скачать книгу бесплатно
В том, что существа иной расы, оккупировав Землю, станут подбирать себе пособников из среды людей, Лозин не сомневался. Если они хотели овладеть технологиями человечества, использовать уцелевшие инфраструктуры, то им необходимо подобное «сотрудничество».
Вот, значит, кого они привлекли? Ну, вообще-то, логично, со стороны пришельцев. Бывший офицер дивизии вполне мог предоставить им информацию относительно современных вооружений и некоторых видов техники.
– В последний раз спрашиваю, будешь говорить? – прервал мысль Ивана голос Заулова.
– Я ничего не знаю! Я гражданин Альянса!.. – попытался убедить его Джон.
Двое чужих, сидевших до этого момента абсолютно бесстрастно, внезапно повернули головы друг к другу, и до слуха лейтенанта долетели щебечущие звуки их речи.
Парень, прикованный к бамперу машины, вдруг слабо шевельнулся.
– Они… спрашивают… зачем… ты… его… бьешь?.. – медленно произнес он, даже не повернув головы в сторону Заулова.
– Скажи им, что этот ублюдок – ценный специалист! Вот только не хочет разговаривать по-хорошему, урод.
Как бы ни пытался Лозин подготовиться к встрече, все блекло, теряло значение и смысл под яростным напором вспыхнувших эмоций.
Теперь он понимал Настю и Джона.
Он думал, что уже давно познал цену настоящей боли, но ошибался. Она пришла сейчас, при виде скорчившегося Херберта, циничной усмешки Заулова и отсутствующего, бессмысленного выражения на лице прикованного к бамперу машины изуродованного человека.
В эти секунды сознание перерождалось, – взгляд, брошенный на чуждых существ, уже не вызывал столь сильного потрясения, как минуту назад: Иван вдруг понял, что его ненависть к пришельцам стала холодной, осознанной… а вот людей, которые измывались над другими в силу привычки, оставшейся от прежнего образа жизни, он воспринимал, как врагов особого сорта.
В этом и заключалось потрясение. Лозин мог понять и простить многое. Он сам не раз рисковал жизнью, на себе испытал, как трудно побороть страх перед смертью, но, глядя как боевики Заулова вполголоса обмениваются шутками, стоя рядом с изуродованным, прикованным к бамперу машины потерявшим собственное «я» человеком, он не находил им оправдания.
Земля еще не пала, но стояла на краю пропасти. Чужих от полного господства над остатками человечества отделяло всего несколько шагов, и они будут легко пройдены при помощи таких вот продажных тварей.
У каждого – свой Рубикон.
Для лейтенанта Лозина им стал ржавый лист железа и невзрачный бетонный забор, по одну сторону которого оказался он и тревожно замершая Настя, а по другую – неведомая мощь иной цивилизации…
Мог ли он что-то изменить, или все же единственный выход – бежать, прятаться?
Ивану вдруг представились глухие таежные дебри, где их не отыщет ни один чужой, но сердце билось все чаще, рассудок работал быстро, уже вне эмоций, – он увидел и услышал достаточно.
Здесь и сейчас ему представился шанс, которого, возможно, уже не выпадет в обозримом будущем.
Чужих всего двое. Вряд ли они умеют водить наши машины, – мысли теперь проносились отчетливые, холодные, скупые. Парень, прикованный к бамперу, способен переводить. Надо брать. Брать хотя бы одного из пришельцев живым!
– Настя, – едва слышно выдохнул он в коммуникатор. – Медленно считаешь до десяти и поднимаешься наверх. Затаилась, и смотришь. Что бы ни случилось, – не вмешивайся. Мне от тебя нужна только телеметрия. Ясно?
Секундная пауза.
– Да.
…
Заулов занес ногу для очередного удара. Херберт инстинктивно скорчился, закрывая голову руками.
Чужие о чем-то переговаривались между собой. До слуха долетали щебечущие звуки их речи.
Взгляд лейтенанта фиксировал каждую мелочь. Девять человек в наружном охранении вели себя расслаблено. Сопровождение пришельцев для них – рутина. В сторону забора даже не смотрят, опасности не чувствуют. Двое совсем близко, один облокотился о капот внедорожника, слушает. Второй что-то рассказывает ему. Оружие оба держат стволами вниз.
Это – всего лишь миг. Один удар сердца, выцветший срез сознания, пока палец продавливает упругое сопротивление сенсора огня.
…Короткая очередь по ногам Заулова. Вскрик, захлебнувшийся воем. Всеобщее секундное замешательство, – как и рассчитывал. Прыжок на широкий гребень забора, равновесие, выстрел. Кровь – веером по капоту. Короткое движение ствола и еще один выстрел. Ветровое стекло – вдребезги. Судорожный взмах рук второго охранника, булькающий хрип, – рану не зажать, кровь брызжет между пальцами.
Вниз!
Ноги пружинят, принимая вес тела. Над головой – грохот очередей, едкое бетонное крошево, визг рикошета.
«Только бы Настя не замешкалась»!
…
Лозин заскочил в узкий сумеречный полуметровый зазор между забором части и крайним консервационным боксом.
Стрельба стихла. Крик бывшего капитана захлебнулся.
– Он туда рванул!
«Все отлично. Заметили», – Иван быстро вскарабкался на крышу бокса, откатился от края, замер вне поля зрения боевиков Заулова (даже в мыслях язык не поворачивался назвать их людьми).
Настя заняла позицию. Телеметрия с датчиков ее шлема стабилизировалась, дала четкую картинку: шестеро ринулись в погоню, разбившись на группы, обходя боксы с двух сторон.
Где же седьмой?
Ага, вот он, остался на месте, присел, держа под прицелом обращенный в сторону паркинга срез покатых крыш.
Еще двое, – внутри периметра машин, укрылись за колесами, но в бой явно не рвались, осторожно выглядывали, не обращая внимания на Заулова, который уже не выл, а хрипел, корчась на земле.
Чужие не испугались, не попытались спрятаться, а наоборот выпрямились в рост, возможно – вели сканирование. Вот их следовало опасаться.
Настю скрывала мощная тепловая засветка. Лист металла, нагретый на солнце, да маскирующие свойства экипировки сведут на «нет» работу датчиков обнаружения.
В дополнительном оперативном окне лейтенант видел, как первая группа боевиков, пробежав по его следам, остановилась. Не очень-то уверенно они себя чувствовали. Лезть под пули никто не хотел. Но сейчас главное, – те двое, что остались внутри периметра. Если заведут машину, впихнут в нее чужих и рванут прочь, – остановить не успею.
Внизу прошуршали шаги, затем поступь зазвучала отчетливее – преследователи удалялись от бокса в сторону плаца. Лозин уже понял, с кем имеет дело, просчитал их реакцию. Они злы, испуганы, но сильны в стае. Шок первых секунд прошел, а численное превосходство придало уверенности, все же девять стволов, – не шутка.
Их логика подсказывала, что нападение – дело рук одиночки, озверевшего от мытарств в мертвом городе.
Пять секунд.
Десять.
Пятнадцать…
Они пересекли границу плаца, перебежками рванули в сторону двухэтажных строений.
Внезапно один из них остановился, прошил длинной очередью невысокую кустарниковую изгородь. Пули срубили несколько веточек, со звоном выбили случайно уцелевшее стекло на первом этаже казармы.
«Они уверены – я побежал туда».
Лозин знал, другого шанса не будет.
Он прополз несколько метров по нагретой солнцем крыше бокса, рывком поднялся на колено, и «шторм» в его руках ударил форсированными очередями.
Боевика, державшего под прицелом срез крыши, отшвырнуло назад, двух других, прятавшихся за машинами, не спасли укрытия. Благодаря Насте лейтенант видел их позиции, и бил наверняка, целясь выше колес, в головы.
Чужие метнулись к Херберту. Наверное, решили впихнуть его за руль, понимая, что надо убираться отсюда, но не успели. Два одиночных выстрела, произведенные по ногам, повалили тварей на землю, – иного выхода не нашлось.
«Несколько минут проживут. Допросить успею».
В этот миг пластиковый слив разнесло в щепу, над головой засвистели пули, – стреляли со стороны казарм.
Он перекатом ушел к краю крыши, спрыгнул вниз, оказался между боксами, пробежал вперед, выглянул. Подле казармы росли тополя. Стрелки прятались за ними. Один менял магазин в автомате, трое продолжали вести неприцельный огонь, оставшиеся оказались умнее, – переглянувшись, они переключились на подствольники.
– Настя, пригнись!
Хлопок. Второй.
Огонь прекратился. На крыше бокса взметнулось два разрыва, звонко взвизгнули осколки, гулким эхом отозвалась прошитая навылет пустая емкость из-под масла.
Один из боевиков нервно выругался, второй шумно выдохнул:
– Все. Он готов. Точно говорю!
– Так иди, проверь, раз такой умный!
– Вместе пошли!
Они поверили в тишину, вышли из-за укрытий, громко, возбужденно переговариваясь, матерясь, теряя чувство реальности из-за переизбытка нерастраченного адреналина, а затем толпой двинулись через плац.
Лозин выждал, пока они подойдут поближе, ударил наверняка. Пятеро повалились сразу, как подрубленные, и лишь один, прихрамывая, попытался бежать, но его догнала пуля.
– Настя?
– Да…
– Не задело?
– Нет… – она по-прежнему говорила шепотом.
– Пока не спускайся. Следи за обстановкой.
– А ты?
– У меня есть дело.
* * *
Рассудок лейтенанта еще жил ритмом яростной схватки, но сжигающее нервы напряжение играло на руку, давало короткий отрезок морального иммунитета, возможность идти до конца.
Он сменил магазин, бегом кинулся назад, к технической парковке, как вдруг внутри замкнутого машинами пространства ударила автоматная очередь, за ней еще и еще одна, затем зловещая тишина вновь окутала военный городок.
«Заулов»! – метнулась в голове Лозина страшная догадка, но, мгновением позже, перекатившись через капот, он понял, что жестоко ошибся.
Тело бывшего капитана подергивалось в конвульсиях, из ран в груди пульсирующими толчками била кровь, а напротив, привалившись спиной к колесу машины, сидел Херберт. Его разбитые в кровь губы мелко дрожали, побелевшие пальцы сжимали автомат, до которого Джон сумел дотянуться, но самое скверное ожидало впереди…
Проследив за взглядом Херберта, лейтенант увидел Чужих.
Мысленно он готовил себя к первой встрече с представителями иной расы, но все усилия обернулось тщетой.
Два ксеноморфа, изрешеченные пулями, валялись в лужицах розоватой крови!
В глазах у Ивана потемнело, он развернулся, схватил Херберта за грудки, рывком поднял на ноги, выдохнул в лицо:
– Ты что наделал, мать твою?!
Херберт побледнел, но смотрел волком, исподлобья.
– Они били меня!.. – в исступлении захрипел он. – Я их ненавижу!.. Ненавижу! – на губах Джона пузырилась кровавая пена.
Злость клокотала, искала выход, но лейтенант сдержался, отпустил ворот потрепанной куртки, оттолкнул Херберта.
Тот бессильно присел на корточки, обхватил голову руками.
– Я собирался их допросить! – Лозин в сердцах пнул спустившее колесо внедорожника, безнадежно махнул рукой, увидел Настю, и, закинув автомат за спину, протиснулся в небольшой зазор между бамперами машин, подошел к забору, подставил плечо: – Спускайся, я помогу.
Она соскользнула вниз, на миг прижалась к нему, замерла.
Ее сердце билось часто, неровно и злость, душившая Ивана, понемногу отпустила.
– Херберт? Как он? – тихо спросила девушка.
– Живой, – лейтенант взглянул поверх ее плеча. – Видишь спортивную площадку?
– Угу.
– Иди туда, не на что здесь смотреть, – взгляд Лозина невольно задержался на трупах Чужих. – Я подойду. Скоро, – пообещал он.
– Хорошо… – ей и самой хотелось отойти в сторону, присесть, унять дрожь, почувствовать, что жива, что все уже закончилось.
– Херберт!
Джон появился в поле зрения, неуклюже перевалился через капот машины. В руках он сжимал трофейный автомат.
– Побудь с Настей.
