Светлячок для Летучего Голландца

– Дома поговорим. Завтра.

– Я все сказала. Прощай.

И ушла, чувствуя тяжелый взгляд спиной.

«Ничего, ничего. Нужно быть твердой. Нельзя всю оставшуюся жизнь прожить, как заяц, дрожа мелкой дрожью от страха и боясь сказать лишнее слово и вдыхать через раз. Все правильно».

Медленно двигаясь в сторону своего дома, полностью погруженная в свои мысли, не заметила, как от курящей на крылечке кабака компании отделились две тени. Нелегкая понесла меня не по освещенной, главной улице, а через темный проходной двор. Так было короче. И опаснее. Это днем можно было срезать подобным образом, но не посреди ночи, идя из сомнительного заведения.

Чувство самосохранения проснулось несколько поздновато. Я уже свернула за угол здания. Сзади послышались шаги тяжелые, быстрые. Испуганно обернулась и увидела двух мужчин, что целеустремленно шли за мной. Сердце бешено запрыгало в груди. Только думала, жизнь наладится, а меня сейчас прирежут в темном переулке из-за копеечной стипендии. Ускорила шаги, а потом побежала. Но бесполезно, они быстро догнали и завалили на землю. Один придавил коленом мои ноги, заломил руки и навалился сверху всем весом. Пытаясь вырваться, ерзала под ним, похожая на огромного червяка. Тщетно. От этих упражнений, только юбка задралась. От страха и безысходности из глаз брызнули слезы, лицо было все в грязи.

Второй рылся в моей сумочке. Кошелек был худым. Все деньги Димка держал у себя, выдавая на расходы. В моем распоряжении была только стипендия. Мужик хмыкнул.

– Ну, и жид же твой благоверный. У нее только мелочевка какая-то. Посмотри цацки.

– Тебя не спросил.

И начал шарить по моей шее потными руками, сорвал цепочку с крестиком – подарок родителей, а совсем не мужа, что было вдвойне обиднее. Потом вывернул еще больше кисти и снял обручальное кольцо и еще одно. Я взвыла.

– Тихо! Не хочешь, чтобы я тебе мочки порвал?

Покрутила головой.

– Вот и славненько. Я тебе ручки отпущу, и сама их снимешь. Лады?

Кивнула. Все, что угодно, только бы отпустили целой и невредимой.

Он отпустил руки, но с меня не слез. Не слушающимися пальцами достала серьги из ушей. Надеюсь, им хватит.

– Вот, умница.

И сунул их в карман. Другой, что стоял, нервно огляделся и прислушался.

– Валим. Вроде идет кто-то.

– Погоди. Нет никого. Дворик тихий. Вон там беседочка есть.

– Ты чего удумал?

Чужие, шершавые, грубые пальцы цепко схватили меня за подбородок и повернули голову немного к свету.

– Посмотри, какая красотка. Чистенькая, свеженькая…

Я заорала во все горло. Но ладонь тут, же зажала мне рот.

– Молчи, стерва!

– Долбани ее по башке и уходим.

– Не. Я что-то сегодня поразвлечься хочу.

– На такое я не подписывался. Отдавай половину и когда уйду, делай с ней, что хочешь.

– Нет. Мне помощь потребуется. И уж вместе, так вместе.

– Мне и одной статьи достаточно. А, как с бабой справиться, не мне тебя учить.

Их перепалка тогда заняла время, что спасло меня от изнасилования. Тот, что сидел верхом на мне, склонился над лицом и гладил по волосам, пока я безуспешно брыкалась, под ним, дико завывая. На товарища не смотрел и по сторонам тоже. А зря. Послышался всхлип, глухой удар. Голова его дернулась, хватка ослабла. Момент был схвачен и мои зубы впились в чужую ладонь.

– Дрянь!

Замахнулся, но ударить не успел. Чья-то рука схватила его за запястье и резко дернула назад. Мужчина слетел с меня, как былинка.

Пока, я поднималась – судорожно и бестолково, перебирая, как перевернутый майский жучок, всеми конечностями – со стороны слышались удары, вздохи, вскрики, матерщина. Перед глазами плыли круги, но ноги целеустремленно несли меня к выходу из этого проклятого двора. Хотя местами и немного заносило, пришлось привалиться к стене и двигаться, придерживаясь за нее. Какой холодный, приятный камень. «Сейчас бы остановиться и постоять немного, прижавшись к нему лбом».

Но нельзя. Сзади опять послышались шаги. Более легкие, мягкие. Но от страха меня начало уже подташнивать.

– Погоди. Не бойся. Они ушли.

Ладонь легла на плечо, и я с разворота попыталась его ударить. Послышался смешок, руку мягко перехватили и прижали к шершавой джинсовой ткани.

– Вот и спасай барышень после этого. Вместо благодарности фонарь под глаз получишь.

Но, похоже, до меня еще не дошло, что все кончилось, и брыкания продолжились. Вторая рука тоже была прижата, но без особого нажима. Он тихо смеялся.

– Спокойней, спокойней. Все закончилось. Перестань брыкаться, а то вдруг кто увидит. Отмазывайся потом в ментовке, что это не я тебя грабанул. Эй? Слышишь?

И обнял аккуратно.

Я вдохнула глубоко, прогоняя рыдания. От моего спасителя очень хорошо, свежо пахло. Совсем не так, как от того урода. Потихоньку успокоилась, постояла еще немного, прижимаясь щекой к его груди, и решилась поднять глаза.

Вот уж сюрприз! Красавчик из бара.

Такого поворота не ожидала. На защитника и спасителя бедных, невинных – или не совсем невинных – девушек он не очень походил. На ловеласа, приятного, веселого парня, немного раздолбая, но умеющего найти общий язык со многими и развеселить компанию – да. А вот так махать кулаками. Тем более лезть в драку с двоими из-за незнакомки?

В эту минуту он выглядел несколько забавно. Волосы высвободились из хвостика и, разметавшись в пылу драки в разные стороны, были похожи на нимб над головой. Мне всегда приходили на ум «бредовые идеи», как выражалась моя мама. В самых обычных вещах виделось что-то необычное. И это сравнение неожиданно пришло, как вспышка. Я хихикнула. Не очень подходящее поведение в такой ситуации. Тебя спасает прекрасный принц от злодеев – классика жанра, а ты хихикаешь, как дурочка.

– Что?

Отвела взгляд, но через секунду опять засмеялась, увидя нимб.

– Что такое? Это у тебя нервная реакция?

Прикрывая рот ладошкой, помотала головой.

– Нет… Просто, у тебя волосы над головой, как нимб стоят.

Он залихватски улыбнулся и провел ладонью по голове, приглаживая их.

– Нимб на месте, а вот крылья я сегодня дома оставил. Так, что придется тачку ловить, чтобы домой тебя доставить.

– Не нужно. Пару домов пройти и я дома.

– Хорошо. Прогуляемся. Вечер начался не очень, но надеюсь, закончится благополучно. Веди.

Я кивнула. Но потом, вдруг вспомнив про сумку, рванулась обратно во двор.

– Моя сумка…

– Стой. Она у меня.

И похлопал себя по плечу. Потом развернулся, согнув руку в локте, предложил мне.

– Мадам?

– Да, месье, – и осторожно положила свою ладонь на сгиб, легко включаясь в игру. Ситуация, что свела нас ночью на темной улице, будто осталась за кругом очерченным им. А в его границах, только он и я – мадам и месье, идущие по улице при слабом свете фонарей, очень романтично.

– Как хоть зовут тебя, прекрасная незнакомка?

– Светлана.

– У тебя яркие, искрящиеся таким мягким светом глаза. Это имя тебе очень подходит.

– Спасибо, – не помню, чтобы до этого вечера мне делали подобные комплименты. – Это очень приятно и неожиданно.

– Я такой! Да. Люблю делать прекрасным женщинам неожиданные и приятные комплименты, Светлячок.

– Светлячок?

– Да. Светлячок.

– Кто?

– Ты.

– Я? Почему?

– Маленькая, хрупкая и светишься. Смотришь на тебя и сразу на душе тепло.

– Хм…

– Не «Хм», а так и есть.

Мы уже подошли к моему дому, и я подтолкнула его, направляя во двор.

– Сюда.

– Слушаюсь и повинуюсь.

У подъезда немного замялась. Игра, игрой, но будет ли он до дома меня провожать? До самого? Прям до дверей? Реальность накатилась огромными волнами, и стало немного потряхивать.

Красавчик все понял, и легонько погладив мою руку, открыл дверь.

– Я провожу тебя до квартиры.

Свет от блеклой лампочки был неярким, но все равно неприятным после уличного мрака, создающего иную более мягкую и немного потустороннюю атмосферу.

Все окончен бал! Вернулась домой к своим проблемам. Каждая ступенька давалась тяжело. Остановилась перед дверью, похлопала по карманам, нащупала ключи, достала, но донести до замка не удалось – уронила. Черт!

– Ничего страшного. Адреналин спадает. В сон тянет. Да и ночь уже на дворе.

Быстро нагнулся и с первого раза открыл замок. Ловко! Мы зашли в тесную прихожую, и я увидела себя в зеркале. Вот уж красотка… Нечего сказать. Вся грязью перемазана, на блузке не хватает верхних пуговиц, под глазами еще и разводы туши и в волосах застрял листок какой-то.

– А я и не заметил, – и достал осторожно мусор из моей косы.

Перед глазами вдруг прошли образы, и я нервно сглотнула, но поздно, желудок поехал вверх. Вдруг на секунду позабыла, где же у меня ванная. Но дверей тут немного. Облегченно захлопнула ее за собой, защелкнув щеколду.

Санузел совмещенный, места мало, поэтому сразу у порога, упав на колени, оказалась у унитаза. В такой момент этой тесноте даже обрадуешься. Могла и не успеть.

Успокоилась довольно быстро. Отмотала дрожащими пальцами бумагу, вытерлась. Колени тоже противно дрожали, как и все тело. Долго собиралась с силами сидя на полу, приложив голову к стене. Вставать не хотелось, но не спать, же прямо здесь у унитаза в грязной одежде и в ботинках.

Кстати. Посмотрела вниз и сморщилась. На чистом полотняном коврике коричневые следы. Придется еще тут все убирать, коврик отчищать.

Ты, матушка, совсем плоха стала. Вещички уже сложенные в сумки стоят, с подругой договорилась пожить, пока с разводом не разрешится и может, дадут общежитие. А ты еще думаешь о том, когда приборку делать. В этой квартире, где с завтрашнего дня не живешь.

И не с того, ни с сего заплакала. Навзрыд, со всхлипами и подвываниями. Так жалко стало своих усилий, радужных надежд, щенячьего восторга, когда удавалось купить какую-нибудь красивую штучку или вещичку. Хотя бы вон те синенькие полотенчики.

Отмотала еще полметра от рулона и шумно высморкалась. Наплевать и забыть!

Путаясь в пуговицах и крючках, стянула с себя одежду, держась за стеночку и кряхтя, как старая бабка, залезла в ванную. Долго поливала себя из душа горячей водой. Как же хорошо.

Банный халат и полотенца я еще не упаковала и с наслаждением завернулась в толстую фланелевую ткань. Не глядя в зеркало, намазалась кремом. Мысли начали замедляться. И как то из головы вылетело, что пришла я не одна.

С кухни доносились негромкие звуки, вот звякнул чайник о плиту. Что это?

Ах, ну, да! Красавчик! Спаситель, джентльмен. Хорошо бы просто ушел, пока спасенная была занята в ванной. О чем с ним разговаривать? Благодарить? Неловкая сцена выпроваживания. Для моих нервов еще этого не хватало.

Осторожно заглянула на кухню. Мой рыцарь сосредоточенно разливал чай по кружкам. Через плечо переброшено полотенчико, волосы прибраны. А на столе бутерброды на большом блюде и яичница. Он стоял ко мне вполоборота, но видимо почувствовал чужое присутствие.

– Заходи. Чего в дверях то стоишь?

И смешно обмахнул табуретку полотенчиком.

– Мадам.

– Благодарю.

В некотором обалдении уселась осторожненько на край. Красавчик устроился напротив и спокойно меня разглядывал.

– Тебе поесть надо и спать ложиться. Ничего, что я тут похозяйничал?

– Ничего, все нормально. Я завтра съезжаю от сюда.

И схватив вилку начала ковыряться в тарелке. Ладно, начну с чая и глотнула кипятку.

– Ой…

– Осторожнее. Извини, только вскипело.

Подняла руку, показывая, что все хорошо. Пожевала холодный бутерброд то, что надо.

И смущенно поглядывала на него из-за чашки. Надо же какой заботливый. От Димки ни заботливости, ни помощи не дождаться было. Обычно он приходил, садился за стол и ждал полного обслуживания. А также, чтобы было не менее двух блюд. Мужик с работы пришел. Даже, когда болела и лежала с температурой тридцать девять, пришлось выползать на кухню и что-то придумывать на скорую руку.

Мужчина, что сейчас сидел напротив меня, методично жевал, не отрываясь, аккуратно, с чувством, а, не просто перемалывая быстрее пищу. Руки его просто меня завораживали. Широкие сильные ладони, пальцы с овальными, вытянутыми ногтями. И прядь, что все время сваливалась на глаза, мешая.

Обхватив кружку, он поднял глаза и открыто, свободно посмотрел на меня. И, хотя во взгляде этом было много нежности, но и всего остального тоже было достаточно: и чисто мужского интереса, и любопытства, и заинтересованности, и немного веселых искорок.

– Ох, не смотри на меня так своими глазищами. А то я быстро перестану быть джентльменом.

И улыбнулся очень шкодливо. А я поперхнулась бутербродом от неожиданности и смущения, что он заметил мои разглядывания. Покраснела, как помидор, и еще больше склонилась над тарелкой. И почему сразу не ушел? Замок новый, его можно просто захлопнуть.

«И ты тоже хороша, дорогуша. Еще с мужем не развелась, даже из квартиры не съехала, а уже на других мужиков заглядываешься. Это все от того, что он тебя спас. У всех баб на такой романтической почве мозги сносит».

– Не напрягайся так, – вполне дружелюбно и сносно улыбается. Уф. А то от его заинтересованных, как будто на самом деле мной, глаз, мозги и вправду плывут. – Я просто вижу, как у тебя голова опустилась. Все мысли на лице написаны. В том числе стыд и раскаяние. Хотя не понимаю, по какому поводу.

Пожала плечами.

– Я так понял, что от мужа ты уходишь?

Кивнула.

– Тогда к чему это стеснение? Он, например, не особо стеснительный парень.

– Не важно, какой он. Я за него не отвечаю, только за себя. Хотела быть честной до конца. Не важно.

Затолкала остатки бутерброда в рот, чтобы зажевать комок, что подкатывал к горлу.

Он положил вилку на тарелку и осторожно подхватил мою ручку и сжал. Как странно, что совсем незнакомый парень утешает меня, кормит поздним ужином. Большим пальцем прошелся по кругу, по выступающим косточкам. Ой, мама! О чем же я думаю, глядя на эти пальцы.

– Ты такая милая, трогательная. И в баре этом была похожа на лебедя неожиданно оказавшегося в курятнике, – усмехнулся и совершил еще одно круговое движение. – Так осторожно поджимала ноги, сидя на высоком стуле.

В недоумении уставилась на него.

– Я наблюдал за тобой. Ты же совсем необычная фигура для такого кабака, сразу выделяешься. Выделяешься еще и потому. Как пожала плечами на мой немой вопрос.

– Не знаю, почему так сделала. Честно.

Во взгляде у него промелькнула тоска вперемешку с печалью. И через секунду все пропало, положил мою руку обратно.

– Ты собираешься здесь ночевать?

– Ну, да. И завтра с утра уеду. Вещи уже собрала.

– Да, я видел в комнате. Не бойся, по шкафам не шарил.

–…?

– Просто глянул быстренько. Твоего супруга, хоть и скоро бывшего, знаю только по слухам, но парень он нервный. Поэтому не задерживайся особо. А то придет с бодуна. Да под горячую руку попадешь…

– Да… Я в курсе.

Он дернул щекой.

– Может тебе сейчас собраться? Я бы отвез тебя куда скажешь. Так надежнее выйдет.

Покачала головой. Глаза уже слипались, ноги, руки отяжелели. Усталость, стресс, напряжение брали свое. Очень хотелось на родной диван, и забыть все, как страшный сон. А завтра начать жизнь с чистого листа.

– Нет. Сил никаких не осталось. Лучше завтра пораньше встану и уеду. И спасибо Вам огромное за все.

На «Вам» немного споткнулась. А он покачал головой.

– «Вам». Строго, однако, строго, – театрально развел руками. – И это, как говорится, после всего, что мы пережили вместе?

Я захихикала.

– Сама понимаешь, как глупо звучит.

Энергично встал, подхватил свою тарелку, кружку, поставил в раковину. Уже хотел было помыть, но мои кудахтанья его остановили.

– Не надо, не надо… Я сама потом помою.

– Хорошо. Никогда не любил мыть посуду.

Вытерев руки полотенчиком, развернулся было к выходу и впечатался в меня. Потому что я двинулась, как раз в сторону раковины со своей посудиной. Вот уж сценка для любовного романа! Вроде и случайно, а вроде как оба только случая ждали.

Но тогда во мне было напичкано множество умных, ценных маминых, бабушкиных изречений о морали, нравственности, ответственности за свое поведение. Поэтому я просто растерялась и не представляла, что же мне делать.

Красавчик сначала обнял крепко. Дыхание его щекотало мое ушко. Почувствовав мою неуверенность, скованность, не стал предпринимать никаких более решительных действий. Просто поцеловал в висок и застыл ненадолго, гладя мои волосы.

– У тебя прекрасные волосы. Когда распустишь, похожа на русалку или сирену. Сладкий голосок, сказочная внешность. Завлекаешь в свои сети зазевавшихся моряков.

Еще раз провел по ним, захватил прядь, поднес к своему лицу, пытаясь уловить их запах.

– И пахнут замечательно – травами.

Выпустил и водопад прошелестел обратно.

– Мне нужно идти, Светлячок.

– Хорошо.

И неуклюже отступила в сторону.

В коридоре, увидев, как он обувается, завязывает узел, потом бантик, накидывает джинсовку, как старается не задерживать на мне взгляд, вдруг стало не по себе. Чувство беспричинного страха и безысходности. Как и все? Я больше его не увижу?

Но спросить или тем более просить о том, чтобы вновь увидеться, не посмела.

– Спасибо еще раз. Вы, то есть ты мне очень помог.

– Пожалуйста.

И в секунду открыв замки. Вышел на лестничную клетку. Но вдруг обернулся. Так и не знаю, что же он хотел тогда сказать. Сверху послышались шаги и голос.

– Света, чего так поздно… Лира? Ты чего здесь делаешь? Добрый вечер, кстати.

– Добрый, дядя Коля!

Это у нас получилось хором произнести.

Красавчик с тоской посмотрел сначала на соседа, потом на меня.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Конец сценке и решительно захлопнул дверь.

– Нет. Не спасли ваши предостережения. Вляпалась я тогда по самое небалуйся. До сих пор выбраться не могу.

– Как? Жив, что ли поганец?

– Жив, здоров и в меру упитан. А почему поганец?

Дядя Коля разлил еще чаю.

– Просто резко город в свое время покинул. Перед этим столько событий произошло. Что я и подумал, прикопали где-то тихо в лесочке.

– А какие события?

– Те самые, из-за которых я тебя прятал. Делили ребятки. Игрались. Кого-то ментам сдали. Лира, как я уже и говорил, парень шустрый. Вольная пташка. Немного в этом городе, немного в другом. По стране засветиться успел, репутацию какую-никакую заработать. Хорошего игрока, я имею ввиду. И у нас, как государственных шишек, так и местных ребятишек кинуть успел. Неправильно выразился. Бабки с них снял легко, как стружку. Профессионал.

Старик одобрительно крякнул. И было несколько непонятно его отношение. Вроде и уважает, а вроде и нет. Увидев растерянность на моем лице, пояснил:

– Я его уважаю, как мастера своего дела. И как человека почитающего традиции и правила. Но совсем не понимаю. Он чудной такой, все классиков цитировал. Образованный, с этими, как же их… манерами. И не скажешь, что выпендривался или роль играл. Нет, все взаправду. И было вот мне не ясно, почему он здесь в совсем не своей среде.

– Деньги?

– Может и не без этого. Но и риск огромный. А тебе он разве не рассказывал об этом? Не посвящал в тайны души?

– Не особо. О чем угодно, но не об этом.

И вымученно улыбнулась. Было обидно в двойне – услышать такой вопрос из уст постороннего человека и не знать, что на него ответить.

– Это может и к лучшему. И незнание твое и то, что рядом с тобой его видело немного человек. Хоть и непонятный, но сообразительный. Ох, все никак не могу от той жизни отойти. Живу воспоминаниями.

Помолчал немного.

– Он тогда предупреждал, чтобы я присмотрел за тобой. А я? Не уберег.

– О чем вы?

– Я спустился посмотреть, что за шевеление у твоей двери, там ты с ним прощаешься. Подозвал к себе уже, когда дверь твоя закрылась, поговорили немного по душам. Рассказал он о твоем рейде в питейные заведения. О реакции твоего муженька. Вполне обоснованно забеспокоился, что без разборок с рукоприкладством не обойдется. Я беспокойство поддержал и пообещал проконтролировать твой отъезд. Проконтролировал….

Зря, конечно, дядя Коля корит себя. Никто ни в чем не виноват. Просто самой надо было сообразить, что ноги надо делать быстро.

Утром проснулась поздно, был выходной и спешить на учебу не надо. Настроение было странным, будто заторможенным. Мысли то и дело возвращались ко вчерашним событиям, но муж был в них на последнем месте. Где-то на галерке, всплывал в памяти.

Посмотрела на правую руку, когда-то на ней было обручальное кольцо. Словно знамение, что его украли.

Как же быстро вчера все закрутилось, пронеслось, даже не спросила, как зовут моего спасителя. Стыдоба. Хотя и он не очень стремился к близкому знакомству, иначе сам бы назвался.

Найти и отблагодарить? Неизвестно будет ли Красавчик рад этому. Наверное, лучше это сделать так, чтобы никто не узнал. Дядя Коля с ним знаком, не откажет в помощи.

Или не стоит? Сомнения завозились внутри, поднимая камни неуверенности и стеснения. Может это ему глупостью покажется. Побыть героем на вечер одно, но сегодня уже другой день и все, что произошло – мираж.

«Светлячок… маленькая, хрупкая и светишься».

Тьфу! Дура!

Ему твоя благодарность. Сама понимаешь, ни к какому месту не пришьешь. С подобной внешностью и подвешенным языком отбоя от женского пола, наверное, нету.

Все! Хватит об этом думать. Еще подумает…. Опять врешь самой себе. И мысли твои к одному ведут – к новой встрече. И очень хочется, чтобы он подумал совсем не то, и закрутилось, завертелось. Об этом думаешь.

Еще развестись не успела, еще от мужа не съехала, а уже хвостом готова вертеть перед другим мужиком. Ладно бы перед «путным», как выражается мама, ясно же – бабник.

«Огней так много золотых

На улицах Саратова.

Парней так много холостых,

А я люблю женатого».

Хлебнула из кружки.

– Ай!

Кипяток!

И будто очнулась. Стою на кухоньке с кружкой чая и думаю о всякой ерунде. Надо быстрее подбирать манатки и двигать в сторону свободы.

Словно в ответ на эти размышления в замке заскрипел ключ.

Внутри все похолодело. Что сейчас будет? Хотела пойти в комнату, сделала шаг, потом вернулась на два обратно. Куда бежать? Как спастись? И надо ли спасаться? Я напоминала тараканчика, посаженного в стеклянную банку, вроде видишь свободу, идешь на встречу, но все время утыкаешься в прозрачные стенки.

Бабахнула дверь о косяк.

– Светка!

Черт! Черт!

Заметалась по маленькому помещению. Зачем-то переставила кружку со стола в раковину. В голове пустота, только горит тревожный огонек. По голосу и тяжелым шагам было понятно, что он провел всю ночь, заливаясь алкоголем. Проскочить мимо и закрыться в туалете на щеколду? Вариант. Или лучше сразу прорываться к выходу?

В груди сжался весь воздух от страха и от плохого предчувствия. Где же оно было еще час назад?

Дима появился в дверях и привалился к косяку, с кривоватой усмешкой наблюдал за моими попытками сохранить невозмутимое лицо и сделать вид, что все в порядке. Руки мелко дрожали, и я с трудом убрала хлеб.

По кухне разлился запах перегара и агрессии.

– Смотрю, собралась? Не расскажешь куда? Я тебя никуда не отпускал.

И подошел почти вплотную.

– А, Светка? Чего молчишь?

– Я уже вчера все сказала.

– Да кто тебе разрешил, сучка! – заорал он.

Ноги подкашивались, поднять глаза и посмотреть на него, не было никаких сил.

– Мне не нужно твое разрешение. Я не твоя собака.

По щеке скатилась слеза, слова я произносила с трудом, в горле будто застрял жестяной ком.

Муж цепко ухватил меня за одно запястье, подтащил к себе и злым шепотом на самое ушко проговорил:

– Нужно, лапа моя. Нужно. И мне поучить тебя уму-разуму тоже нужно.

«Пора!». Я рванулась в сторону, крутанула руку, высвобождаясь из железных объятий, и бросилась к выходу. Но, что и говорить, план был недоработан и вообще не блистал оригинальностью.

Остановили меня уже через секунду – захватом за волосы. Дальше, как мешок с мукой, полетела на пол, попутно налетев на стол. Несколько пощечин, ударов кулаком под дых. Он еще что-то кричал в мое лицо, чтобы было удобнее это делать, намотал на кулак мои волосы и повернул голову к себе. До моего сознания эти слова не доходили. Второго нападения за сутки оно просто не выдержало и ненадолго отключилось.

– Ты поняла меня?! Ты поняла меня?!

Эта фраза сопровождала каждый удар. И я вроде даже пыталась что-то отвечать, но кроме мычания ничего не выходило. Работали лишь инстинкты – подобрать ноги, закрыв живот, руками попытаться уберечь лицо и голову. Почти без особого успеха.