую историю о непростой жизни Антонио Гауди, Фёдор приметил молодую девушку из своей группы. По отсутствию поблизости ухажёра был сделан вывод, что симпатичная худышка одинока, а следовательно, есть вероятность закрутить с ней курортный роман. Просканировав объект, внутренний эксперт выдал две темы для разговора – зеркальный фотоаппарат и стразы на розовых кроссовках.

Звали избранницу Лиза.

Вежливо представившись, Фёдор предложил вступить в творческий союз, начав его с обоюдной съёмки на живописном фоне парка. Вволю нафотографировавшись, парочка разместилась на соседних местах в автобусе. В ходе совместного времяпровождения взаимная симпатия стала заметна даже другим членам группы.

Выяснилось, что столичная туристическая компания направила Лизу, как перспективного, подающего надежды специалиста, в приятную служебную командировку с целью продажи клиенту увиденного. Осознав, что терять нечего, у собора Святого Семейства Фёдор начал тискать юную москвичку. Мадмуазель призналась, что её дома ждет бойфренд, однако забирать свою руку из рук кавалера не спешила.

Спустя пару часов, во время обеда в ресторане быстрого питания, молодым людям на глаза попался рекламный буклет одной достопримечательности, не вошедшей в топ-10. Ни Лиза, ни Фёдор ни разу не были в подобных местах, и решение посетить музей эротического искусства не заставило себя долго ждать. По счастливой случайности диковинная выставка находилась в соседнем здании. Брошюра просветительского учреждения по непонятным причинам была украшена большими красно-чёрными цифрами «69», хотя к адресу это никакого отношения не имело.

Поначалу, увиденные картины, скульптуры и изделия из керамики вводили в замешательство. Спустя десять минут шокирующая срамота приелась. Однообразная тематика экспонатов постепенно притупляла как удивление, так и желание хихикать. Но музей делал своё дело – раскрепощал и сближал посетителей.

Открытая в последнем зале книга отзывов и предложений показала, как все люди на планете Земля похожи друг на друга. Её страницы пестрили рукописными картинками мужского и женского начала, наделёнными мимикой, крылышками и нашедшими себя в усердном труде. Комментарии сопровождались всевозможными иероглифами, восточной прописью и невиданными латинскими буквами с двоеточиями, «домиками» и «птичками» над ними. Не обошлось и без интеллигентного послания из Санкт-Петербурга, призывавшего к всеобщей любви.

Проведя вместе остаток дня, фотографируя друг друга с «живыми статуями» и делясь мыслями об окружающем мире, Фёдор и Лиза незаметно подошли к жемчужине каталонской столицы – рынку Бокерия.

Вместо магнитов на холодильник был закуплен в качестве сувенира испанский национальный деликатес – хамон. Пройти мимо тропических фруктов было невозможно. Нарезанное ассорти молниеносно подверглось дегустации. Объевшись сладкой февральской черешни с кубиками манго, молодые люди направились к торговцам дарами моря. Моллюски, ракушки, мидии, устрицы и другие невиданные обитатели подводного мира завораживали и удерживали якорной цепью. Обложенные льдом омары, крабы, креветки и лангустины, несмотря на вечернее время, шевелили усиками и манили расстаться с валютой. Уставший продавец показал на калькуляторе стоимость – двенадцать с половиной. Долгожданный морской гад с могучими клешнями отправился на дно пакета.

– Любезная Лиза, – торжественно произнёс Фёдор, – в этот светлый, знаменательный день, хочу пригласить тебя на свой день рождения! Ни в одном ресторане так вкусно не приготовят лобстера, как на моём камбузе. Не переживай, спать я пойду к Анатолию в соседний номер. Это мой товарищ, я уже с ним обо всём договорился.

– У тебя сегодня праздник? – смутилась Лиза, – поздравляю, прости, я без подарка.

– Ничего страшного, это совершенно неважно. Самый лучший подарок – это твоё общество. Как символично, что именно сегодня мы с тобой обрели друг друга. Мне на 27 лет судьба преподнесла бесценный подарок – такого приятного и светлого человека.

– Можно было бы… – согласилась девушка, – но наша группа сегодня в 23:00 уезжает в Монако, а потом тур по Франции. Мы теперь сможем увидеться только в самолёте, когда обратно в Москву полетим.

– Да ёлки-палки… – выдохнул Фёдор с досадой, – я на тебя так рассчитывал. Я успел к тебе привыкнуть, Барселону без тебя уже не представляю. Я думал, мы всю неделю будем вместе куролесить, как попугаи-неразлучники. А как же теперь «Порт Авентура»? Я один туда не поеду. Моё сердце разбито… Прощай, малыш.

– Прости, но у нас разные программы, у меня же всё-таки рабочая поездка, считай, что я при исполнении, – с сожалением сказала Лиза.

– Ладно… Что же делать-то? Давай провожу на электричку и поеду фестивалить с Толиком.

* * *

Двери вагона закрылись, и поезд начал свой неумолимый путь вдоль золотых песков Пиренейского полуострова.

От стен подземного туннеля отражались знакомые с детства аккорды. Электрогитара питалась от аккумулятора, барабаны и ритм давала фонограмма. Да, это была она… Эту мелодию ни с какой другой нельзя было перепутать. В голове Фёдора всплыли строки:

А вокруг благодать – ни черта не видать,

А вокруг красота – не видать ни черта.

И все кричат: Ура! И все бегут вперёд,

И над этим всем новый день встаёт.

Дом стоит, свет горит,

Из окна видна даль.

Так откуда взялась печаль?

И вроде жив и здоров,

И вроде жить не тужить.

Так откуда взялась печаль45?

– Ты знаешь, кто написал эту песню? – спросил он у музыканта на английском, дослушав до конца произведение.

Ничего не ответил, а лишь улыбнулся смуглый парень, точно попадавший медиатором в ноты. Монета в один евро брякнула на дне открытого футляра.

– Да… На этот раз удача прошла мимо, – размышлял Фёдор, – в рыбном отделе такой «сазанчик» с крючка сорвался. Маршруты наших групп, подразнив, совпали лишь на один день. Теперь уже ничего не поделаешь… Мои соседи по этажу лишь взрослые тётки и семейные парочки. Есть один симпатичный вариант, но она приехала с мамой, так что до Лизиной притягательности ей ещё далековато. Хотя… Нет, двоих мне не потянуть! Если бы рядом оказалась Оксана, она бы обязательно сказала: «Обломайтесь, червячки, на рыбалку не пойдём», – а потом бы добавила: «Грустный медляк лучше унылой депрессухи». Хотя в этом стечении обстоятельств что-то было… Не может же одному человеку постоянно и во всём везти, впрочем, как и не везти. Нелюбимая в юности фраза «Всё, что ни делается – всё к лучшему» обретала вторую жизнь. Если звёзды так сошлись, значит, у Создателя на меня другие планы. Я и так Ему благодарен до конца жизни – и за те кадры, что на карте памяти в фотоаппарате, и за то, что несу в пакете, и за тот асфальт, что мелькает под ногами.

ДОРОГА ДОМОЙ

04 марта 2007 года

В зачерпнувшем курортного воздуха салоне самолёта царила атмосфера кают-компании круизного лайнера. Прозвучавшее на трёх языках приглашение отобедать подчеркнуло важность международного рейса. Курочка с гречневой кашей добавили торжественности большой авиации. Присущие городскому транспорту хамство и озлобленность к соотечественникам на время перелёта были «сданы в багаж». Пока резина колёс не коснулась бетона взлётно-посадочной полосы, граждане РФ демонстрировали друг другу основы этикета. Неестественно вежливое поведение отпускников было обусловлено нескрываемой боязнью путешествовать на высоте десяти километров в условиях лишения родимой тверди под ногами. К тому же ещё держала данная перед отъездом установка о недопущении скандала на чужой территории при невыгодном отсутствии кумовьёв в правоохранительных органах.

По лицу Фёдора расползлась ностальгическая улыбка: вспомнились вконец обнаглевшие однополчане из солнечного Дагестана, на земле позволявшие себе любую выходку, а перед прыжком с парашютом в железных объятьях небесной колесницы трясущимися пальцами перебиравшие чётки в усердной молитве. Как забыть мигающую красную лампу, осветившую жалкую ефрейторскую гримасу «потерянного мамонтёнка», вспомнившего о ждущей дома мамочке. Милая женщина подарила этому миру «бесценный подарок» – садиста и наркомана Христостомова. Особо памятным трофеем, врученным судьбой за преодоленные тяготы и лишения, стала возможность увидеть блестящие глаза пытавшегося вымогать у Фёдора деньги, а теперь траурно склонившего бритую голову мерзавца Ромкина, отправляющегося на два года в дисциплинарный батальон за драку с лейтенантом за месяц до дембеля.

«Я же стоял в метре от него, – вспоминал Фёдор, – почему я не сказал сослуживцу слов напутствия? – «Награда нашла героя», «Есть справедливость на свете» или «Гореть тебе в адском пламени, чёртово отребье!». В следующий раз нужно действовать посмелее. Где сейчас все эти голодранцы, не видевшие в жизни ничего прекрасней заправленной армейской койки? Как у них жизнь сложилась? Должно быть, пасут мелкорогатый скот на своих хуторах, или постовыми проверяют водительские удостоверения у извозчиков гужевых повозок, мечтая перед сном о звёздах прапорщика. Видели бы они меня сейчас, раскинувшегося в кресле, разглядывающего белоснежные вершины альпийского хребта. Они тогда открыто выражали неприязнь к моему сроку службы, на год укороченному дипломом о высшем образовании, а теперь бы вообще сгорели от ненависти. Точнее, я бы их испепелил своим гадким скетчем о разделении людей после прощания с «Крылатой пехотой» на два фронта – уборщиков за домашней птицей и фотографов кричащих попугаев на пальмах Пиренейского полуострова.

На втором часу перелёта Барселона – Москва, одухотворённые объектами всемирного историко-культурного наследия и недорогими деликатесами центрального продуктового рынка каталонской столицы, пассажиры начали слоняться по борту воздушного судна, перемещаясь на более комфортные места – без соседей и с живописным видом облаков из иллюминатора.

Без труда отыскав Лизу в замкнутом пространстве, Фёдор, приложив руку к голове, отдал воинское приветствие и монотонно представился:

– Добрый день, капитан Овечкин. Нарушаем? Статья 20.20 часть 1 – распитие из горла́ в общественном месте. Пройдёмте, гражданочка, протокольчик составим.

– Над территорией Швейцарии эта статья не действует.

– Ваше счастье, но всё равно пройдёмте, я настаиваю.

Молодые люди комфортно расположились на ковровой дорожке в проёме аварийного выхода. Делать этого, конечно, было нельзя, но и упускать возможность пошкодить было как-то не по-людски. К тому же мартовский дух располагал к безрассудным поступкам.

Ранее одолженные у улыбчивой стюардессы два пледа принялись выполнять функции сидений, укрыв заодно спины от холодного спасательного люка. Юная москвичка держала в руках наполовину распитую небольшую бутылку виски с наклейкой «Duty free».

– Ты говорила, что медведей собираешь со всего Света, вот тебе в коллекцию, из самого сердца Барселоны – с центрального стадиона. Такие мишки только в фирменных магазинах обитают.

Фёдор протянул плюшевого медвежонка с гербом футбольного клуба на груди.

– Спасибо… Какой он хороший.

– Ну, давайте, Лиза, хвастайтесь, как Вам Монте-Карло?

Слеза скатилась по щеке девушки.

– Что случилось? Вы уже совсем пьяненькая?

– Я с парнем рассталась.

– Зачем?

– Я в поездке всё обдумала, для нас двоих так будет лучше.

– Так он же тебя встречать приедет в аэропорт, а ты ему такое выдашь.

– Не приедет, я утром SMS отправила.

– А что, в глаза сказать смелости не хватило?

– Не ругай меня, пожалей лучше.

Фёдор прижал хныкающую Лизу к груди.

– А почему решила расстаться?

– Он мне не нравится.

– А зачем же вы встречались?

– Не хотела делать ему больно.

– Необъяснимо.

– Ну, понимаешь, он в кино меня водил, цветы дарил, неудобно было сразу отказать.

– Ну ты и «папуас»!.. Отвечаю. Накрутила «с три хрена», а теперь слёзы в три ручья. Успокойся, всё уже позади.

– А как я теперь без парня буду? Одна, как брошенка.

– Тогда скорее нужно заполнить образовавшуюся пустоту.

– Кем?

– Откуда я знаю? Ты же теперь охотник, вот и ищи себе куропатку.

– Если бы это было так просто. Ненавижу одиночество. Выходишь из бассейна, на телефоне пропущенный вызов, ну давай же… Смотришь, а там мама звонила.

– Да… Одиночество – ноша тяжёлая.

– Когда у тебя кто-то есть, у тебя другой статус в обществе.

– Ну… «Когда жёлудь спелый, его каждая свинья слопает»46.

– Сообщение в 23:00 приходит, как дура просыпаешься, читаешь, а там реклама духов.

– Сама же номер дала, когда анкету на скидочную карту заполняла – теперь получай рекламу.

Лиза спрятала руки в рукава и положила голову на грудь Фёдору.

– С тобой так уютно, почему ты не в Москве живёшь? Мы бы подружились. Я бы тебя с мамой познакомила.

– Мама знает, что у тебя татуировки на лодыжках?

– Нет! Я когда к ней прихожу, сразу тапочки надеваю.

– Давай с хорошей стороны посмотрим на эту ситуацию. Всё по Ломоносову: в одном месте убыло, в другом – прибыло. В этой поездке, помимо утраты, ты приобрела приятеля-аборигена с Черноморского побережья. Слышала «У Лукоморья дуб зелёный»? Это мой ареал обитания. Прилетай ко мне на выходных… Просто так, чайковского погоняем, поболтаем. Я тебя спать уложу, а сам к родителям пойду. Лучше, конечно, летом. У меня за десятилетия свой, неповторимый кулинарный стиль выработался. «I have original style». Ни в одном ресторане так вкусно не готовят мидии, как на моём камбузе. Я вовнутрь открывшегося моллюска кусочек масла и сыра кладу. Под томатный сок – мировой закусон. У нас в бухте, знаешь, какие мидии шикарные водятся, таких в супермаркете не найдёшь. И криветосы прямо из воды на камни выпрыгивают, только успевай собирать, и море единственное в мире, где можно купаться с открытыми глазами. А борщ какой маманя готовит? Ты такого в жизни не пробовала. В средней полосе совершенно другая культура еды: у вас борщ – бордовый, а на Кубани – оранжевый. Вы не крошите в него хлебушек. Вы нэ крышете хлибчик. You don’t crumble the bread. О каком богатстве вкуса может идти речь? А если Лизонька не будет в хлам пьяненькая, я её в Широкой балке на банане покатаю, – прошептал знаток кавказского гостеприимства.