Таежный Робинзон

Эта городская привычка впиталась в кровь и мозг и в таёжных условиях не покинула его. Только теперь во время движения читать не удавалось, поэтому работало серое вещество в своих мыслительных и запоминающих отсеках.

Дочь окончила школу в 2003 году. Технические специальности к этому времени уже вышли их моды, и она, увлекшись юриспруденцией, поступила на юридический факультет, со студентами которого летом сходила в турпоход и пока находилась под его впечатлением.

Младший брат Никиты, (на 4 года), избравший карьеру военного, где-то что-то охранял.

Хорошо еще, что климат стал мягче, морозы уменьшились – нынешняя зима оказалась почти курортом по сравнению с некоторыми предыдущими. Вот так всегда – для кого хорошо, а для кого – плохо. Лет 20 назад, пожалуй, здесь можно было бы и не выжить. Температура в прошлом году даже ночью была вполне приемлемой. А какой будет зима в этом году? Впрочем, теперь он готов встретить ее такой, какой она пожелает.

Надо скорее закончить здешние – домашние дела и двигать в поход. Но рваться сломя голову не стоит. Надо сначала выбрать лучшее (правильное) направление, хорошо подготовиться к походу и подготовить поселение к возвращению в случае неудачи, а потом уже двигать.

Никита каждый день осматривал реку. У самого берега в застойных местах по утрам уже появлялась ледяная кромка, которая днём исчезала бесследно. Температура воды была очень неприятной для купания, поэтому отправляться сейчас не стоило.

На другой берег даже по мосту он сейчас уже не ходил – боялся поскользнуться и испытать на себе температуру воды. Тогда о походе в ближайшее время и думать нечего.

По реке стоит двигаться, очевидно, с середины ноября, когда, как считал Никита, река окончательно «станет». Пока он этого не знал. Но и тянуть дальше уже некуда. Нельзя дождаться времени сильных морозов. Середина ноября – и то уже поздно. Поэтому до полного становления реки можно сбегать в поселок. И только если там никого нет, вернуться и сразу двигаться вниз по течению реки. Вот и определился ответ на вопрос «Когда?»

Итак, первый поход – в поселок. Это старый, многократно исхоженный, хорошо изученный путь по «восточной», магистрали к «кедру». Потом будет «дорога бегства» – к сгоревшему год назад участку. Общая длина похода около 45 километров. До кедра можно дойти спокойно, быстро, с надеждой на комфортную для тех условий ночевку. Здесь никаких сюрпризов не ожидается – просто идти на запад, если даже многие затески потеряются. Высокий кедр подскажет точное место лагеря, а от него по меридиану проложены магистрали. А вот путь от кедра по балкам, среди холмов и крупных высоток с многочисленными ответвлениями, уже опасен. Затески там мелкие. Часть их могла зарасти, часть будет присыпана снегом. Никаких следов и других ориентиров, естественно, не осталось. Компас там тоже не поможет – трасса виляла незакономерно. Записи никакие не вел. Какие записи – надо было бежать быстрее. Вся надежда на затески. Но если участок все-таки не удастся найти, то это не очень страшно, а вот если его не найти и вдобавок заблудиться при возвращении, будет хуже, хотя на этот раз уже не смертельно.

– Конечно, второй путь – вниз по реке – более надежный, хотя по нему далее 5 километров от поселения, я еще не уходил. Но здесь тоже все ясно – идти вниз, придерживаясь реки, никуда не отворачивая. Затем по реке, в которую она вольется и так далее, пока не найду человека или не будет твердой уверенности, что здесь никого кроме меня нет. На обратном пути можно будет по ошибке войти в другой приток и поблуждать. Но в этом случае надо будет просто возвратиться по притоку и продолжать движение вверх по основной реке. Главное – не проскочить вход в свою реку. А для этого при каждом впадении рукава надо устанавливать хорошо заметный «тур» – знак, выложенный из камней или другое устойчивое и хорошо заметное сооружение. При этом походе есть все основания надеяться выйти на большую реку, где определенно будет стоять какое то жилье, а то и деревня с живыми людьми.

Но сначала поход в поселок. Наступает ответственный период и подойти к нему надо со всей серьезностью. Прежде всего, надо определить основные цели предстоящих походов.

Куда? Когда? С чем? Зачем? Все это должно быть решено еще до выхода.

Куда? Это уже уяснил – одно из двух мест.

– Первым будет участок – это решено.

Когда? Прежде всего, надо дождаться, пока хорошо замерзнет река, чтобы можно было спокойно, без опаски переходить через нее сколько угодно раз. Ведь не следует ограничивать поиски только одним берегом. О переходе вброд в этом случае и речи не может быть, хотя река и сильно обмелела.

И кроме того Никита пока не отдохнул и не подготовился морально к длительному путешествию по неизведанным местам с непредсказуемым результатом. А моральная сторона имеет очень большое значение. Чтобы в начале зимы бросать все, что создано с таким трудом, и уходить неизвестно куда – надо быть уверенным в необходимости и в благополучном исходе похода.

С чем? Ответ на этот вопрос решится быстро – подумать, что может понадобиться в пути и уложить все в рюкзак. Большой, разумеется, чтобы оставалось свободное место для пополнения в походе.

Зачем? Этот вопрос при кажущейся ясности требовал уточнения, так как с ним прочно завязана проблема дальнейших действий в случае неудачи основной цели.

Наряду с решением вопросов, связанных непосредственно с походом, все время очень беспокоила судьба строений за время отсутствия.

– Ну, поход к участку не займет более недели – за это время возможно ничего и не произойдет. Снега не успеет насыпать столько, чтобы провалились крыши. А вот когда пойду по реке, могу задержаться на месяц, а то и больше, да и то, если не заблужусь. За это время снег продавит крыши всех надворных построек и может сильно повредить землянку. А это будет уже катастрофа. Возвратиться замерзшим, мокрым, усталым, голодным, разочарованным, злым, обиженным, поверженным в страх и застать разрушенное жилье, растасканные продукты… Этого допустить нельзя. Восстановить хозкомплекс будет нетрудно, – столбы останутся на месте. Было бы где жить. А вот восстанавливать землянку дело трудное.

Поэтому, оставив все другие заботы, Никита взялся за укрепление строений. Походил по лесу вдали от поселения, подготовил много длинных толстых стоек, чтобы перед уходом подпереть в землянке конек и все стропила на скате.

– В землянке вес снега на крыше раскладывается на горизонтальную и вертикальную составляющие, и разрушающая способность его веса ослабляется. Существует надежда, что если подпереть стропила, то крыша устоит.

– С надворными постройками дело обстоит по-другому. Крыши в хозкомплексе и офисе горизонтальные, поэтому снег будет давить на них в полную силу и, если его выпадет много, обязательно крыши продавит, особенно у хоздвора. Даже если все промежуточные стропила подпереть стойками. Но значение крыш надворных построек и землянки несоизмеримы.

– Главное – как будет идти снег в мое отсутствие, сколько его насыплет. Во всяком случае, все важные вещи надо запрятать под кровать и по ящикам.

– Впрочем, при возвращении с участка, независимо от результата, можно будет предварительно оценить эффективность принятых мер.

Сделав все, что нужно, для того, чтобы спокойно оставить своё хозяйство, Никита решил отправиться к участку. Состояние реки и крепость льда на ней в этом случае значения не имеет. В лагере переночевать и двинуться на поиски участка. Может быть, даже удастся переночевать в землянке.

Вечером осмотрел поселение, подправил, где что покосилось, загрузил в землянке простенок и углы дровами, в добавление к внутреннему дровяному складу. Приготовил на завтрак еду и запас с собой – зажарил несколько кусов мяса, разрезал их на 10 порций по 200 грамм, Зажарил 10 карасей, взял мешочек грибов и немного сухих ягод, 2 порции засушенного кофе и полплитки шоколада из оставшихся. Консервы брать не стал. Из посуды – положил термос, консервную банку для чая, кружку и ложку. Запас безопасности обычный – ружьё, охотничий нож, нож для пики, две рогатки, фонарик. Подстилка.

Ночь провёл не очень спокойно. Утром позавтракал, затушил печь, загрузил в нее доверху дрова, чтобы при возвращении не тратить на это время. Еще в темноте вышел на воздух, стал на лыжи, оглядел контуры поселения и двинулся.

У «ворот» остановился, решая каким путем идти. Вчера даже не подумал об этом. Решил «идти» – и достаточно. А каким путем, даже не подумал. Сейчас остановился как в сказке – налево пойдешь…, направо пойдешь… Так куда идти? По известной дороге параллельно реке до пересечения с магистралью, там повернуть и спокойно шагать до кедра? Или рвануть наперерез, срезав угол и выиграв 500-600метров? Снег давно засыпал старые следы, превратив все в целину. Лучше срезать, так как продолжение магистрали будет начинаться в пределах 5 километровой площади, и если он проскочит, то пройдет недалеко – обязательно наткнется на какую-нибудь вешку, угловой столб, знакомое место и быстро выйдет на магистраль.

Все прошло нормально – магистраль узнал сразу – не напрасно ведь походил по ней столько раз. Далее на всем пути ничего особого не произошло. Двигаясь где по целине – еще оставались в памяти некоторые особенности рельефа – где, отыскивая спрятавшуюся затеску, Никита еще засветло увидел кедр, подвернул немного и вышел на огороженную площадь стоянки.

К сожалению, надежда на землянку не оправдалась – борта котлована осыпались, стропила кое-где соскользнули с них и съехали одним концом на дно. И все это было присыпано снегом. Дрова в печке лежали, но сырые. Сама печь уже для работы не годилась – стенки рассыпались, кое-где вывалились кирпичи из трубы, да и вся она стала короче, а под снегом вообще казалась каким то бесформенным чудовищем.

Надо было потратить не меньше дня, чтобы хоть как-то починить это жилье. Для кровати сойдет и подстилка, но крышу, хотя бы только над собой надо чем-то покрывать. Да и печь после восстановления должна хоть день интенсивно подымить, чтобы потом работать нормально, а этого дня и не было.

Из своего богатого опыта Никита с первого взгляда оценил все это и сразу направился к шалашу. Здесь все было лучше. Конечно, за лето нашлись существа, которые немного разрушили это убежище, но не настолько, чтобы оно не годилось для использования по назначению. Потратив около часа, уже в темноте, Никита закончил приведение шалаша в надлежащий вид. Расстелив подстилку, приготовился спать одетым. Спальный мешок он с собой не взял – громоздкий груз, а пользоваться им предполагалось не больше 3-х ночей, максимум – 4. Вообще и спальный мешок, и подстилку, поселившись в землянке, Никита использовал только в качестве матраса, а летом и в новой землянке и вовсе берег. За 2-3 года они истреплются, а на кроватях в «стационаре» можно и без них создать очень хорошие условия, включая кратковременное использование марлевого полога.

Развел костер, вскипятил воду в банке, заварил ягодами чай. Уселся у костра на какую-то сохранившуюся корягу, достал жареную рыбину, подогрел немного на жаре костра, не позволяя дыму особенно дотрагиваться до нее. С удовольствием съел. И не просто с удовольствием, а даже с жадностью, сдерживаясь, чтобы не проглотить всю сразу, вместе с костями. Сказался тяжелый переход, моральный стресс при осмотре землянки и напряженная работа по восстановлению шалаша. Чувствуя неутоленный до конца голод, пожевал несколько жареных грибов и запил все это «витаминным» чаем.

Предстояла неизвестная ночь. Надев на ноги специально сшитые меховые чулки, меховую безрукавку из добытого меха, укрылся дубленкой и, разогретый теплом костра, быстро заснул. Он уже забыл ночевки на морозе – на открытом воздухе или даже в шалаше – и очень скоро почувствовал неудобство такой «ретро-операции», когда пробравшийся под одежду слабенький морозец съел остатки кострового тепла и принялся высасывать его из тела. Маловато оказалось одежды.

Брюки, шерстяное трико, зимнее нижнее белье шерстяная сорочка, меховая самодельная шапка, не грели, как Никита надеялся, и он очень скоро проснулся. Полежал немного, начиная замерзать, замерз еще больше, уже наяву ощущая атаку внешней температуры. Не выдержал. Встал, чтобы погреться. Посмотрел на брелок, подвешенный на кол у входа – температура для ночи нормальная – 50. Для зимы даже жара. Походил немного вокруг, подобрал несколько сухих веток, недалеко нашел ещё кое что для костра, раздул огонь, погрелся, запустил под одежду – ближе к телу – порцию нового тепла и снова улегся на остывшую уже подстилку. Кое-как доспал требуемую порцию.

Встав затемно, в 6 часов, снова раздул костёр. До светлого времени оставалось еще около 2-х часов. Спать на морозе больше не хотелось, искать в темноте забытую дорогу опасно, и Никита занялся дровами – насобирал поблизости гору появившегося за лето сушняка, сложил аккуратно вблизи шалаша. Перенес туда же поленья из печки – на воздухе они подсохнут. Оживил костер. Прогрел на медленном огне повышенную порцию мяса. В 7-30 позавтракал, учитывая, что в час дня можно будет обедать. Как только показалось, что начало светлеть, направился к кедру – от него начиналась южная 5-тикилометровая магистраль к первой стоянке. ( Позже он назвал ее стоянкой, у кедра был лагерь и только у реки – поселение)

Подойдя к кедру, определил направление на последнюю затеску и осторожно двинулся к ней. Эту магистраль он столбил особенно тщательно, и не прошло полутора часов, как Никита вышел к стоянке. Узнал он её лишь по нескольким сохранившимся жердям бокового ограждения. Место, где когда-то стояла его первая «кровать» со снежным «балдахином», узнал по неглубокой впадине на снежной полянке. Оно врубилось в память в связи смертельной опасностью, Ничего особенного не почувствовал – ослабели переживания и страхи, связанные с первой норкой, забылась радость, когда первый раз улегся на спальный мешок, вытянувшись во весь рост. И увидел себя окруженным со всех сторон стенами – пусть даже из снега…

Обедать было еще рано, а впереди предстояла опасная часть пути. Опасная потому, что она уже не была магистралью. Постояв над своей первой «кроватью» 2 минуты, Никита медленно пошел на север, внимательно вглядываясь вперед, пытаясь по виду выделить дерево, на котором он когда-то мог сделать затеску или поставить какой-то заметный знак (сломанная ветка, валявшаяся жердь, которую он положил на ветки поперек дерева, когда ездил за брошенными вещами).

Вначале все шло хорошо – он запомнил последний отрезок дороги бегства, по которому возвратился на стоянку, когда заблудившись, наткнулся на спасительную затеску, которая фактически спасла его.

Он быстро вспомнил некоторые детали дороги и без труда вышел на знаменательное место.

– Здесь надо поставить памятник – почти крикнул двойник.

– Да, пожалуй, – согласился Никита, но никакого памятника ставить не стал.

Расчистил с обеих сторон дерево, вырубил вокруг поросль и из толстой жерди изготовил заметную вешку, которую установил на ближайшей поляне. Двинулся дальше.

Год назад, убегая от опасности, Никита просто шел по более легкому – ровному – пути, по балкам, которые образовались между невысокими холмами или увалами. Дно их очень слабо поднималось по направлению бегства. Тогда он просто выбирал направление на юг, сворачивая в тот отвершек, который более ему соответствовал.

При походе за оставленными предметами работала память и остатки прежней лыжни.

Теперь надо было идти вниз, лишь определяя нужные отвершки.

За год память сильно затерлась, лыжни не было и в помине, восстанавливать путь пришлось исключительно по остаткам памяти, подтверждая путь редкими затесками, которые просто следовали поворотам низкой части пути. Они расставлялись при условии видимости от предыдущей затески без какой-либо закономерности, которую сейчас можно было бы использовать, Затёски могли зарасти или почернеть до неузнаваемости, а то и просто скрыться под комом снега. Их не всегда удавалось отыскать и Никита часто сворачивал во встреченный отвершек, используя лишь интуицию.

Где-то память не сработала, интуиция подвела и Никита заблудился. Пройдя около километра, понял, что идет не туда. Но теперь это его уже это не испугало. Снег не шел, лыжня стояла не тронутая, деревьев вокруг мало. Он поскорее возвратился на основную дорогу и пошел по ней дальше. Пройдя еще около полутора километров, стал вообще сомневаться, что идет правильно. На этот раз немного растерялся. Остановился. Куда идти? Никаких признаков дороги, разумеется, нет. Среди многих деревьев искать маленькую затеску просто нецелесообразно. Можно искать целый день и не найти. А если он уже забрел не туда и затесок здесь вообще нет? А где они есть?

Продолжать искать дорогу, сворачивая во все ответвления балок? Можно зайти далеко в сторону, откуда и за один день не выберешься, особенно если пойдет снег.

Жизнь здесь продолжалась. По пути встречались разные следы. Пару раз видел на деревьях белок. Птицы затихали при его приближении или испуганно взлетали. Некоторые начинали подавать сигналы опасности. Следов пребывания человека не было. Значит, нет и восстановленного участка?

Подошло время обеда. Развернул «ресторан», пообедал, на этот раз немного экономно – неизвестно, что будет дальше, выпил половину термоса чая. Разводить костер не стал – впереди «светила» темная неизвестность. Пообщался с двойником и решил, что поиски лучше прекращать. Конечно, это не тот случай, когда возникает смертельная опасность. Снег не идет и до кедра можно добраться, даже переночевав где-нибудь под деревом. Еды хватит, комплект для выживания с собой, снегопад не предвидится. Лыжня сзади, на юге где-то проложена магистраль, а на западе должна проходить родная река. И все же лучше возвратиться.

Пройдя для гарантии еще 2 километра, Никита, счистив снег, присел на поваленный ствол. Надо было окончательно решать. Здесь можно проблуждать несколько дней и все равно участка не найти. Особенно, если он начисто сгорел и не восстанавливался. В таком случае он полностью засыпан снегом и место трудно будет узнать, даже если пройдешь по нему. Да и зачем он нужен, если не восстановлен? Найти соль и сахар? Если бы была уверенность, что их можно найти, то смысл в риске есть. А если там ничего уже нет? Лучше вернуться.

Дрова около кострища лежали в избытке, шалаш был готов к приему своего хозяина. Никита приготовил хороший ужин, добавив остатки неполного обеда. Переспал ночь, учитывая предыдущие ошибки. На следующий день утром двойник вдруг предложил повторить поиски, мотивируя это тем, что уж раз сюда добрался, то надо использовать до конца все возможности. Никита, обдумав его предложение, отверг его, сказав вслух, что если биться головой о кирпичную стену пока ее не пробьешь, то стена всё равно останется, а голова будет разбита. К вечеру благополучно вернулся в поселение.

Этот небольшой поход много дал для следующего – большого – похода. Прежде всего, Никита убедился, что проведенное предварительное укрепление построек оправдалось. Правда количество снега почти не увеличилось, поэтому крепость крыши осталась не подтвержденной. Все склады стояли в том виде, в каком он их оставил – попыток проникновения к запасам не усматривалось.

Никита убедился, что ночевать в лесу без печки, без окружения достаточно прочных стен, обеспечения должной безопасности, по меньшей мере, неприятно, а точнее – опасно. Поблуждав по дороге бегства в поисках затесок, уяснил для себя, что лучше не просто идти в нужном направлении, а обязательно зарисовывать путь и описывать заметные ориентиры. Вдруг на обратном пути не останется никаких следов, а лыжня будет начисто засыпана. И, конечно, на поворотах надо делать затески и устанавливать стрелки, откуда пришел, а на полянах устанавливать вешки с такими же стрелками.

Двойник еще раз предложил повторить поход в поселок, ведь до конца они не узнали обстановку, а благополучный исход может снять необходимость трудного опасного движения в неизвестность. Никита на этот раз даже не заметил это не такое уж глупое предложение. Оставался только поход вниз по реке. В этом походе заблудиться было трудно, хотя обстановка далее 5 километров и была совершенно неизвестна.

Требовалось подождать дней 5, пока не окрепнет на реке лед, перестанет идти снег, а характер погоды не будет предвещать «катаклизмов». И двигать в опасный, непредсказуемый, неизведанный путь.

– Если бы я уходил по заданию с какой-то целью из организации, фирмы на определенный срок, после которого меня начнут искать и обязательно живым или мертвым, но найдут, то о какой опасности можно было так много думать.

Предварительно была бы изучена карта, и во всяком случае, то, что ожидает хотя бы в начале, было бы известно. А здесь я один, к тому же уже давно определенно числюсь погибшим, никто обо мне не подумает, не начнет искать, спасать – с горечью и немного с обидой думал Никита. – Поэтому предстоящий поход надо считать опасным, неизведанным вдвойне, втройне и…

А почему неизведанный? – вдруг перебил двойник. – Можно сначала разведать. Ведь намечал ты магистрали. Сейчас можно начать с того же.

– Действительно – сразу согласился Никита – почему бы, как при прокладке магистралей, не пройти километров 15, поставить там шалаш, заготовить дровишек, возвратиться, отдохнуть денёк-другой, как бывало, и снова идти дальше. Может быть, даже переночевать в шалаше, чтобы продолжать с нового места… Молодец! – похвалил он двойника, имея в виду себя.

Так и сделал. Без особой подготовки прошел за 4 часа, не разглядывая по сторонам, чтобы экономить время, параллельно реке 15 километров. Остановился.

По отработанной системе поставил уже ставший «типовым» шалаш, но без кровати. Да и какая здесь кровать, когда ночевать возможно даже не придется. Прервавшись в середине стройки, опробовал место костра: разжег огонь, вскипятил банку кипятку, заварил его ягодами, подогрел мясо, спокойно пообедал. Остался доволен. Затушил костер. Изучая крепость льда, с помощью двух длинных жердей переполз на другой берег. Быстро обежал ближайшие окрестности левобережья, возвратился, походил по правому берегу и почти бегом возвратился домой. Вернулся затемно – возможность заблудиться полностью исключалась. Теперь можно идти далеко.

12 ноября. Температура днем поднялась до 100 снег уже 2 дня почти не шел. Хорошее время и самые благоприятные условия для похода. (Температура – 13-го: ночью –11, днем –10. 14-го: ночью –25, днем –12. 16-го: ночью –17, днем –9, 16-го: ночью –13, днем – 7. Переделать)

Никита подготовил поселение к своему длительному отсутствию. Прежде всего, каждое самостоятельное стропило землянки подпер толстой жердью так, что внутренность ее превратилась в густой лес. К кровати и дровам он теперь вынужден был пробираться боком и чуть ли не ползком. Интерьер надо было менять. Это сильно не затрудняло – лучинодержатель поставил в туалет, туда же ушла табуретка и подставка под стол. Вот и вся перемена. Под стропила на хоздворе подставил всего несколько стоек – крыша здесь была плоская без кровли. Если навалит много снега, все равно она не устоит. Камышовые крыши складов были более устойчивы и была надежда, что они выдержат месячный малоснежный период. Поэтому туда пошли более толстые стойки и в удвоенном количестве.

На продуктовые ящики продсклада навалил дополнительные бревнышки и все железо, которое оставалось свободным. Настроил сигнализацию – в случае нападения, отпугнет на некоторое время. Вечером скребком счистил с крыш снег, отгреб его подальше, формируя снежное ограждение землянки и увеличивая толщину стен хозкомплекса.

Уже в темноте, при свете коптилок (лучины «включать» не стал), укомплектовал полный многодневный походный набор. Учитывая приобретенный в шалаше у кедра опыт, в дополнение к подстилке взял остаток шкуры рыси, чтобы укрываться дополнительно. От спального мешка отказался окончательно – в случае опасности из него можно не успеть выбраться – теперь он постоянно помнил о возможности нападения.

С собой решил взять весь шоколад – неизвестно, что может случиться в походе за месяц (такое оптимальное время Никита отвел для поисков), последнюю банку тушенки, с обязательным условием принести её обратно. Снова обжарил куски мяса и рыбы, положил пакет сушеных грибов и заранее налущенных орехов. Уложил все в большой рюкзак, чтобы было место, куда класть все то полезное и нужное, что встретится по пути обратно и даже – туда. Переписал на не раз восстановленном черновике все намеченное: рюкзак – 2,4 кг., шкура – 0,5 кг., валенки – 1,3 кг., маленькая лопатка – 0,8 кг., топорик – 0,8 кг, шоколад – 0,5 кг, тушенка – 0,4 кг, грибы – 0,4 кг, орехи – 1,0 кг, термос пустой – 0,5 кг, ковш – 0,5 кг, банка для чая – 0,2 кг, Сухая заварка, сухие ягоды, нож охотничий – 0,5 кг, нож для пики – 0,4 кг, 2 рогатки – 0,2 кг, мясо – 2 кг, рыба – 2 кг, бинокль – 0,8 кг, градусник-брелок, часы 2 шт, ружье – 2 кг, патроны – 0,5 кг, рулетка 2-хм. – 0,1 кг, компас – 0,1 кг, спички 3 кор, зажигалка, шпагат – 0,1 кг, шнур капроновый – 0,1 кг, полотенце – 0,5 кг, бумага 8 листов черновых, подстилка – 0,6 кг, пленка-палатка – 0,2 кг, портянки запасные – 0,2 кг. Фляжка – 0,4 кг, Ложка, вилка, кружка – 0,15 кг, нож карманный – 0,15 кг, ручка, карандаш прищепки 2 шт., ножницы – 0,1 кг, бритва опасная – 0,1 кг, зеркало малое, мыло – 0,1 кг, щетка зубная, бинт, йод, перевязочный пакет, вата – 0,3 кг, Термометр, резиновый жгут – 0,1 кг, фонарь – 0,2 кг, фотоаппарат – 1,1 кг. Пакеты полиэтиленовые малые – 10 шт. Уложил все и взвесил. Оказалось 22,3 кг. И это без одежды.