скачать книгу бесплатно
– У меня тут дело… в некотором роде.
Он неодобрительно хмыкнул.
– Ты такая же, как твоя мать. Разве не знаешь, что любопытство кошку сгубило? Кое-что лучше не знать.
За всю свою жизнь я не слышала столько о собственной матери, сколько услышала за последние пару минут. Наконец я получила кое-какие ответы. И, очевидно, еще больше вопросов.
– Зачем папа сказал вам, что я умерла?
Мужчина нахмурился.
– Разве это не очевидно?
Нет, это не было очевидно. Ничего в этом не было очевидным. Я открыла рот, чтобы задать новый вопрос…
– А теперь хватит об этом. Я думал, тебя послал твой отец, но теперь вижу, что это не так. – Он поставил свою чашку на стол. – Тебе пора. Это худший момент, чтобы прийти сюда одной.
Почему все считают, что мне нужна нянька?
– Со мной все будет в порядке. Я могу позаботиться о себе.
– Никто не знает, как защититься от Дьявола.
Дьявола?
– А теперь вставай. – Он поднялся, поморщившись и потерев колено. – Я слишком люблю жизнь, чтобы укрывать тебя.
– Я не могу уйти вот так, – настаивала я, вставая. – Не знаю, с чего вы взяли, будто я тут незаконно, могу вас заверить, у меня есть все документы. – Я знала, что Россия – немного средневековая страна, но, боже, неужели тут действительно казнят за укрывательство безобидной девушки?
– Тьфу. Я не о властях, девочка, а о дьяволе.
Я уставилась на него, осознав, что, возможно, разговариваю с сумасшедшим.
– Я агностик, – ответила я.
Он покачал головой и что-то неразборчиво пробормотал.
Мой взгляд наткнулся на Веру, стоявшую в дверях и смотревшую на меня так, словно я была мебелью, которая вдруг начала ходить.
Они оба были чокнутыми.
Женщина уронила фартук, который мяла в руках, и снова исчезла. Наверное, пошла искать самый острый нож для разделки мяса.
– Ваша жена так боится меня лишь потому, что я похожа на свою мать?
Мужчина посмотрел на меня так, будто это я вела себя странно.
– Ты не просто похожа на свою мать. – Подойдя к камину, он снял белую ткань, закрывавшую висевший портрет. – Девочка, ты могла бы быть ею.
Женщина на портрете застыла во времени, опершись на рояль. Ее, должно быть, написали десятилетия назад, но она могла бы быть мной сегодняшней. Длинные светлые волосы, миндалевидная форма глаз, высокая элегантная фигура и алебастровая кожа, не поддающаяся загару.
Сходство было столь поразительным, что по рукам у меня побежали мурашки. Она выглядела так же, как я, хотя я ничего не знала о ней. Я смотрела на портрет, пока не прошло жжение в сердце и глазах.
– Она была красавица, скажу я тебе. – Он потер подбородок. – Но такая красота – и благословение, и проклятие… – Его глаза встретились с моими, что-то тяжелое и покорное читалось в них. – Всегда попадает не в те руки.
Дурное предчувствие пробежало у меня по спине. Мое сверхживое воображение нарисовало сцену: кричащая и брыкающаяся я и дьявол, тянущий меня в ад.
Я сглотнула ком в горле.
Мне показалось странным, что они хранили портрет моей матери, но накрывали его, словно в фильме ужасов. Хотя, может быть, Вера просто не любила вытирать пыль.
– Когда она умерла? – спросила я.
– Вскоре после твоего рождения, насколько я помню. Она заболела и не смогла оправиться. Это был ее дом. Твой папа не мог расстаться с ним, поэтому мы с Верой заботимся о нем.
– Мой отец не жил с ней?
Мужчина сокрушенно поджал губы.
– Нет, девочка, твой папа был женат.
Вот оно. Тайная семья.
Или, возможно, это я была тайной.
Поэтому он сказал, будто я умерла. Чтобы жить спокойной жизнью и я не мешалась под ногами?
Хотя я знала, что это неправда. Папа был дома чаще, чем в отъездах… по крайней мере, если не считать последний год.
Но знать, что он скрывал от меня нечто подобное, возможно, братьев и сестер, другую семью, с которой у меня не было шанса познакомиться… В груди кольнуло так сильно, что пришлось сосредоточиться на чем-то другом, иначе я бы задохнулась. Я заставила себя вновь взглянуть на картину, отметив платье, которое могло бы быть в моде и в восемнадцатом веке.
– Почему она так одета?
Мужчина вскинул брови.
– Ты не знаешь? Твоя мать была оперной певицей. Очень… любимой некогда. Люди помнят ее, поэтому ты должна вернуться домой. – Он подхватил мою сумку и принялся подталкивать меня к двери.
– Я даже не успела выпить кофе, – запротестовала я.
– Ты не хочешь кофе, ты хочешь тайны, которые я не могу тебе раскрыть. Возвращайся домой, где бы он ни был, и не возвращайся.
– Не знаете, где я могу найти своего папу?
– Вероятно, в Сибири, – пробормотал он, открывая дверь и впуская ледяной воздух.
Сибири?
– С чего бы ему быть в…
– Я не знаю ни где он, ни какой у него номер, иначе я бы уже предупредил его о твоем появлении. – Мужчина бросил мою сумку на порог.
– Вы уверены, что я не могу остаться тут?
– Мне нравится моя голова на плечах.
Я моргнула.
– Это значит «нет»?
Мужчина вытолкнул меня на холод.
– Погодите, – выдохнула я, резко развернувшись. – Вы можете вызвать мне такси?
Он осклабился.
– С тем же успехом могу позвонить Дьяволу, чтобы подобрал тебя.
Я уставилась на него, думая, что, возможно, мне не стоит есть местную пищу, видимо, от ее употребления люди ведут себя странно.
Мужчина покачал головой.
– Ступай домой, Мила.
Дверь захлопнулась у меня перед носом.
Глава третья
schlimazel (сущ.) – человек, которому хронически не везет
Мила
Когда мужчина запер засов, я задалась вопросом, что случилось со старым добрым русским гостеприимством. Они даже не предложили мне поесть. А ведь это почти грех. Вот что было бы, вырасти я в русской семье, несмотря на всю кажущуюся религиозность.
С тяжестью тайны отца, камнем лежащей на груди, и очевидным фактом, что мне здесь не рады, часть меня хотела прислушаться к совету и вернуться домой. Но если я вернусь сейчас…
Я стану мечтать.
Задаваться вопросами.
Влачить дальнейшее существование.
А я хотела для разнообразия пожить. Всего несколько дней. Прежде чем Причалы засосут меня обратно, в свою бесстрастную дыру. До того, как выйду замуж за Картера Кингстона, рожу ему пару-тройку детей и утону в социальных сетях, пастельных кардиганах и жемчужных ожерельях.
Железные ворота качались под ледяным ветром.
Скрип.
Клац.
Скрип.
Клац.
Я перекинула спортивную сумку через плечо, сунула онемевшие руки в карманы и пошла, надеясь найти хоть какой-нибудь транспорт. Было так холодно, что я села бы в такси, даже если бы за рулем был сам Дьявол.
Смена часовых поясов и недосып отдавали болью в мышцах. В самолете я спала не больше минуты, в основном из-за двух ужасных мальчиков, маленьких версий кроликов-энерджайзеров, сидевших рядом.
Выудив из кармана мобильный, я включила его впервые с тех пор, как приземлилась в Москве, и обнаружила тринадцать пропущенных звонков и пять голосовых сообщений от Ивана.
Кое-кто излишне драматичен.
Прочла сообщения от пары друзей и несколько – от Картера, подтверждающего наше свидание в восемь, вновь подтверждающего его и, после того как я не пришла, выражающего надежду на то, что все в порядке.
Я его подставила.
Я должна была чувствовать себя виноватой, но в груди было легко. Впервые за много лет мне стало легче дышать.
Наши отношения с Картером были дружескими, может быть, если бы я приложила чуточку усилий, даже милыми. Но когда доходило до дела, в последний раз, когда его губы были на моих, я прервала поцелуй, принявшись мысленно спрягать французские глаголы, которые учила для предстоявшего экзамена.
Папа не знал, что я проходила некоторые курсы онлайн. Он разозлился на мою просьбу о поступлении в колледж, то есть – уставился на меня так, будто я попросила о поездке в Северную Корею, а потом сказал «нет». Поэтому я решила, что лучше держать свои занятия в тайне.
Первые четыре голосовых сообщения от Ивана звучали вполне в его стиле – прямолинейно, подробно информируя меня о том, что он приземлится в Москве в три часа ночи, и требуя, чтобы я оставалась в своей комнате, пока он не вернется. Однако от пятого у меня волосы на затылке встали дыбом.
Он резко выдохнул, затем выругался, а в трубке послышался глухой удар, будто он обо что-то ударился.
«Поверить не могу, что ты это сделала. Ты ведь обещала, что не полетишь в Москву».
– Ничего я тебе не обещала, – пробормотала я про себя.
На мгновение воцарилась тишина, а затем его умоляющий тон стал холодным, даже жестким.
«Хочешь правду для разнообразия? Ладно. Если хочешь играть в игры и молчать о том, где ты, Мила… Я покойник».
Голос у него был слишком серьезен, я действительно поверила ему. По крайней мере, на мгновение. Конечно же, он не считал, что мой папа его убьет. Это больше походило на отчаянную попытку не дать мне узнать тайны семьи.
«Слишком поздно», – с горечью подумала я.
Но я была слабачкой, поэтому набрала его, чтобы оставить сообщение и избавить его от страданий, но поняла, что связи нет. Я подняла телефон выше, повертела его, использовала все известные трюки. Ничего. Моя сеть должна была бы работать тут, но я не предполагала, что связь будет такой ненадежной.
Со вздохом я опустила телефон в карман пальто. Затем, подняв взгляд, остановилась. Мои ботинки захрустели по гравию, когда я медленно обернулась. Солнце заходило, большей частью скрывшись за горизонтом. Меня окружали полуразрушенный частный сектор и несколько бетонных зданий.
Я потерялась.
Борясь с дрожью, я пошла дальше. Ветер свистел.
Тени становились темнее.
И мне вдруг ужасно захотелось к Ивану.
