Девушка на фотографии футболиста Березина. Часть 1

Маша сидела на пятом ряду и видела все своими глазами. Она спасена! Фанаты сами все сделали при небольшом толчке со стороны Кости… Вот и он. Что пишет?

«Пора платить по счетам».

«И какова цена?»

«Ты мне подаришь день».

«Как это?»

«Приедешь ко мне, расходы за счет принимающей стороны».

Нет, Костя не походил на человека, склонного к суициду. Кроме капюшона и страсти к субкультурам ― ничего! Но нужно проверить.

«Ладно, но дорога входит в предложенный срок! Костя, ответь, ты видел брата до того, как мы с ним к вам приехали?»

«Конечно, мы же вместе росли!»

«Ты знаешь, что я имела в виду». Скажи, что не видел, не видел!

«Я не видел, а что?».

«Просто интересно».

Замечательно! Это не он. Костя нормальный, ему не нужна помощь, можно считать, что дело сделано. Осталось только выполнить свою часть уговора и идти дальше! Или нет?

В этот момент еще один человек переживал за то, что происходит на трибунах и на поле ― седовласый мужчина с умными глазами, в очках и надвинутой на глаза шляпе.

Маша стояла у моста. Того самого, на который пообещала себе когда- то больше не вступать. Она замерла от восторга: красный закат рыжими тенями опускался в воду. Шершавые предосенние листья багровыми пятнами лежали на дубовых досках и червлеными искрами сверкали в лучах прощающегося солнца, чьи алые отблески нежно касались девичьей кожи.

– Спасибо, что привез меня сюда!

– А ты еще боялась ехать! ― отозвался Костя. ― Почему же ты не поднимаешься на мост? ― поинтересовался он.

– Боюсь спугнуть эту красоту! ― улыбнулась Маша, она стояла против солнца, и ее русые волосы казались иногда багряными, а иногда огненными.

– Скоро будет еще лучше! ― пообещал Костя и, несмотря на все увещевания девушки, ступил на доски. ― Пойдем же!

Маша нехотя согласилась. И не пожалела об этом.

– Посмотри на то облако. Какое оно?

– Пунцовое какое-то, почти коричневое, ― девушка обвела жадным взглядом бесконечное небо. Как она пожалела в этот момент, что не умеет рисовать! Ей так захотелось бы забрать с собой всю его прелесть, все его очарование! Но, увы…

– А теперь закрой глаза, ― попросил Костя.

– Зачем?

―      Просто поверь мне и закрой глаза. Девушка подчинилась.

– Дыши глубоко, почувствуй, как свеж воздух, как твоего лица едва- едва касается ветер, как он развевает твои волосы. Тебе хорошо, спокойно, свободно, ― Костя умолк.

– Пожалуйста, продолжай! Чего же ты?

– Открывай!

– Думаешь, это так легко? ― спросила Маша, приподняв уголки губ.

– Ладно.

Костя, стоявший немного позади, приблизился, чтобы видеть лицо девушки.

– Ого! ― Маша была в изумлении: пунцовые облака стали пурпурными, цвета настоявшегося вина. Они полно и гармонично отражались в реке, сливаясь с румяными листьями. На мгновение девушке показалось, что она очутилась в волшебной стране. И это чувство так не хотелось отпускать!

– Это чудо! ― призналась она. Костя только довольно усмехнулся.

– Закрой глаза еще раз. Теперь Маша не спорила.

– Представь, что ты идешь по аллее. Вокруг мирно шепчутся листья, теплое солнце согревает твои руки, тебе хочется петь, даже больше ― хочется жить. Ты чувствуешь, что можешь сделать все, чего бы тебе не захотелось. Ты счастлива… Открывай глаза!

Маша не сразу подняла веки. Но когда она все-таки решилась на этот опрометчивый шаг, то несколько секунд не могла выговорить ни слова.

– Теперь оно розовое! Но не совсем: там, на горизонте, почти малиновое, а над тобой ― сиреневое. Пожалуй, теперь это мой самый любимый цвет неба.

– Нет, выбери другой. Этот нравится мне!

– Девушкам надо уступать! ― напомнила Маша, смеясь, и, посерьезнев, добавила:

– Костя!

– Да.

– Все, что ты там говорил про свободу, спокойствие, жизнь, я могла бы сказать и тебе.

– Еще успеешь! ― вымолвил Костя и потупил взор, не выдержав настойчивого взгляда Маши.

Чтобы перевести тему разговора, он спросил:

– Что можно увидеть, если заглянуть в голову другого человека?

―      Смотря в чью. У некоторых в голове шаром покати, как будто идешь по коридору, открываешь все подряд двери настежь, а там никого, только ветер гуляет. У других внутри такое столпотворение, что не протолкнуться, все куда-то бегут, что-то несут, целый рой получается. У одних в голове такой порядок: все на своих местах, если муха пролетит, будет слышно. А у других творческий кавардак, такой, что ладу не дашь, где что…

– А что в голове у меня?

– Я не знаю, это же твоя голова, тебе видней… ― ушла от ответа Маша.

Девушка повернулась к нему спиной, оперлась руками за перила и еще несколько минут смотрела на воду.

– Помнишь, ты спрашивала, видел ли я брата?

– Да, ― насторожилась девушка.

– Я его видел на этом самом мосту.

– Почему же ты к нему не подошел?

– Боюсь, он не очень был бы рад меня видеть, ― пояснил Костя, загадочно улыбнувшись.

«Да уж», ― подумала Маша, ― «не очень приятно видеть, как брат думает утопиться».

Вечером Костя предложил Маше послушать его игру на фортепиано. Молодые люди были в доме одни, так как родители парня уехали на отдых. Костя разучил одну из самых любимых Машиных мелодий —«Riva flowers in you» композитора Yiruma. Девушка слушала с нескрываемым наслаждением, она не могла оторвать глаз от темноволосой головы, от гибких, но неуверенных пальцев, скользящих по клавишам. Она повторяла, что ему нужна помощь, что его нужно спасти, и не верила своим мыслям. Зелень преданно сквозила в окнах, хотя на дворе уже стемнело.

Маша была так благодарна Косте за то, что он в нужную минуту оказался рядом, но не могла подобрать для этого слова, поэтому только смотрела и одобрительно улыбалась, она встала так, чтобы видеть лицо музыканта. Парень сразу же начал сбиваться и еле-еле довел мелодию до конца.

– Сыграй что-нибудь! ― попросил он, и Маша не смогла отказать.

Сама не зная почему, девушка стала играть песню, к которой не возвращалась очень давно. Она непроизвольно напевала, ее голос постепенно окреп и усилился:

― Там за стеною не спят,

Здесь за стеною нет сна.

И, понимая весь ад,

Холод бежит от окна.

Смотрят глаза в темноту,

Не различают теней.

Чтоб сохранить теплоту

Ловят лучи фонарей.

Мысли, как тока разряд:

Там за стеною не спят.

Там за стеною не ждут,

Только ланиты горят,

И от невидимых пут

Очи и пальцы болят.

Здесь за стеною покой ―

Мир для усталой души.

Сердце стучит на убой,

Ночи безмерность страшит.

Воспоминания ― яд.

Там за стеною не спят.

– Кто автор этой песни?

– Я не знаю, ― после паузы сказала Маша.

– Похоже, я его тоже не знаю, ― откликнулся парень.

Костя слушал, и этот голос, этот вечер, эта девушка казались нереальными, прекрасными, хрупкими. Не хотелось дышать, чтобы не спугнуть мираж. Но все настоящее. Если бы можно было остановить время, Костя незамедлительно сделал бы это.

Маша ночевала в той же комнате, что и раньше ― будто домой вернувшись: все знакомое, родное. Она переоделась и легла в кровать. Но ей не спалось, девушка ворочалась, из ее головы не выходила песня.

Костя спал в соседней комнате, но спал ― сильно сказано. Он тоже не мог сомкнуть глаз, в мозгу без остановки повторялась мелодия:

Там за стеною не спят,

Здесь за стеною нет сна.

И, понимая весь ад,

Холод бежит от окна.

Костя почти замерз и поплотней укутался в одеяло, хотя было еще тепло.

Маша в это время смотрела в потолок, слабый отблеск фонаря отвлекал ее и не давай заснуть.

Смотрят глаза в темноту,

Не различают теней.

Чтоб сохранить теплоту

Ловят лучи фонарей.

Маша встала и задернула шторы.

Костя слышал, что за стеной какое-то движение.

Мысли, как тока разряд:

Там за стеною не спят.

Маша решила долго лежать в одном положении, от этого у нее заныли руки, глаза заслезились, а сон так и не приходил.

Там за стеною не ждут,

Только ланиты горят,

И от невидимых пут

Очи и пальцы болят.

Костя прекрасно себя чувствовал, правда, спать не хотелось, а сердце колотилось неимоверно, и остановить эту скачку у парня не получалось. Он считал секунды, потом баранов ― бесполезно.

Здесь за стеною покой ―

Мир для усталой души.

Сердце стучит на убой,

Ночи безмерность страшит.

Наконец, у Маши окончательно сомкнулись веки. Внезапно в сознании возникли образы неба, воды, солнца, что-то еще, и вся предварительная работа по засыпанию пошла насмарку. Воспоминания, воспоминания…

Девушка прошептала:

– Там за стеною не спят.

Почему она не спит? Потому что волнуется за человека, которого почти не знает, которого видела всего три раза в жизни и неизвестно, увидит ли снова. Потому что жалко тратить несколько часов на сон, когда можно сделать что-то стоящее, потому что…

Девушка откинула одеяло и набросила на плечи кофту.

Кто ты?

Быть психологом и оставаться человеком непросто, но быть человеком и оставаться психологом куда сложнее.

Маша долго не решалась постучать в соседнюю комнату. В коридоре царил полумрак, бледные зайчики света местами нарушали темноту, поразительная тишина вокруг наводила тревогу и сомнения.

«Может, он спит, стоит ли будить человека?» ― строила догадки девушка. Пока она думала, рука сама собой толкнула дверь, и та поддалась, бесшумно отворившись вовнутрь. Маша неуверенно полушепотом позвала:

– Костя, ты спишь?

Ответа не последовало. Девушка уже хотела вернуть дверь в исходное положение, как вдруг луна, выглянув из-за облака, обнажила пустоту дивана, на котором должен бы лежать Костя.

У Маши возникло нехорошее предчувствие, она бросилась назад в свою комнату, в спешке нацепила джинсы, схватила куртку и вихрем кинулась вниз. Девушка сорвала с крючка в прихожей чей-то плащ и вскоре оказалась на улице. Она направилась к гаражу, находящемуся слева от дома

– ворота плотно сомкнуты, к палисаднику прислонен велосипед, вокруг

– ни звука, кроме негромкого разговора листьев. Маша уже занесла ногу над велосипедом, как решила окончательно убедиться, что Кости нет. Она побежала в сад и окликнула его. Впотьмах девушка несколько раз споткнулась, потом пошла тише.

– Я здесь! ― раздался голос.

Маша, держась за ветки яблонь, пробиралась к источнику звука и успокоилась только тогда, когда оказалась рядом с ним на скамейке недалеко от бани.

– Вот ты где! ― выдавила она непринужденно, но сердце колотилось, будто молотом по наковальне бьют, а дыхание все не восстанавливалось.

– Ты что, испугалась? ― для уединения Костя выбрал самое подходящее место ― лучи фонаря сюда не проникали, а луна не могла прокрасться через тернии еще не опавших листьев.

– Нет, просто решила, что ты меня оставил, а сам отправился развлекаться, ― пыталась скрыть настоящую причину волнения Маша. ― Наверно, я тебе помешала?

– Вовсе нет.

– Что ты здесь делаешь?

– Не спится, ― признался Костя.

– И мне…

– Когда я уходил, ты спала.

– Как видишь, недолго, ― парень почувствовал, что девушка рядом улыбается.

– Знаешь, мне жалко время тратить. Завтра уеду, уже сегодня, ― поправилась она. ― Хотелось бы о многом тебя расспросить.

– Давай. Только учти, потом будет моя очередь.

– Опять      юридическая      уловка?      Ладно.      Когда      ты      познакомился со Стрелком, только не говори, что неделю назад!

– Откуда ты знаешь? ― удивилась почти не видимая тень рядом.

Все-таки темнота и правда друг молодежи и не только из-за того, о чем говорится в известной присказке, но и также из-за особой откровенности, которую провоцирует.

– Я же психолог, даже ты со своими суперспособностями не смог бы так быстро подружиться с этим «грибом».

– Почему «грибом»?

– Мы его окрестили «мухомором» за особо покладистый характер.

Не уходи от ответа.

– Это      было      года      три-четыре      назад.      Я      тогда      начал      увлекаться мотоциклами…

– Правда? Не знала. Осталась ли еще та область, где ты себя не попробовал?! Продолжай, извини, что перебиваю, ― не удержалась от ремарки девушка.

– Мы пересеклись на одном соревновании, он там первое место занял, а я сначала впереди шел ― на вираже скорость не подрасчитал и оказался в кювете.

– Но ты не сильно пострадал?

– Нет, не сильно, но с дистанции сошел. После финиша Стрелок разыскал меня и сказал, что мне лучше на мотоцикл не садиться.

– Ты наверняка тогда с розовой челкой ходил, вот он и испугался! ― предположила Маша.

– Боюсь, не в этом дело. Он посчитал, что это не мое, и правильно сделал. Может быть, меня бы здесь не было, если бы он промолчал.

– Да, что-что, а молчать иногда он просто не может! И вы потом стали созваниваться?

– Нет, больше года я ничего о нем не слышал. Потом в соседнем клане объявился новый снайпер, классный. Я его сразу приметил, к нам переманил. Сначала думал: он, не он? Клички же могут совпадать. Его и раньше Стрелком звали. Но созванивались пару раз по скайпу ― он.

– Ты хочешь сказать: вы вместе играете в компьютерную игру?

– Да, играли некоторое время, потом он пропал.

– Как пропал?

– Взял и пропал: сменил номер телефона, в сети не появлялся.

А когда по твоему поручению по сайтам лазил, наткнулся на его ник.

– Почему его зовут «Стрелок»? ― любопытствовала девушка.

– Он стрелец по гороскопу, у него брелок на шее в виде стреляющего человека. Но это, насколько знаю, с детства пошло.

– Все-таки он ненормальный, иногда кажется, что у него легкая форма шизофрении: Стрелок обращает внимание на какую-то мелочь, а все остальные более существенные вещи не имеют для него никакого значения.

Маша почувствовала, что Костя не совсем ее понимает.

– В чем это проявляется?

– Например, он сказал мне, что видел меня раньше. Оказывается, с тех пор его мучает вопрос, почему у меня были тогда глаза печальными!

– И почему же? ― поинтересовался Костя.

– И ты туда же! ― воскликнула девушка. ― Не знаю! Я его не помню! Может, он вообще ошибся!

– Ладно, пусть так. Стрелок не без странностей, я тебя сразу предупреждал. Видимо, это следствие аварии. Можно теперь я спрошу?

– Давай.

– Почему ты к нему пошла после того, как он чуть тебя не покалечил? ― Костя смотрел прямо перед собой, опираясь спиной на ствол березы, говорил тихо, но даже такие звуки в полночной тишине становились необычайно громкими. ― Это как минимум странно.

– Ничего странного. Я просто не могла объяснить себе его поведение, считала его бессмысленным. Нет ничего опаснее, чем человек, который не знает, что делает. Потом поняла: я его задела. Для него спорт был практически всем, а тут все начало разваливаться на глазах. На нервной почве сместились ориентиры ― это мое первоначальное предположение не совсем верное. Он не расист, нет. А Ахмедова считает предателем, ― Маша умолкла, запахнув полы плаща.

– Я ведь специально вывел тебя на Стрелка.

– Зачем? ― изумилась девушка.

– Чтобы ты ему помогла.

Девушка онемела на мгновение.

– Я не психолог… пока, во всяком случае, ― напомнила Маша.

– Да, но все-таки постарайся что-нибудь сделать для него.

– Я не буду тебе обещать, сложный случай, да и времени почти нет….

– Ладно, я не настаиваю, ― Костя сделал движение, и Маша почувствовала, что он надевает злосчастный капюшон. Девушка не смогла удержаться.

– Скажи, что произошло тогда, на мосту.

– Когда? ― поежился парень.

– Года два назад, ― повернула голову Маша и попыталась сосредоточить взгляд там, где должны были быть глаза собеседника, но темнота помешала выполнить задуманное. ― Ты знаешь, о чем я.

– Переживаешь? ― девушка не успела ответить, парень продолжил.

– Ладно, слушай. Я был там у моста. Ночь лунная, светлая, май, как- никак! ― последовала пауза.

– Ну и?

– Звезды горят, тишина, кругом ни души, наверно, про такую ночь писал Гоголь, черные столбы деревьев… И вдруг ― шорохи, ― Костя понизил голос. ― Я увидел силуэт и побежал…

– От него? ― прошептала Маша. Она никогда не любила слушать непроглядными ночами страшилки, поэтому едва не дрожала.

– Почему от него?! За ним.

– Как за ним?! То есть ты увидел на мосту Егора?

– Конечно, кого же еще! Разве ты не знала?

– Нет, он сказал, будто сам кого-то увидел.

– И твое психологическое чутье подсказало тебе, что он врет? ― несколько искусственно усмехнулся Костя.

– В том-то и дело, что оно мне ничего не подсказало!

– Зачем же ты тогда именно меня об этом расспрашиваешь? ― недоумевал голос рядом. ― Почему ты решила, что там был я?

Маша не успела произнести ни слова.

– Подожди, ты думала, что мы были там оба и что на мосту был не Егор. Значит, я?

– Мое психологическое чутье иногда ошибается, ― отпиралась девушка.

– Не знаю, как в других случаях, но в этом точно!

Костя почувствовал рядом движение, потом хруст ветки под ногами.

Он не мог видеть, как Маша ликует и кружится.

– Что ты делаешь?

– Ничего! ― счастливым голосом отозвалась она. ― Просто с души свалился огромный камень! Стой, ― шорохи, движенья и волненья прекратились. ― А что ты там делал? ― Маша инстинктивно отступила на шаг. Зря, потому что едва не упала в ямку, и только попавшийся под руку сук спас девушку от срочной госпитализации.

– Только не смейся, ― предупредил Костя. ― Крысу резал. Самый распространенный готический ритуал.

Несмотря на все увещевания, Маша залилась свободным здоровым смехом.

– А что, я так похож на самоубийцу?

– Не знаю, мне не приходилось их встречать.

– Мне показалось тогда, что брат хотел спрыгнуть.

– Может быть, тебе не показалось. Но с ним точно все будет в порядке. Я уверена.

– Хорошо. Я все не решался ему напомнить. А ведь на этой самой речке он учил меня плавать!

Маша при помощи Кости нашла скамейку и присела снова.

– Как же это замечательно! Ты даже представить себе не можешь!

– Почему же ты прямо не спросила: собираюсь ли я с чего-нибудь прыгать?

– Даже не знаю. Но такого друга, как ты, было бы очень тяжело потерять!

– Конечно, я же просто сокровище!

Свежий, густой, наполненный особым ароматом цветов из палисадника воздух окутывал, опьянял, восхищал. Две фигуры продолжали сидеть на скамейке, не замечая времени.

* * *

Самолет приземлился точно по расписанию. Гул моторов еще не успел стихнуть, а трап уже опустился. Одним из первых на нем показался молодой человек в ярко-красных кедах на высокой подошве, в черной кожаной куртке, из-под которой выглядывала малиновая футболка. На рваных джинсах висела железная цепь ― на ней свободно можно водить какого-нибудь Тузика.

Оценив все это, Маша подняла глаза на лицо парня: огромные солнцезащитные круглые очки с зеркальной поверхностью, блестящая цыганская сережка в правом ухе, неестественно широкая белозубая улыбка. На голове ― белый хаер. «Я рядом с ним не пойду, отстану метров на пять. А то ослепну!» ― решила девушка. Но ее мечте не удалось осуществиться. Дмитрий увидел Машу и помахал ей.

Между тем, не только ассистентка психолога ожидала приезда нападающего. Несколько десятков человек пришли с той же целью, они устремились к футболисту, протягивая постеры и фломастеры. Девушка и водитель были вынуждены исполнять роль телохранителей, обступив Дмитрия по бокам. Но толпа оказалась мирной ― большинство в ней составляли девушки, не желавшие уйти без фотографии с любимым футболистом.

– Вы специально в блоге написали, когда приезжаете, указали точное время и рейс? ― шепнула Маша, пока Дмитрий делал очередной росчерк.

– Могли бы предупредить, мы бы бронежилеты надели!

– Вы тоже хороши ― обещали звонить каждый день, а в итоге ― ни слуху ни духу, ― процедил нападающий, улыбаясь на фотокамеру.

После того как все автографы были розданы, Дмитрий послал несколько воздушных поцелуев и взял за ручку один из чемоданов, демонстрируя этим свою готовность следовать, куда положено.

Некоторые фанатки, уходя, бросали на Машу завистливые взоры, девушка понимала их досаду: не каждой выпадает честь охранять одного из самых ярких молодых футболистов. Но ассистентка психолога не считала себя счастливицей.

– Сейчас мы завезем ваши вещи домой, а потом поедем на базу, ― предложила Маша, захлопывая за собой дверь в машине.

– Давайте лучше сразу на базу.

– Ладно, как хотите, ― пожала плечами девушка и пристегнула ремень. ― Иван Петрович! ― обратилась она к водителю.

– Я понял, ― подмигнул в зеркале глаз, окруженный морщинками.

– Значит, вы соскучились?

– Вовсе нет. Просто хочу показать им новую татушку. Хотите ее увидеть? ― на заднем сидении началось движение.

– Нет, не стоит, ― поспешила сказать Маша и попыталась отодвинуться ― ремень помешал.

Дмитрий снял очки и рассмеялся.

– Рада, что у вас хорошее настроение.

– Я вообще оптимист, ― признался футболист. Он достал из кармана Iphone последней модели и принялся что-то набирать, попутно давая объяснения. ― Должны же все узнать, что я приехал!

– Почему же вы не спрашиваете про мое душевное самочувствие? ― полюбопытствовал он, когда молчание чрезвычайно затянулось.

– Думаю, если у вас будут с ним проблемы, вы сами об этом расскажете, ― заключила Маша.

Одноклубники Дмитрия как раз покинули душ, они как были, прямо в халатах, набросились на прибывшего. Опалов дружески потрепал его по плечу, Егор приподнял так, что пятки нападающего повисли в приличном расстоянии от пола: «Ты, чудила, килограммов пять набрал! Или это цепи? Кого приковывать собрался?», а Павел кинулся обнимать друга. Только Кирилл едва кивнул. В этот момент в вестибюле появился тренер. Он, обычно довольно серьезный и даже хмурый, почти просиял, но не приблизился. Заметив его, Дмитрий побежал навстречу, позвякивая цепью, перепрыгнул через кушетку, остальные игроки последовали его примеру. Вокруг Валерия Михайловича образовался живой круг из рук.

Маша умиленно стояла в стороне. Голы в Лиге чемпионов празднуют не так радостно, как возвращение одного единственного игрока.

«Да, ― подвела итог Маша. ― Если в нашей команде и есть душа, то она ходит в кожаной куртке и красных кедах».

Вернувшись домой, девушка все еще находилась под впечатлением от увиденного, поэтому не сразу обратила внимание на шум, доносившийся из кухни. Но услышав его, она поспешила на звук. Увиденное сначала поразило ее: на полу всюду осколки, штора сорвана, Поля стояла у окна и держала в руках тарелку:

– Вот тебе! ― тарелка с грохотом разбилась. ― Получай!

Заметив подругу, девушка отшвырнула оказавшийся на пути кусок и заревела, повиснув у Маши на шее.

– Он меня бросил! К нему прискакала его Лика, и он обо всем забыл, как он мог! Маша-а-а-а!

– Пойдем в комнату, ты мне все расскажешь, ― спокойно, участливо и привычно посоветовала она.

– Как он мог! Я ему так верила! ― зашмыгала носом девушка и снова разразилась слезами.

Маша на ходу схватила стакан, плеснула в него воды и сопроводила брюнетку в комнату. Но рассказывать толком было нечего. Сперва Пашечка стал реже звонить, потом ― реже назначать свидания, а сегодня сказал, что должен разобраться в себе, так как Лика снова замаячила на горизонте. Этот короткий рассказ сильно затянулся, потому что прерывался рыданиями, вздохами, стонами, всхлипами. Полина голова, лежавшая до того на коленях подруги, вдруг поднялась и резко остановились на уровне Машиной.

– Так, это ты нас свела! Ты знала, что у него любовь до гроба, но все равно не мешала нашим встречам! Конечно, я ему нужна была для успокоения: чтобы глупостей не наделал. Ты меня использовала! ― девушка подскочила с дивана. ― Как я сразу не сообразила! Ты все знала и специально устроила нашу встречу, чтобы тебя профессор похвалил! Кто ты, Маша? Кто? ― люди, знающие нас лучше всех, порой самые беспощадные. И вовсе не потому, что знают нас лучше нас самих, а потому что думают, что знают.

Маша все еще сидела на диване, она поправила локон и посмотрела на Полю растерянно.

– Молчишь? Нечем крыть? Да ты не человек вовсе! Разве нормальный бы сунулся снова к хамовитому насильнику?! Да ты робот просто! ― во время всей тирады брюнетка металась по комнате, как львица в клетке. ― Да ты даже реветь не умеешь! ― Маша видела огромные черные круги от туши под отекшими красными глазами: «Да, так реветь я не умею», ― призналась девушка, пытаясь убедить себя, что Поля пребывает в состоянии аффекта. ― Ты даже плакать можешь только от бессилья сделать так, как хочется. Ты бесчувственная, грубая, пустая! Как я могла с тобой дружить?! Да ты мне жизнь сломала, понимаешь? Нет, куда тебе! Ты же прагматична до безумия! Все, я ухожу, ― она помчалась выбрасывать из шкафа кофты, блузки, платья, но остановилась так же внезапно, как и начала. ― Стоп. Нет, я отсюда не уйду, не дождешься! ― девушка, казалось, не видела ничего вокруг. ― А этот Костя, он тоже тебе не просто так нужен, ты ничего не делаешь просто так! Он еще от тебя натерпится! Что молчишь?