скачать книгу бесплатно
Так, в один прекрасный день Бронька в разгаре вечера, когда ресторан был переполнен, взял Янку за руку и, показав безымянным пальцем всем известный жест, вышел из кухни, превращенной в преисподнюю.
Зажравшийся деспот не ожидал столь радикального поступка от мнимых рабов, но и не преследовал, ибо к такого размера чудаку, как Бронька, редкий безумец стал бы приставать с предъявлениями.
– Говорил я ему, слышь, Мигель, тебе бы пару человек подобрать на подмогу, такую нагрузку мы с Янкой долго не выдержим, а он лишь отмахнулся, дескать, где я возьму специалистов, да вы ведь неплохо справляетесь.
– Да пошел он, конченый жлоб, за пару евриков, что заплатил бы еще одному рабочему-посудомойке, готов позориться перед людьми. Это рабство мне уже с первого дня поперек горла стоит.
– Не говори, Янка, ты же сама все видела, поначалу, пока мы учились вытворять все чудеса ихней кулинарии, повар еще хоть что-то делал, ну а теперь, чертило, пиво попивает, а мы с тобой разрываемся в четыре руки до последнего клиента, а потом еще и гору посуды надо перемыть.
– Даже не предполагал, что есть на свете такого рода безмозглость.
– Ладно, забудь.
– Вот пусть теперь повкалывают хозяин с поваром на пару, полный зал, заказов сорок, веселая ночка их ожидает.
– Похоже, ждет нас тут нелегкая жизнь, дорогая.
– Да будь что будет, не пропали до сих пор. И впредь наверняка ведь выживем, только ты больше не бей никого по голове, а то будет как на Канарах.
– Не обещаю, но надеюсь, что более не представится такая возможность.
– Вот сформулировать-то ты мастер.
– Об этом мне стало известно уже лет этак тридцать пять назад, миленькая. Что обещать или не обещать – человек может только полагать.
– Да ты фаталист.
– Ну почему же так радикально? Но пусть. Однако все же романтик.
– Вот поэтому я тебя и люблю, мой русский медведь, даже странно, как в такой брутальной оболочке может быть скрыта столь тонкая душа.
– Да ладно! А как в столь фигуристой особи могут присутствовать еще и мозги? Редкий случай на уровне генетической ошибки.
– С тобой не скучно, Бронислав, то есть Павол Ердо.
– Он же Павол, он же Бронька… словно в советском кино.
Хоть только что оба заодно ушли с работы, и вроде не до веселья, они, сами того не сознавая, были счастливы.
Прогуливаясь по набережной, чувствовали себя совершенно свободными. Хотя бы на то недолгое время, ничем не обремененные души словно парили над нескончаемой проблемой, что называют реальностью жизни.
– Похоже, тут и остановимся на остаток наших дней, ведь хватит, дело прошлое, за морями побывали, чего через воду за водой стремится? Занятие, не беспокойся, само собой найдется, было бы желание и нужда, а так как это главные двигатели прогресса, то скучно не будет.
– Мне нравится твой энтузиазм, Бронислав.
– А куда деться? Тут мы уже есть, и другого выбора не видно.
И как это можно, бродяга я сам,
А то потому, что нужен ты там,
Точно там, а не где-то на свете еще,
Где бывал ты уже, или не был еще.
Глава 5
Да, было бы желание трудиться, а занятие, несомненно, найдется.
Бронька нашел себе работу, впрочем, как всегда, стоял вышибалой по концам недель на дискотеках, а Янка пристроилась в туристическом агентстве уборщицей, тут работы было непочатый край в разгар сезона, приходилось обслуживать более сотни квартир, что сдавались на краткосрочный найм отдыхающим.
Престижа, конечно, немного, однако и ответственность небольшая.
В течение недели трудились вместе, разделив обязанности: он чистил окна и мыл полы, она занималась постельным бельем и вытирала пыль.
Однажды случайное знакомство свело его со строителями, и он с энтузиазмом взялся и за эту, до сель незнакомую ему работу. Оказалось, что у него редкий дар мастера, так что с первого дня, попробовав себя на этом поприще, понял, что может вполне нормально зарабатывать, укладывая кирпич и так далее.
За что он ни взялся, все получалось с первого раза, так что спустя пару лет Бронька уже слыл редким мастером, открыл небольшую, но свою строительную фирму, накупил всевозможные инструменты и свой любимый джип «Тойота Хайлукс» для работы, а вскоре на него трудилось уже до двадцати человек.
Тем временем Янкина дочка окончила среднюю школу и из Болгарии переехала к ним.
Удивительно смышленая девчонка, сначала работала вместе с матерью, за пару лет изучила испанский и с первой попытки поступила в университет на факультет права.
Следующие пять лет пролетели как один год, студентка более чем успешно окончила вуз и стала адвокатом.
Бронькины дети тоже выросли к тому времени, первым приехал сын, как оказалось, он был одарен талантом художника, а дочка выучилась зубным техником – творческая личность, и тоже навестила отца.
Минуло почти двадцать лет, так что их встреча, разумеется, была более чем выстрадана.
Выросли без него, но удивительно, что чувства их друг к другу не отстыли, а как раз наоборот, они били через край, видимо, их мать, воспитывая детей в одиночестве, без какой-либо связи с отцом, все-таки постаралась, чтобы дети не утеряли любовь к своему родителю.
Сложилось так, что каждый из них жил в разных странах. Сын, еще не женат, приехал к нему с Кипра, его носило по миру: то в Норвегии он колол татуировку очередному клиенту, снова на родине выполнял заказ по декорации интерьера скейтклуба в стиле граффити, то у самого мэра города в кабинете писал картину на всю стену.
Дочь замужем за однокурсником – оба зубные техники, имели свою лабораторию и трудились в Италии, к тому времени успели родить сына, так что наш герой Бронька, сам того не ведая, стал уже дедушкой.
Судя по всему, жизнь состоялась, и теперь уже оставалось лишь смирно встречать старость, но Бронислава все не оставляло в покое незаконченное дело, ведь за Уралом уже более двадцати лет лежал его клад.
Все чаще он вспоминал братьев и приятелей – тех, кого уже не видел почти четверть века.
Ностальгия – это то чувство, которое с годами не то что притупляется, а как раз наоборот, оно растет с каждым днем, не оставляя в покое истерзанную душу бродяги.
Мать умерла уже лет десять назад, кстати как раз на его день рождения позвонил младший брат, Бронька предвкушал услышать поздравление, а вместо того ему сообщили, что мама скоропостижно скончалась от инфаркта, так и не дождавшись его домой.
Тогда он не рискнул поехать на похороны, но теперь уж наверняка о нем позабыли. Ну как же, ведь целое поколение выросло, вон уже внук родился, пора… пора закончить это дело, заодно повидать старых друзей. Как знать, удастся ли встретить кого-то из них? Да были бы живы…
Давай начинай, на это есть у тебя компьютер и интернет, может, не всех, но хоть кого-нибудь найти все же удастся.
В конце концов, хватит жить под чужими именами Павол Ердо, не пора ли вам, сударь, вернуть свое настоящее имя, ну хоть под старость-то уладить все долги с прошлым, старика отца навестить, на могилку матери, в церковь сходить бы причаститься напоследок и отойти в мир иной со спокойной душой.
– Нет, ну это я уже совсем гусей погнал, в мир иной… не рано ли я себя хороню?
Он словно проснулся, возвращаясь в реальность из бездны тяжелых раздумий.
– Так, значит, первое. Надо вспомнить имена и фамилии пацанов, которых хотелось бы повидать, вернувшись на родину, попробовать, что ли, искать в интернете, ведь теперь уже каждая себя уважающая бабушка, пусть не блогер, но как минимум в «Одноклассниках», то ли в фейсбуке[1 - Запрещенная на территории РФ организация.], а зарегистрирована.
Виталик, бывший журналист и ценитель ворованной живописи, тот, быть может, что, скорее всего, отсидев свой срок, урезонился и еще преуспел на поприще папарацци, как знать.
Гриша, профессиональный старатель, пути судьбы этого сорта искателей фортуны зачастую оканчиваются где-то на просторах бескрайней тайги, и даже если он живой, то все равно неизвестно, в каких широтах копает да моет золотишко в недосягаемости связи, так что вероятность встречи с ним минимальна, ну разве что остепенился и живет в цивилизации.
Егор, тогда гангстер в самом рассвете сил, мечтавший о побеге при первом удобном случае, а потом, дескать, Лас-Вегас… Как знать, а может, и удалось ему осуществить свой дерзкий замысел. Вероятность, конечно, мала, но чем черт не шутит.
Андрюха, торговец оружием, ну его пути-то по-любому ведут по коммерческой линии, хоть огурцами, но торгует и по сей день, разумеется, если все с ним в порядке.
Да, был еще и охотник… как же его звали? Ну-ка, ну-ка, шевели мозгами, старина.
Погоняло Снайпер, и больше ничего. Да, охотник из уссурийской тайги.
Да уж, с такой информацией далеко не уйдешь, фамилий вообще не помню, при перекличках, конечно же, выкрикивались подлинные имена и так далее, но общались-то они по погонялам в основном или по именам, да и знакомы-то были всего ничего, и если не тот бой, то вряд ли они стали бы столь близкими друзьями. В смертном бою люди узнают друг друга иногда за доли секунды, ведь там вмиг всяк покажет, кто есть кто, а эти ребята тогда стояли насмерть в беспредельной резне, и каждый из них собственноручно отправил на тот свет по подонку, некий даже по два, а то и больше…
Вот же были времена…
Любопытно, как сложились их судьбы?
Ну что, пора приступать. Бронька решительно взялся за дело.
Нынешний обыватель уже не представляет жизни без интернета. И право без него никуда. Благодаря современным технологиям, Виталик был обнаружен уже спустя пару часов поисков.
Как и предполагалось – жив, здоров.
Отсидел всего три года и, навсегда завязав с воровством, вновь занялся любимым делом.
– Радио кормит меня и по сей день, а тебя-то куда занесло?
– Не поверишь, да за пару строк и не изложить. Далеко, в Испании я, но вот собираюсь на родину, двадцать пять годков пролетели стрелой.
– Представь, я скоро дедом буду.
– Молодец, а я уже дед. Знаешь, хотелось бы наших ребят собрать, кого возможно, меня тогда оправдали, впрочем, как ты, Виталь, и предсказывал, так что я, соскочив, вскоре уехал за границу, и совершенно ничего не знаю за ваши судьбы. С тех пор не был дома, представляешь, тоски накопилось до не могу, вот и решил вернуться хотя бы погостить, родных повидать, ну вот и вас, пацаны, заодно, хотелось бы обнять.
– Какая радость, Бронька, конечно, возвращайся, встретим тебя по полной программе. Только о судьбе Егора ничего не известно пока, он рванул таки, как и грозился, ушел, это доподлинно, о нем легенды ходили, может, и до Америки добрался, кто знает, а с остальными связь поддерживается до сих пор. Тебя тогда первым выдернули, а мы-то еще побыли на казенных харчах. С тех пор тоже не встречались, но где кого искать, я в курсе, на днях поинтересуюсь.
– Здорово, даже не верится, старики-разбойники, неужели я вас еще раз встречу.
– Считай, что уже встретил.
– Ну, в таком случае, вот что, под весну я появлюсь на ваших широтах, господа каторжане, и будет прекрасным тот день, когда мы вновь соберемся вместе. Кстати, есть у меня на уме одна авантюра, без криминала, но адреналин обещаю, хочу на Тайменя съездить, за Урал.
– Вот так, ну надо же, Бронислав Климов на горизонте, а мы и не чаялись тебя видеть, как на суд увезли, так и с концами. Разумеется, предполагалось, что тебя оправдают, но ведь оно так редко бывает, что почти невероятно.
– Однако бывает и такое.
– О тебе можно книгу написать.
– Начинай, а я при встрече тебе о своих приключениях изложу, не поверишь, сеньор папарацци.
– И право, надо задуматься.
– В общем, мы теперь уже на связи, Виталь, ты пацанам приветы передавай, вот будет здорово вас встретить.
– Не переживай, все будут рады, обещаю, соберемся.
Первый шаг в сторону родины был сделан, разумеется, однажды ему надо было вернуться, тем более что было зачем, маловероятно, что на его тайник за Уралом мог набрести случайный охотник. Да в тот каньон вряд ли кто с кондачка пойдет спускаться. И с какой это стати? Ну пусть даже спустится, так еще надо наткнуться на нужную расщелину, а наткнувшись, догадаться, что там под булыжниками лежит немалая кучка алмазов.
Один к тысячам, что камушки так и лежат на своем месте.
Не алчность его погнала на эту авантюру, просто дело то надо было довести до какого-то разумного финала, и в конце концов, с той суммой, что можно выручить при успешной продаже алмазов, взять да реализовать некий коммерческий проект, то ли Богу угодное дело, что ли.
Может, какой из храмов отреставрировать, ведь их до сих пор немало стоят в руинах после победы красной революции с последующим триумфом большевизма.
Ну надо же было разрушить столько святынь да миллионы невинных человек сгноить в лагерях. Светлое будущее строили на костях убиенных, умники, мать их, да так, что аж столетие спустя стоят полуразрушенные святыни – безмолвные свидетели величайшего безумия на планете.
Где из зеркальной глади водохранилищ до сих пор торчат купола, нет – так в зерносклад превращенная церковь служит народу, а то и в скотобойню, глядишь, переоборудовали храм священный. А что, видимо, народу и партии угодно то было, ведь все для народа старались…
«Прости их, Господи, ибо они не знают, что творят». А творили такую жуть, что даже удивительно, как все-таки выжил этот народ.
Есть у россиян одна, да нет, не только одна, отличительная черта, какой не обнаруживается у других народов. Это умение оправдать себя даже после таких изуверств, как отречение от веры с последующим уничтожением священников и церквей, «да чаго уж там, ляпи»…
«Нет, мы тут ни при чем, это большевики с коммунистами». Дескать, не наши отцы и деды гордились тем, что расстреливали попов, взрывали храмы, в Сибирь вывезли практически всю интеллигенцию, и не будем говорить уж о тех, кого попросту поставили к стенке без суда и следствия, миллионы.
Люди, вы даже представить не в силах, в какой чудо-стране могли бы жить, не разрушай мы сами ее. Богатая Россия говорим. Да уж, да вы пойдите и гляньте, в какой развитой стране мира сего есть такой бардак, как у нас.
Почему наши старики живут за чертой мизерии, так что и смотреть то на них стыдно и даже больно, беззубые, в лохмотьях, бредут по бездорожью за несколько километров к автолавке, что приезжает раз в месяц и то не до каждой деревни. С пенсией в кармане, которой хватает разве что на элементарные продукты пропитания, и не будем уже говорить о лечении.
Мы, страна, победившая в революции, одолевшая фашизм, строившая коммунизм, расщепившая атом, покорившая космос, затем снова перестроившаяся на демократию, а все живем, как будто не мы победили, как раз наоборот, будто у нас ни хрена нету – ни в земле, ни в мозгах.
Почему одни те, у кого есть средства лечиться, едут в побежденную Германию за баснословные деньги, а у бедного старичка, да хоть отечественного производства, и зубов-то во рту нет.
Странно, мы гордимся собою, а в то же время заграничные товары у нас в цене и уважении, все мы зависим от экспорта сырья, а не изделий.
Почему у нас в двадцать первом-то веке нет дорог? Что, нефти да камней не хватает? Техники нет? При космических технологиях! Или рабочих рук дефицит?
Да ладно, наверно, после нас все же станет мир лучше, будем надеяться, но для этого надо хотя бы камень на камень поставить научиться и оставить за собой стройку так, чтобы чисто и прибрано было, а не руины церквей да бурьян, что по пояс, вместо пшеницы на плодородных угодьях.
Он сам не заметил, как умудрился улететь в своих размышлениях на дальнюю орбиту информационного поля и бродить там в поисках ответа на вечный вопрос, а почему, дескать, все оно так, а не этак?
Ну как же, решение само нашлось: в далекой молодости они на службе в армии напевали неизвестного, но явно гениального автора слова – «ведь первым быть без второго нельзя, так вместе шагают дружно». Подразумевалась армейская жизнь, где зачастую, стоя в строю, приходится на «первый-второй» рассчитаться.
Ну да, а в жизни, по-видимому, тоже, хоть совершенно иначе, но так оно есть, первые те, у кого дороги без ям, и старики при пенсиях таких, что на лайнерах круизных, где «все включено» путешествуют по миру да в ус не дуют.
Ну а вторые – это мы, весь постсоветский союз и его сателлиты, ни дорог, ни пенсий и близко сравнимых со стоимостью кругосветных суперлюксов…
