скачать книгу бесплатно
Влада помогала Стасе с уроками, рассказывала о прочитанных книгах. Иволгина быстро уставала от чтения, и приходилось по нескольку раз объяснять ей материал. Зато с ней было весело! Когда, например, Иволгиной удавалось с первого раза решить задачку или написать сложное предложение без ошибок, Стася подскакивала и начинала кружиться по коридору, выделывая фантастические па, рискуя свалиться на пол или налететь на стену. Впрочем, это происходило с ней постоянно, вне зависимости от того, удавалось ей что-то или нет, – просто стрекоза какая-то… Которая пела и плясала…
5
Суббота. Влада
Через пару остановок показались огни центрального городского парка. Влада чувствовала усталость, но всё же решила пройтись и спустилась по широким ступеням. Огромный офисный центр, на первом этаже которого находился ресторан, тоже был расцвечен иллюминацией, поэтому снег вокруг был словно раскрашен крупными мазками пастельного цвета.
Влада не спеша шла мимо красивых скамеек, фонарей и безмолвного фонтана по площадке в виде круга с ответвлениями заснеженных дорожек. Завтра с самого утра дворники выскребут их до самой плитки, и волшебство несколько потускнеет, но не исчезнет совсем. Так будет длиться до тех пор, пока идёт снег, и будет стоять украшенной высоченная ель в нескольких метрах от входа в здание.
Окна ресторана «Азнавур» сверху донизу были покрыты искусственной изморозью, и только середина окна оставалась девственно чистой. Узор повторялся и не отличался какой-то изысканностью, но всё равно выглядел очень уютно. Влада подошла ближе и заглянула в одно из окон. Белоснежная скатерть, рождественский венок с горящей свечой посередине, два хрустальных бокала и свёрнутые хрустящие салфетки – уютное место для двоих…
Пока она шла сюда, то видела забитую машинами стоянку перед входом в парк. Гости приезжали и остаток пути шли, словно приглашённые на бал жители королевства. Наверняка дамы кутались в меховые манто, и их бриллианты сверкали, когда на них падал свет фонарей. А мужчины поддерживали своих спутниц за локотки и торопились поскорее спрятать счастливых избранниц в тёплом и сытом пространстве.
Влада поёжилась и подумала, что не стоило экономить на зимних сапогах. Правильно бабушка говорила – следует покупать только самое качественное – дольше проносишь. Но Владе понравились эти – высокие, с каблучком, но на «рыбьем» меху. Красиво и совершенно непрактично. Разве что пройтись в них пару остановок, покрасовавшись тонкой щиколоткой, а затем срочно нырнуть в транспорт, не чувствуя пальцев ног.
Притопнув пару раз, Влада сжала кулаки внутри рукавиц, отогревая, и мысленно дала себе приказ возвращаться на остановку. Она уже была готова сделать шаг, как вдруг увидела нечто, что заставило её припасть лбом к стеклу в прямом смысле этого слова.
В зал ресторана вошёл Бархатов.
Он был в тёмном костюме и белоснежной рубашке. Бархатов широко улыбался, переговариваясь с кем-то в зале, и Влада завозилась у окна, чтобы разглядеть этого кого-то сквозь серебристые узоры на стекле. За столиками было много людей, и вся эта публика собралась внутри по какому-то важному поводу. Уже отмечают Новый год или Рождество? Но до Нового года ещё целая неделя. Впрочем, у таких людей может быть масса поводов, чтобы погулять на широкую ногу. Что там рассказывала Мила о Бархатове – бизнесмен, один из богатейших людей, вхожих во все структуры власти. И что самое смешное – владелец «Колизея». Именно незнание Владой этого факта рассмешило Милу.
Ей и самой стало стыдно за свою невнимательность и пустоголовость. Всё время витает в облаках вместо того, чтобы слушать умных людей и делать правильные выводы.
Бархатову поднесли огромную бутылку шампанского. Официант остался рядом с ним, держа в руках поднос с фужерами. Бархатов что-то говорил, пока снимал фольгу и раскручивал проволоку, и всё это время смотрел в одну сторону. Туда, где стояла Влада. Но она знала, что он не видит её. Его внимание было занято кем-то другим.
Когда раздался мощный залп, и из горлышка бутылки выплеснулось немного пены, второй официант быстро забрал бутылку и стал разливать шампанское по бокалам. Бархатов вытер руки салфеткой и медленно пошёл между столиками в направлении того, кому и был адресован этот салют.
Влада приподнялась на цыпочки и, прижавшись щекой к стеклу, скосила глаза.
За столиком она увидела девушку, которая сидела к ней спиной. Первое, что Влада поняла – на этой девушке было то самое безумно дорогое платье из их бутика. Переливающиеся тонкие бретели оттеняли белую кожу, бликуя и превращая её обладательницу в фарфоровую статуэтку. Тонкая шея, изящные плечи, белое каре; и склонённая мощная фигура Бархатова, уперевшегося руками о край стола. Не мигая, он смотрел на девушку, а Влада не могла отвести глаз от его лица. Тяжёлый взгляд и плотно сжатые губы делали Бархатова похожим на каменную статую. Но Влада чувствовала, что внутри него что-то клокочет сейчас, пытается вырваться пламенем сквозь зрачки.
Официанты разнесли шампанское. Не глядя, Бархатов взял фужер с подноса и подал его своей спутнице. Тонкие женские пальцы обхватили хрустальную ножку. Бокал скользнул вниз, но задержался внутри ладони. Кольцо с крупным камнем сверкнуло, и сотни искр взметнулись в воздух.
Влада выдохнула, оставив на стекле туманный след. Оцепенев, она следила за этой молчаливой игрой. Это была игра – она сразу поняла это. И Бархатов это знал.
Он поднял свой фужер и держал его над столом, ожидая встречного движения. Но девушка в чёрном, казалось, издевалась над ним. Целую минуту она неподвижно сидела с бокалом в руке, а затем, минуя тост, медленно поднесла его к губам и выпила до дна.
Губы Бархатова дрогнули. Он облизал их и опустил глаза. Затем поставил бокал и сел напротив, положив салфетку на колени.
У Влады закружилась голова. «Бархатов, неужели ты не видишь того, что вижу я? Зачем тебе та, которой ты не нужен?!»
Испугавшись собственных мыслей, Влада отпрянула. Совсем рядом послышался скрип снега. Она посмотрела в сторону входной двери. Невысокий мужчина в костюме, слегка покачиваясь, курил и разговаривал по телефону. Владу он не заметил, поэтому она двинулась к другому окну, делая вид, что просто прогуливается. Ноги еле слушались её. Следовало бы поторопиться и идти домой, но она не могла заставить себя сделать это. Бархатов притягивал её, будто магнит, звал, заставлял мёрзнуть здесь у окна, словно бедную Золушку, наблюдающую за балом.
«Ещё немножко, пару минут…» – Влада подняла край шарфа и спрятала внутрь него нос, став похожей на ниндзя или грабителя банка. В какой-то степени она так себя и ощущала сейчас – примеряла чужие эмоции, грелась ими…
– Я думаю, мы тут часов до двух точно зависнем. Если, конечно, Бархатов не решит свернуть всё в один момент… – донесся до нее мужской голос.
Владе никак не удавалось рассмотреть спутницу Бархатова. Та сидела, склонив голову, отчего её волосы скрывали лицо. Но то, что она была красива, было и так понятно. На фоне присутствующих в зале дам девушка выделялась воздушностью и изяществом. Сейчас Влада видела пару сбоку – Бархатов, сосредоточенно орудующий вилкой и ножом, и его… Кто – жена, подруга, любовница?
Мила не смогла ответить на вопрос Влады, женат ли он. Вроде бы, нет. Но кто этих «буржуев» знает, что у них на личном фронте – официальный брак, договорной или контрактный? И так понятно, что ни Миле, ни Владе никто докладывать не будет. Но земля, как известно, слухами полнится, а люди говорят, что Бархатов исключительно важная персона, не замеченная в скандалах и разборках.
«Разве может быть иначе? – подумала Влада. – Удивительный, красивый, умный… Богатый… Баловень судьбы.»
Влада тяжело вздохнула. Чувство к Бархатову множилось день ото дня. С ней никогда не случалось подобного. Влюблённости не в счёт – не имело разницы, кто ей когда-либо нравился. Всё проходило так же внезапно, как и начиналось. Она даже толком не успевала осознать этого. Но любовь к Бархатову крепла, проникала в каждую клетку, бурлила в крови, сжимала сердце. Глупо и бестолково выталкивала Владу не только блуждать по территории торгового центра, но и постоянно погружаться в мечты и грёзы о нём, отвлекая от реальной жизни. Но к чему ей эта реальная жизнь без него?!
– Кирилл, – прошептала Влада, прижав ладонь к стеклу.
Его спутница с белоснежным каре вдруг резко встала. По всей видимости Бархатов что-то сказал ей, и она, нервно скомкав салфетку, отбросила ее в сторону. Он же отложил нож, промокнул губы и улыбнулся.
Влада синхронно улыбнулась с ним. «Боже мой, – промелькнуло в голове, – у него ямочки…»
Блондинка, выпрямив спину, выбралась из-за стола и пошла к выходу. Влада вдруг с изумлением заметила, что та хромает. Старается идти ровно, но всё равно дефект походки заметен невооруженным глазом. Девушка, не обращая ни на кого внимания, подошла к официанту и что-то сказала ему. Но тот лишь пожал плечами и быстро скрылся за колоннами.
Незнакомка замерла на мгновение, а затем повернулась лицом в зал.
И вот тут сердце Влады затрепыхалось в груди, а затем словно замёрзло, покрывшись ледяной коркой. И вместе с ним и вся она превратилась в соляной застывший столб.
«Стася?!»
6
Бархатов махнул рукой. Заиграла музыка. Звуки мелодии долетали до Влады будто сквозь вату в ушах. Он подошёл к Стасе и, развернув её, прижал к своему телу. Его рука скользнула по её спине, замерев чуть ниже талии. Второй рукой он обхватил запястье Стаси и, притянув к губам её пальцы, поцеловал. Она в ответ попыталась одёрнуть кисть, но Бархатов повёл её в медленном танце, глядя прямо в глаза.
Горький комок в горле заставил Владу очнуться. Она отшатнулась, сделала пару шагов и, поскользнувшись, рухнула в небольшой сугроб. Слёзы, еще секунду назад выступившие на глазах, подмёрзли и склеили ресницы. Влада забарахталась в снегу, хлюпая носом, пока не увидела протянутую руку.
Молодой мужчина не стал ждать, когда она ухватится за него. Поднял её за локти и поставил на ноги. Влада поморщилась от ноющей боли в ступнях.
– Спасибо, – еле слышно пробормотала заледеневшими губами.
– Там нет ничего интересного, – заметил он, кивая в сторону окна.
Влада не ответила. Сейчас, когда свет упал на его лицо, она смогла разглядеть парня – охранник Бархатова. Стыд обжёг её щеки.
– Извините, – быстро проговорила Влада и заковыляла вон из парка. Потом понеслась, не оборачиваясь, не разбирая дороги и не обращая внимания на прохожих, в надежде, что он её не узнал.
Уже в маршрутке, скукожившись на сидении, стуча зубами от нервного холода, Влада убедила себя, что он не только не узнал, но даже не запомнил ее ещё тогда, в центре. Она – пустое место не только для Бархатова, но и для его охранника.
Квартира встретила её звенящей тишиной. Закрыв дверь, Влада прижалась к ней спиной, смяв в рюкзаке упакованный в хрустящую бумагу рождественский венок со свечками. Маленький, ничего не значащий, подарок из серии «передарить и забыть», который она купила для Милы.
Так вот, значит, как… Дочь алкоголички, глупая детдомовка, умеющая только задирать ноги и воображать из себя великую балерину, Стася Иволгина, – девушка Бархатова! Уму непостижимо…
Влада стащила с себя шарф и отбросила его в сторону, куда-то вниз, на сваленные вещи. Давно следовало прибраться, разложить одежду деда по пакетам и… Каждый раз на этой мысли Влада замирала – куда их девать? Вынести на помойку или предложить соседям? Кому нужны старые ношеные вещи?..
Скоро она сама превратится в такую же тряпку – серую и неприметную.
Влада не могла представить себя рядом с Бархатовым, но то, что Стася была с ним, жалило куда сильнее. Что он в ней нашёл? Или так – где он её нашёл? В какой подворотне, чёрт возьми?!
Настроение испортилось до такой степени, что Влада с трудом заставила себя принять душ и поставить чайник. Есть не хотелось. Хотелось плакать, уткнувшись в подушку, и жалеть себя. Она так и сделала – легла, отвернувшись лицом к настенному ковру, и упёрлась лбом в его колкую шерстяную поверхность. Воспоминания опять заполнили её сознание. Владе даже показалось, что снова запахло гороховым супом и тушёной капустой из приютской столовки.
***
…После уроков Стася утянула её в сторону от остальных.
– Сейчас быстро перекусим, а потом ты оденешься и будешь ждать меня за углом, – сказала она.
– А уроки? – растерялась Влада. – Вдруг меня искать будут?..
Иволгина насмешливо прищурилась:
– Не хочешь, не ходи.
– Нет-нет, – тут же пошла на попятный Влада. – Я попробую. Скажу, что… – она не придумала того, что скажет соседкам по комнате, а потому замолчала, чувствуя мандраж от возможности улизнуть с территории вместе с Иволгиной.
По правилам следовало всегда отпрашиваться у дежурного воспитателя, но этим могли воспользоваться только те, кому уже исполнилось четырнадцать, да и причина должна была быть существенной, чтобы тебя отпустили.
Воспитатели в приюте были нормальными, но очень приставучими – как поспал, как поел, что с уроками, пойдём туда, пойдём сюда, тепло ли тебе, девица, – и всё в таком духе. Самое страшное для них было нарваться на ситуацию, в которой воспитанник решил бы пожаловаться на воспитателя или удрать. Все, конечно, планировали побег, но бежать особо было некуда, да и огрести на улице или у пьющих родственников можно было куда быстрее и больнее, чем от своих.
Воспитателям же в таких случаях приходилось писать многостраничные заявления в полицию и подвергаться обструкции от начальства. Кое-кто уходил, на его место приходил другой, который искренне считал, что справится, что педагогическое образование играет решающую роль, а знание психологии поможет найти дорожку к детскому сердцу, и прочее, прочее, прочее…
С такими, как Стася, было непросто. Она давно почувствовала вкус свободы и готова была вырвать её собственными зубами. Всем своим видом она показывала, что всего лишь терпит нынешнее своё положение. О причинах она не распространялась, и при каждом удобном случае уходила из детского дома «подышать вольным воздухом».
Влада натянула куртку и спокойно вышла во двор. Девочкам сказала, что погуляет на улице. Она так и сделала – сидела на качелях, пока Иволгина не прошла мимо неё, велев идти на расстоянии. Влада замерла, уперевшись ногами в землю, а затем, соскочив с сидения, покрутила головой, зачем-то посмотрела на окна здания, и только потом, всё время оборачиваясь, кинулась за Стасей.
– Никто тебя не видел?
– Кажется, нет.
Они стояли у торца здания, перед входом в подвал, под старым толстым дубом, который являлся частью забора. Стася подошла к нему и, ухватившись за ограду, пару раз подёргала за металлическую палку. Низ её отошёл, и Иволгина юркнула наружу. Посмотрела на Владу:
– Особого приглашения ждёшь?
Влада полезла следом, хоть и не понимала, зачем и куда они уходят.
– А если заметят, что забор сломан? – догнала она Стасю.
– Конечно, заметят! – радостно заявила Иволгина. – Но не сразу. Главное, не проболтаться.
– А ты откуда узнала?
– Не скажу, – загадочно ответила Стася. – Даже не проси.
Они гуляли часа три. Зашли в большой магазин, где Иволгина долго прохаживалась вдоль витрины с украшениями и в итоге даже что-то купила. Затем она накормила Владу пирожными и мороженым в кафе, а сама выпила только чай.
Вернулись они также через дыру в заборе, но на площадке столкнулись с дневной воспитательницей, которая выглядела не лучшим образом – прилипшие ко лбу волосы, бешеный взгляд.
– Иволгина! Твою ж!.. – она схватила Стасю за плечи и несколько раз встряхнула. – Ты… ты опять?! Господи, когда же тебя отправят куда подальше от нас?!
Стася шмыгнула носом и вывернулась из её рук:
– На ужин опоздаем, – лёгкой походкой она зашагала в сторону входа в здание, махнув Владе.
Сразу же после ужина Владу вызвали в кабинет дежурного воспитателя. На неё не кричали, но те слова, которые были сказаны, заставили её расплакаться и рассказать о том, как они покинули территорию и где были всё это время. Так её воспитывала бабушка – взрослых следовало уважать и верить им. Они были в ответе за неё и желали ей счастья. Не следовало так подводить людей, у которых семьи, тяжёлая работа и громадная ответственность…
Влада чувствовала, что сделала всё правильно, ведь другой ребёнок мог бы узнать о лазе и уйти, а потом попасть в сложную ситуацию, а то и погибнуть. Но как только она оказалась в своей комнате, быстро юркнув туда, чтобы не встретиться в коридоре со Стасей, ей стало не по себе. Соседки привычно играли на телефонах.
– Стаська заходила. Сказала, чтобы ты нашла кое-что.
– Что нашла? – осторожно спросила Влада.
– Не знаю, – Ольга поморщилась. – Я в ее дела не лезу. Нам она сказала выйти, пока была здесь.
Влада посмотрела на покрывало, провела по нему рукой. Затем залезла в тумбочку, потом в шкаф. Пожав плечами, она села на кровать и вдруг увидела маленький свёрток из сиреневой гофрированной бумаги, который был привязан к крану батареи. Она бы и не заметила его, если бы в тот момент, когда плюхнулась на задницу, поток воздуха не раскачал нитку.
Влада разорвала обёртку, и к ней в ладонь скользнула серебристая цепочка, а за ней кулон в виде изогнувшейся кошки, которая смотрела на неё единственным зелёным глазом.
7
Воскресенье, 7 утра. Бархатов
Бархатов стоял на мосту в нескольких метрах от того места, где вместо ограждения зияла огромная дыра. Стоял, вцепившись в перила затянутыми в перчатки руками, смотрел вниз и судорожно вдыхал колючий холодный воздух.
Тёмный круг воды, словно бельмо, уже покрылся лёгкой белёсой плёнкой – не такой плотной, как лёд вокруг, но уже заметной и неотвратимой, как пронизывающий ветер, который сейчас настырно лез за воротник кашемирового пальто. На берегу копошились водолазы – тащили какие-то канаты из спецмашины; слышны были разговоры по рации. Бархатову казалось, что они специально не торопятся, тянут, не желая лезть в этот чёрный омут под мостом. Ему хотелось крикнуть, поторопить их, но язык прилип к нёбу, застыл внутри тяжелой массой, сдерживая рвущиеся из горла хрипы.
Ещё полчаса назад, когда Бархатов примчался сюда, прорвался сквозь выставленный пост, пару раз поскользнувшись на заиндевелом покрытии, внутри него полыхало, горело, влажно стекало по спине и кололо в затылок. Он шептал: «Стася… Стася!», и вокруг его лица облаком кружил белый пар.
Его бы ни за что не пропустили, будь он обычным человеком, но он был тем, кем был – богатым, успешным, другом мэра, известным попечителем и благотворителем.
Показалась крыша автомобиля. Машину тащили берегу, и вода, словно горчичное масло, обволакивала серебристый металл. Бархатов подался вперёд, щурясь от выступивших слёз, и тут же отступил, заметив ярко-красное сердечко на стекле. С трудом отцепив руки от поручня, он заскрежетал зубами.
– Что, что там?! – подбежал Олег Матушкин, его первый зам, ухватил Бархатова за плечо и потряс. – Это точно она?!
Бархатов повернулся к нему и, бешено выпучив глаза, вцепился в ворот его дублёнки:
– С-сука, я с тебя шкуру с живого спущу! Не уследили! Гниды… – он задохнулся и уткнулся головой в плечо зама. – Не прощу…
Матушкин посмотрел вниз на реку. Водолазы проломали путь в ледяной коре, и маленький «Ситроен» двинулся в сторону берега. Боковые стёкла были разбиты, перед смят – много ли надо такой малышке?
Матушкин сглотнул и чуть попятился, прогнувшись от веса Бархатова:
– Кирилл Андреевич, ну право… Мы-то при чем, а? Пойдёмте в машину…
Бархатов резко отстранился. Лицо его стало каменным. Не глядя на зама, он зашагал к своему автомобилю, высоко подняв голову. Матушкин поежился. От Бархатова можно было ожидать чего угодно, только не слабости. А вот Олег уже ощутил в полной мере, как предательски дрогнули колени. Мало им не покажется, это точно… Рано они радовались, да поздно спохватились. Стасю надо было беречь как зеницу ока. Пока Бархатов был с ней, всё было под контролем, а теперь…
Матушкин посмотрел на подъехавший к самому краю подъёмный кран, на вырывающийся из ледяного плена «Ситроен», и поёжился, скорбно поджав нижнюю губу.
– Ну вот ты и вырвалась, птичка… – вздохнул он и на автомате перекрестился. Затем развернулся и суетливо двинулся за Бархатовым.
***
