Вдвое больше притворства

– Расскажи-ка нам обо всех преступлениях, в которых виновен твой ужасный бывший, – говорит он. – Этот вечер – для тебя.

– Да, выговорись как следует, – соглашается Райкер.

Ну, Джаспер совершил только одно действительно серьезное преступление. Не считая того самого. Может, виновато пиво, может, дело в компании, а может, у меня просто накопилось много злости. Может, я просто хочу забыть обо всем на одну ночь.

– В постели он был никакой.

Немая сцена.

Глава 6. Слизывай, пей, закусывай

Трина

У Чейза отвисает челюсть.

Райкер шипит.

– Как, черт возьми, такое вообще может быть?

Ну, я не знаю. Серьезно, я без понятия.

– Затрудняюсь ответить.

Райкер дышит пламенем.

– Как он с собой жить может?

– Да, устыдился бы! – добавляет Чейз, а потом указывает на кабинку неподалеку: – Для таких ужасов нам понадобится что-нибудь покрепче.

– Время текилы, – говорит Райкер, подзывает официанта и заказывает нам шоты.

Официант уходит, и Райкер садится рядом со мной. Стол круглый, так что я зажата между ним и Чейзом.

Вскоре официант возвращается с тремя рюмками на деревянной доске, где лежит все необходимое: соль и лайм.

Мы синхронно слизываем, пьем и закусываем.

Мои легкие жжет, рот весь в огне, но меня переполняет праведный гнев. Я готова рассказать обо всем.

Чейз выдыхает и решительно кивает.

– О’кей. Все романы Стивена Кинга, которые я прочел, готовили меня к этому моменту. – Он ударяет по деревянной столешнице. – Здесь и сейчас! Рассказывай о своих ужасах.

Обычно я не обсуждаю свою личную жизнь. Никто не спрашивал, да и бывших у меня не так много – всего парочка, не считая Джаспера. Я встречалась с музыкантом в колледже. Колин был классным и спокойным – самое то для первого парня. Но после колледжа он переехал в Нью-Йорк. Позже я познакомилась в приложении с одним скульптором. Было весело, но очень мелодраматично, и мы быстро выгорели.

А потом случился Джаспер. Общительный парень с надежной работой менеджера по маркетингу – моей семье он сразу понравился. Джаспер отлично ладил с моими родителями и даже со старшей сестрой, очаровал их своими жизненными планами: остепениться, начать жить вместе, потом купить дом. Зуб даю, кода родители с ним познакомились, им привиделось будущее, в котором еще больше подгузников, и запах детской присыпки, наполнивший их мечты, вскружил им головы.

В конце концов, я же всегда была ветреной! Диким подростком, превратившимся в бесцельную девушку, которая совершает импульсивные поступки. Например, в один прекрасный день вдруг заводит себе собаку на трех лапах. «Ты даже о четырехлапой заботиться не сможешь! Что уж говорить о трехлапой…» – сказала мне Кэсси, когда год назад я принесла домой Начо. Чтобы доказать, что она не права, я записалась с ним на занятия по аджилити, и через месяц нас ждут первые соревнования.

Но Джаспер был для них настоящим доказательством, что я стала приводить жизнь в порядок. Завела надежного парня, начала следовать примеру родителей. Примеру Кэсси. Никакой больше девушки-катастрофы – так им думалось.

«Он из хороших. Смотри не упусти», – сказала мне Кэсси, когда они познакомились. Поэтому, когда Джаспер предложил жить вместе, я согласилась. Он был довольно смешным и казался надежным, а еще ему нравилось готовить. Ну и что, если он сходит с ума, когда по телевизору идет хоккей? Ну и что, если секс в целом так себе?

Джаспер говорил, что я напряженная в постели. Что мне нужно просто расслабиться, и тогда я стану получать удовольствие.

Прав ли он? Может, Райкер и Чейз помогут найти ответ. Этим вечером мне не до брехни.

Делаю глубокий вдох. Ну, с богом!

– То есть сам по себе секс был неплох, – начинаю я, потому что все и правда было нормально. Просто не то что бы захватывающе.

Райкер фыркает.

– «Неплохо» – это выбрать просто бейгл, когда можно взять бейгл со всем сразу. «Неплохо» – это добраться до банка без пробок. «Неплохо» – это не про секс.

– Секс должен быть запоминающимся, – говорит Чейз с таким видом, как будто произносит речь перед всей страной. – От него должно крышу сносить! От него ты должна к чертям забывать свое имя!

Крышесносительный секс – это прекрасно. В теории. А на деле? Не знаю. Может, так только в книгах бывает.

– Так в чем была проблема?

Чейз выглядит завороженным: так его беспокоит моя печальная личная жизнь. Это немножко мило.

Но я все еще стесняюсь. Может, в том, что секс был на троечку, и правда виновата я.

– Я ни разу не испытывала оргазм от орального секса. Прелюдия всегда была так себе, – бормочу я.

Что, если Джаспер был прав? Что, если я просто слишком напрягаюсь в постели? Я ведь много думаю о сексе.

– Но, наверное, у меня просто были нереалистичные ожидания, – торопливо иду я на попятную. – Я ждала целого парада. С оркестром. И фейерверки, как в День независимости. Чтобы хвататься за простыни, поджимать пальцы и кричать во все горло – и дальше в этом духе, – говорю я, и Чейз смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

У Райкера на шее пульсирует вена. Они оба выглядят рассерженно, но в то же время… возбужденно? Я не уверена. Может, их просто шокировала моя откровенность с двумя незнакомцами.

Я сворачиваю с темы и делаю жест рукой. Взять бы свои слова обратно – и шот текилы заодно.

– Наверное, проблема во мне. Слишком высокие запросы. Книжек перечитала, – говорю, отмахиваясь. Не надо было ничего говорить. Это было ошибкой. – Мне надо… узнать, как там моя собака. Мы живем у Обри и… – Мне нужно побыть одной. – Я отойду на минутку.

Чейз поднимается и дает мне выйти из-за стола, прежде чем кто-то из них успевает сказать хоть слово.

Я несусь в дамскую комнату. Зачем я сказала, что мечтаю, чтобы меня хорошенько отымели, прямо до крика, двум парням, которых даже не знаю?

Двум парням, которых хочу.

Глава 7. Оргазмические сваты

Чейз

У нас проблема.

На самом деле, проблем у нас две: наше соглашение и оргазмическая засуха, от которой страдает наша новая подруга.

Но начнем с начала.

Соглашение никогда больше не позволять девушке встать между нами. Как только Трина скрывается из виду, я поворачиваюсь к Райкеру.

– Это ужас, – говорю хмурясь.

– Не говори!

– Прямо жуть кромешная.

Запускаю руку в волосы. Ситуация заставляет меня снова переживать историю с нашей бывшей – Эбби. Меня мучили флешбэки – с тех самых пор, как я понял, что Райкеру нравится Трина, то есть примерно с той самой секунды, когда мы с ней встретились. Должен признаться, придерживаться соглашения, когда она такая интересная, смешная и привлекательная, очень сложно.

Я старался обуздать своего внутреннего Казанову. Запер его в клетку, под замок. Но пора взглянуть проблеме в лицо.

– Это как те логические задачки из детства, – говорю я. – Поезд едет через лес, и никого нет рядом. С какой скоростью он движется, если никто не выжил, а в травмпункте их дожидается врач?

Райкер тяжело выдыхает:

– Логические задачки не так устроены. Ты смешал штук десять в одну кучу.

Он меня понимает.

– Вот именно! Мы сейчас в такой ситуации. Надо закатать рукава и решить ее, – говорю я.

Нужно раскрыть карты. Она нравится мне, она нравится ему. Так как же нам помочь девушке в беде, если ни один из нас не может с чистой совестью вызваться добровольцем?

Это задача повышенной сложности.

– Ты что, предлагаешь монетку подкинуть?

Я усмехаюсь.

– Речь же не о переднем сиденье в машине! Нельзя просто сказать «чур, мое».

– Хорошо. Потому что мне показалось, что ты именно это имел в виду, – говорит он, немного расслабляясь.

Тут до меня доходит.

– Подожди… Я думал, мы об одном говорим? Я веду речь о соглашении и о том, как плохо, что мы не можем помочь.

Райкер мешкает.

– Я говорил о том, как ужасно, что у нее ни разу не было хорошего оргазма. Соглашение – само собой.

– Для меня тоже.

Год назад, в межсезонье, Райкер познакомился с девчонкой по имени Селена в кофейне. Он говорит, что решал кроссворд, а она подошла к нему и спросила, не нужна ли помощь. Он решил ее проверить и выдал особенно сложную подсказку. Вуаля – она ответила правильно. Он сразу же позвал ее на свидание, что вообще-то не в его стиле, и она согласилась.

Поначалу никому об этом не рассказывал, даже мне. Но тогда я был с мамой и братьями в Европе. Пока мы носились по Праге и Парижу, мой добросердечный друг влюбился по уши, и вскоре я узнал об этом из его сообщений. Когда я вернулся, за несколько недель до начала тренировок познакомился с роскошной девушкой по имени Эбби в парке, где проводил благотворительный забег на пять километров. Мы разговорились, и она позвала меня на пробежку на следующий день. Зашибись! Мы здорово потели, вместе тренируясь по утрам, а потом здорово потели в постели.

Однажды вечером я пригласил ее на ужин в одно из уличных кафе в Хайес-Вэлли. Мы сфотографировались, я выложил фото на своей странице, а потом мы отправились ко мне домой. Как делали каждую ночь, когда я был в городе.

Следующим утром Райкер не пришел на совместную тренировку.

Я написал ему и спросил, в чем дело. «Ты, мать твою, знаешь, в чем дело», – ответил он.

А я не знал.

Он не разговаривал со мной несколько дней, пока наконец не взорвался.

– Ты спишь с Селеной.

– Что? Нет! Ее зовут Эбби, – сказал я.

– Хорош брехать! Это Селена. Я видел фото у тебя в ленте, и ты знал, что я ее любил. Что с тобой не так?

Настоящий вопрос – что было не так с ней.

Выяснилось, что она представилась фальшивыми именами нам обоим и еще нескольким ребятам и одновременно встречалась с четырьмя мужчинами.

Когда я спросил, зачем ей это, она рассмеялась и сказала:

– Мужчины поступали так столетиями. Каково оно?

Хреново.

Она улыбнулась, помахала мне ручкой и рассказала всю историю в своем подкасте, окрестив свой социальный эксперимент как «Опыт со свиданиями».

Вот весело было! Одно радует – она не называла имен, поэтому никто не узнал, что нас так провели.

Худшим во всей ситуации было то, насколько плохо я себя чувствовал – во всех отношениях. Я так разозлился, когда Райкер ни с того ни с сего на меня обиделся… Узнав, что он обо мне подумал, я был в ужасе.

Еще хуже было думать, пускай всего несколько дней, что я потерял лучшего друга. Это было отстойно.

Поэтому мы пришли к соглашению: никогда не позволять женщинам вставать на пути нашей дружбы. Мы не ходим вместе по барам, чтобы цеплять девчонок. Но теперь точно сверяем имена и лица. Я не хочу, чтобы меня снова нагнули, и не хочу, чтобы моему другу снова навешали лапши на уши.

В основном ни один из нас не хочет повторения греческих трагедий с любовью к чужой женщине.

Нет, спасибо!

К тому же моя девушка, возлюбленная и жена – это хоккей. Я могу жить только этим, особенно после того, как пообещал отцу, что позабочусь о маме, Джексоне, Гэвине и Треворе. Любовь подождет до моего ухода из спорта. Я не подведу отца. Он больше всех меня поддерживал, пока я рос, и я никогда не нарушу данное в его последние дни обещание.

Но раз уж мы говорим о соглашении, можно и повторить, чтобы Райкер точно знал. Я смотрю ему в глаза:

– Слушай, я все еще чувствую себя виноватым в истории с Эбби.

Я говорю искренне, потому что тогда ему пришлось куда хуже, чем мне. Райкер серьезно влюбился в ту мошенницу. Я же просто веселился.

Райкер качает головой, снова оправдывая меня:

– Все в прошлом, брат, честно. Я даже рад, что увидел то фото с вами. Это лучшее, что со мной случалось.

Я провожу рукой по подбородку и обращаю внимание на новую сложность.

– И, слушай… Я знаю, что ты запал на Трину. Знал с момента первой встречи. Если ты хочешь попытать с ней удачи, я пойму. Никаких «чуров», потому что в любом случае только ей решать, нравится ли ей твоя ворчливая страшная рожа. Но я не нарушу соглашение. Я с радостью тебе уступлю, – говорю я.

Райкер усмехается.

– Что значит – ты знаешь?

Я строю рожицу. Мы же обо мне говорим!

– Ты забыл ее имя, потому что не мог оторваться от ее глаз.

Райкер фыркает, как рассерженный дракон. Кого-то прижучили! Он быстро оправляется и показывает на меня пальцем:

– Чья бы корова мычала!

– Что? – спрашиваю я, наклоняя голову. – Да я весь вечер себя в руках держал!

– Называешь ее мисс Книжная Крошка. Похлопываешь по плечу. Улыбаешься, как в рекламе зубной пасты.

Смеюсь.

– Да я ее просто развлекаю!

– Обманщик, – бормочет он, но его каменная физиономия ухмыляется.

– Ладно, – уступаю я и тоже улыбаюсь. – Она замечательная и сногсшибательная. Но я ей жутко сочувствую. Мы должны ей помочь. Должно быть что-то, что мы можем сделать. Подтянуть теорию? Купить ей вибратор? – предлагаю я, но это провальные варианты. Думаю еще немного, пока меня не осеняет идея: – Что, если мы попытаемся помочь ей найти хорошего мужика? Кого-нибудь, кто не козел самовлюбленный?

– Ты предлагаешь нам стать ее сватами? – крайне скептично говорит Райкер.

– Похоже на то, – отвечаю я, потому что с этим что-то надо делать. – Я не могу стоять в стороне, когда женщины страдают в постели. Мы могли бы стать… оргазмическими сватами.

Кто-то прокашливается.

– Или… У меня есть другая идея.

Трина вернулась.

Глава 8. Бейгл со всем сразу

Трина

Ты сможешь.

Ты сногсшибательная начитанная красотка.

Попроси о том, чего хочешь.

Но Чейз нарушает молчание первым, встречаясь со мной виноватым взглядом карих глаз.

– О, ты здесь? – осторожно говорит он, но, думаю, хочет сказать: «Как много ты услышала?»

Мой ответ? Достаточно. Я услышала достаточно.

Я отошла в туалет, чтобы побыть одной и – да – спросить, как там моя собака. Вскоре пришел ответ Обри: «У Начо все отлично. А теперь пойди и отымей их обоих. Жду отчета завтра утром».

Ла-а-адно!

Это был ответ на второй из волновавших меня вопросов: что мне делать с этой… жаждой? С возникшим из ниоткуда желанием запустить руку в волосы Чейза, а другой гладить щетинистый подбородок Райкера? С желанием быть зажатой между ними?

Наверное, я и правда перечитала книжек. Быть не может, чтобы все то, что я навоображала, происходило в действительности.

Но тут я вспоминаю. Чейз сказал, что знал: я нравлюсь Райкеру. А потом признался, что и ему тоже.

Да, я определенно услышала достаточно, чтобы это сделать.

Может, такие ночи случаются, если идешь на риск. Может, такое происходит с импульсивными людьми. С девушками, которые заводят собак с тремя лапами, устраиваются на работу в книжные, хотя из опыта у них – только председательство в книжном клубе онлайн. С теми, кто ворует ВИП-билеты своих бывших.

Я никогда не думала, что буду мечтать о том, как двое мужчин бросают меня на кровать. Но я не могу избавиться от этих безумных идей.

Сделай это!

Я так нервничаю, что пересыхает в горле, поэтому жестом даю знать, что мне надо присесть. Чейз пропускает меня, и я снова сажусь в кабинку рядом с Райкером. Делаю быстрый глоток воды. Чейз возвращается на свое место несколько секунд спустя. Я снова между ними, и воздух будто наэлектризован. Он потрескивает.

Ты импульсивная.

– Так вот, моя идея… – говорю я.

Мое сердце бешено бьется.

Чейз сглатывает.

Райкер тяжело выдыхает.

– Какая у тебя идея? – хрипло говорит он, и его голос – чистый секс!

Ты держала плакат во время игры. Настало время держать плакат для себя самой, черт возьми! Подними свой флаг!

Глубокий выдох.

– Я считаю, вам стоит быть моими оргазмическими сватами, – выпаливаю я, каким-то чудом не сгорая заживо от стыда.

– Поясни, – говорит Райкер.

Я удивлена, что он заговорил первым. Но в его глазах огонь. Возможно, это его распаляет.

Меня тоже.

Я смотрю на блондина, потом – на бородача, и мое сдвоенное желание придает смелости.

– Что, если… вы вдвоем покажете мне, каково это – съесть бейгл со всем сразу вместо пустого?

Чтобы не оставить места сомнению, я опускаю правую руку на сильное бедро Райкера, а левой дотрагиваюсь до Чейза.

Райкер делает резкий вздох. Чейз сдавлено стонет.

Я добавляю:

– Вы оба.

На несколько секунд воцаряется тишина. Пьянящая, головокружительная тишина.

Чейз накрывает мою руку своей. Хороший знак! Но он не сжимает ее, не переплетает мои пальцы со своими. Вместо этого он поворачивается к мне лицом, и его взгляд серьезен.

– Такое дело… Мы с Сэмюэлзом договорились, что никогда не позволим женщине встать между нами, – говорит он.

Ох черт! О нет!

О чем я только думала, когда так вульгарно себя повела? Очень умно, Трина! Сходи впервые в жизни на спортивную игру, а потом сделай спортсменам непристойное предложение. Наверняка к ним все время извращенки клеятся!

– И мы не хотим нарушать договор, – говорит Райкер, вбивая последний гвоздь в крышку моего гроба.

Колоссальная идиотка! Как можно было настолько неправильно понять ситуацию?

Они же подумают, что я из тех, кто смотрит хоккей ради игроков. А я такая и есть.

Я отдергиваю руки, словно обжегшись, и чувствую себя еще большей дурочкой, чем когда выслушивала наглую ложь Джаспера. Потому что в этот раз сама во всем виновата. Я могла избежать этого ужасного чувства – ну, не знаю даже, – если бы не задавала совершенно абсурдных вопросов двум парням, которые буквально обязаны развлекать меня этим вечером для прессы.

Они здесь не по своей воле.

Это их работа.

Я серьезно облажалась. Надо извиниться. Потом в идеале отрастить крылья и улететь далеко-далеко, свернуться на диване со своей собакой и никогда больше не общаться с людьми.

Я опускаю глаза, сжимаю телефон и готовлюсь к стремительному побегу.

– Ничего страшного, – говорю, вымучивая смешок и пялясь на свои руки.

Мне кажется, что парни о чем-то беззвучно переговариваются у меня над головой. О кодексе братана или чем-то похожем.

– Я просто пошутила. Извините, что такое сказала! Ерунда! Я не серьезно.

Райкер меня перебивает:

– Постой.

– Что «постой»?

Он не смотрит на меня. Вместо этого глядит на Чейза – с намеком на улыбку.

– С моей точки зрения, у этой логической задачки очень простое решение, Уэстон.

Чейз улыбается ему в ответ.

– И не говори! Я тоже об этом подумал, Сэмюэлз.

О чем они? Смотрю на одного, потом на другого, пытаясь прочитать их лица.

Чейз улыбается еще шире и повторяет мои действия, проводя рукой по моему бедру. Кожа горит. Я задерживаю дыхание и осмеливаюсь дать надежде снова вспыхнуть.

– Если мы поделимся, это не противоречит соглашению, а, Сэмюэлз?

Им так важна дружба, что они заключили соглашение. Это прекрасно – и сексуально.

– Делиться – это хорошо? – спрашиваю я в напряжении.

– Я считаю, делиться – значит, заботиться, – говорит Райкер, и я загораюсь.

– Ты точно будешь между нами, – жарко говорит Чейз.

– Ты же не возражаешь, Трина? – спрашивает Райкер, легко касаясь моего плеча, потом запястья и тыльной стороны руки.

– Никогда такого раньше не делала, но совсем, прямо ни капельки не возражаю, – говорю я на выдохе.

Что они со мной делают? Между ними я будто превращаюсь в камертон. Чувствую, как вся вибрирую. Жду, пока они сделают следующий ход.

И они делают.

Прямо в кабинке Чейз наклоняется и целует мои волосы. Райкер трется бородой о мою щеку.

– Будь между нами, – говорит Чейз вкрадчивым голосом.

– Как можно скорее, – добавляет Райкер своим хриплым.

К моменту, когда они оплачивают счет, я вся таю и как никогда готова получить бейгл со всем и сразу.

Глава 9. Соглашения и оговорки

Райкер

Есть соглашения, а есть условия. Оговорки, можно сказать. Оговорка, что можно делиться, – лучшее условие всех времен и народов.

Трина задерживается, чтобы написать подруге, а мы с Чейзом оплачиваем счет. Я не вижу смысла ходить вокруг да около, поэтому, пока мы ждем возвращения официанта с моей кредитной картой, отвожу Чейза в сторонку и спрашиваю, не церемонясь:

– Раз она никогда раньше такого не делала, у тебя есть идеи, как это работает?

Хотя после Эбби мы стали более открыты друг с другом в том, с кем встречаемся, мы никогда не делились подробностями. Да и не хочу я этого! Личное – это личное. Чейзу не нужно знать, что у меня случалось несколько тройничков. Я всегда был третьей стороной – парнем, которого пара приглашает на одну ночь, чтобы подарить женщине взрыв мозга на день рождения или что-нибудь в этом духе. Никаких обязательств! Меня все устраивало.

Обычно я следовал наводке пригласившей меня пары, потому что зачастую они точно знали, чего именно хотят. Это меня тоже устраивало. Не люблю быть в центре внимания – ни до, ни после хоккейного матча, ни в постели. Но я хочу, чтобы женщины, с которыми я провожу ночь, получали неповторимое удовольствие.

– Я думаю, – отвечает Чейз и замолкает на минуту, глядя куда-то вдаль.

Хотя сейчас мы играем за разные команды, раньше были в одной. Он выглядит так, когда готовится перехватить инициативу, будь то на льду или в раздевалке.

Он выдыхает и поворачивается ко мне, полный уверенности:

– У меня есть несколько идей – в зависимости от того, чего она хочет. В целом, думаю, будет как в хоккее. Иногда ты делаешь голевую передачу, а иногда сам забиваешь в ворота. Будем меняться.

– И взрывать ей мозг до победного конца, – говорю я, решительно кивая.

– Дважды.

Усмехаюсь.

– Низко метишь, Уэстон! Ей нужно больше оргазмов, чем мужиков.

– Тоже верно. Давай сделаем это, – говорит он.

Мы продолжаем обмениваться идеями на этот вечер.

Как и в хоккее, для секса втроем нужны стратегия и правила.

А еще нам нужно узнать, чего она хочет, а чего не хочет.

В лимузине я сажусь не сбоку, как раньше, а рядом с ней, чтобы она могла быть между нами, как ей нравится.

– Нужно установить правила, – говорю я, по-деловому подходя к удовольствию.

Трина несколько раз кивает с широко распахнутыми глазами, в них читаются волнение и трепет. И то и другое меня заводит. Не могу дождаться, чтобы заставить ее забыть обо всех бедах в постели.

Но тут водитель опускает перегородку.

– Извините, что перебиваю. Куда мне вас везти?

О, точно! Точка назначения не помешала бы. Трина сейчас живет у подруги.

– Мне завтра полы меняют, поэтому вся мебель передвинута. Ко мне никак, – говорю я, потому что не переношу беспорядок.

Не хочу приводить женщину в бардак: это невежливо.

Чейз называет водителю адрес своего дома в Пасифик-Хайтс, поднимает перегородку и наклоняет голову, глядя на Трину:

– Правила. Дамы вперед!

Трина раскрывает блестящие губы – она снова накрасила их, – но ведет себя необычно тихо. Не думаю, что потому, что ей нечего сказать. Ее зеленые глаза так широко распахнуты, что у нее в голове наверняка полно непристойных мыслей.

– Ну… Первое, наверное… Вам двоим нравится друг друга трогать? – В ее вопросе нет никакого подтекста: только любопытство.

И вопрос хороший. С простым ответом.

– Не-а, – говорю я одновременно с Чейзом, отвечающим:

– Нет. Тебя это устраивает?

Она не осуждает, просто интересуется.

– Абсолютно, – легко говорит Трина. – То есть если бы вам хотелось, я бы не возражала. Но я не против побыть…

– В центре внимания, – предлагаю я.

Она опускает лицо.

– Да.

– Так и будет, – уверенно говорит Чейз. – Эта ночь – для тебя. Любая твоя неприличная фантазия будет исполнена. Так ведь, Сэмюэлз?

Я подцепляю ее подбородок пальцем и встречаюсь с ней взглядом.

– Не стесняйся. Скажи, чего хочешь. Меня заводит, когда я тебя слушаю.

– Да, это чертовски горячо, когда ты рассказываешь нам о своих желаниях, – добавляет Чейз, и, когда Трина вздрагивает, я знаю, что ей нравится, когда мы окружаем ее – телами и словами.

Она поворачивается ко мне и смотрит из-за своих привлекательных очков, потом дотрагивается до моего лица и гладит бороду. О да, это очень приятно. Я издаю низкий стон.

– Твоя борода мне очень нравится, – шепчет она, как будто в восхищении.

И я имею довольно хорошее представление о том, на что она намекает.

– Хочешь почувствовать ее у себя на бедрах? – спрашиваю я и легко трусь своей щекой о ее лицо. – Когда я раздвину твои ноги и поглощу тебя?

У Трины перехватывает дыхание. Она издает отчаянное «да», потом переключает внимание на Чейза, опускает взгляд на его руку и переплетает его пальцы со своими.