Парадоксальная Золушка

– И зачем мне знать про фею Вифрон? – Строгий голос Виктора мгновенно смыл сияние оптимизма с немолодого лица Попыхана. – На ней Копт жениться будет?

– Фернгаса – это северо-восток. – Только король закончил говорить, Пиндыр неожиданно озвучил факт.

– Да и просторы там малолюдные. – Бельвизин тоже подхватил без малейшей паузы. – Что за место?

– Имение покойного Ришмана. – Распорядитель ответил чуть приободрившись и начал тыкать ложечкой в лимон.

– Ришмана помню. – Глаза короля погрустнели и послышался тяжёлый вздох.

Он скользнул левой кистью под стол и, слегка вынув оружие из ножен большим и указательным пальцами, прижался к полотну клинка остальными. С оглядкой на самодержца все присутствующие застыли, и только Копт вытянул руку вверх подобно школьнику, подперев локоть тыльной стороной ладони, а затем и вовсе нарушил ностальгическую тишину:

– Я тоже кое-что помню: "Победы мирного времени не достигнуть семью мечами кузницы Ришман". Именно так сказала незнакомка с воодушевлением и подозрительной гордостью. Может она месье Ришману кем-то приходиться?

– Если мне не изменяет память, – Бельвизин снова покашлял и сглотнул слюну, – Эшп Ришман был женат на вдове Трилака Фестарха, когда последняя имела дочку, причём не одну.

– Наследниц Тирилака Дилмесовича его светлость отсеял в предварительном раунде. – Попыхан с важным видом отхлебнул из кружки. – На том этапе мы ещё очередь не организовали.

– А что с детьми самого Ришмана? Кто по адресу прописан, в конце концов? – Показывая нетерпение, принц немного переигрывал.

– До утра, ваша светлость, этого никак не выяснишь. – Распорядитель, напротив, говорил максимально спокойно и естественно. – Запрос в муниципалитет я уже отослал, но поскольку на дворе ночь, ответ прийдёт только часа через четыре.

– А не отправится ли нам на Каче… – принц всё ещё шевелил губами, но звук прекратился, – в поместье на северо-восток? Переговорим с феей-помощницей, а, если повезёт, незнакомку узнаем.

– В домашнем халате и без макияжа можем и не узнать, – голос мастера коммерческих дел прозвучал с нотками цинизма, – особенно, если она не захочет, чтоб её узнали.

– Эта – более чем приметная, а для абсолютной точности у нас имеется железный критерий.

Попыхан отставил кружку, распахнул пиджак и из внутреннего кармана аккуратно достал женскую туфельку продольным габаритом в полтора собственных предплечья. Размеренным движением он поставил отливающееся красным глянцем великолепие в центр стола так, чтобы каждый из сидящих мог хорошо рассмотреть. Ожидаемо, больше остальных предмет женской обуви привлёк одетого с иголочки мастера. Не решившись взять в руки, он встал с кресла, сильно вытянулся вперёд и прищурился:

– Можете называть меня педантом, но это кварц.

– Не нуди, Бельвизин. Изъясняйся по сути. – Король недовольно буркнул и вопросительно посмотрел на распорядителя.

– Отпечатки пальцев ног и образцы пота я уже снял. – Тот заговорил сразу же и с небольшой спешкой. – Но куда важнее, что мадемуазель с таким размером ноги огромная редкость. Достаточно примерить туфельку на подозреваемую девушку и, если зазор между пяткой и задником в пределах одного сантиметра, перед нами принцесса.

– Да сколько уже можно? – Пиндыр, потряхивая сжатым кулаком, начал совершенно противным визглявым голосом, но после нескольких слов перешёл на нормальную манеру разговора. – "Задник", "зазор", "критерий", наконец. Попыхан, где ты этого понабрался? Ты всё-таки в пыточной. Имей уважение к помещению.

Виктор громко похрипел и показал инквизитору успокоительный жест ладонью. Одновременно из-за стола с сияющим оптимизмом лицом и воодушевлённой жестикуляцией верхними конечностями вскочил принц.

– Мне идея нравится! Скорее поедем на Каче… эээ в тот пригород и кому-нибудь примерим.

– Карета и лошади, конечно, уже готовы, ваша светлость, – распорядитель немного ссутулился, – но из-за пробок далее трёх кварталов не уехать. Можно ориентировку в ближайшее отделение жандармерии передать. Пусть…

– Не стоит людей вашими жандармами беспокоить. А заторы разогнать никак? Всё-таки дело государственной важности.

На этой фразе Попыхан повернулся к принцу с открытыми до предела глазами и бровями, вспорхнувшими до верхушки лба. Бельвизин и Пиндыр тоже не смогли сдержать появление удивлённых гримас. Тишка в ящике, не смотря на запреты, что-то коротко нечленораздельно прохрюкал. И только король смотрел полным откровенного возмущения взглядом.

– Тебе объяснить, почему никого разгонять не будем и не надо? – Голос Виктора в точности соответствовал эмоциям на лице.

– Да как-то я и сам понял, – Копт слегка вертел головой и прыгал глазами на каждого из присутствующих, дольше остальных задерживая взгляд на отце, – что не надо. Просто, боялся, время уходит.

– Проблемы у тебя не со временем, а с обаянием. Ни каждому принцу девки побои оставляют. – Виктор пристально уставился на характерный бугорок выше правого уха.

– Предупреждал же, в делах женских я не эксперт.

– И правда. К счастью для тебя, в этой комнате собрались опытные специалисты. Кроме… Бельвизин, напомни, у тебя как с женщинами?

– Я – однолюб.

– Мудрёное название для онаниста.

Пиндыр констатировал с откровенным удивлением, а коммерческих дел мастер махнул рукой и, показав через приоткрытый рот сдвинутый набок кончик языка, провёл прямую линию на исписанном цифрами листе.

– Значит кадрить не умеешь. – Король с железным скрипом поводил пальцами по свежей щетине на подбородке и перевёл внимание на распорядителя. – А что советуют профессионалы?

– Прогнуться в пределах разумного, внимательно слушать, – Попыхан извлёк тот же звук, поглаживая щёку, – и не выпячивать спорные принципы.

– Занятно. Ведь я себя так и вёл, пока знакомство шло хорошо. – Принц утвердительно покивал.

– Причина и следствие явно перепутаны. – Бельвизин пробормотал отвлечённо, не отрывая глаз от бумаги.

– Полезно гулять на свежем воздухе и сапоги при близости не снимать. – Голос Пиндыра прозвучал с непоколебимой уверенностью.

– Эй! Мы тут по делу общаемся, а не обсуждаем личные комплексы.

От недовольного рыка Виктора инквизитор и наречённый ловеласом тотчас притихли, а наигранное безразличие мастера коммерческих дел, как бы занятого отчётом, выдавал потряхивающийся в руках карандаш.

– За теорию неуд! – В лицо Попыхану Король смотрел снизу вверх, что побудило подчинённого опуститься в удачно нащупанное кресло. – Битвы проигрывают все, но в следующую идут с ясным разумом и чётким планом. Но поскольку с такими советчиками плана не получается, будем надеяться только на ясность.

– Может его светлости поспать? – Встав обратно на ноги, распорядитель отвечал негромко.

– На свежем воздухе! – Значительно твёрже звучал голос Пиндыра.

– Под свист ветра. – Попыхан выдохнул воздух с лёгким вызовом.

– И на душистой перине.

– И под треск цикад.

– И на холодной подушке.

– И под тёплым одеялом.

– И ароматное молоко перед постелью.

– И имбирную печеньку.

Немного неожиданно, совершенно нелогично, в абсолютном противоречии с вековой практикой инквизиторского дела из пыточной кабинки послышался довольный храп здоровяка, отчётливо различимый на фоне звука, крутящегося вентилятора.

– Вижу, укладывать вы мастера. – Король тоже зевнул и с непонятной гримасой на лице покачал головой. – Впрочем, отдохнуть перед вторым раундом разумно. Сынок, время иди спать.

– Но я сейчас не хочу, отец!

– Рубить пополам я тебя тоже не хочу, поэтому иди спать, как советуют.

Копт не стал перечить второй раз, обречённо вздохнул и, сделав демонстративный всплеск руками, окончившийся глухим хлопком о бёдра, направился к знакомому коридору. После почтительного поклона перед самодержцем тихой походкой с быстрыми мелкими шагами за будущим королевства последовал распорядитель. Не смотря на задержку, он ещё до выхода из комнаты обогнал принца гармонично на столько, что последнему даже не пришлось замедляться или менять направление. Пиндыр проводил грустным взглядом уходящих гостей и по-хозяйски принялся убирать грязную посуду со стола. Заняв обе руки он без жестов дворцового этикета, характерных для Попыхана, исчез в проходе откуда пришёл с чаем, оставив коммерческих дел мастера и короля наедине. Однако их разговор один на один так и не начался: монарх достал меч и, рассматривая своё отражение в полотне клинка, поглаживая пальцами гладкий дол, заностальгировал о чём-то кровавом, а Бельвизин продолжил выписывать ровные строчки логически связанных цифр и букв, используя алфавиты минимум трёх языков.

Утренние неожиданности

Даже при свете луны пешее путешествие Злобушки к дому оказалось отнюдь не прогулкой. Уставшим ногам сильно досталось от острых булыжников и холодных луж, руки порядком замёрзли, а желудок в голос требовал пищи с изобилием холестерина и белка. Достигнув территории поместья и поровнявшись с хлевом, девушка кожей почувствовала тепло, быстро достигшее некомфортного уровня, от чего даже пришлось сорвать с плеч шерстяную шаль. Подобно карете ткань засветилась и, испустив в небо яркий луч, осыпалась вниз сухим песком. В то же небытиё последовала и половина косы, но волосы полностью не растрепались, поскольку крёстная предусмотрительно завязала в середине тонкую еле заметную ленточку. В момент, когда исчезли последние проявления одёжной магии Злобушка осознала, как много прикрывало короткое красное платье и поспешила скрыться в помещении с живностью.

Хлев как и дом строился согласно заветам Эшпа Ришмана, предпочитавшего всё большое маленькому. Здесь уместились склады для зерна, овощей и сена, курятник, свинарник, овчарня, а также стойла с денниками для лошадей и коров. Внутри, к удивлению, оказалось вовсе не темно: мрак разбавлял свет масляной лампы на полке у стены, позволяя в общих чертах рассмотреть сюрреалистическую картину происходящего. С полдесятка котов расположилось вдоль хребта коровы и массажными движениями втыкались носами между позвонков, коллективно издавая целый набор успокаивающих звуков. На нижнем ярусе трудились ещё четыре огромных, размером со среднюю рысь, представителя семейства мяукающих. Одной лапой в изгибе запястья каждый держал дойку, которую в порядке очереди сжимал и оттягивал вниз, извлекая струйку молока в ведро под выменем. В следующем деннике, судя по сверкающим на уровне человеческого роста зелёным глазам, происходило нечто похожее.

Девушка сняла грязный рабочий халат с крючка у входа и направилась к месту активности пушистой братии. Ближайшие дояры и доярки тут же выстроилось по росту слева направо. Остальные подтянулись через секунды и, расположившись в аналогичной манере, вытаращили оценивающие, умеренно надменные глаза. Злобушка даже немного смутилась и поспешила засунуть руку во второй рукав.

– Да. Да. Коров подоить с вечера я забыла.

Девушка на полном серьёзе обратилась к толпе кошек и перевела взгляд вниз в попытке поймать верхнюю пуговицу. Часть младших особей тут же расслабленно вытянулась на животе, поэтому, когда глаза хозяйки вернулись в исходное положение, мимика её намекала на существенную степень недовольства. Воздух наполнился мистической злобой, а коровы уверенным шагом двинулись из денников в проход. Выдержав молчаливую паузу в несколько секунд, непрерывно поглядывая на нарушителей, Злобушка, наконец, негромко зарычала:

– Какая тварь зажгла лампу? Кто вашу кошкину мать послал под хвост пожарную безопасность? Кекс, – девушка повернулась к огненно-рыжему коту во главе первой группы, – побрить, кастрировать и упаковать в навоз!

Послышался удаляющийся к противоположной стене хлева быстрый топот коров, а допустивший неуставное поведение молодняк мигом занял нормативную стойку. Пока большие и очень большие кошачьи демонстрировали примеры абсолютного подчинения, в освещённую область горделиво зашла самых обычных размеров особь ненатурального жёлтого цвета с ухоженной шерстью, короткой и густой как у калана. Игнорируя порядок, она неспешно миновала построение, и, приблизившись к хозяйке, стала тереться о ноги.

– Мацачка, привет, красавица. – Злобушка инстинктивно умилилась и подняла подлизу с пола. – Ладно. Наказание завтра. А сегодня будем драться за подвал.

– Ах ты ж сучка! – Внутри головы Золушка очень громко прервала молчание и заговорила совершенно враждебным тоном. – Воспоминания нашла, после обелиска скорби по родителям под пятьюдесятью двумя томами злости на мачеху.

– Нечего так орать! – Второе "я" отвечало примирительно и надменно. – Я б тебе и сама всё показала. Прям сегодня.

– Шесть лет я была кухаркой, горничной, дояркой с перерывами на столярно-плотницкие работы и ассенизацию.

– По правде, только три с половиной. Шесть лет – это как отец умер.

– Поэтому всё это время ты наружу не выходила? Заветные томики стерегла?

– Почему не выходила? Выходила! Регулярно по ночам и особенно первые полтора года, пока ты утрату одепрессовывала.

– Но как? Почему я этого всего не помню?

– Очевидно, из-за ассоциативных ловушек и самобичевательной деградации личности.

– Так утром вовсе не дежавю…

– Давай поговорим чуть позже: нас всё-таки ждут.

Злобушка переключила внимание на реальный мир, где физическое тело с довольной ухмылкой поглаживало Мацу, стоя перед двумя десятками физически крепких крысоловов.

– Итак, – девушка сделала лицо серьёзным и провела взглядом слева направо, заглядывая в глаза каждого хищника, – сейчас мы берём подвал. Враг потрёпан, но не повержен. Дезорганизован, но превосходит числом, коварен и отступать ему некуда.

Под идейную речь хозяйки из темноты тихо вышло семь великанов: котов больших и мощных на столько, что даже Кекс ростом сантиметров пятьдесят в холке казался просто киской. Они остановились за спинами своих менее крупных собратьев и потрудились выстроиться в каком-то загадочном порядке, поскольку разницы в их росте не наблюдалось. Поставив Мацу на пол и ласково проведя пальцами от верхушки носа до середины туловища, Злобушка встала прямо, расправила грудь и спрятала руки за спину, от чего её поза приобрела ярко выраженный командирский вид.

– План следующий: начинаем с крайнего входа, Кекс, первое отделение идёт в центральный коридор, из тяжёлых с вами Штрудель, Пончик и Булка.

Задний ряд тут же поредел на три особи, которые сместились в позицию перед рыжим Кексом.

– Батон, – коричневый кот с тремя характерными диагональными полосками на спине повернулся со всем вниманием, – второе отделение, в обходной коридор. Слойка и Гренка с вами.

Девушка сделала короткую паузу, пока назначенные хищницы подбирались ближе к своей команде.

– Теперь для всех. Первый проход держитесь вместе, в двери не заходите. Будут наваливаться кучей – давите гигантами, одиночек грызут средние, молодые добивают раненых. Пончик, крысятину не жрать. Гренка, просто убивай их – на садизм времени нет, да и отмывать меньше потом. Второй проход чистим комнаты. Целым отделением не вваливаемся. Используем тактику заманивания. Сухарь и Лаваш, приманка – вы. Все помним: дисциплина – залог победы.

Кошачьи стояли смирно, поодиночке подёргивая треугольниками ушей, и по крайней мере делали вид, что всё понимают. Слова о крысах у половины слушателей вызывали приступы агрессии, что проявлялось в виде оголённых клыков и острых когтей заметно торчащих из мягких подушечек пальцев.

– Маца наша единственная разведчица. На каждое отделение для передачи информации она выйдет сама. Отчёты её слушаем, не забиваем, иначе произойдёт то же самое, что случилось с отделением Фарша. Все помним Фарша? Все помним! А вот заурядного Батона мы все видим, потому что он Мацу слушал. На этом инструктаж всё. Желаю снова встретить вас живыми в том числе Кренделя. Сушка и Бублик со мной.

Пока хозяйка проверяла состояние пуговиц, оставшаяся на дальнем ряду пара здоровяков в несколько прыжков переместилась ей за спину. Затем девушка сделала небольшой крюк по сараю, чтоб подобрать лампу и ведро с молоком, и вышла наружу. За ней сразу после непосредственно назначенной свиты потянулись ниточки двух отделений минуту как выстроенных для марша. За пределами хлева Злобушка с котами не разговаривала, внимательно оглядываясь по сторонам, зато спустя три дюжины шагов услышала в голове голос первого "я":

– Какая же ты сучка! Всё это время ты смотрела и слушала!

– А ещё трогала и нюхала. В чём претензия?

– Все рискованные сделки Эмеральды проваливались из-за тебя!

– Ну с приличной частью она всё таки сама справилась.

– И советников тоже ты подсылала, подкупала и шантажировала аудиторов, организовывала диверсии на производстве, саботажи поставок и отгрузки…

– Это зовётся расширенным использованием информационных и денежных потоков. – Злобушка перебила, одновременно зевнув в реальном мире.

– И наказывается до десяти лет с конфискацией.

– Ну об этом знаем только мы с тобой, а пострадавшая так вообще помрёт скоро.

– Ты действительно думаешь, что переток активов от холдинга Ришман к Намшир никто не мог заметить?

– Все сделки законны! Эмеральда ведь распоряжалась компанией в добром здравии.

– Ааа! – Золушка протяжно закричала в голове. – Почему всё так стало сложно? Мало того, что принца упустила, так ещё и погрязла во лжи и интригах. Как с этим грузом ответственности жить теперь?

– Для начала без забот и в роскоши. Просто в роскоши, когда дети появятся. А груз и ответственность вали на меня.

– Циничная сука!

– Ну вот и договорились.

– И я с тобой не разговариваю.

Поровнявшись с центральным входом, девушка остановилась, сделала с десяток больших глотков молока из ведра и забегала глазами по окружающей обстановке: свет не горел ни в одном окне, а в пыли у крыльца всё ещё просматривались следы широких колёс самой технологичной в мире тыквы. В парадные ворота вместе с хищным сопровождением Злобушка не пошла. Вместо этого компания обогнула дом и вторглась в жилплощадь с торца, откуда, распечатав красную дверь, попала на лестницу вниз. Уже на верхних ступеньках чувствовался запах крови, а свет масляной лампы давал возможность рассмотреть красные следы лапок грызунов.

В самом подвале взгляду представилась пугающая картина: тушки крыс с ободранной на четверть шкурой, начиная с хвоста, ещё шевелились и издавали пугающее скрежетание, а пол покрывали пятна засохшей крови со следами волочения. Глаза кошачьих перешли в режим поиска, носы стали гонять воздух словно кузнечные меха, чётко выраженные охотничьи черты приобрели походка и повадки. Второе "я" Золушки, напротив, восприняло обстановку весьма флегматично, а оригинал так и вовсе отмалчивался. Недолго поводив лампой в темноте, вместе с двумя подчинёнными девушка направилась в обходной коридор, в то время как первое и второе отделения занялись добиванием ещё шевелящихся особей и стаскиванием их в кучу. Уже в десятке метров от лестницы тушки были ободраны куда сильнее и признаков жизни не проявляли. Степень освежевания росла по мере продвижения к центральной части подвала, и, наконец, крысы стали встречаться исключительно без шкур. Достигнув середины и с умеренной внимательностью осмотрев многочисленные трупики, Злобушка не могла не отметить, что, когда колдовалась упряжка, фея обманула её по крайней мере на порядок, поскольку даже в области ограниченной видимости количество мёртвых грызунов исчислялось сотней. Девушка по этому поводу переживать не стала и уверенно двинулась дальше в направлении противоположного торца дома. Без сюрпризов постепенно стали вновь появляться "одетые" крысы, плотность кровавых пятен уменьшалась, а расслабленность сопровождения увеличивалась вплоть до абсолютной скукоты в зелёных глазах, пока хозяйка не пошла в дверь налево.

В новой комнате, образуя узкие ровные коридоры высотой до потолка, старая мебель, пыльные чемоданы, стопки толстых книг и деревянные ящики соединялись в настоящий лабиринт. Пол, будто нарочно для создания иллюзии захламлённости, усеивали рваная одежда и детские игрушки. Не смотря на видовую предрасположенность к тесным помещениям, Сушка и Бублик восприняли обстановку с нервозностью, что выражалось прижатыми ушами и вздыбленной шерстью. Злобушка, напротив, гарцевала словно наевшаяся антилопа и уверенно меняла направления, часто выпадая из обозримой перспективы обладателей вертикальных зрачков.

– Я помню это место! – Золушка закричала на всю голову голосом полным радости.

– Ты же со мной не разговариваешь. – На что услышала взвешенно мурлыкающую реакцию второго "я".

– Отец выстраивал эту конструкцию, чтоб я не могла найти проход на самый нижний этаж. И я не нашла.

– Это ты не нашла. А я спустилась уже как несколько лет.

– Это и так понятно. А почему здесь ни крыс ни трупиков?

– Нафталин чувствуешь?

– Ах, нафталин… – Золушка попыталась развести руками. – А разве кошкам не вредно?

– Вредно. Но у нас их много.

– Какая же ты всё-таки… Но ты права…

– У нас их действительно много?

– Нет! Я с тобою не разговариваю!

Тем временем девушка уже находилась на ступеньках в середине пролёта, ведущего к самой изолированной части дома и снова пила молоко, так кстати надоенное совместными усилиями крысоловной братии. Сверху виднелась отполированная стальная дверь, отсекающая лестничную площадку от остальной части этажа, слегка подсвеченная несколькими магическими кристаллами.

– Пароль – цифры дат рождения нас и мамы, чередующиеся с циклическим сдвигом на три вправо. – Второе "я" проговорило в подчёркнуто примирительной манере, однако в ответ услышало лишь воображаемый выдох.

Через пару мгновений полдня назад типичная одинокая сирота с раздвоением личности ввела комбинацию и скользнула в открывшийся проход, прожестикулировав сопровождению ждать снаружи. Предварительно потушенная лампа и ведро с ночным удоем также остались по ту сторону дверей. Достигнув центра комнаты и активировав хрустальный шар, девушка по-хозяйски устроилась за большим полукруглым столом в мебели, напоминающей по размеру диван, по обивке трон, а по количеству регулировок кресло генерального директора. Сонливость и усталость тут же отступили, через считанные минуты на экране появились таблицы статистики, ниточка пчёл с приказами потянулась в приоткрытую дверь, россыпи чёрно-белых документов заполнили все места куда-бы могли дотянуться руки.

– Ты бы знала как дела легко вести, когда скрывать ничего не надо. – Злобушка быстро перелистывала бумаги, сверяясь с цифрами на экране, однако оригинальное "я" по-прежнему молчало, на этот раз не подав даже намёка на реакцию.

В приятных заботах время побежало как горная река, и минутная стрелка успела три раза обернуться, убежав слегка за восьмёрку. Активный умственный труд прервала Маца, которая запрыгнула на стол в момент, когда Злобушка нажала полупрозрачный квадратик с изображением стрелки, загнутой углом влево, и жирный шмель взмыл на метр с полки у входа. Кошка встала на задние лапы, свела вместе передние и задвигала верхними губами, кратковременно обнажая зубы.

– Эмеральда приехала?

Быстро, но мягко кошка прошлась по документам, очертив ровный круг, после чего девушка в спешке рассортировала бумаги по папкам, отправила их на место через интегрированную в стол щель пневмопровода и выключила шар. В темпе Злобушка пронеслась по кабинету, чуть не сбив свою главную разведчицу на выходе, закрыла дверь, и только, сместив значение последнего наборного диска, отпустила суету и вальяжно пошла вверх по лестнице, захватив лампу и ведро. Кошачье сопровождение последовало за хозяйкой без задержек и не отпускало дальше метра.

В дальнем углу первого уровня подвала по-прежнему царила тишина. По окончанию полосы препятствий никаких изменений в звуковой обстановке тоже не произошло. Первые звонкие восклицания послышались в самом начале лестницы, на верхушке которой последним вечером Злобушка по футбольному расправилась с очень большой крысой. Поднявшись до первого этажа, девушка уже могла различить целые предложения, однако ничего приятного не услышала.

– Золушка, где ты, лентяйка?

– Я хочу пить!

– Я жду уже больше десяти минут!

– Зайдёшь с гитарой!

– Живо ко мне!

– Как долго тебя ждать?

– Что ты себе позволяешь?

– Хватит спать пора за работу!

Всплески высоких частот стали весьма некомфортными для более чувствительных кошачьих, чьи уголки ушей прижались к голове и развернулись назад, как обычно происходит во время схватки. Требования проснуться, принести, явиться самой противоположным образом действовали на Злобушку, делая лицо всё более довольным и даже миловидным. Воздушной походкой она прошла несколько ступенек на второй уровень, когда услышала вой Сегилы за гранью светских приличий:

– Золушка, принеси наконец воды.

В голосе приёмной сестры вместе с очевидным желанием утолить жажду слышалась болезненность, и Злобушка, развернув траекторию на сто восемьдесят градусов устремились на кухню, расположенную влево по диагонали от лестницы, относительно близко по меркам дома. Поставив фонарь и обменяв маленькое ведро с остатками молока на большое, наполненное почти до краёв, девушка опять направилась вверх. Преодолев сорок ступенек, дюжину выкриков и оставив пушистых спутников в коридоре, Злобушка зашла в комнату Сегилы, при этом процедуру постукивания в дверь она пропустила.