Читать книгу Могучий русский динозавр. №1 2020 г. ( Литературно-художественный жур) онлайн бесплатно на Bookz (2-ая страница книги)
bannerbanner
Могучий русский динозавр. №1 2020 г.
Могучий русский динозавр. №1 2020 г.Полная версия
Оценить:
Могучий русский динозавр. №1 2020 г.

3

Полная версия:

Могучий русский динозавр. №1 2020 г.

Саша вытащил жирную монету и положил в окошко.

Катя облизывала шоколадное мороженное и смотрела, как Саша с дядей разговаривает.

– Кать, погуляй пока, я сейчас поиграю в карты и приду, – сказал Саша.

Катя быстро закивала ему в ответ. Когда Саша с дядей уходил, она посмотрела им вслед и заплакала.

В глубине двора, за столом в тени цветущих деревьев сидит Леонид Семёнович. Перед ним мальчики толкаются и кричат. Леонид Семёнович слушает их, смотрит в лица мальчиков, улыбается. Саша издали услышал, как Леонид Семёнович ударил ладонью по столу, встал перед мальчиками высокий Леонид Семёнович и громко сказал:

– Бойцы, прекратить базар!

Мальчики замерли и умолкли, испуганно подняли глаза.

Леонид Семёнович громко говорил:

– Командиры, постройте свои отряды как положено.

Мальчики без суеты встали в две шеренги друг напротив друга и ждали.

– Смирно!

Один мальчик смотрел на Леонида Семёновича и ковырял в носу.

– По команде «смирно» спины надо выпрямить, животы втянуть, пальцы из носа вытащить, голову вверх поднять. Ещё раз, смирно!

Мальчики вытянулись, подняли головы к зелёным веткам.

– Вольно! Командиры, ко мне!

Двое мальчиков постарше вышли из строя к Леониду Семёновичу.

– Докладывайте. По очереди, без воплей.

– Наш отряд бежал через дорогу и стрелял, их отряд на дереве сидел.

– Наш отряд был на дереве и стрелял в них, а я кидал гранатами. Леонид Семёнович смотрел на мальчиков и думал, потом увидел Сашу и мужика, плетущегося следом, сел за стол и сказал:

– Командиры вы, конечно, смелые, но солдат своих беречь нужно. Из того, что вы тут доложили, я понимаю так, что тут никто не победил. В следующий раз ищите где спрятаться сначала, а потом стреляйте, прикрывайте друг друга. И в следующий раз доклад как сегодня, по военному, поняли?

– Хорошо, – сказал кто-то из мальчиков.

– Не хорошо, а так точно!

– Так точно! – хором крикнули мальчики.

– Молодцы! Командуйте, командиры.

Леонид Семёнович улыбался и смотрел, как мальчики разбегаются по двору, мелькают их выгоревшие майки в кустах. За стол сели Саша и мужик. Леонид Семёнович повернулся к ним, улыбался.

– Ну что, Коля, отыгрываться?

Коля смотрел хмуро-пьяно. Саша достал новую колоду карт из кармана и положил на стол.

– Я за него буду играть.

– Сашок, Сашок. Ну хорошо, – Леонид Семёнович взял колоду, вытряхнул карты из пачки, помешал в руках и разбросал себе и Саше.

– Ты пива-то купил?

– Нет.

– Значит, есть на что играть?

– Есть.

Саша вытащил из кармана горстку монет.

– Смотри, какой будет уговор. Играть будем до последних денег. Кто все деньги проиграет, тот…

– Кто выиграет, тот загадывает желание, – сказал Саша.

– Это мне нравится, да. Желание! – Леонид Семёнович хлопнул руками и засмеялся.

Саша взял карты со стола, развернул их в руке, три короля, дама, девятка, семёрка. Саша посмотрел на Леонида Семёновича.

– Только чур не мухлевать.

– Я никогда не мухлюю. Да, Коля?

– Не мухлюет, – мотнул головой Коля.

Саша забрал три первых кона. Леонид Семёнович хмурился, быстро поглядывал поверх карт во внимательные Сашины глаза.

– Сколько у Коли долгу? – Спросил Саша.

– Ты играй, я скажу как отыграешь, – ответил Леонид Семёнович. – Коля, ты что, спишь что ли?

Коля лежал на столе, упёршись лбом в руки. Саша наклонился и заглянул ему в лицо.

– Спит, – сказал Саша.

– Устал, – улыбнулся Леонид Семёнович.

Играли, была уже ночь. Саша взял шесть конов. Леонид Семёнович мешал карты в руках и внимательно смотрел, как в темноте блестят у Саши глаза.

– Отыграл, даже с лихвой, – сказал Леонид Семёнович, достал из кармана перевязанные шнурком деньги.

– Коля! Коль! Просыпайся.

Коля поднял голову и посмотрел кругом, ночь.

– Чего?

– Деньги раздают.

Леонид Семёнович подал ему сложенные бумажки. Коля взял, развернул, в темноте сощурился над деньгами.

– Да, да, можешь не смотреть так, Сашок всё за тебя отыграл.

– Я это, ну, – Коля вылез из-за стола, наощупь искал, куда деньги положить, – пойду, ночь уже.

– Да, ты иди, – сказал Леонид Семёнович и посмотрел на Сашу. – Ну что, Сашок, будешь ещё играть?

– Буду.

Играли, светало. Леонид Семёнович смеялся, хлопал в ладоши.

– Ну что, Сашок, на желание теперь?

– Играем, – сказал Саша, насупившись.

Сыграли, Леонид Семёнович в руках перебирал колоду и смотрел на Сашу. Саша сопел, нос заложило, ломило переносицу.

– Правильно, плакать последнее дело, – сказал Леонид Семёнович.

– Загадывай желание, – сказал Саша подломленным голосом.

– Успею. Пойдем лучше прогуляемся.

Леонид Семёнович сложил карты в коробку, посмотрел на червовую даму, как она держит красный цветок, и надменные у неё губы и глаза.

Шёл высокий Леонид Семёнович и Саша рядом, понурив го-

– Сашок, ты чего носом пашешь? – Леонид Семёнович положил руку на плечо Саше.

– Ничего, – пробурчал Саша.

– Раз ничего, подними голову, не на расстрел идешь!

Саша поднял глаза и сердито посмотрел. Они шли местами, каких он не видел никогда.

– Ты знаешь, где мы идём?

– Нет, я здесь не был.

– А я здесь с молодых лет гуляю. Когда-то я по этим местам проехал с сестрой друга. Никак теперь не хочу уезжать, хорошо здесь, до моря недалеко.

– До какого моря, нету тут моря.

– Ты не видел моря, а оно здесь было и сейчас ещё есть. Показать?

– Покажи.

– Пойдем, тут недалеко.

– А что с твоим другом стало, он не поехал с сестрой и с тобой?

– Нет, не поехал. Он пропал куда-то, убили его, наверное.

– Почему его убили?

– Он был бандит. Он сам всех убивал, вот и они его убили.

– А ты тоже был бандит?

– Я тоже был.

– И убивал?

– Убивал, мы все убивали.

– Я никого не убивал.

– Лягушек не убивал? Пауков, жуков?

– Убивал, но это не считается, они ведь не понимают, что живут.

– Это хорошо, что не понимают.

Над пыльными дорогами солнце, у дороги домик, дверь заколочена, на двери белой краской написано: «Украдёшь себе на могильную оградку». Вдали видны три высоких дворца, через все холмы по дорогам до самого конца к ним идти.

– Что это за дома вдалеке?

– Это дворцы древние, их ещё не достроили.

– Их же разрушили уже очень давно.

– Их и достроить не успели, а уже разрушили.

– Это же в войну ещё?

– Да, в войну.

– Ты в той войне воевал?

– Нет, я только приехал, когда закончилась война. Теперь уже забыли войну, только пацаны во дворе ещё помнят, играют, стреляют друг друга.

Саша ничего ему не ответил. Он обернулся, но города не было видно, посмотрел вдаль, ничего нет вдали, только воздух.

– Из чего сделано небо, Леонид Семёнович?

– Небо сделано из воздуха.

– Если мы с тобой будем быстро дышать, то сможем всё небо сдышать?

– Ты и без меня справишься, всё небо сдышать – это не сказать что трудно, это как море переплыть.

– А где море?

– Мимо тех дворцов пройдем, потом на гору поднимемся, и там море будет.

– Мы ведь долго уже идём?

– Не знаю, у тебя часы есть?

– У меня нет.

– У меня тоже. Я часам не верю, не так, как надо, время считают.

– А как узнать, как правильно считать?

– Этому долго учиться, это трудно. Нетрудно всё небо сдышать, а понять, как время считается, сложно.

Мимо дворцов шли Саша и Леонид Семёнович, белые глыбы отвалились одна от другой, колонны из белого камня стояли высоко, крошились камни от солнца и от ветра, от зим и ночей. Деревья росли на верхах колонн, сквозь белые глыбы свисали корни.

– Как деревья на домах растут?

– А дети как в домах растут? Так же и деревья.

У дороги, в высокой траве лежал и смеялся человек, не видно было, где он лежит, но слышно, смеётся. Леонид Семёнович тоже засмеялся и пошёл в высокой траве к человеку, наклонился над ним и долго смотрел, смеялся. Саша стоял и слышал, как тихо на дорогах и только смеются мужчины.

– Он уснул и смеётся, – сказал Леонид Семёнович, вышел из высокой травы и обирал штаны от прицепившегося репея.

– Почему он здесь спит и смеётся?

– Тепло, хорошо здесь, – Леонид Семёнович упёрся ладонями в спину и вытянулся, – но здесь спать нельзя, уснешь вот, как он, и так хорошо будет, что уже и не проснешься.

Поднимались Леонид Семёнович и Саша на высокий холм, и ветер поднимался. На холме старые каменоломни, порода пустая. Влез по камням Саша, смотрел, как вода разлилась от берегов до берегов, как птицы над водой летят, какой свет над водой. Леонид Семёнович идёт по заросшей тропе к высокому каменному мосту через воду. Обернулся к Саше и зовёт, машет рукой.

Саша спустился с камней и пошёл следом, Леонид Семёнович далеко на мосту стоит, наклонился к парапету, смотрит в воду с моста высокого.

– Это мост через всё море?

– Не знаю, я до того берега не ходил.

– А давай дойдем, Леонид Семёнович?

– Пойдём, мне самому интересно.

Долго по мосту шли Саша и Леонид Семёнович, ветер им воротники поднимал, внизу далеко волны били в каменные сваи. От солнца и воды без края глаза утомились, Леонид Семёнович прищурился и приложил руку к глазам.

– Дошли, там уже конец.

– Пойдем, пойдем, – Саша толкнул Леонида Семёновича.

– Пойдем, – засмеялся Леонид Семёнович.

У самого края моста остановились, а впереди всё море, и не видно берега, от которого они сюда пришли, не видно и другого берега, куда мост не довёл.

– Тоже в войну разрушили, наверное, – сказал Саша, глядя на последнюю каменную глыбу, обтёсанную бурями.

– Этот мост строили тогда же, когда и те дворцы, что мы прошли, очень-очень давно. Война началась, и с тех пор не достроили.

Саша сел на самом краю последнего камня и свесил ноги над морем. Леонид Семёнович стоял за ним.

– Не страшно, Сашок?

– Неа.

– Тогда желание.

– Загадывай.

– Прыгни с моста.

Саша поднял глаза на Леонида Семёновича, смотрел без страха. Леонид Семёнович улыбался.

– Так нечестно, – тихо сказал Саша.

– Очень честно, карточные долги нужно выполнять.

– Но я же умру, – сказал Саша, руками держал холодный каменный мост.

– Ты же любопытный. Не интересно тебе разве узнать, как это, умереть?

Саша смотрел, как волны разбиваются об мост.

– Там Катя у ларька сидит, я ей обещал, что приду за ней.

– Ну и чего ты тогда расселся? Пойдем Катю забирать! – крикнул морю Леонид Семёнович и засмеялся.

Саша встал, и пошли они с Леонидом Семёновичем.

У ларька собака зарычала на них.

– Дурак ты, – сказал псу Леонид Семёнович и погладил по голове.

Саша обернулся на него, подходя к окошку ларька.

– М, м, – Леонид Семёнович искал в кармане. – На. – Леонид Семёнович подал Саше колоду карт. Саша посмотрел на червовую даму, как она держит красный цветок, и надменные у неё губы и глаза.

– Здрасьте, – сказала продавщица.

– Здравствуй, Катя, – сказал Саша.

– Здравствуй, здравствуй.

– Я Саша.

– Я рада, что ты Саша.

– Ты меня не помнишь?

– Вроде бы нет, я вас всех помню, а тебя вот что-то никак.

– Помнишь, я тебе цветы у бабы Веры в палисаднике рвал, она вышла с костылем и ты испугалась? А потом мы в этот ларёк пошли, потом я ушёл в карты играть, а ты меня ждала?

Продавщица долго посмотрела на Сашу.

– Помню, Сашенька. Где же ты был? Говорили, в тюрьме.

– Нет, я…

Леонид Семёнович показал Саше рукой, и прикрыл глаза, упёршись спиной о ларёк. Продавщица посмотрела на кнопки кассы, на булочки в целлофановых пакетах, на половинку конфеты, лежащую на блестящей обертке рядом с пустой потемневшей от чая кружкой.

– Пойдём, – сказала продавщица, снимая фартук.

Она вышла из ларька и посмотрела на Леонида Семёновича, опёршегося спиной на металлическую стену. Катя потрогала его за руку, спросила:

– Деда, ты что, тебе плохо?

Леонид Семёнович приоткрыл глаза, махнул рукой и снова закрыл глаза. Когда Катя отвернулась, Леонид Семёнович подмигнул Саше и улыбнулся. Саша кивнул ему в ответ и пошёл с Катей вверх по улице.

– Пойдем, я тебе сына покажу, – сказала Катя.

У входа в школу, на треснувших ступеньках стоял охранник в чёрной куртке.

– Здрасьте, – сказал охранник.

– Здрасьте, – сказала Катя, и Саша «Здрасьте» сказал.

По коридору налево, дверь на кухню открыта, из столовой обедом пахнет, учительская справа и медпункт, пахнет хлоркой, в конце коридора, под лестницей дверь, слышно, как там баян играет.

– Пение у них, – шепнула Катя, быстро заглянула в приоткрытую дверь, повернулась к Саше, – мой за первой партой в центре, поёт, – улыбнулась.

Саша заглянул в дверь. Перед доской сидит учитель с баяном.

– А сейчас мы с вами споём песню, которую мы учили в прошлой четверти, все её помнят?

– Да! Которая была в гостье из будущего!

– Да, она самая. И-и-и раз!

– Слышу голос из прекрасного далёка…

– Хорошо!

– …Голос утренний в серебряной росе…

– Чуть медленнее!

– …Слышу голос, и манящая дорога…

– Погромче, девочки!

– …Кружит голову, как в детстве карусель!..

– Давайте ещё раз, сначала. И-и-и раз!

Ущерб

Георгий Панкратов

Иллюстрация Дмитрия Козлова


Вадим жил с Вероникой уже седьмой год. Не расписался – и так нормально. В последние месяцы сидел без дела – был отделочником, но не котировался слишком высоко. Работу не предлагали. Так, подхалтуривал иногда: в его тридцать восемь поздно было искать что-то новое, рыпаться. В общем, жил в ожидании лучших времён.

Иногда что-то делал по дому, встречал, провожал жену. Та крутилась в офисе. О работе жены он не знал ничего, и ему было неинтересно. Отношения с Вероникой были нормальными – не в том смысле, что без проблем, а в том, что без искорки: ну, не искрилось между ними после стольких лет. Но и Вадим, и Вероника поступили так, как поступают все: забили на это. Что же, расходиться теперь, если нет искорки?

Развлекаться Вадим не умел, а у жены не было времени. Иногда гуляли в ближайшем парке. Вадим стоял на балконе и курил, осматривая двор, Вероника осторожно открывала дверь и предлагала: «Пойдём?». «Ну, пошли, чё», – отвечал Вадим, и они выходили на улицу. Приближался Новый год. Хоть и через месяц только, а думать уже надо: как отметить, где деньги брать, сколько… Да и просто можно было фантазировать, представляя, как на несколько долгих и сонных дней всё вокруг станет хорошо. Сказочно.

– А, вспомнила, – сказала Вероника по дороге. – Надо в офис смотаться за документами. Завтра ж к этой… – она выругалась, – через весь город переться. Вставать рано. А я их забыла, вот дура!

– Да езжай ты с утра, – вяло возразил Вадим.

– Ну Вадим, ну чё ты… Это мне в пять утра вставать надо. Как маленький. На автобусе доедем – полчаса и свободны.

– Ладно, поехали, – безучастно сказал Вадим, и они отправились на остановку. Вадим закурил.

– Вот подарю тебе на Новый год никотиновый пластырь, – шутила Вероника.

– Не-не-не! – бурно возразил Вадим и пояснил, где он видел такие подарки.

– А вообще, давай ничего не дарить друг другу, – предложила Вероника. – Сэкономим. Съездим к маме, погостим…

– Ой, на фиг надо, – скривился Вадим, – к маме твоей… Давай у нас лучше. Фейерверки позапускаем.

– Ага, – Вероника поднесла руки к лицу и шумно выдохнула в них, а потом улыбнулась, взглянула на Вадима добрым взглядом. – Скорей бы.

– Скорей бы автобус, – буркнул Вадим. – Хабец выкину.

Подходя к урне, Вадим краем глаза заметил, как грузовик на противоположной стороне улицы стал разворачиваться – остановка находилась на перекрёстке их двухполосной улицы не с переулком даже, а с узенькой асфальтовой дорожкой, по которой завозили продукцию в универсам.

«Ну и как он тут проедет, дятел?» – подумал Вадим, и вдруг эту мысль перебила другая, шальная и страшная. Его обдало холодом, словно кто-то швырнул в лицо снега, и он обернулся. Пытаясь уйти от удара, прямо в остановку неслась чёрная иномарка. И в этот же миг всё вокруг стихло, только кружились в жёлтом свете фонаря снежинки.

Вадим повёл себя странно: он не бросился к остановке сразу же, не закричал – он закрыл глаза, чтобы ничего не видеть, и долго стоял так. Когда наконец двинулся к месту, вокруг уже толпились люди, кто-то суетился и причитал, кто-то щупал пульс. Жена лежала как живая, только мёртвая. Немного крови на висках – и всё. И в руке сумка.

Неподалеку остановилась разбитая иномарка. За рулём сидел крупный человек в тонких очках, бритый наголо, в сером пальто. Он смотрел прямо перед собой и не шевелился.

– Я убью тебя, сука! – заорал Вадим. Стучал по стеклу кулаками, затем водитель опустил стекло. – Что ж ты сделал-то?!

Потом были похороны. Точнее, была кремация, но русский человек не скажет «был на кремации», он всё равно скажет «на похоронах». Народу было немного – девчонки с работы да её родители. Они Вадима не любили. Жил он с женой, правда, в своей квартире, так что съезжать никуда не пришлось. Но кроме квартирки, доставшейся от родных, у него ничего не осталось.

Началось разбирательство. Вадим ходил в суд неохотно – для дачи показаний, пару раз. Уже в первый день мужчина из иномарки высказал желание поговорить. Они зашли в пустой зал и долго сидели, молчали. А потом водитель резко, безо всяких предисловий, предложил ему взять миллион.

– Ты что же, сука, откупиться хочешь?! – взревел Вадим.

– Видишь, – спокойно сказал водитель, – я не то чтобы очень богат, но… Я не зверь, так вышло случайно. Но перед Богом я всё равно виноват… Я просто хочу помочь. Это не то чтобы моральный ущерб… Да, никакими деньгами… Но это единственное, что я могу сделать.

– Пошёл ты! – крикнул Вадим, направляясь к выходу. – Засунь себе в жопу, понял?

– Придёшь в следующий раз, сообщи реквизиты, – устало сказал водитель.

«Ущерб! – думал Вадим дома. – Ишь ты!». Ему не нравилось это слово: так его дразнили школе. Кликуха такая была, у всех разные. У него вот Ущерб. Вспоминать было неприятно.

Когда снова пришёл в суд – дал номер счёта, и в тот же день ему перевели миллион.

Потом он весь вечер пялился в ящик. Думал мучительно: «Как потратить деньги, чтобы с умом, или вложить во что-то. Но во что?». И ещё подумал с горечью: «Как она была бы рада! Перед самым Новым годом – миллион!».

Сразу постановил для себя: не бухать. Ни в коем случае. Но в первый же вечер навалилась такая тяжесть, что оставаться трезвым было невыносимо. Он отправился в бар и пропил двенадцать тысяч.

«Ничего, – думал, – скоро выйду на работу. Отработаю, доложу обратно. Буду считать, что свои пропил. Считай, взял в долг. У мёртвой жены…» От тоскливых мыслей хотелось напиться сильнее, чтобы забыть их.

Но наутро навалилось такое похмелье, что Вадим понял: он может банально сдохнуть. Башка разорвётся на части.

Так он провёл две недели. Иногда звал приятелей. Иногда ночевал дома, подолгу перед сном глядел на её фото, что стояло на подоконнике возле тощего цветка. Было тошно.

Потом была Лига чемпионов. Однажды, смотря под пивко матч, Вадим увидел в кадре красивых болельщиц. Вдруг почувствовал сильное желание – и просто никак не смог справиться. Покопался на сайтах и вызвонил двух женщин. Вадиму нужны были две. Полночи занимался непотребствами, пока хватало сил. Бросив распалённый страстью взгляд на подоконник, увидел её фото. Подошёл, отвернул.

Назавтра Вадим осознал, что пить больше нельзя. Весь день проклинал судьбу, вечером подсчитал деньги: семьсот тысяч, не так плохо.

Новый год был совсем скоро. Было ужасно встречать его без Вероники, но он решил сделать подарок себе – больше всё равно некому. А заодно и ей: может, увидит с небес, порадуется. Купил новый диван, плазму, мощный компьютер, остеклил балкон – купил материалы, вызвал рабочих. Подключил, наконец, кабельное телевидение – Вероника давно хотела. Ещё четыреста тысяч осталось.

После праздников приезжали её родители, поразились переменам. Хотели забрать вещи дочери: что-то из одежды, белья, мелочёвку, но Вадим пожал плечами. «А я всё выкинул», – сказал он простодушно. Чтоб отстали, пошёл в комнату, отсчитал сто… Потом передумал – пятьдесят тысяч. Триста пятьдесят положил в ящик, рядом с паспортом и ИНН.

А потом Вадим обнаружил, что совсем нет одежды, обуви – и отправился в магазин. По дороге обратно купил огромную тележку хороших продуктов. Еле дотащил. Пока тащил, подумал, что неплохо бы автомобиль. Да только вот какой? На двести семьдесят тысяч особо не повыбираешь.

Сговорился с мужиком на сайте «Авито». Мужик оказался нормальный, работяга, поняли друг друга быстро.

– Нормальная? – спросил Вадим, кивая на машину.

– Нормальная, – кивнул мужик.

Ударили по рукам. Осталось ещё двадцать тысяч и несколько сотен. Доехав до дома, Вадим отправился в ночной ларёк и взял пивка. Не торопясь, зашёл в подъезд, выругался, как всегда, там было темно. Вспомнил, как Вероника просила вставить лампочку. «Да че её ставить! Сразу же упрут».

В темноте сверкнули огоньки сигарет – и пара быстрых ударов свалила его на пол. Вадим не успел ничего понять. Последнее, что слышал, – гнусавый голос:

– Двадцак и мелочь.

– Нормально! – ответил второй, такой же.

Очнувшись, побрёл домой, умылся, упал на диван, отоспался.

Начиналась весна. Деньги кончились, даже те, что удалось выручить с продажи плазмы и компа. Спустился к почтовым ящикам, достал газету, нашёл номер. Позвонил.

– Ребят, отделочники нужны? Нормальный, много не пью.

На следующий день пришёл на объект – квартиру с множеством окон, просторной кухней, несколькими комнатами и двумя – Вадим присвистнул – туалетами. Прораб обрисовал задачу, познакомил с другими работягами. «Мужики вроде нормальные», – решил Вадим. Оставалось дождаться босса.

Когда в квартиру вошёл человек в сером пальто, бритый наголо, в тонких очках, Вадим уже не чувствовал ничего. Он не вскочил с места, не бросился с криком: «Ты, сука!». Нужны были деньги, нужно было работать, жить.

Они только обменялись взглядами – короткими, выразительными.

– Смотри сам, – выдохнул мужчина.

– Ничего, – шмыгнул Вадим. – Нормально.

– Ну ладно, – сказал мужчина. – Работай.

Прораб на будущей кухне уже дожидался его: нужно было решить по деньгам.

Рассказ из сборника «Российское время», Чтиво, 2019

Спокойной ночи

Артём Северский

Иллюстрация Натальи Коваленко


В почтовом ящике Лена нашла письмо, адресованное женщине по имени Нина.

«Я такую не знаю, хотя живу здесь пять лет», – подумала.

Вернувшись из магазина, Лена положила пакет с продуктами на стул и вынула письмо из кармана. Приди оно по ошибке, адрес был бы другим – но указан верно.

Осмотрев конверт со всех сторон, Лена подняла его, чтобы солнечные лучи помогли ей узнать, что внутри.

Обыкновенный листок бумаги.

– Мам, ты не знаешь какую-нибудь Нину? – спросила Лена, входя в большую комнату.

Мама сидела за столом с очками на носу и читала газету. Телевизор работал почти без звука.

– Не знаю. В нашем подъезде таких нет, – она взяла конверт и придирчиво осмотрела. – Адрес наш. Но отправитель… П. Что это значит?

– Вот именно, – сказала Лена, кусая губы. Непременно хотелось узнать, кто эта женщина и таинственный П.

Возвращая конверт, мама сказала:

– Почерк мужской, – Лена кивнула, – могу поспрашивать.

– Нет. Не нужно.

Вернулась на кухню. Раскладывая продукты в холодильнике, думала о письме. Конверт, лежащий в кармане, становился как будто тяжелее с каждой минутой.

– А прошлые хозяева, у которых мы квартиру купили? – спросила Лена громко, чтобы мама услышала.

– Нет никакой Нины.

– Понятно.

Письмо тревожило, но в то же время обладание им доставляло Лене удовольствие. Точно маленькая девочка, зарывшая секретик в лесу, она предвкушала нечто такое, что и сама не могла описать.

Закрыв дверь спальни, Лена села на кровать и вытянула ноги. Письмо пристроила на коленях.

Думала: «Наверное, там что-то необычное. Этот П., должно быть, зовёт куда-то неизвестную Нину, обещает иную жизнь, любит».

Лена помассировала левый висок. Пока нерешительно, но невидимка уже начал забивать туда гвоздь.

Были два человека, их связывала общая история, состоящая из множества мелких событий, которые тесно сплетались меж собой. Но где-то в этом сплетении случился разрыв. Лене грустно было думать, что Нина и П. расстались.

bannerbanner