Последние люди. Вы, живущие вдали…

скачать книгу бесплатно


– Спасибо… Скажите, какое время ещё потребуется до прибытия?

– На земном летательном транспорте путь составляет около двух часов. К этому моменту прошло… один час пятьдесят пять минут и тридцать… тридцать… половина от минуты плюс десять, – с трудом проговорила стюардесса посмотрев на наручные часы.

– Выходит, сейчас… – не успел договорить Плато, как к нему сзади подошла ведущая персона и проговорила: «Плато Романович, препарат вреден при частом использовании, решено было не вводить Вас в искусственный сон. Приготовьтесь следовать моим указаниям… Извините, Плато Романович! совсем забыл. Меня, для удобства, именуйте Легатус; фамилия там, где мы окажемся, не понадобится» – представился Легатус.

Они вдвоём направились в кабину пилота, где их ожидала металлическая настенная лестница ведущая в узкий тоннель над салоном самолёта. Пройдя к точке назначения и увидев всё своими глазами, Плато не был удивлён либо же испуган, а испытывал сильнейший стресс, что для склонных к невротическим состояниям вполне естественно.

– Й-й-я не боюсь за жизнь, н-н-нет, это последнее, вернее не последнее, а то, о чем следовало бы д-д-думать не в первую очередь, хотя иногда и так стоит делать, – дрожащим голосом проговорил он и стал нервно кусать губы.

Легатус не придавал значения состояниям своего спутника; в полной темноте открыл настенный ящик, взял два шлема, похожих на часть от скафандра, и передал один Плато.

– Не понимаю… я не понимаю! – возмутился клиент американского посольства… возможно.

Легатус продолжал холодно действовать: самостоятельно надел на гостя шлем, а после и себе. Далее они подошли к южной стене и открыли стеклянную термостойкую дверь. Присутствие двух существ дало команду освещению включиться. Здесь Плато начал терять равновесие, поэтому Легатус взял его под руку и повёл по двухметровому переходу. Миновав переход они оказались в кабине очередного неизвестного аппарата. Оборудование не представляло собой привычного образа земного летательного транспорта, а состояло полностью из цифрового экрана, на котором были отображены: орбита Земли, погодные условия, координаты МКС, техническое состояние, четыре наружных камеры и окно с функциями управления и пилотирования. Всего салон был размером чуть больше трёх на два с половиной метров в длину и ширину, поэтому свободное место практически отсутствовало, помимо пары спальных мест выходящих из корпуса. Для Плато данная картина с предметами из фильмов жанра фантастики не была удивляющей, – печаль о прошлом накатила на него и сопровождала весь дальнейший путь. Последствия такого настроения имели перспективу наступить своей тяжёлой ногой на «беззащитную спину» Плато Романовича. И действительно. Вскоре, как начальные ноты пятой симфонии Бетховена, прогремели удары судьбы.

Глава двенадцатая: «Крепчаем!»

Нет оснований скрывать, что через Плато Романовича явственно прошла философия некоего снобиста-невротика, встретившегося с жизнью, её жестокостью и бесконечностью. Но что, если он окажется прав, даже сам того не понимая, пройдя тяжелейший путь и оправдав свои страдания итогом, ещё покажет, что такой выбор и есть истинный, по крайней мере на сегодняшний день, а всё прочее – заблуждение, – ведь мы можем предполагать всяко; мы, скептически подходим ко всему, что встречаемся нам в «тёмном лесу» и при «ясной погоде», и здесь нечего стыдиться, даже если это противится нашим убеждениям. Меня должны легко понять, ведь нельзя спорить с вечно меняющимся сущим; и для того истина, что не вечна, и для того человек высшее существо, что после его смерти это будет более всего заметно.

Друзья. Я хочу от вас самого бо?льшего – спорить с образами Плато Романовича, его брата Аристо, с образом «идеального города» Амордей, ведь так я буду сам крепчать, словно металл клинка под ударами молота, а вы набираться опыта в ремесле, как кузнецы, изготавливая свои орудия, с которыми как воины пойдёте в сражение. Также, пока вы не узнали мою личность и место в этой истории, – приглашаю ознакомиться с моей первой поэзией, не опираясь на достоинства автора как человека, а исходя из его навыков.

«К хорошему вкусу 19—21»

Прошу, господа, окна открыть!
Душный воздух – приказ: забыть
Наслаждаться им оставить его предкам
Чтоб считали за гордость
Вспоминать свою молодость;
Оставить духоту испуганным жизнью умникам
Чтоб с книжками тяжёлыми в унисон этим воздухом дышали
Твердеть о спасении знанием не переставали;
От жизни им заслуга – скудное и гноящееся одиночество – вот моё пророчество!
Позаботимся и о политиках, торгашах
Что будут в грудь бить, славиться – «я сделал всё сам!»
Ах, добился места в пастухах!
Вот уж действительно, достижение;
Но позволить стоит им их деяния
Иначе накроет их революции мания
А рабочие руки нам нужны;
Нужны также миролюбивые козочки
Даже больше – миролюбивые хищники
Что во славу своего вида отказались охотиться
И нет более нужды в клыках
Выходит, человеку – в зубах
«Что ж, мирная идея – веди нас ты!»
– Скажут они, сжигая живой юности мосты;
И нет, не рабы они для нас
– Кем они не хотят быть, защищаясь конституцией
А по праву свободы высшего существа – нами зовутся незаконченной эволюцией;
Друзья, если для кого это слушать больно и печально
То уяснить вам нужно одно:
Набраться знаний, понять общество – не сделать ничего
Ведь самые глубокие мысли стоят ноль
Если страшишься ты принять – «я могу быть ненужным»
И будучи себе послушным
Не ворвёшься в смертельную схватку;
Теперь слово лично от меня:
Я не хочу, чтобы понимали мои слова
– Тем сильнее эффект беспросветного дна!
Что современную гуманность в тебе остудит
Бездна – смотрит в тебя и по своему любит.

********

Тем временем Аристо и Гипатия объединили усилия в поиске пропавшего родственника. Но они не знают, что их Плато отправляется узреть лучшее, что может позволить себе человек – космос и его немыслимую бесконечность.

Часть вторая: «Имперские амбиции»

Глава первая: «Доверенные лица»

Не уходя за рамки последних событий, самое значимое, как не посмотри, сводится к одному – поиски Плато Романовича явно перестали являть собой исключительно поиски родственника, или больше – фигура его считалась более политическим фрагментом жизнедеятельности города, чем гражданским, человеческим; в том числе включая сюда отношение к нему и его не радостной судьбе Аристо с Гипатией, какие приходились ему братом и супругой умершего деда.

Через час после случившегося побега Плато из музея европейской культуры, Аристо, вернувшись в дом по ул. им. Терешковой, на озарном настроении принялся играть на фортепиано, да так, что звуки из инструмента выходили вплоть до двух часов ночи, что, естественно, вызвало скрытое недовольство жильцов, которые из уважения к старшему Романовичу за счёт его репутации добропорядочного гражданина, лишь мягко попросили сменить подряд повторяющийся «минутный» вальс Шопена на что-то более спокойное, колыбельное, вроде первой части «лунной» сонаты или «лунный свет» Дебюсси; в общем на другое произведение, но играть его стараться в «piano», нажав крайнюю левую педаль. Выбор Аристо пал на знаменитый «похоронный марш» Шопена из его сонаты номер два. Подобное поведение было знамением переворота эндокринной системы организма, и понятна причина: ситуация вокруг Плато оказалась серьёзной, более того – потенциально смертельной, что заводило внутреннее желание жить. Объяснение этому – темперамент, который во многом отличался от принципов в общественной жизни. Естественным положением такие изменения не имели шанса остаться без последствий.