
Полная версия:
Выбирай сердцем
Я не пошевелилась и продолжала молчать, только мои зрачки следили за его движениями. Сегодня он был с распущенными волосами, из-за отросшей челки глаз практически не было видно, а светлые футболка поло и шорты ещё сильнее подчёркивали его загар.
– Значит, в прошлый раз ты меня обманула – нам всё-таки было по пути. – Видимо, мои ответы были не нужны, его и монолог устраивал.
Мой ступор наконец прошёл, я взяла свою сумочку, отряхнула её и как можно спокойнее сказала:
– Удали фотографию.
– Что? – Его брови почти сошлись на переносице, словно он не расслышал.
– Удали фотографию, – повторила я чуть громче.
– И почему я должен это сделать?
Парень поднялся ещё на одну ступеньку и теперь стоял прямо передо мной. Туфли на каблуках помогли мне смотреть ему прямо в глаза. И, как и в прошлый раз, они поразили меня своей глубиной, будто неведомая бездна: стоишь на краю, и голова моментально начинает кружиться, а сердце колотиться. Я не выдержала и сделала шаг назад:
– Ты ведь…
– Ты думаешь, я сфотографировал тебя? – Парень недобро усмехнулся. – Сначала было обвинение в преследовании. Теперь я стал папарацци. Тебе не кажется, что это слишком? Или ты действительно думаешь, что мир крутится только вокруг тебя?
Он говорил всё это с улыбкой, но слова звучали как обвинение. А действительно, с чего я взяла, что он сфотографировал меня? Смотрела же я в другую сторону. Мне стало не по себе от возможной ошибки, я часто-часто заморгала, не зная, что сказать. Снова извиняться перед ним? И почему при каждой нашей встрече я попадаю в такие ситуации? В этот момент в клатче завибрировал телефон, и, пока я его доставала, парень успел вызвать лифт, протянув руку над моим плечом. Двери открылись мгновенно. Я посторонилась, пропуская его, но прежде чем лифт закрылся, наши глаза снова встретились. Я так и не сумела произнести «извини», в руке продолжал вибрировать телефон. Нажала «сброс», пару раз глубоко вздохнула, пытаясь вернуть спокойствие, и направилась к выходу. Теперь в моей голове вместо белой простыни появилась одна мысль: «Он что, мой сосед?!» А ведь я думала, что таких совпадений не бывает. Ну почему нам повезло переехать именно в этот дом, в этот район?
После подъездной темени начинающиеся сумерки неприятно резанули по глазам. Я прикрыла их ладонью, пытаясь увидеть Фила.
– Я уже начал волноваться. – Сначала я услышала голос, а привыкнув к свету, увидела моего сегодняшнего кавалера.
Филипп выглядел дорого и стильно в своём тёмно-синем костюме. Но то, что он широко улыбался, был без галстука и небрежно заложил руки в карманы брюк, убрало из образа ощущение официальности и строгости.
Я сделала несколько шагов в его сторону, потом остановилась, повернулась вокруг своей оси и замерла.
– Ну как? Ты доволен?
– Выше всяких похвал, – сказал он, не переставая улыбаться, – на манекене выглядело хуже.
– Не переусердствуй в лести, – ответила я, подходя ближе.
– Это комплимент. Привыкай. Думаю, сегодня ты услышишь их немало.
С этими словами Фил распахнул передо мной дверь машины. Я, помня советы мамы с Тасей, как можно аккуратнее устроилась на сиденье. Когда Филипп занял свое место рядом со мной, я сказала:
– Моя задача на сегодня не собирать комплименты для себя, а сделать так, чтобы завидовали тебе. А некоторые даже приревновали.
– Ты справишься на все сто. – Помолчав, Фил добавил: – Потому что выглядишь просто шикарно. Только надо что-то сделать с твоими ушами.
Я машинально схватилась за уши, проверяя, на месте ли украшение.
– А что с моими ушами? – спросила я, нащупав обе серьги.
– Они красные. – И пока я рассматривала свои пылающие уши в зеркало, Фил продолжил: – Наверное, вспоминает кто-то.
Чёрные глаза и недобрая усмешка этого «кого-то» не выходили из головы, но я отогнала видение, как назойливую муху, и сказала:
– Не могла долго с серёжками справиться, да и не носила их давно…
Фил понимающе качнул головой и сосредоточился на дороге. Моё настроение улетучивалось на глазах. Как можно показаться на людях с ушами, алеющими, как маков цвет?
– Может, стоит волосы распустить? – предложила я.
– Зачем же так радикально? Подожди минуту.
Я ничего не стала спрашивать и снова отвернулась к окну. Если он думал, что через минуту мои уши «остынут», то я в этом глубоко сомневалась. Ну почему тот парень встретился мне именно сегодня? Через минуту Фил затормозил у обочины и вышел из машины. Я огляделась по сторонам – мы были на остановке, от которой до галереи ехать ещё минут пятнадцать. Фил обогнул машину, направился к небольшому магазинчику и вышел оттуда спустя несколько, как мне показалось, долгих минут.
– Держи, – он протянул две маленькие запотевшие бутылки с газированной водой, – приложи к ушам.
Я впечатлилась его смекалкой и пробормотала «спасибо». Филипп посмотрел на свои часы:
– Время ещё есть, так что постоим здесь немного. Остывай.
Он включил радио, и из динамиков полилась романтическая мелодия. У меня была одна привычка: неосознанно связывать музыку и события. Вступление ещё не закончилось, а я уже знала, что, где бы теперь меня ни застала эта песня, я всегда буду вспоминать, как сидела в машине с холодными бутылками возле ушей и мужчину рядом со мной, который отрешённо смотрел вдаль через лобовое стекло, непроизвольно барабаня пальцами по рулю в такт музыке.
«Тебе нужно немного времени…» – пел хриплый голос, неведомым образом идеально попадая в настроение момента. Я была благодарна Филу за то, что он подарил мне эти минуты передышки, благодаря чему я смогла вернуть своё душевное равновесие. С последними аккордами песни я положила бутылки на заднее сиденье и сказала:
– К бою готова.
Фил завёл машину, и мы продолжили путь. Вместе со спокойствием вернулось воодушевление, и я вновь стала предвкушать наше появление на торжестве. Неожиданно я спросила:
– Послушай, а почему вы расстались? – Поняв, что это звучит абсолютно бестактно, я попыталась исправить ситуацию: – Если хочешь, можешь не отвечать.
– Честно говоря, я и сам не знаю, – не отвлекаясь от дороги, сказал Филипп. – Мне казалось, что у нас всё хорошо. Не то чтобы мы думали о свадьбе. Я был счастлив рядом с ней, надеялся, что и она тоже. Оказалось, я заблуждался.
Он замолчал, словно снова складывал пазлы их отношений. Я корила себя на чём свет стоит за то, что затеяла этот разговор. Неожиданно Филипп снова заговорил:
– Она позвонила мне и попросила встретиться с ней вечером. Это было в апреле, в тот день ещё была первая весенняя гроза… И как бы между прочим, за чашкой кофе, сказала, что нам нужно расстаться. Я ждал объяснений, но всё, что она сказала: «Нам нужно идти разными дорогами. Я хочу развиваться, а рядом с тобой этого не получится. Знаю, что тебе будет тяжело, но ты должен принять наш разрыв. Это моё решение как взрослой самостоятельной женщины».
– По-моему, это всё бред, – ляпнула я первое, что пришло в голову, но, опомнившись, добавила: – Извини, если обидела.
– Да какие тут обиды, если я и сам так думаю.
– А после этого она начала с кем-нибудь встречаться?
– В том-то и дело, что нет. Может, я действительно ей мешал?
Я подняла свои руки в жесте капитуляции:
– У меня можешь ничего не спрашивать – я профан в вопросах отношений полов. Ещё один вопрос можно?
– Давай. У нас как раз минуты три ещё есть.
– Чего всё-таки ты пытаешься добиться, пригласив меня на открытие галереи? Чтобы она приревновала и вернулась?
Фил ответил не сразу:
– Скажу тебе по секрету, как другу детства, мужчины не любят, когда их видят слабыми. А для меня прийти сегодня одному – значит, показать слабость. Зная Крис, она посчитает, что я до сих пор ещё не оправился от нашего разрыва, а этого я показать не могу.
– Хотя это правда, – добавила я.
– Хотя это лишь отчасти правда, – поправил он. – К тому же я терпеть не могу эти чопорные и скучные приёмы. Поэтому и взял тебя – мне кажется, мы отлично проведём вместе время. Готова? Как раз прибыли.
К моему удивлению, перед зданием галереи машин было немного. Скорее всего, многие гости воспользовались такси и уезжать планировали так же. Филипп помог мне выйти из машины и, как истинный джентльмен, предложил свой локоть в качестве опоры, который я с благодарностью приняла, правда, без книксена. Машину он оставил чуть в стороне от входа, нам пришлось немного пройтись вдоль фасада здания, что помогло мне приноровиться к походке Фила. Перед самым входом он сказал:
– Земля, прощай. В добрый путь.
И, ведомая своим шикарным спутником, я решительно вошла в галерею.
Глава 5
Выставка
Моё предположение оправдалось на все сто процентов: большую часть приглашённых мало интересовали картины, они с нескрываемым интересом разглядывали друг друга. Вновь прибывшие подвергались чуть ли не детальному изучению. Наша пара не стала исключением. Как только мы вошли в холл и стали продвигаться ближе к экспозиции, я почувствовала, как десятки взглядов шарят по моему лицу и телу.
– Чувствую себя как на подиуме. Это выставка картин или модный показ? – пытаясь держаться невозмутимо, спросила я у своего спутника.
– Не в обиду хозяину галереи и художникам, но сегодня их картины будут отнюдь не на первом и даже не на втором месте.
Мы не спеша продвигались дальше, Филипп кивал направо и налево, а я всё отчётливее слышала со всех сторон шёпот «Кто это?», «Ты знаешь, с кем он пришёл?», «Я думала, что он до сих пор один».
– Здесь мои бывшие однокурсники, нужно подойти.
В ответ я лишь кивнула. Сейчас я действительно ощутила, как благодарна Тасе, ведь именно её стараниями стала настолько уверенной в себе. «Спасибо тебе, тётушка. Надеюсь, ничего не испорчу». Тем временем мы остановились напротив двух ботаников, которые, судя по словам Филиппа, были его одногодками, но выглядели старше за счёт очков и наметившихся залысин.
– Зиберт, какими судьбами! – воскликнул один, как только мы поравнялись с ними.
– Макс, Стас, – Фил обоим пожал руки и повернулся ко мне: – Позвольте представить вам мою спутницу – Ксения.
Я приветливо кивнула, произнеся вслух «Добрый вечер», а Максу и Стасу пришлось задрать свои лысеющие головы, чтобы встретиться со мной взглядом. Они, не стесняясь, рассматривали меня, а я лишь теснее прижалась к Филу, показывая нашу «близость». Тот немного напрягся, когда наши плечи соприкоснулись, но виду не подал. Закончив осмотр, один из них, кажется Стас, сказал, обращаясь к Филу:
– Не ожидал тебя здесь встретить, думаю, как и большинство сегодняшних гостей. – Затем снова повернулся ко мне: – Очень приятно, Ксения.
– Ты всегда умел удивлять, – вмешался в разговор Макс, – вы не находите, Ксения?
Я не была готова к тому, что он обратится ко мне, но быстро нашлась:
– Он просто кладезь идей. Скучать не приходится.
Не знаю, как у меня это получилось, но фраза прозвучала абсолютно неоднозначно, отчего Макс и Стас вытаращили на меня свои белёсые глазёнки, а Фил, закашлявшись в кулак, со словами «Ещё увидимся» повёл меня дальше через толпу.
– Я что-то не так сказала? – шепнула я ему на ухо, продолжая улыбаться направо и налево.
– Всё дело в том, как ты это сказала. Честно признаюсь, ты приятно удивила меня…
– Мне всегда удавались экспромты – тренер хвалит.
Фил собрался что-то добавить, но очередные знакомые кивнули ему в знак приветствия. Через полчаса у меня кружилась голова от количества новых имён, которые я даже не пыталась запоминать, и ломило скулы от улыбки. Представляю, как затекла у Фила рука, ведь я до сих пор держалась за его любезно предложенный локоть. Наконец мы добрались в ту часть галереи, где начиналась экспозиция. Здесь людей было совсем мало и можно было немного расслабиться. Телефон Фила ожил, словно только и ждал этого момента. Он извинился и, показывая жестами, что это очень важный звонок, отошёл в сторону. Оставшись одна, я наконец могла уделить время картинам, медленно переходя от одной к другой. На первой была запечатлена девочка с бантом, причём на прорисовку складок последнего у автора, казалось, ушло значительно больше времени, чем на лицо ребёнка. Название «Красный бант» подтвердило мою догадку. Следующая картина «Город под дождём», за ней «Воздушный змей»…
К тому моменту, как Филипп вернулся ко мне, я успела просмотреть половину выставленных работ. Рядом с ним шёл дядя Марк:
– Ксения, девочка, рад тебя видеть! – Он по-отцовски обнял меня и расцеловал в обе щеки. – Если бы не Филипп рядом, сомневаюсь, что узнал бы тебя. Ну как тебе выставка?
– Думаю, стоит прийти сюда ещё раз именно ради выставки. Хотя одна из картин мне запомнилась. Называется «Город под дождём», техника написания похожа на работы Клода Моне. А я очень люблю импрессионистов.
– По-моему, это перебор, ты не находишь, сын? – Увидев наши недоумевающие лица, Зиберт-старший пояснил: – Быть спортсменкой, красавицей и разбираться в живописи… Девочка, ты сразишь любого наповал.
– Не стоит преувеличивать, дядя Марк, – улыбнулась я в ответ. – Просто у меня было время подготовиться для этого вечера. Честно признаюсь, мои знания в вопросах живописи абсолютно поверхностны.
– А, так значит, с остальными двумя утверждениями отца ты согласна? – рассмеявшись, решил подколоть меня Фил.
– Эй! Будь приличным кавалером. Иначе найду Стаса с Максом и расскажу им какую-нибудь весёленькую историю из твоего детства.
Я хитро прищурила глаза и показала кончик языка, но, опомнившись, прикрыла рот ладонью и медленно оглянулась по сторонам, ища свидетелей своего постыдного поступка. Мы обменялись ещё парой шуток, после чего я извинилась и, оставив их вдвоём, направилась в уборную. В кабинке, опустив крышку унитаза, я села, вытянув вперёд свои гудящие ноги. И как женщины целыми днями ходят на таких каблуках? Кстати, который сейчас час? Я же так и не позвонила маме! Моя рука потянулась к клатчу за телефоном, когда в уборную зашёл ещё кто-то. Быстро подтянув ноги и придав своей спине вертикальное положение, я замерла. Сначала на полку рядом с умывальником со стуком поставили сумочку, а потом раздался высокий голос с явно различимыми истеричными нотками:
– Ты видела их?! Знаешь её?!
– Крис, успокойся. Вы ведь расстались несколько месяцев назад… – Голос второй девушки был более спокойным, но звучал немного устало.
– Нет, Викки, говорю тебе – Зиберт сделал это специально, чтобы позлить меня!
Ого, а вот это уже интересно!
– Я прекрасно знаю, что он ни с кем не встречался до сегодняшнего дня. – Истеричности в голосе Крис становилось всё больше: – А сегодня приволок эту… Ты видела её ноги?! Блин, она что, модель?
– Даже если модель, что с того? – Я отчётливо слышала, что Викки всё труднее было сдерживать раздражение.
– Ты не представляешь, как я зла! Он должен был меня добиваться, меня! А не искать новых…
А вот теперь мой выход. Звук сливаемой воды заставил девушек замолчать. Я открыла дверь кабинки и встала между девушками. В следующий раз будут знать: прежде чем начинать задушевные беседы в общественном туалете, нужно убедиться, что в кабинках никого нет. Я не спеша мыла руки, рассматривая в зеркале их ошарашенные лица. Судя по тому, откуда доносились голоса, та, которая Крис, была коротко стриженной блондинкой с большой грудью, в откровенном наряде, с ярко-алым ртом, который она, увидев меня, открывала и закрывала, будто рыбка.
Вторая, Викки (длинные чёрные волосы, смоки-айс, бледная кожа, чёрное маленькое платье – лаконично, стильно, и очень ей шло), с интересом стороннего наблюдателя ждала развития событий.
– Насколько я знаю, – заговорила я, чем заставила Крис вздрогнуть, – расстаться с Филиппом было взвешенным решением взрослой женщины, с которым он должен был считаться. – Я выключила воду, вытащила несколько бумажных полотенец и, глядя Крис прямо в глаза через зеркало, продолжила: – Думаю, вам стоит начать вести себя как взрослая женщина. Приятного вечера, дамы.
Я выбросила полотенца в корзину и зашагала к выходу.
Зиберты стояли там же, где я их и оставила. Складывалось впечатление, что учитель отчитывает нерадивого ученика: дядя Марк говорил, а Филипп слушал, заложив руки за спину и склонив голову. Интуитивно я замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась около ближайшей к ним колонны.
– Теперь ты понимаешь, почему я настаивал на этой партии?
«Наверно, работу обсуждают», – решила я, но из укрытия не вышла.
– Ты должен понять, мы с Сергеем не вечные, поэтому фирма должна стать семейной. Самый простой способ – вы с Ксенией должны пожениться. Тем более она очень даже неплохой вариант. Или я не прав?
Я перестала дышать в ожидании ответа Филиппа.
– Ты, как всегда, прав, отец. Она поразительная девушка.
После этих слов пазл сложился. Последнюю неделю меня не покидало ощущение, что не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Странно, но злости на Фила или разочарования не было, просто облегчение. Словно долго решала задачу, а решение всё это время было на поверхности. От раздумий меня отвлёк телефон: не дождавшись моего звонка, мама набрала сама:
– Сеня, я тебя не отвлекаю?
– Всё нормально, мам, говори. – Я вышла из своего убежища и снова направилась в сторону дамской комнаты.
– Просто хотела узнать, когда тебя ждать…
– Думаю, ещё час или полтора будем здесь. Честно, я даже не спросила у Фила, насколько это затянется…
На заднем фоне Тася отчётливо кричала: «Отстань от ребёнка! Когда у неё ещё будет такая возможность?!»
– Хорошо, развлекайся. – Не дав мне ответить, мама отключила трубку.
Когда я вернулась в зал, Фил уже остался один:
– Отец ушёл, не дождавшись тебя. Всё хорошо?
– Всё просто замечательно! Результат превзошёл все мои ожидания!
– Ты действительно считаешь, что я должен это слышать? – Он с сомнением посмотрел на меня.
– Я считаю, что ты должен был это видеть. – И чтобы не травмировать психику моего кавалера до конца, рассмеявшись, добавила: – В дамской комнате я столкнулась с твоей бывшей. Очень занятная вышла встреча…
Продолжить мне помешали очередные знакомые Зиберта. Снова ничего не значащие улыбки и общие фразы. Как только приличия были соблюдены и, откланявшись, мы отошли в сторону, я спросила:
– Надолго затянется этот спектакль?
– Ты куда-то спешишь?
– Хочется поскорее избавиться от каблуков, устала с непривычки.
– В таком случае можем начинать пробиваться к выходу – мы пробыли тут достаточно, чтобы приличия считались соблюдёнными.
С этими словами Фил положил мне руку на талию и, ловко лавируя в людском море, повёл меня к свободе, то есть к выходу. Мы снова столкнулись с Максом и Стасом, которые ни на сантиметр не сдвинулись со своего прежнего места.
– Надеюсь, мы видимся не последний раз, – сказал Стас, подмигнув мне, в то время как Макс с интересом рассматривал мои ноги, даже не скрывая этого.
Фил встал передо мной, загородив своему приятелю обзор, и назидательным тоном сказал:
– Надеюсь, что своим поведением вы не отбили у Ксении желание появляться на людях вместе со мной. До встречи.
Он взял меня за руку, и остаток пути мы проделали без всяких остановок.
На улице было уже темно. Мы медленно зашагали в сторону машины. Фил отпустил меня, засунул руки в карманы брюк и принялся размышлять вслух:
– Неужели они всегда были такими придурками?
– Мы так быстро ушли… Могут подумать, что у нас есть какие-то планы на продолжение сегодняшнего вечера. – Заметив, что он хочет что-то сказать, быстро добавила: – И только мы знаем, как скромно всё это закончится.
Уже в машине Фил заговорил, продолжая мою мысль:
– Мы можем исправить это скромное окончание вечера. Что предпочитаешь: клуб, ужин в ресторане или прогулка?
– Ничего из перечисленного, меня вполне устроит то, о чём мы договорились раньше, – ответила я и перевела тему: – Кстати, почему ты не спрашиваешь, что я услышала от твоей бывшей?
– Я понял, что после сегодняшнего вечера меня это абсолютно не волнует.
«Ты решил внять словам отца и переключиться на меня?» – подумала я, а вслух сказала:
– Она рассталась с тобой в надежде, что ты будешь её добиваться. До сих пор злится на тебя, ведь её план провалился.
– Никогда не слышал ничего глупее.
– Может быть, ей не хватало драмы в отношениях? – предположила я.
– Желания Крис теперь не моя забота.
Я посмотрела на Фила, стараясь прочесть хоть какую-то эмоцию на его лице. У меня не получалось определить точно: он сделал вид, что очень сосредоточен на дороге, или действительно так и было. Интересно, как бы стали развиваться наши отношения, если бы я не услышала их разговор с отцом? Смогла бы я полюбить Фила? Целоваться с ним? Откинувшись на сиденье, я закрыла глаза, чтобы представить наш поцелуй, но перед глазами всплыло совсем другое лицо с раскосыми карими глазами и губами с надменной ухмылкой. Я подскочила на кресле так резко, что сработал ремень безопасности.
– Ты чего? – удивлённо спросил Фил.
– Вспомнила, что нужно отдать тебе карту. – Я, маскируя внезапное смущение, торопливо открыла клатч и вытащила его кредитку.
– Стоило из-за этого так прыгать… Подожди, через несколько минут приедем.
Я так и осталась сидеть с зажатой в руке картой. Как ни странно, я совершенно не думала о событиях сегодняшнего вечера, мысли возвращались к образу самурая. Чтобы хоть как-то отвлечься, я спросила Фила:
– Как считаешь, может, стоит платье вернуть?
– Однозначно нет. Это платье твоё, как и туфли. Считай это моей благодарностью за твою помощь.
– Быстро ты долги отдаёшь, – усмехнулась я, а про себя подумала, что это к лучшему, не будет лишнего повода для новых встреч. – Теперь у меня нет причины просить об ответной услуге.
Машина затормозила возле моего подъезда. Фил развернулся ко мне и сказал, глядя прямо в глаза:
– Можешь звонить без причины. В любое время.
Не знаю, почему я не сказала в тот момент, что знаю об их с отцом плане. Скорее всего, не хотелось портить приятный вечер разборками и выяснением правды, поэтому, прежде чем открыть дверь, я сказала:
– Других слов от друга детства я не ожидала. Пока.
Надеюсь, Фил поймёт, что я имела в виду.
Глава 6
Первое сентября
Вот и наступил первый осенний день, а вместе с ним начался мой последний школьный год. По такому торжественному случаю я надела тёмно-синие укороченные брюки, белую рубашку, а для защиты от утренней свежести полагалась ветровка цвета хаки. Завершали образ тугой узел на затылке и очки.
– Что за ужас?! – воскликнула мама, увидев меня выходящей из комнаты. – Ты серьёзно пойдёшь в таком виде в школу? Неужели нельзя было вставить линзы?
– Анна Александровна, вы, как человек, знакомый с психологией, должны знать, что в критической ситуации очки или другой аксессуар служат средством защиты, – безэмоционально ответила я, надевая чёрные лаковые лоферы.
– Твой образ говорит не о защите, а кричит о том, что ты хочешь казаться пугалом огородным! – не унималась мама.
– Мам, я иду туда учиться. В этой одежде мне комфортно…
– Поэтому ты решила примерить на себя образ синего чулка? Ссутулиться не забудь!
– Люблю тебя, – послав матери воздушный поцелуй, я закрыла за собой входную дверь.
Школа сегодня была похожа на улей: играла музыка, все суетились, в глазах рябило от обилия цветов и белых бантов, потому я не без труда нашла дорогу к классному кабинету. Из-за открытой настежь двери был слышен гул голосов, прерываемый дружным смехом. Я встала в коридоре так, чтобы меня было видно только с учительского места. Лидия Петровна тоже участвовала в общей беседе, но, почувствовав пристальный взгляд, обернулась в мою сторону.
– Класс, внимание! – Она подняла руки, пытаясь призвать всех к тишине. – Ребята!
Через минуту уговоров в классе наступила относительная тишина.
– В нашем классе новый ученик, точнее, ученица. – Лидия Петровна кивком пригласила меня войти.
Я глубоко вздохнула и, сделав пять шагов, оказалась ровно по центру перед доской. Какие они, мои новые одноклассники? У других в такой ситуации сердце выпрыгнуло бы от волнения, но я, привыкшая выходить на ковёр перед сотнями зрителей и судейскими бригадами, была готова к чужим заинтересованным взглядам. Я смотрела поверх голов сидящих учеников, давая им возможность рассмотреть меня, и спокойно выдала заготовленную фразу:
– Доброе утро. Меня зовут Ксения Керн. Этот год я буду учиться вместе с вами.
– Вот это дылда! – раздалось с задней парты с ряда у окна.
Дылда! Меня так с шестого класса никто не называл. Были ещё Шпала, Длинная, Жирафа, но потом в отместку я разбила одному задире нос в кровь, после чего обзывательства прекратились. Неужели всё заново?