Корректор. Книга четвертая. Река меж зеленых холмов

– Вон, на стене тоже написано… Сколько хочешь?

– Двести.

– Да ты совсем шизанулся? Двести кусков за такую? Я ее и за сотню не толкну. Пятьдесят.

– Да ты ее за триста сдашь. Ладно, сто восемьдесят.

– Да за какие триста? Старая, жирная и строптивая. Семьдесят.

– А может, я за нее еще и доплатить должен? Да меня завалят, если я тебе ее даром отдам! Сто пятьдесят.

– Сто.

– Сто тридцать. Это последнее слово, я сказал. Не хочешь – ты не один в деле.

– Ладно, сто тридцать. По обычной схеме.

– Нет. Сказано же – бумагой. Прямо сейчас. Ты чё, не принес?

– …! Задрал. На, подавись.

– …смотри-ка, не кукла. Все, бери эту дырку, а я валю отсюда.

Оперативник грубо пихнул ногой скорчившуюся у его ног женскую фигуру, сел в машину и, не включая фар и габаритных огней, вырулил из переулка. Микрофон донес до Павая тихий женский стон.

– Ты, прошмандовка! На ноги встала, быстро. В машину! – скомандовал бандит. – Дернешься или пискнешь – морду попорчу. Авось до Граша заживет.

Женская фигурка покорно поднялась на ноги, неуклюже из-за скованных за спиной рук, и, шатаясь, поплелась к небольшому фургончику. Хлопнула дверь, затарахтел мотор, и фургон вырулил на дорогу.

– Здесь Та-3, веду объект, – прошелестело в наушниках.

– Первый – всем группам, – тихо откликнулся лежащий рядом с Паваем оперативник. – Работаем «карусель» по основному плану. Третий, держись на пределе дальности. Отбой.

Охранец поднялся, бесцеремонно сдернул с Павая наушник и, подхватив «пушку» микрофона, затрусил к миниатюрному вертолету слежения, уже начинавшему бесшумно раскручивать лопасти. Паваю он не сказал ни слова, чему тот нимало не огорчился. Он и так напросился в операцию балластом – просто чтобы лично убедиться в безопасности вздорной девчонки. Его дальнейшее участие в слежке не предполагалось. Вся операция вообще была задумана и проведена наперекор желанию Яны, настаивавшей, что сумеет самостоятельно просигналить о своем местоположении. Ох уж эта самоуверенная молодежь, которой море выпить – что чихнуть!

Самоуверенная?

Запись допроса сутенера он просмотрел на три раза, постоянно отматывая назад и пересматривая некоторые эпизоды. Ужас. Панический ужас – вот что читалось на лице ублюдка каждый раз, когда он осмеливался оторвать взгляд от пола. Катонийца буквально трясло от одного звука голоса Яны – самого обычного женского голоса, спокойного и без малейших следов угрожающих ноток. Как она сумела так сильно его запугать? Павай знал этот тип преступников – самоуверенные и дерзкие, они продолжали нагличать, даже давая показания, бравируя собственными жестокостью и безжалостностью. Чтобы сломать его до такой степени, не оставив на теле следов, даже опытному следователю пришлось бы изрядно поработать – с применением методов, о которых писать в газетах не принято. Пара часов тяжелой и неприятной работы, не меньше. Она же, не имея никакого опыта, управилась за… полчаса? тридцать минут? Или даже быстрее?

Криминалист, кряхтя, поднялся с крыши, отряхнулся и пошел к выходу на лестницу. ПНВ он отключил загодя, чтобы не поймать случайный луч света из приоткрытой двери, а потому в темноте дважды запинался о какой-то мусор. Спасибо, что дождь так и не собрался пойти, а то быть бы ему сейчас не только грязным и голодным, но еще и мокрым. Он сбежал на шесть пролетов вниз, кивнул сонному охраннику у входа и вышел на стоянку.

Его автомобиль стоял рядом со входом в здание. Свет от фонарей отражался от бокового стекла, и что в машине есть кто-то еще, он заметил, только когда опустился в водительское кресло. Темная фигура шевельнулась на сиденье рядом, и он замер, не успев выдернуть пистолет из-за отворота темной куртки, когда щелкнул выключатель верхнего света.

Графиня Циннана Подосиновик сладко потянулась и широко зевнула, деликатно прикрыв рот ладошкой.

– Между прочим, могли бы назначить операцию и на полдень, – с упреком сказала она. – А то сиди в этом гадком вонючем месте и жди ночь напролет. Фу, как низко!

– Дама Подосиновик… – пробормотал ошарашенный криминалист. – Как ты здесь…

– Мы же, кажется, давно накоротке, – графиня капризно надула губки. – Пава, милый, отвези меня куда-нибудь отсюда. – Она снова зевнула и прильнула к его плечу, поглаживая ладошкой по груди. – Ты такой сильный…

– Я еще и женат, дама Подосиновик, – отрезал криминалист, по возможности аккуратно отстраняя ее. – Между прочим, на женщине, от которой у меня трое совершеннолетних детей. Как ты оказалась в моей машине?

– Боба оказался настолько любезен, что объяснил, где ты сидишь в засаде, – графиня опять надулась. – Я оделась незаметно, как настоящий детектив, взяла такси и приехала сюда. А сторож у входа на завод посмотрел в другую сторону всего за тысячу, да еще и пообещал, что никому обо мне не скажет. А двери ты не запер. Я ведь все правильно сделала, милый?

Она выпрямилась на сиденье и покачала плечами, давая оценить свой наряд. Возможно, она действительно пыталась одеться поскромнее, но… Черные шелковые лосины и свитер тончайшей шерсти в обтяжку, тоже черный, но с серебряными блестками на груди, старательно подчеркивали все соблазнительные выпуклости и впадины ее фигуры – и тот факт, что лифчика она не носила. Незаметной в такой одежде она могла остаться только где-нибудь на конкурсе красоты – да и то лишь среди претенденток на первое место. А обулась она – спаси нас Единый! – в высокие черные сапоги на тончайших шпильках. Интересно, она никогда не задумывалась, что сыщикам иногда и бегать приходится?

– Дама Подосиновик! – сквозь зубы проговорил капитан. – Во-первых, перестань называть меня «милым», а графа Уцуя – «Боба». Во-вторых, у меня сейчас деловая встреча …

– Я Бобе говорила, что назначать встречи заполночь – дурной тон, – графиня фыркнула и задрала нос. – Но нет, он у нас сильный решительный мужчина – такой же сильный и решительный как ты, Павочка, – графиня игриво пихнула Павая локотком в бок. – А для решительного мужчины ночью самый разгар работы – банк ограбить, бандита поймать или просто в ресторане разгуляться… Ну что же, я, слабая ветреная женщина, вынуждена под вас подстраиваться. А станешь вредничать, – она грозно нахмурилась, – я вам никогда не скажу, что выяснила насчет «Финансового агентства Морока», вот так!

– «Агентства»? – напрягся Павай. – Что ты выяснила?

– Э, не-ет! – графиня Циннана шаловливо покачала пальчиком у него перед носом. – Сначала ты скажи, как меня зовут. Если назовешь еще раз «дамой Подосиновик», обижусь окончательно. Так как?

– Циннана, – подавив тяжелый вздох, сообщил капитан.

– Не-а. Еще раз – как меня зовут, Павочка, милый?

– Цина, – покорно откликнулся Павай.

– Ура! – графиня победно махнула в воздухе кулачком. – Наконец-то! И не забывай больше. А теперь поехали.

Она погасила верхний свет, откинулась на спинку и деловито пристегнулась.

– Куда? – не понял Павай.

– На встречу с Бобой, разумеется, куда ты и намеревался. Ему тоже окажется интересно, милый, вот увидишь. А я, слабая глупая женщина, подремлю, пока мы едем.

Она поерзала и, склонившись вбок, устроила свою прелестную головку у Павая на плече. Тот скрежетнул зубами, но отпихивать ее не стал. Бесполезно. И как у скромных вежливых девочек наподобие сестер Мураций может иметься такая родственница-вертихвостка? Кстати, она так и не уточнила, в каком родстве с ними состоит. «Тетушка»? Разве что как фигура речи. Вряд ли у аристократки с такой рафинированной родословной может иметься брат или сестра в Катонии – не говоря уже, что, как широко известно, Карина и Яна Мураций – круглые сироты. И сколько графине лет, тоже непонятно. Судя по сторонним источникам, не меньше сорока, но фору даст и двадцатилетней – хоть по фигуре, хоть по энергичности, хоть по интеллекту, который она так скверно маскирует под маской вздорной глупой бабы. Ну ладно, пока она играет на правильной стороне, ее чудачества можно и стерпеть.

Он завел мотор и выехал со стоянки.

20.07.858, перидень. Четыре Княжества, город Каменный Остров

– Итак, я слушаю.

Ледяные нотки в голосе Верховного Князя могли бы заморозить даже полярных медведей. Сидящие вокруг большого круглого стола генералы синхронно поежились и уставились на светящуюся в центральном дисплее большую карту Северного Сураграша. Министр обороны, наоборот, плотно сжал губы и в упор уставился на оой-графа Белого Пика. Тот, однако, не обратил внимания на гримасу своего непосредственного начальника.

– Наши войска успешно удерживают занятые позиции, – напыщенно заявил начальник Генштаба. – Они отбивают все атаки бандитов, неся минимальные потери. На данный момент затраты на операцию ненамного превосходят ожидаемые, а большинство намеченных нами целей полностью достигнуты…

– Вот как? – перебил его Тайлаш Полевка. – Рыцарь Белый Пик, не пробежишься ли еще раз по списку этих целей и не расшифруешь ли, как именно они достигнуты?

– Да, Повелитель, – важно кивнул оой-генерал. – Одну минуту…

Он вызвал в свой персональный дисплей какие-то документы и принялся в них копаться.

– Цель первая – обеспечить полный контроль области Чукамба военными средствами, не допуская дальнейших провокаций со стороны противника. Цель вторая – ликвидировать основные опорные пункты бандформирований, лишив их снабжения оружием, боеприпасами и продовольствием. Цель третья – продемонстрировать местным жителям наши миролюбивые намерения с потенциальной возможностью проведения в будущем референдума о добровольном присоединении к Четырем Княжествам на правах провинции. Первая цель, как я уже упомянул, достигнута полностью – наши войска контролируют все стратегически важные точки. Ликвидация основных опорных пунктов боевиков также в основном завершена, только два из них продолжают оказывать сопротивление. Но операции по их зачистке завершатся не позднее сегодняшнего вечера. Кроме того, наши войска по возможности избегали потери среди мирного населения. Министерство внешних сношений, – он бросил недружелюбный взгляд на устроившегося на стуле у стены Кроша Сноповайку, – занимается проведением агитации, но эта деятельность уже меня не касается.

– Все?

– Да, Повелитель.

– Замечательно, – Верховный Князь обвел генералов нехорошим прищуренным взглядом. – Рыцарь Белый Пик, ты почти слово в слово повторил доклад Генштаба, который лег мне на стол вчера утром. Ничего не хочешь добавить от себя?

– Нет, Повелитель.

– Еще замечательней. А теперь позволь мне изложить свое мнение на данный счет.

Тайлаш резко встал, так что его кресло на колесиках далеко откатилось назад, и принялся прохаживаться вдоль стола, заложив руки за спину.

– Рыцарь Белый Пик, ты заявил, что наши войска полностью контролируют область Чукамба. Контроль подразумевает как минимум, что движение войск противника там должно быть практически полностью прервано. Перемещаться могут только мелкие группы, пешком, ночью или же под прикрытием естественных укрытий – глубоких ущелий, густых лесов и так далее. Однако…

Он склонился к своей консоли и вызвал в центральный дисплей спутниковые снимки.

– Однако по фотографиям, сделанным не далее как вчера днем, прекрасно видно, что по Чукамбе активно перемещаются не то что мелкие группы, но и целые колонны грузовиков, принадлежащих отнюдь не нам – и даже наверняка не мирным жителям. А приданная группе вторжения авиация не делает ни малейших попыток накрыть эти колонны. И я хорошо ее понимаю – после того, как Седьмая воздушная армия потеряла от зенитных ракет восемнадцать штурмовиков и полтора десятка атакующих вертолетов, ее командованию хватило мудрости ограничить полеты в опасных зонах. Ах, да, прошу прощения, уже двадцать штурмовиков, если вспомнить о вчерашнем инциденте. Каждый из самолетов, если мне не изменяет память, стоит около восьмисот миллионов гривен, а вертолеты – около четырехсот пятидесяти. Сколько там получается в сумме?

Верховный Князь вскинул руку, предупреждая реплику начальника Генштаба.

– Рыцарь Белый Пик, ты уже сообщил, что тебе нечего добавить к официальной сводке. Так что пока что послушай меня. Далее, об опорных базах боевиков Дракона. По утверждению военной разведки, армия бомбовыми ударами и десантом ликвидировала пять основных баз, уничтожив по крайней мере четыреста боевиков, – Верховный Князь оторвался от консоли и неторопливо пошел вокруг стола в сторону оой-графа. – Если – если! – верить твоей разведке, на двух блокированных сейчас в горах базах Дракона находится еще до сотни. Итого – примерно пятьсот. Я не стану ставить эти цифры под сомнение. Однако даже по весенним данным и военной разведки, и СВР количество бойцов у клана Снежных Вершин, по самым осторожным оценкам, составляло не менее тысячи трехсот. Значит, не менее восьмисот боевиков сейчас свободно разгуливают по всей Чукамбе. Подчеркиваю – свободно разгуливают, пользуясь своим великолепным знанием территории. И местонахождение главы клана, Мара Сумумбая, равно как и его троих Старших Когтей, до сих пор не установлено. А наши войска по большей части не рискуют покидать собственные укрепленные лагеря и крупные селения – не в последнюю очередь из-за того, что идиотский выбор целей для воздушных ударов во время вторжения поголовно восстановил против нас и мирное население, которое оказывает бандитам активную поддержку. Так что заявления об установлении контроля над Чукамбой, равно как и об истреблении Дракона, рыцарь Белый Пик, являются, мягко говоря, необоснованными. Кое-кто мог бы даже сказать – намеренно вводящими меня в заблуждение. Ты можешь прокомментировать данную ситуацию?

Белый Пик промолчал.

– Тогда, возможно, ты сможешь ввести меня в курс вчерашней операции, – Тайлаш остановился за плечом Белого Пика. – Той, где Генштаб намеревался установить контроль над Трехгорным перевалом. Я слушаю, рыцарь Белый Пик.

– Никакой операции не проводилось, – резко ответил оой-генерал. – Несколько мобильных отрядов проводили рекогносцировку местности. Встретив сопротивление противника, они в строгом соответствии с полученными приказами не приняли бой и отступили.

– Вот как? – приподнял бровь Тайлаш. – А у меня имеются совсем иные сведения. С докладом СВР, полагаю, все присутствующие смогут ознакомиться сами. Возможно, кто-то даже обнаружит что-то новое для себя. Скажем, что наши солдаты просто разбежались от внезапных приступов панического ужаса. Или что они бросили средства спутниковой связи с активированной системой криптозащиты и свободно доступными секретными ключами, из-за чего сейчас вся армейская и правительственная связь вынуждена срочно менять коды. Но вот материал, который поступил в мое распоряжение только сегодня утром, я, пожалуй, озвучу лично.

Верховный Князь неторопливо направился вокруг стола к своей консоли.

– Запись за номером один. Как уже известно некоторым присутствующим, два дня назад инженеры из Сураграша передали МВС систему для поддержки связи с нынешним сурашграшским правительством – тем, что контролируется Панариши и Кариной Мураций. И система работает безупречно. Мы удостоверились в том сегодня утром, когда через нее пришло сообщение от генерала Дентора Пасура. Кое-кто из вас с ним уже знаком, но еще раз послушать полезно всем.

Он шевельнул пальцем в сенсорном поле консоли, и в центральном дисплее появилось изображение мужчины в полевой форме. Судя по гусеничной БМП со знаками армии ЧК, рядом с которой он стоял, он являлся настоящим гигантом – куда выше сажени ростом. Пожалуй, габаритами он вполне мог потягаться с малорослым троллем.

– Сообщение для командующего операцией «Рассвет» армии Четырех Княжеств в области Чукамба генерала графа Сапара Огненного, – ровно произнес он. – Я генерал Дентор Пасур, командующий вооруженными силами Республики Сураграш в Северном военном округе. Вчера около полудня мотопехотные армейские части Четырех Княжеств предприняли попытку силой завладеть Трехгорным перевалом на границе областей Чукамба и Старх. Несмотря на то, что ранее офицеры вашей армии в частности и правительство Четырех Княжеств в целом неоднократно предупреждались о принадлежности данного перевала Республике, а также на попытки переговоров во время инцидента, в конечном итоге ради самообороны мы были вынуждены применить встречную силу. Нами рассеяно три мотострелковые роты с номерами 8412, 8426 и 8580, захвачены восемь БМП, а также большое количество дополнительного снаряжения. В плен взято девяносто восемь солдат и офицеров, не сумевших сориентироваться на местности и вернуться в расположение своих частей самостоятельно. В ходе атаки войск ЧК два штурмовика вашей армии типа «Ра-8» – бортовые номера Ти-093 и Ти-097 – попытались нанести удар по нашим позициям и были уничтожены. Их пилоты катапультировались и также взяты в плен. Передача пленных армии ЧК будет осуществлена сразу после того, как мы найдем хоть кого-то, готового их принять. Полный список пленных приложен к сообщению.

Гигант наклонился вперед, к камере.

– Довожу до сведения всех заинтересованных лиц, – его голос угрожающе понизился, – что на сей раз мы предприняли все усилия для бескровного разрешения конфликта – и чудом преуспели. Совсем не факт, что такое же чудо нам удастся повторить и в следующий раз. Неужели армия Четырех Княжеств несет мало потерь в сражениях с Драконом, что вы хотите поссориться еще и с нами?

Он выпрямился.

– Мы ожидаем, что правительство Четырех Княжеств компенсирует нам затраты на поиск заблудившихся и содержание пленных, а также заберет их обратно как можно быстрее, – прежним спокойным тоном произнес он. – Генерал Дентор Пасур, конец записи.

– Поступят ли комментарии со стороны начальника Генерального штаба? – светским тоном осведомился Верховный Князь.

– Наглая ложь! – прохрипел Белый Пик, стискивая лежащие на столе кулаки. – Ложь и клевета!

– Вот как? – тон Тайлаша остался все таким же светским, словно он рассуждал о вчерашней погоде. – Ну что же, тогда мы очень легко их опровергнем, как только несуществующие пленные не смогут вернуться на родину. Спецпредставитель Совета регентов, вайс-граф Бездонные Топи, уже отправился в Чукамбу для обеспечения контроля за сиим невозможным процессом и лично запишет их показания, уличающие во лжи генерала Пасура. Кстати, рыцарь Белый Пик, не пояснишь, откуда генералу Пасуру известна личность командующего операцией и даже ее название? Или мне придется сделать вывод, что разведка грязных сураграшских оборванцев, как ты их не раз называл, без особых проблем имеет доступ к секретным армейским документам? Возможно, мне следует отменить смену кодов связи за бессмысленностью данной операции?

Белый Пик, багровый от прилива крови, только хватал ртом воздух.

– А теперь мы посмотрим еще одну запись, полученную из Сураграша по той же системе связи за четверть часа до того, как я отправился сюда.

– Карина Мураций, Кисаки Сураграша, покорнейше просит принять свои лучшие приветствия Верховного Князя Тайлаша Полевку, Вседержащего Повелителя Четырех Княжеств.

Лицо Карины Мураций выглядело строгим и сосредоточенным. Несмотря на голую и потертую каменную стену у неё за спиной, запись, похоже, велась высококлассной студийной голокамерой.

– Меня только что проинформировали о вчерашнем инциденте на перевале Трехгорья. Выражаю свои сожаления по поводу случившегося. По всей видимости, произошло недоразумение, и армия Четырех Княжеств случайно перепутала отряды наших пограничников, защищающие перевал, с недобитыми бандитскими шайками Дракона. Приношу свои нижайшие извинения за инцидент и выражаю искреннюю надежду, что подобного больше не повторится. Генерал Пасур превысил свои полномочия, отправив сообщение без согласования со мной. Он строго предупрежден о недопустимости подобных действий, и такое тоже больше не повторится. Надеюсь, инцидент не повлияет на успешно складывающиеся отношения между нашими государствами.

Она низко поклонилась.

– Напоминаю также, что Республика Сураграш не претендует на долину Чукамба и не рассматривает ее как часть своей территории, ни сейчас, ни в обозримом будущем. Также мы снова предлагаем свою помощь в ликвидации бандитов в Чукамбе, в первую очередь – предоставление подробной информации о местонахождении их тайных баз и наземных путях перемещения людей и грузов. Выражаю свою искреннюю уверенность в плодотворности дальнейших наших с вами отношений. Карина Мураций, конец записи.

– Таким образом, – Верховный Князь снова неторопливо пошел вокруг стола, – мы фактически получили международную ноту протеста, хотя и закамуфлированную под извинения. Тот факт, что Республика Сураграш пока что не признана нами официально, ничего не меняет. Рыцарь Белый Пик, мне помнится, что в самом начале конфликта я лично озвучил перед Генеральным штабом приказ ни при каких обстоятельствах не вторгаться на территорию, которую правительство Панариши и Мураций считает своей, не поддаваться ни на какие провокации, если таковые случатся, а также ни при каких – подчеркиваю, ни при каких! – обстоятельствах не атаковать позиции сураграшского ополчения и не провоцировать их на ответные действия иными способами. Надо полагать, ты забыл данный приказ? Или ты полагаешь, что мои указания не являются для тебя обязательными к исполнению?

Он остановился рядом с начальником Генштаба, и тот начал медленно подниматься, тяжело опираясь на стол.

– Повелитель, – прохрипел он, оттягивая пальцем воротник кителя, – по всей видимости, меня ввели в заблуждение мои подчиненные. Виновных выявят и строго накажут…

– Безусловно, – перебил его Тайлаш. – Выявят и накажут. Только, боюсь, без твоего участия. Оой-граф оой-генерал Белый Пик, нашим приказом как Верховного главнокомандующего ты освобожден от должности начиная с сего момента. Как твой сюзерен мы приказываем тебе вернуться в родовое имение и не покидать его без получения нашего явного разрешения. Временно исполняющим обязанности начальника Генштаба до утверждения его Советом регентов и министром обороны назначается командующий ракетными войсками граф оой-генерал Моторой Диколесье.

– Ты не можешь… – теперь Белый Пик почти рычал.

– Что? – изумленно переспросил его Верховный Князь. – Рыцарь Белый Пик, мне послышалось, или ты и в самом деле пытаешься открыто призывать к неповиновению?

По углам конференц-зала синхронно шевельнулись его доселе незаметные телохранители.

– Нет, Повелитель, – оой-граф обмяк. – Слушаю и повинуюсь, Повелитель.

– Очень правильно, – одобрил его Тайлаш. – Кстати, твой допуск к гостайне тоже отозван. Прошу немедленно покинуть помещение, у тебя больше нет права здесь находиться. Топтобой, передай охране, чтобы рыцаря Белого Пика вывели с территории немедленно. И пошли своего человека проконтролировать.

– Да, Повелитель, – почти прошептал оой-граф. Пока он, словно побитая собака, в сопровождении одного из телохранителей Тайлаша плелся к выходу из конференц-зала, его провожало полтора десятка взглядов – ошеломленные и испуганные, а некоторые откровенно торжествующие и злорадные.

– А теперь, – когда за ним захлопнулась тяжелая дверь, сказал Верховный Князь, – я хочу услышать, что рыцарь Диколесье думает о сложившейся в Чукамбе ситуации и путях ее разрешения.

21.07.858, огнедень. Северо-западный Граш, город Тахтахан

Мужчин Суэлла ненавидела. Она не слишком-то любила их еще до того, как оказалась в этом проклятом всеми богами месте, но здесь… Если бы она могла, она не задумываясь истребила бы всех, у кого между ногами болталось их неоценимое, как им казалось, сокровище.

Она молча сидела на краю застеленной кровати и ждала. Мужчина, вошедший в душную комнату с крохотными окнами, плотно закрыл за собой дверь, задвинул засов и остановился, ее разглядывая. Суэлла, как и положено правильно воспитанной шлюхе, уставилась в пол. Да и что на него смотреть в быстро сгущающемся вечернем сумраке? Все равно толком не разглядишь. Третий за сегодня. Сколько их побывало в ее койке за год непрекращающегося кошмара – полтысячи? Тысяча? Она не считала. Не меньше двоих ежедневно, если не считать нечистых дней. Зачастую – трое. Иногда – пятеро или шестеро. Высокие и низкие, толстые и худые, мускулистые и жирные, бородатые и гладко выбритые, они всегда интересовались ей только с одной точки зрения: своей похоти. Хорошо хоть мало кого из них хватало дольше, чем на пять минут сопения. Потом очередной вонючий самец засыпал, и она могла отдохнуть, неподвижно уставившись в потолок и безнадежно мечтая о смерти.

Нельзя. За ее сопротивление, тем паче – освобождение, заплатят своими жизнями двое других – да и куда ей бежать, навек опозоренной? Никакая сила, сокрытая в ее манипуляторах, не спасет ее от бесчестия. А за свободу в смерти – умрут еще пятеро. У нее не остается другого выхода, кроме как терпеть и ждать, когда ее, наконец, сочтут слишком изношенной для работы.

– Как тебя зовут? – нарушил молчание мужчина.