скачать книгу бесплатно
– Ты приехал ради своей презентации…
– …которая оказалась неудачным фэйком какого-то пранкера. Давай, рассказывай, я тебя внимательно слушаю.
– Да, конечно, я и говорю… Так вот… сменила жанр своей живописи после того, как узнала о смерти учителя. Пишу теперь разную нежить и героев современных сказок для взрослых. Гоблинов, троллей, орков… Кто они там? Не знаю, зря, наверное переменила… Хотела тебя попросить вот о чем. Мой учитель не сам умер, его убили, а все обставили так, будто произошел несчастный случай. Я в долгу перед ним, перед его памятью. Найди убийцу, хорошо?
– Мне по закону не положено, и потом, у меня уже одно дело на руках есть.
– Да ладно! Не положено ему! Мне-то врать не надо, знаю я, чем ты там на самом деле занимаешься. Если найдешь, буду твоей должницей, цени!
– Хорошо, попытаюсь оценить, но обещать ничего не могу, – апатично согласился я. Вот вечно она веревки из меня вьет, и ведь не откажешь. – Только факты давай.
– Есть и факты, слушай. Мой прежний любовник… рожу-то не криви. Я же никогда не говорила, что живу монахиней? Так вот, никогда ею и не была. Мой прежний любовник сначала безуспешно ухаживал за мной несколько месяцев, мы познакомились на какой-то выставке. Это был толстый китайский бизнесмен – коллекционер живописи. Небедный, вроде. Он даже несколько моих картин прикупил, хорошо купил, не поскупился. Естественно, я отнеслась несерьезно к его нескромным предложениям. Он, остро переживая отказ, писал мне на Твиттер, караулил у дверей, даже цветы дарил, прикинь? В конце концов, сдалась. Ладно, думаю, посмотрю, как у него там. «Приходи туда-то и туда-то, во столько-то и во столько-то», – сказала ему я, в надежде, что сам потом откажется. Не отказался. Мы стали встречаться на постоянной основе, начались отношения, и каждый вечер, а иногда и утром лежал он рядом со мной. Как-то раз достает он свой айфон, выводит нашу переписку на протяжении этих месяцев и начинает вслух читать. Да, надо сказать, что эти его письма были полны жгучей боли и страсти, одна из причин, почему я уступила ему. Прямо надирало мужика. Он все читал и читал, причем и ответы мои тоже. Я даже не думала, что мы успели столько всего понаписать, со своего-то телефона я сразу чаты удаляю. В результате не выдержала: «Ты идиот? В этих письмах ты говоришь о своей любви, я вот она, с тобой, давно уже спим вместе, а ты никак не можешь оторваться от этого своего айфона?»
Тут и такси приехало. Быстро. Мне с этим теперь чего-то везет в последнее время. Неужели будущее уже наступило, и мы живем в новой реальности?
– И на кой черт ты мне рассказываешь эту поучительную историю? – не выдержал я, садясь на заднее сидение. Слушать про толстого похотливого китайца совершенно не хотелось. – Где факты об убийстве твоего учителя?
– Ты погоди, сейчас все будет… – нетерпеливо возразила Маша, устраиваясь рядом. – После той моей вспышки он обиделся и стал как-то охладевать… Короче, слушай дальше. Еще первые разы с ним у меня не задались как-то, а он быстро кончал. В разное время, в разных позах, но ни разу я не получила удовольствия. Никакого. Короче… Чувствую возбуждение и желание, мы занимались и оральными ласками, и еще всякими… К слову, у него был совсем небольшой. Потом, почитав женские форумы, выяснила, что очень многие девушки не испытывали наслаждения при таких обстоятельствах. Через пару месяцев у меня появился новый партнер. Африканец. Красивый как бог и глупый как пень. Такое случается, даже у африканцев. Зато как танцевал! Мы много чего с ним перепробовали, и у него совсем немаленький был, но опять почему-то никакого удовольствия я не ощутила. Ну совсем. Что было делать?
Никаких фактов про убийство учителя Маши пока озвучено не было. Таксист же слушал нас с явным интересом, однако, ничего не говорил, только временами усиленно головой тряс. Даже музыку приглушил.
– Ты меня спрашиваешь, что делать? – удивился я. – Раньше таких проблем у тебя не возникало. Или были?
– Не было. И с тобой не было. Может, я расистка?
– Может, – нехорошо улыбнулся я. – Хочешь убедиться? А чем этот твой негр занимался помимо секса?
– Он не говорил, я и не спрашивала, как-то не до того было. Что, по-твоему, я информацию через член, как через ю-эс-би порт скачиваю?
Вдруг у Маши в голове что-то перемкнуло, она резко сменила тему и неожиданно спросила:
– Ты помнишь того нашего приятеля?
– Какого именно? – переспросил я, думая, что Маша сегодня не в лучшей своей форме. Часто хамит, а это всегда у нее свидетельствует о взбаламученности нервного состояния. В мыслях путается. Что-то у нее случилось, произошло что-то, и это что-то нашло свое отражение на лице и в сумбурных темах наших разговоров. Неужели из-за смерти учителя живописи? Как-то раньше Мария особой сентиментальностью не страдала. – У нас с тобой было несколько приятелей. Некоторые до сих пор еще есть.
– Скульптор Сильвестр. Помнишь? Он то пускал нас в свою мастерскую, то не пускал, но всегда пьяный был.
– А, Сильвестр. Помню, конечно. Он же умер.
– Он-то умер, но все его работы из мастерской унаследовала вдова и продала потом. Даже незаконченные. И рисунки, и скетчи продала, вообще все. Причем не кому-нибудь там, а большей частью моему знакомому галеристу из Гамбурга. Собственно, это я ему и посоветовала, когда узнала, что она собирается делать. Ну, тогда, помнишь?
– Из Гамбурга?
– Прекрати переспрашивать, знаешь же, как меня это бесит! – рассердилась Маша. – Франц Майер – один из самых известных галеристов на севере Германии. В Гамбурге чаще всего живет. Неужели ничего не слышал?
– А кто я такой, чтобы о нем слышать? Очень распространенное имя. Например, историк такой был и еще российский лесовод, основатель степного лесоразведения, – рассеянно ответил я, думая о чем-то своем. – А еще шпион во вторую мировую, тоже Франц Майер, офицер немецкой разведки, загримированный под старого армянина с крашеной бородой. Вскоре этого Майера захватила советская контрразведка, немцам от идеи подкопа пришлось отказаться, и Тегеранская конференция прошла без особых…
– Что за конференция? – перебила художница, разглядывая свои ногти.
Иногда невежество Маши меня поражало. Особенно сильно оно контрастировало с глубочайшими познаниями в иных областях человеческой деятельности.
– Проходила такая в столице Ирана в сорок третьем году прошлого века, – как можно более деликатно и обстоятельно начал объяснять я. – Там главы антигитлеровской коалиции Сталин, Рузвельт и Черчилль обсуждали раздел твоей Германии после разгрома, – вредным ехидным голосом пояснил я.
– Не моей, а гитлеровской, – недовольно пробурчала Маша. Она последнее время стала очень уважать Европу.
– Все равно Германии. Смотрела «Тегеран сорок три»?
– Фильм такой что ли? Не видела.
– Советский, с молодым Игорем Костолевским и Аленом Делоном. Но на самом деле там все было не так, это же фильм.
– Я советское кино не смотрю, ты же знаешь, – раздраженно перебила Маша, – ладно, про эту конференцию в Википедии потом гляну. Короче! Этот наш Сильвестр сейчас очень популярен на рынке искусств, прикинь? Подделывать его трудно, там у него свои такие хитрости есть, да и манера характерная. Вот Франц его и раскрутил, кучу бабла заработал.
– А этот Франц, он что, близкий интимный знакомый?
– Ты вообще слушаешь меня или где? – почему-то опять разозлилась Маша.
– Слушаю, слушаю. Галлерист Франц Майер устроил выставку нашего покойного друга скульптора. Ну и?..
– Ну и вот, Франц, как уже говорила, почему-то проникся и в плане раскрутки организовал серию выставок работ Сильвестра. Знаешь, в Европе сейчас мало кому интересно современное русское искусство. Но он же Майер! Он умеет мастерски раскручивать что угодно, это его бизнес, он профессионал. На этом деле собаку съел.
