Хозяин Священной Колыбели

А все же… Как?! И как не вовремя!

– Я увеличу срок для Аригальерских на сутки, Виктран. А там сами решите, стоит ли возвращать Его светлость в аргерцогство с учетом столичного происшествия или устроить его в Колыбели. Но повторюсь: в своих домах я ни его, ни его людей более не потерплю. Хотите – стройте новый дом в одной из деревень, хотите – возьмите один из свободных. Но теперь им придется быть здесь на общих основаниях. Видят боги, я терпела, пока вас не было, ждала момента, когда вы будете готовы к диалогу. Но более оскорблять себя не позволю. Никому. И вам следует доходчиво разъяснить своей семье, что ритуал вашего пробуждения ничего не изменил в отношении меня – я все так же остаюсь Хозяйкой Священной Колыбели.

– Мне жаль, Ваша светлость. Я искренне приношу извинения за недостойное поведение Его светлости. Вина за случившееся только на мне, впредь подобного не повторится. И я благодарен за то, что вы согласны мириться с их присутствием в Колыбели.

– А есть иной выбор? Мы обязаны защищать людей, которым нужна помощь. И сейчас во всем мире только Колыбель – единственное полностью безопасное место. Вы должны понимать, что наше королевство ждет хаос. Война переходит в новую фазу…

Я нахмурилась. Не вовремя – не то слово!

– Но давайте поговорим о насущном и о том, что поближе. Судя по тому, что вы не стали оспаривать мои требования, у вас нет желания выгнать меня из дома?

– Я признаю, что поступил неверно, начав разбираться с делами, проигнорировав вас и изменения, которые обрушились на вашу голову, но прошу не подозревать меня в недостойном поведении. Даю слово, что впредь мой отец не позволит столь вольного обращения. Уверен, вам так же сложно перестроиться, как и мне… Я видел мало, но успел понять, что в мире, откуда вы пришли, социальный статус выражен несколько иначе, и женщина может занимать лидирующие позиции…

– Видели?

Получается, это случилось тогда, в тот момент, когда нам даровали силу? Я ведь тоже ощущала это невероятное единство, правда, не предполагала, что ко мне в голову так глубоко залезли… Впрочем, мне это только на руку…

– Немного. Вероятно, какую-то часть вашей прошлой жизни, без лиц и имен… Или это были мысли о каком-то событии… Но этого хватило, чтобы понять, что вы отличаетесь от наших женщин.

– Вы потому так долго на диалог не шли? Не знали, как быть? – спросила прямо.

– Мне сложно принять факт, что боги могли привести душу из другого мира и поселить ее в теле…

– … чья душа его покинула. Я получила благословление от Анастейзи, я не захватчик. Радан и Сарвенда, по сути, убили девочку. Я попала в тело в момент родов, Виктран. Итак, вы были шокированы и, помимо прочего, пытались решать какие-то свои дела за пределами Священной Земли. А что будет теперь? По документам Колыбель – это герцогство Моррисон.

Я усмехнулась своим мыслям. Замуж не вышла, зато уже имущество делю.

– Я готовился к войне. Скоро в Колыбель прибудут мои люди с семьями. Я решал дела, да, но в том числе и связанные с продовольствием для наших людей. Нужно больше запасов, больше рабочей силы… Много всего нужно.

Я промолчала. Резон в его словах, конечно, был. Вот только что мешало изначально все обговорить со мной? Шок от осознания, что боги привели душу из другого мира? Или привычка решать все в одиночку? Ну так сюрприз – таких одиночек тут двое. Но я открыта к диалогу, а этот товарищ черт знает где целый месяц пропадал, черт знает кого сюда позвал, и я без понятия, что еще планирует делать!

– Виктран, и все же, как мы будем сосуществовать? Вы же должны понимать, что в нашем ведении одна земля, но для всех, кто сейчас живет здесь – полноправная хозяйка только я. Вы, конечно, можете продемонстрировать силу…

– Это если и понадобится, то лишь для самых горячих голов. Анастейзи, я воспитан иначе. Я не могу перекладывать на плечи женщины то, что обязан делать мужчина. Защита дома, обеспечение всем необходимым для благополучной жизни – это не женская обязанность. Это не то, о чем вам необходимо беспокоится…

Я на долю секунды замерла… Сила во мне заворочалась, забурлила… Хотелось и треснуть морфа, и вместе с тем согласиться с его точкой зрения.

– Это не значит, что я желаю отстранить вас от управления Колыбелью или влиять на ваши решения. Вы великолепно справились, ваши люди сыты, одеты, обуты, обеспечены работой, и у каждого есть вера в будущее. В меру своих сил и возможностей вы буквально сотворили чудо. Отчасти вам помогла сама земля, и боги, конечно… Однако, Ваша светлость, будем откровенны, ваши возможности ограничены. В этом мире слово мужчины весомее. А наличие связей – не прихоть, а острая необходимость. Из нас двоих имя моего рода – рода Аригальерских – гораздо весомее. На данный момент.

– Иными словами, вы хотите разделить права и обязанности? Ограничить меня внутренними делами, в то время как сами собираетесь заниматься внешними? И при этом предлагаете мне не вмешиваться? Виктран, а как много вы знаете о культуре растений? Или о приспособлениях, облегчающих быт? А может, о еде, которую можно заготовить, приложив минимальные усилия, но сумев при этом насытить большое количество человек? Опять же, о том, что можно и нужно заготовить на зиму или даже для похода…

У меня не было негативных эмоций, только усталость… Виктран, конечно, был прав в том, что у него гораздо больше возможностей для получения тех же хозяйственных культур… И связи – он тысячу раз прав – решали многое. Вот только он не в курсе, что многие из этих культур здесь не считаются пригодными к употреблению! Тот же подсолнечник!

– Как вам наш трубопровод? Обратили внимание? А он ведь примитивный… Простейшее насосное устройство, в разы облегчающее простым людям быт. Магия, смею напомнить, есть не у всех. Вы правда считаете целесообразным все заменить силой, дарованной богами? Виктран, вы уверены, что вам не нужны мои знания и опыт? Мне даже страшно представить, что вы там закупили, даже не поинтересовавшись о том, что хранится на наших складах и в каком количестве, и какие поля для какой культуры я готовлю. Опять же, напоминаю: для обработки всей земли, которую можно использовать под посев, у нас не хватает рабочих рук…

– Сколько вам ходов, Ваша светлость? – вопрос мужчины прозвучал неожиданно.

– Двадцать четыре, Виктран. Здесь мне именно столько, а сколько было там – уже не имеет значения.

– Это не праздное любопытство. Вы привыкли общаться на равных, привыкли отдавать приказы и контролировать малейший шаг ваших людей. Проблема в том, что я не ваш человек. Я не подчиненный. Однако признаю, мне стоило поговорить с вами ранее. Ваша светлость, я частично сохранил память о жизни подле вас. Я помню вечера, которые вы провели, беседуя с доверенными лицами, их отчеты и ваши выводы, помню разговоры с лэдором Тирханом. Более того, я имею полный доступ к вашим документам и записям. Я не стал вас тревожить, но воспользовался всеми вашими наработками.

Говоря это, мужчина поднялся из-за стола, прошел мне за спину, туда, где находился шкаф, и ловко начал вытаскивать мои же записи, рассортированные по порядку, известному лишь мне.

– Здесь записаны ваши мысли об облегчении труда людей, о том, что можно внедрить для улучшения работоспособности и увеличения производительности. Тут – все о приспособлениях для работы в поле, рассортированное по задачам для мастеров кузнечного и гончарного дела… Здесь – для кухни, а это о блюдах… В частности, мне понравилась запись о морковке, которую стоит натереть как следует и приправить огненным перцем с уксусом, да подать к вареному картофелю… Мне сложно представить такое сочетание, но написано вкусно.

Виктран шутил, явно пытаясь как-то разрядить обстановку, а я…

Шах и мат, Настька, тебя сделали в твоем же доме! И нельзя сказать, что поступили неверно!

– Ваши схематические чертежи, несомненно, заинтересовали меня, и я рассчитывал позже обсудить каждое из устройств, пусть и половины не понял. Как и уделил должное внимание тому, что вы желали видеть на полях. Вот эти записи. Я действовал согласно вашему же плану и желаниям, потому что вы сумели на практике доказать, что ваш опыт ценен. Вам нужен был подсолнечник – десять телег с семенами прибудут уже в этом вехиме…

Вот это размах!.. Я сглотнула слюну. Давно я давила в себе желание пожарить семечек… У меня-то только небольшой мешок имелся!

– Вы сэкономили время, но поступили дурно, не спросив разрешения, – я говорила, а сама широко улыбалась.

Сердиться? Увольте!

Я думала, он праздно шатался весь месяц, а он перелопатил мои корявые записи, что-то там проанализировал и развил бурную деятельность… А ведь часть слов ему там явно неизвестна, потому что хоть и написано местными буквами, да на русском же языке!

– Прошу прощения, Ваша светлость, но в данной ситуации иначе я поступить не мог. И все же я совершил грубейшую ошибку, позволив вам находиться в неведении и допустив появление гнетущей атмосферы в доме. Я не мог предположить, что мой всегда рассудительный отец, который пусть и не во всем, но стал и вам поддержкой, решит воспользоваться мной и моим статусом в своих личных целях, а также опустится до оскорблений в ваш адрес.

Да черт с ним, с Амадео! Он – продукт своего времени. Ну решил меня укусить, место мое показать – так уже наказан. Куда интереснее то, что запланировал этот мужчина! Мои записи – явно капля в море.

– С момента пробуждения силы территория Колыбели увеличилась, вы это уже и сами поняли. Нам многого не хватает… Бывшие угодья эдора Ойдохи станут фермами, где будет разводиться птица, свиньи, кролики… Часть территории станет стайней10, помимо прочего скоро пригонят отары овец. Я взял на себя смелость выписать и тонкорунных овец, майроскую11 породу, устойчивую к северному климату… Их еще не стригли. Вы же хотели заняться производством вязаных вещей?

Такие речи приятно слушать любой женщине… Сложив руки под подбородком, я влюбленным взглядом смотрела перед собой. Виктран все еще находился позади меня.

Ты погляди, какой молодец, а? Вы хотели это? Вот это, нате, пожалуйста! Выписал, купил, скоро доставят!

И я была более чем уверена, что он и людей нашел, которые за всем этим богатством будут приглядывать, ухаживать, растить…

Аргерцог и пятой части от уже сделанного Виктраном не предложил, даже не заикнулся! А ведь Виктран, несомненно, пользовался как служебными связями, так и родовыми! И, конечно, личными деньгами… Нет, его отец никогда не рассматривал меня как союзника и не желал развития моих земель. Козел!

А то, что Виктран не лгал – я знала наверняка. Сила бы не позволила… Ни ему мне солгать, ни мне ему…

– Ваша светлость, вы зимой на… луме, кажется? Да, на луме вязали. Вот и…

– Настя или Стейзи, как будет удобно. Хватит официоза. Садитесь, Виктран, я уже поняла, что вы в курсе всех моих планов. И мне невероятно приятно знать, что вы учли мое мнение и мои желания… Пусть все это и несколько неожиданно.

– Это моя область ответственности, Нас-тя… Анастейзи…

Я фыркнула, но поправлять не стала. Не привык еще, потом определится, как меня называть.

– Не учитывать ваше мнение о том, что вы считаете необходимым, было бы непростительным упущением. Ваши знания и опыт нужны этому миру.

– Итак, Виктран, какую все-таки роль вы мне отводите?

– Равноправного партнера, – не колеблясь, ответил мужчина, садясь напротив меня. – Но с оговоркой.

– И какой же?

– Мужчины и женщины мыслят по-разному, даже если они оба сильны духом, крепки телом и имеют устойчивые взгляды на жизнь в целом. Я не буду подчиняться вам, Анастейзи. Я не буду отчитываться в действиях, которые буду предпринимать для защиты Колыбели. Однако я открыт к диалогу и буду учитывать ваше мнение. Но вам придется принять тот факт, что последнее слово будет за мной.

– А если ваши действия окажутся ошибочными? Если они принесут вред? Мне, моим детям, моим людям? Предлагаете стоять в стороне? Странное партнерство, при условии, что за вами решающее слово, не находите?

– Иного я предложить не могу, снабжение и защита Колыбели – ответственность мужчины. Я знаю этот мир лучше вас, имею гораздо больше связей и подвергать вас опасности не намерен, даже если вы считаете, что справитесь с этой задачей лучше.

– Я правильно понимаю, что когда вы говорили о последнем слове – речь шла только о снабжении и защите? Вопросов воспитания и обучения одаренных детей, возведения мастерских, лабораторий и прочего обустройства и улучшения жизни в Колыбели ваше табу не касается?

– Верно. Анастейзи, нам ведь предстоит не просто улучшить жизнь в Колыбели. Мы должны вернуть истинных богов в сердца людей. Ограничивать вас, при этом добровольно разделив с вами божественную силу, глупо. Но допустить, чтобы… моя вторая половина подвергала себя опасности, когда я имею возможность свести все риски к нулю…

– Я поняла вас. Давайте поговорим о… половинах. Вы помните о том, как нас представили боги?

– Сложно забыть то, что для меня сделал Ахадэриан… – впервые за время нашего разговора Виктран тепло улыбнулся.

– Разумом принять поначалу было сложно. Не знаю, является ли для вас обыденным явлением то, что боги могут перемещать души в другие тела, но для меня это стало откровением…

– О, поверьте, для меня тоже, – я улыбнулась. – В моем мире три основных и множество, скажем так, побочных религий. Помимо прочего, наличие богов или бога доподлинно подтвердить не может никто. А еще существует атеизм – отрицание божественного начала, отсутствие веры. Это сложно, потом расскажу подробнее. Но можете быть уверенным, тот факт, что я оказалась здесь, и для меня стал потрясением. Правда, вехимана на раздумья у меня не имелось. Жить хотелось.

Я не сдержала горькой усмешки.

– Я не стану ни к чему вас принуждать и чего-то требовать. Слово. И предлагаю познакомиться.

В этот момент Виктран положил свою руку поверх моей. Осторожное, практически невесомое касание – и он тут же убрал свою ладонь. Внешне я никак не отреагировала, но мне понравилось это прикосновение. Оно не было ни снисходительным, ни доминантным, скорее небольшая вольность по отношению к незнакомой леди (все же Виктран воспитан иначе, потому и быстро убрал руку), к которой он имел симпатию.

– Я не стану отрицать того, что мой зверь полностью принял вас, а ваш аромат кружит мне голову похлеще самого крепкого пойла… Но я – человек, и не стану потакать инстинктам. И вместе с тем вынужден признать, что не смогу дать вам полноценного выбора. Соперника рядом я не потерплю.

– Звучит противоречиво. Не станете принуждать и вместе с тем соперника не потерпите.

– Как уж есть… Я не особо красноречив, прошу простить за это, возможно, выразился неприемлемо. Я хотел сказать, что предлагаю дать друг другу время. Узнать получше друг друга…

– Но при этом вы собрались меня обольщать, не так ли? Отсюда и соперников не будет. Вы попросту не позволите никому никаких вольностей в отношении меня, не оставите никому и шанса на мою симпатию, так?

Мне было смешно, но я старательно прятала свои эмоции, продолжая сидеть перед мужчиной с непроницаемым лицом.

– Вы умная женщина, Анастейзи. А я не из тех мужчин, что упускает шанс, который дарован богами. Вам пришлось многое пережить. Уверен, вы не обрадовались тому, что для вас уготовили боги. Сначала навязанное замужество с человеком, которого сложно назвать мужчиной, затем, после избавления от брачных уз, вам указали на нового претендента. Как ни посмотри, но для женщины вашего склада и воспитания это насилие. А оно – неприемлемо. У нас впереди долгая жизнь, давайте попробуем для начала подружиться?

– Не боитесь, что в рамках дружбы наши отношения и останутся?

Мне импонировал этот мужчина, даже несмотря на то, что изначально ему стоило все же поговорить со мной, а заодно поставить в жесткие рамки собственного родителя. Но тут, будем честны, мы оба сели в лужу.

Я – потому что решила пустить все на самотек, давая Виктрану возможность себя проявить и сделать первый шаг.

Он – потому что слишком поверил в порядочность Амадео и в то, что тот сможет принять главенство женщины.

Увы, что бы там аргерцог ни говорил про свою жену, но все, кто ею не является, такого же отношения в его сознании точно не достойны. Раньше Амадео допускал, что у меня иного выбора, как возглавлять столь священное место, нет. Но был уверен, что после появления Виктрана, обретения им человеческого облика, а также получения ровно такой же милости со стороны богов, я должна вернуться к социальной модели местного общества. И неважно, что во мне была столь же мощная сила. Раз есть мужик – значит, вот ему и подчиняйся.

Но желания ломать местные устои у меня никакого нет. Совершать революцию в отношении женщин – тоже. Особенно в свете последних событий, когда в королевстве одномоментно не стало и короля, и его сыновей. Считай, легитимной власти не стало. Королеве, если она не беременна, быстро укажут ее место: если не сошлют в монастырь, то попросту где-нибудь прибьют… Что же касается Ее высочества Арандианы…

Вот тут открывается простор… Стопроцентно над ней посадят регента, затем выдадут замуж, и будет она как миленькая рожать сыновей, которые трон впоследствии и унаследуют. Ей самой править никто не даст. Это, конечно, если враг пожелает пойти по пути минимального сопротивления. В худшем случае нас ждет гражданская война и кардинальная смена власти.

И именно в этот момент нет рядом с принцессой аргерцога, который (а я это знаю точно) пустил слух, что в той трагедии в его поместье, когда произошло нападение, никого выжившего из главной ветви рода не осталось. Правду знал только король. Усеченную, конечно. Меня Амадео не выдал, да и не смог бы.

Опять же, все это при условии, что не сама Арандиана нападение спланировала. Она ж все-таки в кого-то влюблена! Если это не Виктран… То почему бы и не менталист? Вряд ли я единственная женщина в этом мире, которую раздражает тот факт, что все ведущие роли и вся власть в руках мужчин. Опять же, Арандиана по старшинству была ближе к трону, чем ее двоюродные братья. Она-то рождена от предыдущего короля, старшего из братьев…

Охо-хо-нюшки-хо-хо…

– Анастейзи, о чем вы так задумались, что не услышали моего ответа?

Я открыла глаза. Оказывается, так задумалась, что зажмурилась. Виктран не просто сидел напротив, на его руках была Нежка, которая позевывала, но недовольства не выказывала. Я умудрилась пропустить и ее пробуждение, и, вероятно, то, что мне ответили. Тьфу!

– О королевской власти. Простите, новости все-таки отвратительные. К тому же Ее высочество – ваша невеста, пусть не перед богами, но перед людьми. Помолвка-то официальная была.

– Боюсь, я уже в женихи Ее высочеству не подхожу. Безродным стал, что в храме уже зафиксировано, – мужчина усмехнулся и поудобнее перехватил девочку. – Предлагаю вечером обсудить ситуацию вместе с вашим ближним кругом. У меня есть и другие новости, которые стоят внимания и которые не хотелось бы повторять дважды. А вы, как я понял, имеете устоявшиеся взгляды, и, что-то решив однажды, больше двух шансов не даете.

– Вы о чем?

– О людях, которым вы безоговорочно доверяете. Мы оба имеем силу, о которой не до конца имеем представление. Не уверен, что вы полностью отдавались во власть силе при взгляде на доверенных людей. Вот я это сделал. А потому для меня не являются секретом ни мотивы этих людей быть рядом с вами, ни их потаенные желания. Можно сказать, что мою проверку они прошли, и я бы хотел более близкого знакомства. Заодно представлю вам своих доверенных людей. Кто-то вам уже знаком, а трое прибудут вечером.

– Что ж вы тогда Амадео проглядели? – я фыркнула, хотя прекрасно поняла, о чем толкует Виктран.

Это все сила Колыбели. И это сильнее моего разума или желания. Сила, однажды коснувшись человека, желающего войти в герцогство Моррисон, открывает передо мной его душу, все, чем живет его сердце… И Виктрану, соответственно, также. Именно поэтому меня нисколько не напряг тот факт, что скоро сюда прибудет множество людей. Виктран при отборе руководствуется ровно теми же критериями, что и я.

Но кое в чем Виктран, конечно же, был прав – после ритуала пробуждения Ахадэриана я если и не опасалась глядеть на тех же Интену, Люси, Аррияша и Тирхана, то старательно переключала свое внимание, когда ощущала, что сила бурлит, готовая к более близкому знакомству… Мне очень не хотелось разочароваться в них, как в Амадео и Лианелии…

Ту же Дариолу давно стоило вывести из-под влияния матушки Виктрана. Чудеснейшая женщина, но себе на уме, и действует только в интересах мужа и рода. Это неплохое качество, даже отличное, вот только не они здесь хозяева… И тот факт, что их сын получил силу бога, не делает автоматически и их богами…

– Полагаю, наши мотивы одинаковы. Вы ведь не задействовали силу для полного сканирования своих близких?

Один – один!

– Там дети извелись, боятся, что я вас съем. Караулят под дверью, – Виктран чуть подкинул малышку в воздух и широко улыбнулся. – Да и юной леди пора менять пеленку. Да, Энежда?

– У! – выдала девочка и потянула ручки ко мне.

– Значит, до вечера? – поднимаясь из-за стола и забирая ребенка, спросила я.

– Серьезный разговор вечером, но увидимся раньше. Вы же деревенским подарки приготовили. Думаю, не стоит их пока тревожить вестями о гибели королевской семьи.

В этом наши мысли сходились. Я тоже не имела желания объявлять траур и забирать у людей праздник, тем более по королю, которому всю свою жизнь на этих людей было плевать. Единственных, кого действительно искренне жаль – это детей.

Это мои… наши люди. И мы – единственная власть над ними. А над нами лишь боги.

– Отлично, значит повременим с грустными вестями… Если вестник придет, то…

– Торопиться с выводами и действиями не нужно, до вечера обождет.

– Хорошо.

– Родителей и их свиту я в бывшие владения эдора Ойдохи переселю, сейчас этим и займусь. Отцу стоит охладить голову и подумать о будущем. Пока он оказался не готов к переменам. Благодарю за снисхождение, прекраснейшая.

Мне нежно поцеловали тыльную сторону ладони и буквально растворились в воздухе.

– Что, Нежка? Пойдем переодеваться и успокаивать детвору? – я перехватила девочку поудобнее и шагнула на выход. – А позже приготовим Виктрану морковку. Честное слово, заслужил!

Глава третья

Я смотрела на людей, которые собрались на площади. На их радостные лица, на пестроту их одежды. Их смех разливался в воздухе заразительной волной. Они предвкушали веселье. Я же…

Я не могла отделаться от мысли, что поступила глупо.

Во-первых, будем откровенны, за весь месяц у меня неоднократно была возможность поговорить с Виктраном, но я ею не воспользовалась. И пусть не особо приятно в этом признаваться, но вынуждена признать – струсила.

Мне действительно было страшно. Одно дело, когда ты признан единственным владельцем земли и понимаешь, что у тебя не то что соперника нет, нет у твоих людей и никакого выбора – всем придется подчиняться твоей воле. А тут… Хозяйка, да не хозяйка…

Дарственной короля на эти земли теперь только подтереться. Ни у одного монарха этого мира нет власти над Священной Колыбелью, ведь это местообитание бога. И это не изменится. Хоть герцогством Моррисон назови, хоть ночным горшком, а пристанище все равно останется божественным.

Ахадэриан передал его Виктрану… Вот если бы мужчина не выжил, то да, его заменой стал бы мой сын. И мне бы предстояло вырастить Илюшку, чтобы позже уже он провел ритуал пробуждения… Опять же, лишь потому, что морф признал нас своей семьей.

А я вот…

Высшая награда мужчине, в которого поверил бог и сотворил чудо.

Мужчине, что получил силу бога и по каким-то своим причинам согласился эту силу разделить со мной.

А мог этого не делать. Мне все равно некуда было бы деваться. Подчинилась бы как миленькая, хотя бы ради тех, кто находится под моей защитой. Я бы уже не смогла вернуться в герцогство Дарремское. Разве как приживалка при малолетнем наследнике…

Но сила разделена на двоих, а страх не испарился…

Я отчаянно боялась именно этого – войны. Не той, что грядет за пределами Колыбели, а внутри нее… Между мной и Виктраном. Пусть я и проживала свою вторую жизнь, но смириться с принуждением не смогла бы. Прогнулась бы, конечно, загнулась, затихарилась, пока сына не вырастила или не нашла другой вариант, при котором можно было бы сберечь и своих людей, и детей… А потом – ударила.

Но Виктран смог меня удивить. Послушная и сломленная кукла ему рядом не требовалась, силой давить тоже не стал… Поближе познакомиться вот решил…

Во-вторых, я опять напрочь забыла о местном воспитании и менталитете. Он отличается от того, что было на Земле. Там в последние годы моей жизни люди словно бы в спешке жили. И мне, как представителю старшего поколения, были отлично видны все эти изменения. Особенно остро – последние десять лет… Когда потребление информации вышло на новый уровень, когда тот же интернет стал доступен повсеместно, не по карточкам, не через стационарный телефон, когда компьютер уже не был чем-то невиданным и невероятно дорогим… А уж сколько ненужной информации наваливалось со всех сторон… И ведь ее нужно было усвоить, обработать, отсечь лишнее… Мозг находился в постоянной работе. Мне не хотелось отставать от молодежи, приходилось осваивать новые гаджеты…