скачать книгу бесплатно
Приехав в замок, Розина отправилась к мадам Аннибет и сказала, что не хочет больше продолжать учебу.
– Я так и знала, – с раздражением произнесла она, – нельзя никого отсюда выпускать до окончания учёбы.
Потом холодным и почти равнодушным тоном она сказала:
– Я не могу отпустить тебя сейчас, так как на твое содержание и обучение я потратила большие деньги. У тебя или, может быть, у твоей матери есть деньги, чтобы покрыть мои расходы? Ты должна отработать долг.
– Я не буду больше это вышивать! Ваши вышивки – это ужасные заклинания, – твердо произнесла Розина.
Мадам Аннибет резко поднялась с кресла.
– Кто тебе сказал эту чушь?
Она взяла колокольчик и позвонила. Вошла домоправительница.
– Похоже, что девчонке стало многое известно, мы не можем её выпустить. Посади её в чулан.
Прошел месяц. Каталина, как и просила дочь, не дождавшись её, поехала в замок.
В первый день ворота ей не открыли, во второй сказали, что хозяйка уехала. И только на третий день, когда Каталина пригрозила вышедшей к ней домоправительнице, что пожалуется властям, её провели в замок.
Она стояла в просторной, богато обставленной гостиной и ожидала хозяйку. Через некоторое время вышла мадам Аннибет.
– Что привело вас? – обратилась она к матери Розины.
– Учеба закончилась, а девочки моей все нет.
– Что ж так нервничать? Девочка меня устроила, я её оставила у себя работать. Будете деньги хорошие получать за неё, сейчас подпишем договор и всё. Мне нужно только ваше согласие.
– Да как же я могу без дочери решить? Пусть придет, сама скажет, – заволновалась мать.
– Вы её мать, вам и решать. Глупо отказываться от такого предложения в вашем положении, а то ведь я могу и передумать.
– Нет, без дочери я не могу решить. Где моя дочь? – почувствовав что-то неладное, занервничала Каталина.
– Она сейчас вышивает очень важный заказ, – миролюбиво произнесла мадам Аннибет.
– Я хочу забрать свою Розину, – памятуя слова дочери, твердо сказала Каталина.
– Хорошо, – произнесла мадам Аннибет. – Сейчас девочка выполняет срочный заказ. Я могу потерять большие деньги, если прервать эту работу. Но, если вы настаиваете, то я могу предложить несколько вариантов на ваш выбор: первый – оплатить неисполненный заказ; второй – если вы узнаете из вынесенных работ вышивку вашей дочери, я тут же её отпущу, несмотря на убыток; третий – если вы не узнаете работу Розины, то вы просто уйдете.
Каталина была уверена, что всегда сможет узнать работу своей дочери, и твердо произнесла:
– Второй.
Вынесли двенадцать бархатных подушечек, вышитых серебряным витиеватым узором, такой красоты невиданной, что и не сразу поймешь, что в нем.
Подходит Каталина к каждой подушечке, а вышивка – словно алмазы блестят россыпью на черном бархате – глаз не отвести. Прошла раз, другой…
– Нет здесь работы моей дочери.
Вынесли еще двенадцать подушечек, вышитых золотом и серебром, и опять мать не увидела вышивки своей дочери. А сама едва на ногах держится от волнения и напряжения.
В третий раз вынесли двенадцать подушечек, шитых серебром и жемчугом, а у Каталины плывет все перед глазами. Прошла раз, другой, и уже было решила, что и тут нет вышивки Розины. Вдруг увидела ту самую петельку, так умело спрятанную, что и не догадаться вовек.
Указала на подушечку.
Мадам поджала губы и велела привести ученицу.
Выбежала Розина, обняла мать, так и ушли домой пешком.
После их ухода мадам Аннибет позвонила в колокольчик и велела позвать фрау Зельмах.
– Она изменила рисунок, иначе её мать не нашла бы её работу. Поэтому вся работа, которую делала Розина, не имеет никакой силы. Вы знаете, что теперь вас ждет!
Затем она повернулась к домоправительнице:
– Мне нужна эта девчонка, но не привлекай никого из слуг, сама всё сделай. Она слишком много знает.
Вернулась Розина домой, и потекла их жизнь по-прежнему.
Прошло немного времени, и в один из дней отправились мать с дочерью на рынок, свои работы продавать. Всё продали, остался один кисет, вышитый бисером.
Подходит к ним женщина, закутанная в платки, и говорит:
– Кто этот кисет вышивал?
– А вот она, дочка моя! – с гордостью отвечает Каталина.
– Дай мне свою дочку на денек. Портниха наша заболела, а у меня скоро молодые женятся, платье для невесты нужно расшить бисером. Я хорошо заплачу.
Смотрит Каталина на дочь, не хочет отпускать от себя, но и заказ хороший.
– Пойду, – говорит Розина, – у нас с платьем все равно не разместиться, за ночь всё сделаю.
– Ступай, дочка, – говорит Каталина, – а я кисет продам, да домой пойду.
Взяла девочка свою сумочку и пошла с женщиной.
Только они зашли за угол, видит Розина: на обочине дороги экипаж знакомый стоит, лошади с ноги на ногу переступают. Распахнулась дверца, извозчик втолкнул туда девочку, и поехали.
А тетушка эта рядом присела и начала с себя платки снимать. Тут и увидела перед собой испуганная Розина домоправительницу.
– Хозяйка тебя видеть хочет, вот и послала меня, – только и сказала она.
Вошли в замок и сразу увидели спускающуюся к ним по мраморной лестнице мадам Аннибет, которая холодно произнесла:
– Ты думала, что так просто уйдешь от меня? Нет, сначала расскажешь все свои секреты.
– Какие секреты? Я ничего не знаю, мадам, – взмолилась девочка.
– Как не знаешь, а про заклинания кто тебе сказал? Почему твоя мать узнала твою вышивку? Почему твоя работа не имеет силы заклинания?
– Я ничего не знаю, – повторяла Розина.
– Ты теперь отсюда не выйдешь, – злобно процедила мадам Аннибет, испепеляя ученицу взглядом, – или всё мне расскажешь. Завтра будешь работать в мастерской, я лично проверю твою работу. И если окажется, что ты меняешь рисунок, пеняй на себя. Отведи её в чулан! – с раздражением приказала она домоправительнице, ей там больше нравится.
На другой день в мастерской Розина принялась за работу. Девочка вышивала и думала: «Может быть, сегодня мне не стоит вышить свою петельку»?
Но почему-то сразу же вспомнила слова бабушки: «даже если очень плохо, нужно стараться быть на высоте своих поступков и дел».
– Нет, – сказала она себе твердо, – я не буду вышивать заклинания!
И вдруг на этих словах у неё опять обломился кончик иглы.
И опять всё внутри неё похолодело, как и прошлый раз.
Розина снова вытащила свою золотую Иголочку и спешно начала заканчивать вышивку.
И только она завязала последний узелок золотой ниточки, как дверь распахнулась, и на пороге появилась мадам Аннибет. Розина только и успела, что спрятать Иголочку между золотистых нитей в подушечку.
Хозяйка быстрым шагом подошла к столу, порывистым движением рук взяла бархатную подушечку и громко произнесла слова заклинания, вышитые на ней.
Что должно было произойти в тот миг, девочка не знала. Может быть, мадам хотела заколдовать девочку, а может быть, превратить подушку в лягушку… Но ничего такого не произошло.
– Значит, мне не лгут. Ах ты, мерзкая девчонка! – накинулась она на Розину, тряся перед ней подушкой. – Ты скажешь мне, что ты делаешь?!
Аннибет со всей злости сжала подушку и стукнула ею о стол. Вдруг она вскрикнула и упала без чувств. Подушка выпала у неё из рук, а золотая Иголочка воткнулась прямо в палец. и маленькая капелька крови скопилась в месте укола.
Вбежала домоправительница, засуетились слуги. Подняли и усадили в кресло хозяйку, а девочку отвели в чулан.
Розина всю ночь не могла уснуть, а наутро она услышала, как чьи-то легкие шаги спускаются к ней. Послышался приятный женский смех, и дверь отворилась.
К огромному удивлению Розины, на пороге стояла мадам Аннибет. Но она была совершенно не похожа на себя прежнюю. На ней было голубое платье, как у самых настоящих принцесс. Голубая лента была повязана на длинные белокурые волосы.
Она подошла к растерянной девочке и обняла её.
– Спасибо тебе, дорогая, что ты избавила меня от этого колдовства!
Розина с изумлением и недоверием смотрела на прекрасную Фею. Но та сама чуть не плакала от счастья и благодарности.
– Я была жертвой злого Чародея, он заколдовал меня и заставил служить ему. Меня никто не узнавал, я и сама себя не помнила. Но твоя волшебная Иголочка расколдовала злые чары во мне и во всём этом замке.
– Возьми её, она так вчера и осталась у меня.
И мадам Аннибет протянула Розине золотую Иголочку.
– Ах, как бы я хотела иметь такую же. Храни её!
Она посадила девочку в экипаж, заполнив его весь коробками с подарками, и кони весело понесли Розину к дому.
Дочь Мельника
В отдаленной деревушке, на самом её краю, за околицей, жил Мельник.
Была у него жена, умница да красавица, и дочка Любавушка.
Жили, не тужили, славно да ладно. Дочка подросла, вся в мать пошла: белокурая да синеокая, смешливая, с ямочками на румяных щечках, отрада родителям.
Но внезапно болеть стала жена у Мельника, да вскорости и померла. Долго был безутешен Мельник, горевал он по жене сильно. От этого еще дороже дочка ему стала: любил и баловал её, глаз не спускал
И вдруг, неожиданно для всех, враз задумал жениться, да в жены взять женщину деревенскую. Слава о ней ходила недобрая, будто с нечистой силой знается.
Говорили, дескать, поехала она на мельницу, повезла зерно молоть, да и пригляделась к Мельнику. С тех пор он как сам не свой стал.
Мельница та у озера стояла, а вокруг него рос чудесный лес. Высокие ели и сосны подпирали своими макушками небеса, наполняя воздух таинственностью и прохладой. Очень часто в нем можно было встретить грибников и охотников.
Долго ли, коротко, женился Мельник, да совсем другим сделался. Мачеха, как освоилась, так и стала измываться над падчерицей: мимо не пройдет, чтоб ни уколоть, ни упрекнуть, да распоряжений не дать. А отец будто и не видит.
Да и впрямь, горячая пора на мельнице: осень, урожай поспел.
Совсем жизни не стало девушке с мачехой, и стала она при каждой свободной минутке уходить то в лес по грибы и ягоды, то на озеро поплакаться, матушку вспомнить.
Как-то однажды пришла Любавушка на бережок, села на мосток, на котором бабы бельё полощут, опустила ноги в воду, подняла голову, чтобы слезы унять, и запела очень грустную, протяжную песню.
Вдруг чувствует, что кто-то ей ступни щекочет. Открыла глаза и увидела в воде прекрасную длинноволосую девушку, которая подплыла к её ногам и с улыбкой смотрела на неё.
– Как ты поешь… красиво, я заслушалась. Отчего так сердце твое плачет?
И, то ли накопились печали да обиды, то ли девушка была так мила и доброжелательна, но рассказала Любавушка ей всё про свои горести, а потом и спохватилась:
– Ой, прости, что я тебя в воде столько времени продержала своим рассказом. Выходи скорее, садись на мостик, погрейся.
В ответ девушка засмеялась:
– Это тоже мой любимый мостик, я частенько на нем сижу. И тебя здесь часто вижу и слышу, заходи в воду, давай купаться, жарко сегодня.
– Как же так? А я тебя впервые вижу, – ответила Любава. – Да хорошо, что встретила, а то уж думала, что во всем свете одна осталась. Не могу я сейчас пойти купаться с тобой, поздно уже, мачеха злиться будет, завтра приду. А ты придешь?
– Конечно, – засмеялась девушка. – Я всегда здесь.
Любава поднялась с мостика, посмотрела: а девушки уж и след простыл. Тут и вспомнила она, что даже имени не спросила.
Каждое утро в своём подводном Дворце, построенном в самом глубоком месте озера из ракушек и самоцветных камушков, Водяной собирал дочерей, русалок.
Был он могучим стариком с длинными зелеными волосами, бородой и усами из тины, а рыбий хвост его прикрывала одежда из водорослей.
Этим утром он, как обычно, восседал на своем любимом большом Соме, который был его озерным конем, а в перепончатых руках Водяной держал посох, перевитый водорослями.
