Работа над ошибками

Даша отодвинула кофе – адреналина ей и так хватало. Она стала размышлять о том, что же делать дальше. Как распорядиться временем?

Прежде всего, решила она, уже трижды удостоверившись в том, что часы работают, переводить их как зря и сажать батарейку не стоит. Во-вторых, несмотря на соблазн использовать потенциал часов для отдыха, она понимала, что может сделать нечто большее. Ей часто казалось, что в жизни всё происходит не так, как могло и должно было случиться. Из одаренной и мечтательной девочки, девушки она стала заурядной женщиной. День за днём проживая посредственную, на её взгляд, жизнь, Даша с горечью и стыдом признавалась себе, что создана для большего и достойна лучшего. Было бы проще, если бы обнаружился день, когда всё пошло наперекосяк. Тогда можно было бы вернуться в прошлое и исправить главную ошибку. Например, спасти любимого от трагической гибели, избежать аварии, пересдать проваленный экзамен и ожидать, что удаление этой опухоли из жизни исцелит всю дальнейшую судьбу. Но выудить из памяти один такой момент не получалось – в Дашиной жизни не было больших потрясений, на которые она могла бы списать свои неудачи. Просто цепочка неправильных решений, лень, прокрастинация, перфекционизм и время.

Раз так, начинать придётся с начала – с детства.

Даша машинально пододвинула стакан с кофе и отхлебнула. «Ну что же, – решила она, – я могу позволить себе ещё один день, чтобы отдохнуть напоследок, как следует».

Девушка отправилась на пляж, рисуя в голове картины блаженства и расслабления, но волнение не покидало её ни на секунду. Даша злилась на себя, на мандраж, на то, что она не может зарядиться перед многолетним марафоном перемен. Не успокаивал ни холодный лимонад, ни волны, с шипением растворяющиеся в гальке. Даша словно отбывала срок, и, когда солнце стало клониться к морю, она с чувством выполненного долга собрала вещи и отправилась к кабинкам для переодевания. Там уже образовалась приличная очередь, девушка пристроилась в её хвост и снова погрузилась в размышления.

Внезапно из репродуктора, весь день передающего глупые песни, рекламу и местные новости, раздался вальс «Под небом Парижа». Даша никогда не была во Франции и не разбиралась в музыке, но было что-то в этой мелодии, что делало внутри прекрасно. А главное, начинало казаться, что снаружи тоже не так плохо. Она огляделась. Волна музыки накрывала отдыхающих, преображая и придавая смысл всему вокруг: влюбленные дурачилась в воде, обдавая друг друга брызгами и притягивая в объятия, мама обнимала малыша, помогая ему впервые ощутить морские волны, пожилая пара уходила с галечного пляжа, поддерживая друг друга. Музыка разливалась в воздухе, казалось, что откуда-то доносится аромат свежеиспечённых круассанов и из-за угла вот-вот появится хрупкая девушка с белым ажурным зонтиком. Брызги морской воды искрились, переливались в лучах томного закатного солнца, чайки, расправив белые крылья, летели над пляжем, и всё, подчиняясь законам красоты и гармонии, было прекрасно…

Мелодия прервалась шумной рекламной перебивкой, и мир вокруг снова стал суетным: чайка пикировала в найденный мусор, ребёнок заплакал, влюбленные начали скандалить. Даше так хотелось вернуть предыдущее мгновенье, задержать прекрасный, чистый, чувственный мир, но он разваливался на крикливые, аляповатые и грязные куски.

Сев прямо на гальку, Даша глубоко вдохнула, медленно выдохнула и перевела часы. Как только она нажала маленькую кнопочку рядом с циферблатом, Дашу качнуло, словно подошедшая к берегу волна подхватила её и утащила в море…

Глава 9

– … с другой стороны, нам не нужно будет покупать овощи, а может быть, если всё пойдет хорошо, то и некоторые ягоды. Опять же – шашлык, отдохнуть можно семьёй.

– Вроде неплохо звучит, только дом там убитый, его ремонтировать придется долго, денег много на него уйдет. И если сейчас покупать дачу, то на море мы точно не поедем. Не знаю, надо подумать ещё.

– Ну конечно, – всплеснула руками мама, – давай подумаем, пока и этот вариант у нас не уведут из-под носа. На море можно на пару дней смотаться, необязательно ехать на две недели.

– Можно вообще не ехать, – невозмутимо заметил папа.

– Нет, – категорично отрезала мама, – хотя бы раз в год нужно, как положено.

Даша сидела на кухне в квартире, где семья жила до её двенадцати… нет, тринадцати лет. На столе стояла сковорода с жареной картошкой, кетчуп, селёдка, солёные огурцы, а на столешнице – тарелка с гренками.

– Ты чего застыла? – повернулась мама к Даше, которая сидела, боясь пошевелиться. – Ешь давай, ты ж тут самая голодная бегала.

Дважды просить её было не нужно: мама всегда хорошо готовила, а от ароматов блюд в животе раздалось протяжное урчание.

– Ладно, – махнула рукой мама, – давайте про день рождения. Дашуньчик, ты решила, кого будешь звать?

Родители продолжали ужин, не обратив внимания, что Даша набила рот едой, стараясь отсрочить разговор и вспомнить, кто был на её десятилетнем юбилее в той, первоначальной, неизменённой версии прошлого.

– Настю, Олю, Вику, Свету, Лиду, Лёшу и Олега, – пережевав, сообщила Даша.

Мама удовлетворенно кивнула, подтверждая, что выбранные дочерью гости приличные мальчики и девочки.

– Хорошо, ещё придут родственники, так что будет человек пятнадцать, если нас троих тоже считать.

– Тесновато, – резюмировал папа.

– Тесновато, – огрызнулась мама, – а на даче было бы просторно.

Дача. Как долго о её покупке родители спорили. Потом купили, откладывали деньги на ремонт, снесли старый дом, но так и не построили ничего на его месте. Мечта о собственной земле осуществится через три года. Тогда родители продадут квартиру, многострадальный, ещё не купленный дачный участок и построят домик за городом. Даша так и не сможет привыкнуть к сельской жизни, поэтому с радостью вернёт статус горожанки, поступив в университет.

Но это будет потом.

Сейчас же родители ужинали и говорили о покупке дачи, меню на Дашин юбилей и поездке на море.

После ужина она с волнением отправилась в свою комнату, где хранились все её девичьи секреты и грёзы. Обстановка в детской постепенно менялась: исчезала старая детская мебель, и на смену ей приходили подростковые столы, кровати и стулья, модные фотообои занимали место на выцветших стенах, Барби заменяли пупсов, книги детских сказок долго томились в коробках, а затем куда-то исчезли. Не будучи уверенной в том, что именно ждёт её за дверью, Даша вошла и включила свет.

На пожелтевших обоях ещё красовались зайчики. Даша с удивлением для себя отметила, что в воспоминаниях они представлялись мишками. Куклы в ряд сидели на полке – видимо, она уже не так часто играла ими. На спинке стула висели наспех скинутые вещи, а на учебном столе громоздилась стопка учебников и тетрадей. Даша открыла пенал – он всегда был любимой частью школьного рюкзака – в нём лежали цветные гелевые ручки, остро наточенные карандаши, линейка с блестками, несколько синих ручек и ластик в форме сердца.

Над столом красовались постеры из молодежного журнала, на подоконнике, в окружении герани, лежал детский детектив с закладкой в том месте, где прервалось чтение, в тумбах стола были тетради, учебники и сокровищница – коробка с полузасохшим лаком для ногтей, пустым флаконом из-под духов, коллекцией фантиков, анкетой для девочек, браслетами из бисера, значками, мелочью и записками.

Всё окружающее было таким знакомым, но одновременно с этим, давно забытым. Среди своих вещей довелось ей найти и немало того, о чём не сохранилось никаких воспоминаний: блокнот с чьей-то перепиской, невесть откуда и зачем взявшаяся зажигалка, леденцы едко-голубого цвета.

Остаток вечера в своей комнате она листала книги, останавливаясь на некоторых страницах, изучала школьные тетради, долго смотрела из окна на ещё не застроенное поле и речушку за ним.

Вся эта комната вызывала щемящее чувство ностальгии, хотя по иронии судьбы, ностальгировать было не о чем – прошлое стало настоящим.

– Спокойной ночи, я выключаю свет, – сообщила мама и щёлкнула выключателем.

Даша закрыла глаза, но поняла, что быстро уснуть не получится: слишком много мыслей было в голове. О перемещении в прошлое, о море, о горелой яичнице, о старике на рынке и о предстоящем дне рождения, вспоминая который, Даша решила переместиться именно в это время.

Юбилей. Даша долгие месяцы перед праздником смаковала такое солидное слово, не называя предстоящий десятилетний день рождения никак иначе. Родители разрешили ей самой выбрать гостей, в числе которых оказался и первый красавчик класса. Мама уложила Даше кудри и даже подкрасила губы помадой. В день торжества стол ломился от угощений, Дашина комната была завалена подарками гостей и дальних родственников, которых девочка никогда не видела. Папа показывал фокусы и искромётно шутил, а мама проводила конкурсы с прищепками и стульями. В конце вечера взрослые сидели на кухне, а дети танцевали в зале. Именно тогда Дашу впервые пригласил на медленный танец мальчишка.

А потом, уже ближе к ночи, устав от музыки, танцев, гостей, Даша с папой лежали на диване и болтали. Родители подарили ей проектор, и папа, направив его на потолок, устроил планетарий прямо в квартире. Он долго рассказывал про звёздное небо и планеты, а абсолютно счастливая десятилетняя Даша слушала его, стараясь растянуть вечер и не заснуть как можно дольше. В конце концов, она так и уснула – в нарядном платье, рядом с папой, на диване, под звёздным небом.

Глава 10

Чтобы привыкнуть к новому, или скорее старому, укладу жизни Даше понадобилось несколько дней. Вскоре она вспомнила имена и отчества всех учителей, выучила нынешнее расположение вещей в квартире и уяснила список маминых запретов.

Сегодня в расписании уроков значились русский язык, литература, математика, природоведение. Даша мысленно порадовалась, что физика и химия, успехами в изучении которых она не могла похвастаться никогда, ещё не начались.

На русском она, стараясь не забывать о возрасте и знаниях, которыми сейчас должна обладать, написала огромное сочинение и сдала его первая. Очевидно, она всё равно перестаралась: при проверке учительница смотрела то на Дашу, то на сочинение. Потом она обошла вокруг Дашиной парты, видимо ожидая увидеть сборник готовых текстов или шпаргалку. Учительница даже заглянула в тетрадь её соседки и только после этого решилась поставить две пятерки вместо одной.

На литературе Даша спорила с учителем о творчестве Некрасова, за что получила пятерку и похвалу, а на природоведении пересказала один из роликов про жизнь ламантинов, виденных в соцсетях будущего. Мысленно она поблагодарила себя за тот день, когда, устав от однообразных развлекательных блогов, подписалась на несколько научно-популярных каналов. На последнем уроке Даша сама подняла руку и с лёгкостью решила все примеры. Учитель математики и одноклассники недоверчиво смотрели на Дашу. Их можно было понять, ведь незадолго до этого девочка завалила контрольную работу.

Итого – пять пятёрок.

Во время перемены Даша успела осадить хулигана, задиравшего первоклашек, чем вызвала овации одноклассников, записалась на олимпиаду по математике и сделала комплимент изумлённой учительнице английского языка.

Пока всё шло по плану. Нужно было хорошо учиться, заниматься спортом, творчеством, помогать родителям по дому, и тогда всё будет по-другому. Так когда-то говорили родители, и теперь Даша была готова подписаться под их словами.

Скоро она станет самой успешной, самой талантливой ученицей, а затем, пока сверстники будут проживать уже однажды пройдённый тернистый путь пубертатного созревания, она найдет своё дело, профессию и призвание.

Об этом стоило подумать уже сейчас. Что если завести свой блог одной из первых, пока никто этим не занят? Или сейчас, пока ей ещё нет и десяти, сделать ставку на модельный бизнес или спорт. Можно податься в политику: понятно, на какой поезд нужно запрыгнуть и когда с него соскочить. Или заняться стартапами: хостелы, антикафе, лонгборды, груминг, йога в гамаках и всё то, что рано или поздно, с Дашиной помощью или без неё, доберётся в их город. Конечно, это всё будет не сейчас, а в нужный момент, когда она основательно подготовится и будет в подходящем возрасте. Перспектива обнаружить недюжинные способности в раннем возрасте и предстать перед глазами изумлённых одноклассников вундеркиндом не сулила ничего хорошего. Но иметь фору в десять-двадцать лет – вполне неплохо.

Раньше Дашины планы имели особое место в её жизни: они были ближе к мечтам, чем к задачам. Одни и те же пункты, порой достаточно простые в исполнении, из года в год, из ежедневника в ежедневник, из списка в список перемещались, оставаясь невыполненными.

Похудеть.

Выучить английский.

Научиться готовить.

Иногда что-то оказывалось вычеркнутым. Так, с чувством глубокого удовлетворения она зачеркивала пункты о путешествии в Петербург, пройденных курсах по флористике, покупке ноутбука.

Как правило, планы составлялись перед Новым годом, днём рождения или очередным многообещающим понедельником. Тщательно продуманный каждый пункт занимал важное место в глобальном жизненном плане. Ей казалось, что это напоминает вышивание: в самом начале не удаётся увидеть целое, берут сомнения, но если ты движешься дальше, следуешь инструкции, делаешь каждый раз маленький стежок, то со временем начнут вырисовываться очертания изображения, проступать детали и получится картина.

Время от времени жизнь обрастала новыми мечтами, и тогда в плане появлялся очередной пункт, порой, чтобы остаться невыполненным. В долгий ящик ушли пункты: «Найти подработку», «Поехать в Латинскую Америку», «Накачать пресс», «Выучить испанский». Некоторые задачи, такие, например, как покупка музыкально центра, и вовсе морально устаревали.

Остальные же пункты плана заботливо переносились Дашей в новый ежедневник – это символизировало намерение когда-то вернуться к ним. Все книги о целеполагании, которые ей довелось читать, утверждали, что нужно уметь переоценивать цели и задачи, отсеивать ненужное. Но всё Дашино нутро сопротивлялось этому. Казалось, что так она распишется в собственной лени и легкомысленности, а так каждый пункт был аккуратно переписан в свеженький ежедневник, чтобы остаться там до нового периода планирования.

Но самое главное, сакральное, оставалось за рамками плана и называлось Дашей судьбой. Любовь, семью, дружбу она никогда не планировала. Всё должно было случиться как в фильмах, книгах, мечтах: красиво, взаимно и само собой. Сама мысль о том, чтобы ИСКАТЬ любовь, а не ждать её, казалась похожей на расчёт, а не на то, что представлялось в девичьих грёзах, когда он, она – и их взгляды встретились…

Даша усмехнулась. То, что, казалось, навсегда осталось где-то в ворохе забытых надежд и фантазий, теперь снова стало вариантом возможного будущего.

Она снова могла не вспоминать, а мечтать и планировать.

Теперь она будет следить за фигурой.

Сделает карьеру.

Не допустит ни одной коронки во рту.

Не станет обстригать чёлку.

Уж точно не ввяжется в нелепый курортный роман.

Не завалит собеседование.

Не станет смеяться над скабрезными шуточками в свой адрес.

Перестанет транжирить, начнет копить деньги. И инвестировать.

Не станет вести дела с Игорем.

Перестанет стесняться и пойдет учиться танцам. И живописи. И шитью. Достаточно будет краткосрочных курсов, длинною в несколько месяцев. Теперь время на всё это есть.

Будет колесить по свету, ходить в горы, займется дайвингом и прыгнет с парашютом.

И начало всему положено – сегодня она получила пять пятёрок и была лучшей ученицей в классе.

Глава 11

Дни шли быстрее, чем раньше. Когда-то урок длиною в сорок минут тянулся, теперь же – пролетал. Так же пролетали и дни. Самым сложным для Даши было притворяться менее умной и способной. Всё остальное давалось просто, оттого – скучно. Поэтому, когда случалось хоть мало-мальски интересное событие, будь то поездка с родителями на базар или незнакомый фильм по телевизору, Даша не упускала возможности разнообразить свои счастливые, но монотонные будни.

Самым ожидаемым событием очередной недели стало посещение классом филармонии. Концерт не вызывал ни малейшего интереса у Дашиных одноклассников, но отмена уроков ради культурного мероприятия добавляла очков последнему.

Потом, после концерта в первоначальной версии событий, подружки рассказывали Даше, как напыщенные девочки и зализанные мальчики играли на скрипках, флейтах, фортепиано. Сама Даша предусмотрительно прикинулась больной и провела весь день за просмотром телевизора, чем вызвала зависть у подружек и уважение мальчишек, осведомленных об афере.

Теперь же Даша не могла пропустить такое мероприятие.

Став взрослой, проведя немало времени в попытках культурного самообразования, она приняла тот факт, что не в состоянии отличить на слух одного композитора от другого, не понимает и половины направлений живописи, не любит постмодернизм в любом виде искусств. Однако Даша чувствовала, что великие писатели, поэты, живописцы, скульпторы, музыканты творили именно для таких, как она. Для обычных людей. Так что, смирившись с тем, что ей не дано эстетствовать в богемных кругах, она приняла роль благодарного зрителя, слушателя, посетителя и нашла то, что ей понятно и интересно: концерты симфонического оркестра, музыкальные комедии, современные постановки, архитектурные музеи и выставки пейзажей.

Поэтому в день концерта, пожалуй, во всей в филармонии не было более благодарного и страждущего зрителя.

Празднично одетые одноклассники изучали богатое убранство зала, фотографировались на чью-то мыльницу, разглядывали портреты в холле. Вместе с началом концерта гул ребяческих голосов поутих, и все расселись по местам. Конферансье, худенький мальчишка в смокинге, тонким голоском объявил о начале программы и представил первую артистку. Ею оказалась невысокая стройная скрипачка. Даша слушала мелодию, разглядывая точеное девичье лицо, пытаясь угадать в нем волнение или безмятежность, но вскоре музыка скрипки заглушила пустые поиски и увлекла за собой.

Во время каждого следующего выступления Даша примеряла себя на роль флейтистки или пианистки, и на этот раз она знала, что это не просто мечты, а варианты возможного будущего. Но потом она раз за разом падала в музыку и растворялась в ней.

– Подумать только, – восхитилась Даша после очередного выступления, – как им только удается! Так играть – в таком возрасте!

– Подумаешь, – фыркнула Светка, сидящая рядом, – я бы тоже так смогла!

– Девочки, тихо, – раздался из-за спины голос учительницы.

На сцену вышел конферансье и объявил.

– Для вас играет призер… лауреат… участник… – конферансье взвизгивал на одних словах и проглатывал другие, – Александр Онищенко!

Даша вглядывалась в сцену, пытаясь понять, где раньше слышала эти имя и фамилию. Может быть, это кто-то из школы? Поэтому их сюда привели? Вроде бы, нет…

На сцену вышел торжественно одетый, гладко причёсанный, бледный паренёк. Пока его представляли, он держался за фортепиано, словно малыш – за руку матери. Чем дольше Даша в него вглядывалась, тем больше понимала: пианистом был её будущий коллега…

– Вонищенко! – удивленно выдохнула Даша.

Светка захихикала.

– Рот закрой, Леонова, – раздался строгий голос учительницы.

Но Даша уже не слышала замечание, она погрузилась в музыку, струившуюся из-под пальцев четырнадцатилетнего Саши Онищенко. Он начал играть серьезно, сосредоточенно, но через время спину покинуло былое напряжение, хотя она и оставалась прямой до конца выступления, пальцы наполнились легкостью, и музыка чисто, гладко полилась, заструилась, а затем хлынула в зал. Пианист не просто играл мелодию, он словно пел её, словно танцевал под неё, создавая ей и становясь её частью.

«Интересно, – подумала Даша, – я его совсем не запомнила. Хотя, стоп. Я же тогда не пошла с классом в филармонию… Интересно, а если бы я тогда пошла, то обратила бы внимание или, как и все остальные, думала про буфет и фотографии? Вот, оказывается, почему у него такие пальцы… Интересно, он до сих пор играет или забросил? И как мог такой творческий человек стать офисным планктоном? Как он может так играть? Чувствует ли он, этот мальчишка, свою музыку, как я её чувствую?»

Когда музыка стихла, Даша первая в зале зааплодировала.

Глава 12

В этот день Даша, как обычно, справилась с домашним заданием ещё на переменах, поэтому дома в её распоряжении была куча свободного времени. Отсутствие интернета, как выяснилось, этому немало способствовало.

Собрав портфель на завтра, Даша с удовольствием пообедала маминым супчиком, приняла душ, дочитала книгу, а когда взглянула на часы, то обнаружила, что прошло всего полтора часа. Идти гулять с подружками, возраст которых колебался от семи до двенадцати лет, совсем не хотелось. Сославшись на вменённые родителями домашние обязанности, Даша отказала подругам в прогулке, и под их сочувственные взгляды и внутреннее ликование осталась дома.

Малочисленные телевизионные каналы не баловали интересными передачами, поэтому Даша отправилась в поисках развлечения слоняться по квартире.

Без компьютера, смартфона и интернета круг привычного досуга резко сокращался.

Ванная? Йога? Чтение? Даша со вздохом подошла к книжному шкафу. Её взгляд упал на мамину полку: там ютились несколько бульварных романов, а остальное место занимали книги по кулинарии, цветоводству, шитью, тетради с рецептами и блокноты с вырезками из газет о домоводстве.

Раньше взрослые хлопоты казались привычными, едва ли не естественными, частью заведённого порядка вещей. Позже, когда Даша выросла, она не раз думала о маме, с восхищением и удивлением размышляя о том, как ей удавалось всё успевать: ребёнок, быт, муж, работа. Вдобавок ко всему мама всегда была красавицей и рукодельницей. Сама Даша едва находила силы для уборки и приготовления ужина в один день.

Теперь всё виделось в ином свете.

Каждый день мама крутилась как белка в колесе: завтрак – работа – ужин – стирка – глажка – штопка – уборка – проверка уроков. Если же у неё появлялось свободное время, то тратила она его на семью или хобби: выпечка, шитьё, вязание, цветоводство. Никаких развлечений. «Это пустое!» – говорила мама. Единственное исключение – время, проведённое с семьёй. Все государственные и семейные праздники Леоновы отмечались с помпой, как положено.

В детстве казалось, что мама излишне строга и даже педантична в части уборки. Она протирала антресоли от несуществующей, по Дашиному мнению, пыли, начищала кастрюли до блеска, крахмалила салфетки и воротнички, совестила дочь за бардак, кипятила скатерти, вырезала новые и новые советы о ведении хозяйства из журналов и газет, ежедневно мыла полы. «Мы пришли домой в семь, спать легли – в одиннадцать. Когда это мы успели натоптать?» – порой спрашивал папа. Мама в ответ огрызалась и давала папе какое-нибудь задание.

Теперь ясно виделось, что если к кому мама и была строга, так это к себе.

Решение о времяпрепровождении пришло само.

Даша вытерла пыль, погладила гору высохших маек, полотенец и фартуков, полила цветы, пропылесосила. В процессе уборки она обнаружила под кроватью свой плохо спрятанный дневник с девичьими секретами и заляпанную книгу про Пеппи Длинныйчулок. Вспомнилось, как она любила лечь на живот у батареи, есть батон с вареньем, пить чай и читать. Даша давно утратила способность есть лёжа на животе, равно как и любовь к варенью. Однако Пеппи Длинныйчулок осталась также нежно любима, как самая верная подруга детства. Даша бережно отложила книгу, решив позже к ней вернуться.

Затем она изучила содержимое холодильника, пытаясь определить, какие блюда в её исполнении не покажутся подозрительно сложными. Времени оставалось немного, потому выбор пал на компот, сырники и оливье: к счастью, овощи были уже отварены. Правда, пришлось сделать салат без колбасы: её в доме не нашлось. Домашние дела поддавались выполнению сложнее без привычных помощников: паровой швабры, сковородок с антипригарным покрытием и отпаривателя. При мысли о роботе-пылесосе, мультиварке и ноутбуке она обреченно вздохнула. Тем не менее Даша успевала до прихода родителей: дел оставалось немного – заварить свежий чай и помыть посуду.

И вот, когда Даша уже накрыла на стол, на пороге появились родители.

– Даша, ты дома? – мамин вопрос был больше похож на утверждение, – пакеты возьми.

– Привет, давай, – появилась в коридоре дочь.

– А что за запах? – осторожно спросила мама.

– Сегодня я приготовила ужин.

– Ого, – присвистнул папа, – что-то натворила?

– Нет, просто решила помочь, а то я никогда не помогаю, – с обидой произнесла Даша.

– Добровольно? – усмехнулся папа. – Ладно-ладно, давай, корми нас. Вот мы и дожили до этого дня, мать.