Ведьмин угол

– Кого?

– Жениха.

Мальчик скривил недовольное лицо и протянул долгое, наигранное «фу-у».

– Ты еще маленький и ничего не понимаешь.

– Не маленький! Мне уже одиннадцать, я в шестой класс перешел!

– Ладно, ладно, большой и сильный мальчик. Поверю.

Над полем разнесся знакомый женский голос, зовущий сына домой. Андрей обернулся и увидел маму на веранде, с волнением осматривающую округу.

– Матушка зовет, – грустно улыбнулась незнакомка.

Андрей по-взрослому вздохнул:

– Опять будет за что-нибудь ругаться. Ладно, если что, завтра увидимся?

Глаза девушки снова ярко вспыхнули:

– Если ты не против.

– Не, не против. Все интереснее, чем лягушек гонять. Я Андрей, кстати.

– Таисия.

– Дурацкое имя.

– У тебя тоже так себе.

Про новую знакомую Андрей забыл, едва переступил порог дома. Обед, выпрашивание телефона, споры мамы и папы о жаренном на углях мясе – жизнь снова завертелась, словно волчок. В этот раз мать сдалась на удивление быстро и вернула сыну драгоценную коробку с экраном. Ей самой надо было работать, а сын все время отвлекал.

На следующий день Андрей провел почти все время с телефоном, пока уже отец не выставил его на улицу. Вот тогда-то он и вспомнил о больной девочке, что обещала ждать у ручья.

И она ждала. Сидя на траве в том же месте, где они расстались. Она снова водила бледными ладонями по травинкам и, кажется, что-то тихонько напевала.

Приметив мальчика, ее глаза уже привычно вспыхнули зелеными огоньками, словно в них поселились светлячки.

– Привет, Андрейка!

– Меня так только папка называет, – недовольно проворчал мальчик и плюхнулся рядом.

– Как тебя тогда называть?

– Друзья Дроном зовут.

Девушка глубоко задумалась:

– Андрей… Дрон… – она резко вздернула плечи и улыбнулась: – Ладно, как скажешь, Дрон. Чем сегодня занимался?

Он сел рядом и достал из кармана телефон.

– Видосики смотрел. Ты в «Майнкрафт» играла?

Девушка покачала головой.

– А в «Роблокс»? Что, и в него не играла? У тебя телефон-то есть?

– Я знаю, что это, – она указала на экран. – Телефон, мобильник, сотовый, труба, лопатник, смартфон. Так много названий, но все они означают вот эти светящиеся коробочки. И знаю, что сейчас они есть у всех.

– А у тебя нету что ли?

– Неа.

Мальчик задумался, пытаясь осознать, как это – когда у кого-то нет телефона? У всех же есть. А как она с друзьями переписывается, а видосики смотрит?

– У меня где-то валяется старый. Там батарея совсем плохая, но он работает. Хочешь дам на время?

Большие зеленые глаза превратились в щелочки от широкой улыбки Таисии:

– Ты невероятно добрый. Спасибо, но мне не нужно.

– Скучно же без телефона.

– Иногда – да, очень. Но я кое-что умею. Хочешь покажу?

Не дожидаясь ответа, девушка вскочила и побежала к воде. Легко преодолела высокий обрыв и зашла в ручей по колено. Андрей последовал за ней и осторожно встал у края.

Таисия огляделась, нашла лежащий на воде лист кувшинки и села рядом с ним. Ее нисколько не смущал намокший подол платья, да и погода сегодня была не сказать, что жаркая. Прохладный ветерок нагонял тучи. Андрея заставили натянуть свитер, а она пошла гулять в легком платье. Ну ничего, когда он вырастет, тоже будет ходить в чем захочет.

Пока Андрей размышлял о свободном будущем, девушка дотронулась пальцами до листка. Сначала ничего не происходило, и мальчик уже хотел вернуться к примятой траве, но вдруг листок колыхнулся и из воды показался тонкий стебель. Он рос на глазах, темнея, наливаясь жизнью. На его кончике сначала появилась точка, которая в считанные секунды превратилась в бутон. И, наконец, бутон распустился белой кувшинки.

– Ого! Как ты это сделала?

– Я кое-что умею. Но совсем немного.

– Научишь? А я могу показать карточные фокусы, меня дядя Сережа научил.

За спиной послышался звук шагов и Андрей резко обернулся. В его сторону шли трое ребят и одна девочка. Они о чем-то увлеченно спорили и смеялись. Завидя мальчика, компания сначала притормозила, а потом ускорила шаг.

– Эй, привет! – крикнул самый высокий, быстро приближаясь.

Андрей кивнул, разглядывая незнакомцев. Он пока не понимал, чего от них ждать, но выглядели вроде не агрессивно. Тот, что самый высокий – светловолосый и загорелый – первым протянул руку:

– Ты с базы? – он кивнул в сторону дома.

– Угу. Я Андрей.

– Тёма. А это Лешка, Шурик и Катька. Мы тут окаменелости всякие ищем. Хочешь с нами?

– Это что?

– Ну, всякие древние ракушки, которые в камни превратились. Иногда прикольные попадаются.

Смуглая Катька растянула широкую улыбку, отчего ее лицо засветилось каким-то невероятным внутренним светом.

– Привет! Так вы новые хозяева проклятого поля? Надолго приехали?

– На все лето вроде как.

– Не страшно тут ночевать?

– А чего бояться?

Тема в голос рассмеялся:

– Нашей ведьмы, кого ж еще? Она уже двоих прогнала. И до вас доберется.

Андрей почувствовал неловкость. Он еще вещи разложить не успел, а его семью уже кто-то должен прогнать.

– Мы ничего плохого не делаем! Всего второй день, как приехали.

– Нашу бабку это не остановит, – усмехнулся Тема.

– Она не бабка! Я ее видела! – От визгливого голоса Катьки заложило уши.

– Ну да, конечно. Никто не видел, а ты видела.

– Говорю же, видела! Прошлым летом, в лесу. Мы с мамкой за ягодой ходили и я ее между деревьями видела: вся белая, как бумага, волосы длинные, сарафан до земли. Шла себе, ни на что внимания не обращала. И не старая совсем, примерно возраста моей старшей сестры.

Андрей посмотрел на ручей. Белая кувшинка раскачивалась на неспокойной воде, но Таисии нигде не было. Девушка очень походила под описание, вот только самому Андрею она не показалась опасной или страшной.

– А я от бабки слышал, что она злая старуха. – вмешался Лешка. – Детей с ума сводит, потому что у самой при жизни не было. И ищет женихов, чтобы с собой в загробный мир забрать.

От слов парня, в груди Андрея неприятно кольнуло. Таисия ведь говорила о том, что ищет жениха. И все ведь сходится: светлая, с бледной кожей, ищет жениха… Чтобы убить. Надо же, а ведь он был уверен, что девушка просто болеет, как Машка из класса. А так-то она показалось нормальной, даже веселой, и всякие фокусы показывала. С ней даже можно было бы подружиться, но как с человеком, а не злой ведьмой.

4. Невеста волхва

– Дочь тебе мою?

Батюшка поднялся со скрипучего стула и стал расхаживать из стороны в сторону, цокая ботинками по полу. Напротив стоял Матвей – средней руки купец из соседнего городка – невысокого росту, да с лысеющей головой. Сегодня он оделся хорошо и ладно, хотя ходили слухи, что частенько его видели в кабаках да в дурных компаниях.

Через приоткрытую дверь за тятей и гостем подглядывала Таисия. Самая младшая из четырех сестер зажиточного горожанина Степана Соколова, что любил проводить лето с семьей в селе Александровка у родного брата Василия.

Семья Соколовых в Александровке уважалась и почиталась, ибо отец их, ныне покойный Иван Иваныч, лично оплачивал и руководил постройкой церквушки в деревне, а когда силы еще были, лично помогал с урожаем на полях. Так что уважение семья заслужила и среди равных, и среди крепостных.

Старшие дочери Степана давно были выданы, а младшенькая – Таисия – по возрасту уже в старую деву превращалась. Девятнадцать годков на пороге, а она в девках. А все из-за того, что выбранный батюшкой жених сначала на службу отбыл, да так и помер от дифтерии нынешней зимой.

А ведь девка хороша собой вышла – стан осиный, коса русая до пояса и характером кроткая – лишнего слова не скажет. За ней целая вереница женихов выстраивалась. Батюшка выбрал самого лучшего кандидата, да некому за ним уследить оказалось.

С тех пор тятя усиленно искал подходящего жениха. Вот только в сторону Матвея даже не смотрел. Он, бесспорно, из знатной семьи, да вот только двух жен успел в могилу свести. И, в целом, о семье слухи всякие ходили. Матушку его все злой ведьмой считали, что насылает на добрых соседей болезни и горе. Да и сынка недалеко ушел – и жен схоронил, и других людей вокруг него много разных отошло. За такого любимицу Тасю отдавать?

– Слово даю, в обиду не дам твою дочь. Оберегать буду, лелеять и приданного большого не попрошу.

– А как же первые жены?

– Не вини меня, хозяин. Первая в родах померла, вторая от врожденной слабости. Каждая шрам оставила в душе, что ни забыть, ни замолить.

Степан убрал руки за спину и ходил кругами, даже не глядя в сторону щуплого Матвея. С одной стороны, вариант не самый плохой, исходя из возраста младшей дочки. С другой – вот-вот должен прибыть уважаемый Иван Тимофеевич Никитин. Его сын Григорий – очень гожий вариант, за который можно побороться.

– Поступим так, – Степан остановился посреди комнаты и соизволил посмотреть на жениха. – Скрывать не буду, варианты есть. Жду сегодня купца Никитина с городу, да сына его. Поглядеть на них надо, да потолковать.

Брови Матвея сошлись у переносицы, а губы некрасиво искривились.

– Ах, вот оно чего… Что ж, хозяин, не смею задерживать. Зайду опосля, узнать о решении.

Неудавшийся жених быстро покинул дом. Батюшка вернулся к своим делам, а в сердце Таси поселилась неприятная тревожность. Вдруг Иван Тимофеевич откажет? Тогда ведь тятя в пылу гнева может и за Матвея выдать. А он старый и страшный. И слухи о нем ой какие нехорошие ходят.

После обедни прибыл Иван Тимофеевич и сына Григория привез. Ох и красавец! Статный, широкоплечий, взгляд соколиный, одет с иголочки. А как верхом держался – загляденье. Все девки, от мала до стара, повывалили во двор поглядеть на такого жениха.

Встречали гостей шумно и весело. Батюшка с братом устроил настоящий пир, что грозился перерасти в многодневное застолье. Вот только Иван Тимофеевич оказался мудрым переговорщиком – пил мало, ел много и сохранял трезвость ума. Оглядел он смущенную Таисию в окружении девок и мамок, кивнул и сказал, что даст ответ в скором времени. И про приданное спросить не забыл, очень уж его волновала эта часть вопроса.

Вот только до дому гости так и не доехали.

Утром к Степану Соколову прибежали люди и поведали, что по дороге в город случилась беда: конь Григоря взбесился и сбросил наездника. Тот неудачно упал головой на камень и отдал Богу душу в тот же час. Отец его с горя выл, пока сердце не прихватило. Так и лег рядом с телом сына.

Долго Степан сидел у окна в глубоких раздумьях, поглаживая окладистую бороду. Таисия в это время рыдала у себя. Она уже и свадьбу представила, и жизнь их будущую – светлую и счастливую. И вдруг все снова сорвалось. Заклеймят теперь девицу, ведь второго жениха потеряла.

Матвей же не спешил и выжидал, когда в народе сплетни успокоятся. Пришел на порог дома Соколовых почти через две недели и все с тем же предложением. Степан снова внимательно выслушал жениха, кивая на его сладкие обещания. Вот только в конце-концов отказал. Как потом сам батюшка говорил: не легла у него душа к тому человеку. Вроде и вариант хороший и обещания громкие, да что-то червячок сердце изъедал.

И не зря, как оказалось. Услышав отказ, Матвей тут же посерел, сжал свои худосочные кулачки и выпалил в лицо хозяина:

– Ну и пусть дочь твоя ищет суженого вечность. Пока не найдет – вздоха не сделает!

Степан посмеялся про себя, да поспешил поскорее забыть незадачливого жениха. Все же не зря отказал – была какая-то потаенная злость в том человеке. На внешний вид вроде и хорош, но что-то дьявольское пряталось в его глазах, о чем он Тасе не скрывая и поведал.

Глава семейства погоревал, конечно, по такому гожему варианту, как Григорий Никитин, но рук не опустил. Продолжил искать доченьке достойного жениха.

И нашелся такой. Уже ближе к первым желтым листьям явился приглашенный Федер Михайлович Кузнецов. Богатая семья, хоть и не знатная. Трое сыновей, двое уже женаты, с потомством, да состоянием.

Встречал хозяин гостя хлебом да вином, но, конечно, не так, как Гришеньку. Поскромнее уже был. После долгих хозяйских разговоров, Федер Михайлович дал добро и согласился сына привезти, познакомить с будущей невестой. Все же, договор договором, но и от молодых многое зависит. Не хотелось Семену, чтобы дочь в несчастливом браке жила. Коли не любовь, так хоть взаимное уважение должно быть.

Вскоре и жених пожаловал. Встречали, как и полагается, всем двором. Не ровня Гришке, конечно, но тоже удалой молодец. Курчавый, мордатый, щеки румяные. Походка широкая, взгляд хозяйский. Хорошая партия, что не говори.

И снова вывели нарядную Таисию на поклон к гостям. Сынка широко улыбался, кушая дочку взглядом без стеснения. Значит, с его стороны искра пробежала. Таисия взгляд поднять не смела и лишь мельком увидела горящие глаза будущего мужа.

А тот довольный, в ладони хлопал. «Красавица!» – только и повторял. Не удержался молодецкой пылкости, да позволил себе взять нежную ручку будущей жены, чтобы поцеловать. И только дотронулся, как замер на месте, поежился. Едва ли не пар от мороза изо рта пошел.

– Что-то нехорошо мне, – пробубнил жених, пятясь от Таси.

Румяный молодец сел на лавку, выпил чарку и с испугом смотрел в сторону девушки. Взгляд уже не горел, а пухлые щеки стали медленно бледнеть. Сама же Тася никак не могла понять, что случилось. Даже позволила себе взглянуть на батюшку и гостей. Хозяин дома сам недоумевал.

– Что же не так тебе, сынка? – наконец спросил он.

– Я… Я не знаю. Словно в ледяной прорубь окунули рядом с вашей доченькой. Боязно мне стало, как прежде не бывало.

Долго еще двое взрослых мужчин расспрашивали парня о причинах резкой перемены. Семен лично подошел к дочери и взял за руку, но никакого ледяного дыхания самой смерти не почуял. Обыкновенная, теплая ладонь.

Так и уехали гости ни с чем. Сказали только, что еще подумать надо.

С того самого дня Таисия с каждым днем становилась все грустнее и молчаливее. Казалось, что кто-то сглазил или проклял молодую девушку. Знать бы кто, да спросить, как снять сглаз. Скоро и молва пошла, что младшая дочь Соколова заговоренная – все женихи от нее сбегают сломя голову.

Вот уж девятнадцать годков стукнуло, а новых женихов так и не появилось. Как только в хороших семьях узнавали, кому Степан пару ищет, так сразу отнекивались. Ведь слухи – они такие – впереди ветра несутся. Вскоре вся округа в открытую шепталась о проклятой невесте.

На этой почве Тася совсем захандрила, да слегла. Из опочивальни выходила крайне редко, все чаще лежала, да плакала. А когда не плакала по своей судьбе, то горевала по женихам. Она могла забыться беспокойным сном на несколько дней, а потом бодрствовать столько же. Иногда ходила по ночам, будто призрак, да пугала девок дворовых.

А однажды перестала вставать.

Уж осень на дворе настала, пора бы и в город собираться, а она встать не может. И слабость была не проходящая, а лишь усиливающаяся день ото дня. Лицо побледнело, некогда красивые глаза впали, а русые волосы стали белеть, словно у столетней старухи.

Заботливый отец вызывал самых лучших докторов, но те лишь разводили руками. Списывали на осеннюю хандру, сквозняки, да женские дела. Прописывали микстуры, которые не помогали. Бабки местные ивановой травой растирали, но и от нее толку не было. Даже батюшку из церкви приглашали. Он долго шептал Таисии богословские слова, но они не дали никакого результата.

Так Тася и таяла на глазах, пока однажды вовсе не исчезла.

Зашла как-то утром нянька с теплой водой, а на перине никого не было. Она и так посмотрела и пуховое одеяло потрясла, но никого не обнаружила. Потом девицу искали всем двором, во главе с Семеном и его братом. Но от Таисии и след простыл.

Вот только никому не приходило в голову, что девица все время была рядом. Звала, кричала, пыталась до батюшки дотронуться, но бледная рука пролетала сквозь его кафтан, словно через плотный туман. И голос ее уже никто не слышал.

Поначалу Тася так испугалась, что не могла ни плакать, ни спать. Все время крутилась подле родственников, заглядывая в их стеклянные глаза. Но они смотрели сквозь нее. Она крикнет в лицо дядьки, а тот дальше с батюшкой, да дворовыми общался, поиски организовывал, да указания раздавал.

Так и пропала Таисия Соколова, как сквозь землю провалилась.

5. Самый лучший дядька

Андрей усиленно ковырялся в глине на берегу ручья, выискивая окаменелости. Рядом с ним тем же занимались Тёма и Шурик, а чуть подальше, почти у воды, Катька перебирала разноцветные камушки.

Оказалось, что искать старые ракушки и чертовы пальцы очень даже увлекательно. Правда чаще попадались ржавые пивные крышки и окурки, но это ничуть не смущало. Коллекция Андрейки медленно пополнялась конусообразными камушками с полостями внутри и приросшими к камням ракушками. Мама была совсем не против такого развлечения, только часто ругалась за грязные брюки и футболки. Отец же довольно улыбался – будущий археолог растет!

В руки Андрея попал увесистый комок гряди, внутри которого оказался камень, облепленный ракушками. Какие-то были сломаны, но большинство выглядели очень даже целыми. Он поспешил к воде, отмыл камень от грязи и стал вертеть перед лицом.

Заметя что-то интересное в руках нового приятеля, к нему тут же подбежала Катька и тоже завороженно разглядывала ракушки.

– Ух ты! Где нашел? Тоже такой хочу.

Андрей указал на невысокий обрыв, вокруг которого валялась свежие комки грязи и глины. Катька тут же побежала к нему, но сколько не искала, нашла только половинку чертового пальца и испещренный дырками камушек, словно кто-то миллион лет назад оставил губку для мытья посуды.

– Забери мой, – Андрей протянул расстроившейся Катьке свою находку. – Я еще найду.

– Нет, это твой. Я один раз находила похожий, только намного меньше. А у тебя просто огромный и столько ракушек на нем. А эта, – она указала на большой красивый отпечаток, – вообще огромная.

– Ну и забери. Мне не жалко.

Девочка немного помялась, прикусывая пухлые губки, но все же согласилась принять подарок. В это же время Лешке позвонила мать и строгим голосом велела идти домой, а то время обеда, а он шляется не пойми где. Пришлось бросать раскопки и всей гурьбой бежать в поселок.

Андрею мама пока не звонила, так что можно было еще немного поковыряться в грязи. Все же камень и правда был хорош. И зачем только Катьке отдал? Ну и ладно, найдет еще лучше.

– Я могу показать, где полно такого такого добра.

Мальчик задрал голову и увидел на краю обрыва Таисию. Все такая же бледная и с горящими зелеными глазами. Она смотрела на него сверху вниз и едва заметно улыбалась.

– Не надо, сам найду. – проворчал Андрей.

– Ты чем-то расстроен?

Мальчик поджал губы и продолжил ковыряться в грязи, игнорируя девушку.

– Из-за меня, да?

Андрей нахмурил брови, схватил увесистый комок глины и бросил в девушку. Грязь пролетела насквозь, даже не запачкав сарафана, и упала где-то за спиной Таисии.

– Вот из-за чего! – рявкнул он.

– Ну прости, я думала ты догадался.

Девушка села на зеленый уступ, свесив босые ноги. Она с грустью смотрела на озлобленного мальчика, словно не знала, что еще сказать.

– Могла бы и мысли прочитать.

– Не могу. Мысли людей от меня скрыты.

– Тогда сразу сказать!

– Прости. – Таисия сделал вид, что глубоко вздыхает, но из ее рта не вырвалось даже легкого дуновения. – Здесь же все про меня знают, вот я и не сказала.

– Ага, и все боятся. Говорят, что ты злая.

– Это неправда! Злюсь я только на плохих людей.

– И детей не ешь?

– Нет, конечно! Что за глупости? Молва ходит, что я их с ума свожу, но это тоже неправда. Некоторые дети, как ты например, меня видят и слышат. Раньше я часто дружила с ними, но родители считали, что их детишки говорят с невидимым человеком, значит, тронулись умом. Но это не так! Мы и правда дружили, и болтали обо всем. Когда у детишек начались неприятности, я просто перестала говорить. – Она снова сделала вид, что вздыхает. – Так грустно иногда. Хочется с кем-то поболтать, поделиться историями.

– Говори со взрослыми.

– Не могу, они меня не видят и не слышат. Ты тоже перестанешь, как подрастешь.

Андрей внимательно посмотрел на девушку, изучая бледные губы и зеленые глаза, как у кошки.

– И долго ждать?

– У всех по-разному. Но однажды ты проснешься и перестанешь меня видеть. Это нормально, так у всех бывает.

– Поскорее бы.

– Ну прости. Если хочешь, я больше тебя не побеспокою.

– Хочу, – резко ответил мальчик. – И хочу, чтобы ты никаких женихов в свой загробный мир не забирала.

– В загробный мир? Ты о чем?

– Ребята сказали, что ты ищешь жениха, чтобы забрать его в мир мертвых. Ходишь и трогаешь всех ледяной рукой. Так вот, никого не забирай, поняла?

– Но это не так! Я никого никуда не забираю. Я даже не знаю, что будет, когда найду суженого. Может, снова стану человеком, а может, наконец, умру, как все нормальные люди.

– Ты же ведьма. Ты никогда не будешь человеком.

– Технически я ближе к призраку. А ведьмой меня только местные называют, хотя между собой все чаще соглашаются, что я приведение. Сейчас, знаешь ли, люди образованные и все понимают, но традиции и привычки куда сильнее. Как много лет назад назвали это место Ведьмин угол, так до сих пор и считают меня нечистью. Это обидно, между прочим!

Андрей отбросил кусок глины в сторону, вытер грязные руки об брюки с вскарабкался по отвесному обрыву на уступ. Девушка-призрак молча наблюдала за его действиями и, признаться, немного пугала. Хорошо, что вдалеке был виден дом, где ждали мама и папа. Они в обиду не дадут. А еще совсем скоро должен приехать дядя Сережа. Вот он точно любую ведьму или призрака в бараний рог скрутит. Лишь бы Таисия до него первой не добралась.

– Вот что, ведьма-призрак, – деловито произнес мальчик, копируя поведение матери. – Я тебе запрещаю подходить к моему дядьке, поняла?

– Что такого особенного в твоем дяде?

– Он крутой, вот что. И я не хочу, чтобы ты его трогала своими мертвыми руками.

Девушка пожала плечами:

– Ну ладно, не буду.

– Нет, поклянись!

– Ладно, ладно, клянусь! И без него летом приезжает много мужчин. Не думаю, что твой дядя какой-то особенный.

Андрей сделал несколько шагов в сторону дома, но остановился и посмотрел на Таисию. Она так и сидела у обрыва, опустив голову и плечи, словно что-то разглядывала в воде.

– Не забывай, ты поклялась! – строго произнес мальчик.

Та ответила через плечо:

– Я держу свое слово, не переживай.

Андрей с гордо поднятой головой направился домой. Прямо сейчас он гордился собой, ведь смог припугнуть местную ведьму. Все ее боятся, считают злой старухой, а вот Андрей нисколько не боится, готов и приказать и прикрикнуть. Эх, знали бы мама с папой, как он ловко ее на место поставил!

Но родителям было совершенно наплевать на героический поступок сына. Они снова выясняли отношения. На этот раз точкой преткновения стал внешний вид будущей базы. Мама хотела футуристический дизайн, панорамные окна и всякие современные фишечки, как то биокамины и спальни под потолком. Отец громко протестовал, утверждая, что раз она хочет сделать нечто аутентичное и под старину, чтобы вписаться в название «Ведьмин угол», то дома должны быть из бревна и внутри все из дерева. И никаких окон во всю стену – нужны окошки с резными ставнями, как раньше делали.

Они могли спорить до позднего вечера. А на следующий день дуться и не разговаривать друг с другом. Андрей уже не в первый раз становился свидетелем ругани на ровном месте, из-за чего дома становилось душно находиться. Хотелось убежать подальше, так ведь и там засада – злая ведьма свободно разгуливает.

Мальчик грустно вздохнул и поплелся на второй этаж. Хоть телефон сегодня никто не отнимает, уже радость.

Едва он зашел в комнату, как за окном послышался рев двигателя и громкий шелест резины по гравийной дороге. Ни секунды не думая, Андрей прилип к стеклу, разглядывая большой черный внедорожник, что промчался мимо окна и сделал крутой поворот на извилистой дороге. Из-под колес в разные стороны летели мелкие камушки, а сквозь ревущий двигатель пробивались звуки танцевальной музыки с нереально громкими басами.

– Дядя Сережа! – завопил он на весь дом и бросился вниз.

Выбежав на улицу, он прыгнул в объятия едва вышедшего из машины мужчины. Тот в ответ крепко обнял, поднял над землей и закружив воздухе.

– Э-э, племяш, ты камней наелся? Чего такой тяжелый? – он опустил мальчишку на землю и сделал шаг назад: – А чего такой грязный? Со свиньями, что ли, кувыркался?

Андрей начал взахлеб рассказывать последние новости. Про Тёмку и Катьку, про огромных жаб, что горланят по вечерам, про древние ракушки и больших кузнечиков.