скачать книгу бесплатно
Брак по завещанию
Татьяна Линг
Клэр Вирго
Я прогневал собственного отца, и после смерти он поставил мне подножку. Теперь, чтобы добраться до своего наследства, мне необходимо пройти все круги ада, но хуже всего – женитьба на безродной сиротке, которой он отписал большую часть имущества в качестве приданого. Но зря она думает, что добилась своего, у меня есть еще, чем удивить, и я не поведусь на невинное личико, за которым спрятана наглая и упрямая натура.Рэймонд был моей первой любовью, и после смерти опекуна я превратилась в богатую невесту. Но мне не нужны деньги, мне нужен Рэй. Поэтому я с радостью согласилась выйти за него замуж. Но кто же знал, что ему нужна не жена, а только наследство. И теперь я вынуждена прозябать в деревне вдали от всех, а он радуется в жизни в столице. Но ничего, я добьюсь своего и завоюю сердце упрямца!
Татьяна Линг, Клэр Вирго
Брак по завещанию
Пролог
Рэймонд
– О, вот и ты, Рэй! Наконец-то!
Чарльз Эллиот, маркиз Лонгрин, хлопнул меня по плечу. Тут же подошел и Дэвлин Мэзерс, граф Корнуол.
– Мы тебя заждались, думали, уже и не явишься.
– Как я мог пропустить такое? Этот бал-маскарад – гвоздь сезона!
– И правда, как? – рассмеялся Чарли. – Тут же девиц пруд пруди.
– Но-но, ты что, не помнишь, что Рэй у нас женатый человек? – усмехнулся Дэв.
– Ой, – скривился Чарльз. – А когда это кому-то мешало?
Мы все втроем рассмеялись. Они правы, моя жена, можно сказать, номинальная, живет в дальнем поместье, а я тут, в Лондоне.
– Слушай, тут такая особа появилась! – заговорщически прошептал Чарли. – Никто не знает, кто она и откуда, слухов ходит много, но… – Он развел руками. – Она просто божественна. Ты обязательно должен с ней познакомиться.
– Прямо божественна, – передразнил друга. – Неужели лучше Флоранс или Эбигейл?
Эти две дамы очень известны в свете. И хотя обе замужем, тем не менее не отказывали себе в удовольствиях. И обе красивы, как только могут быть красивы женщины.
– Лучше.
– Лучше не бывает, – усмехнулся.
– Это ты сейчас так говоришь.
– Она напоминает и Флор, и Эби, и еще парочку прекрасных дам света, – Дэв подергал бровями, – но маска скрывает лицо, и непонятно, кто из них под ней прячется.
Чарли схватил меня за руку и потащил в гущу толпы. Мы лавировали между гостями, обменивались приветствиями и наконец достигли цели. Дама в ярко-красном платье стояла, окруженная кавалерами, смеялась над их шутками, любезничала в ответ на комплименты и подавала руку для поцелуя. Лицо было скрыто за большой маской, и я видел только улыбку, которая покорила меня сразу. Черт возьми, эта женщина должна быть моей!
Дама и впрямь напоминала чем-то всех знакомых красоток разом. И хотя я видел только глаза и улыбку, этого было достаточно, чтобы она сразила меня в самое сердце. А еще мне очень хотелось узнать, кто же скрывается под маской.
Вклинился между поклонниками. Кто-то попытался что-то возразить, но мне было достаточно на него посмотреть, чтобы смельчак позабыл о тщетных попытках приблизиться к незнакомке. Поклонился.
– Позвольте пригласить вас на танец, – улыбнулся.
Незнакомка благосклонно подала руку, и я увлек ее к другим парам.
Весь вечер не мог от нее отойти, ждал полуночи, чтобы наконец увидеть ее лицо. Перебирал в уме всех знакомых барышень. И несколько даже подходили по росту и цвету волос. Мечтал о том, чтобы это оказалась одна из тех, на кого положил глаз. И когда, наконец, часы пробили двенадцать раз и все сняли маски, я взглянул на незнакомку и тут же застыл в немом изумлении.
– Какого черта?! Вы?! – воскликнул, как только сумел вымолвить хоть слово. – Не может быть!
Глава 1
Двумя годами ранее
Англия, 1815 год, поместье Эдерли
Рэймонд
– Я требую огласить завещание немедленно!
– Простите, это невозможно. Только после похорон и в присутствии всех заинтересованных лиц.
– Неужели совсем ничего нельзя сделать? – посмотрел на поверенного. Мне срочно нужны деньги, чтобы погасить карточные долги, а этот… не хочет помогать. Уволю сразу же, как выполнит свои обязанности!
Когда узнал, что отец умер, сразу поспешил в поместье, чтобы организовать похороны. К счастью, я жил в лондонском особняке. Так что ехать долго не пришлось. Наконец-то я был свободен и волен делать что душе угодно. Меня ждали женщины, кутежи с друзьями и все доступные лондонские развлечения.
Однако я никак не рассчитывал, что придется ждать еще некоторое время и провести в этом доме несколько дней.
– Милорд, простите, но это так, – покачал головой Саймон Белл, который долгие годы работал на моего отца. – Есть определенные правила…
– К черту правила! – зарычал на адвоката. – Я седьмой граф Эдерли! Я здесь устанавливаю правила!
– К сожалению, это не так. Единственное, что я могу сделать – ускорить оглашение, созвав всех заранее…
– Работайте! – ответил резко и вышел. Раз все зависит от похорон, значит, надо их ускорить.
Стал раздавать распоряжения, но люди смотрели на меня недоуменно. Казалось, они и без меня прекрасно знают, что и как делать. И даже довольно споро справлялись. Плюнул, поняв, что ускорить процесс не удастся, и вышел в сад. Сейчас это единственное место, где нет суеты.
Последние четыре года мы с отцом не общались. Сразу после грандиозного скандала и ссоры я уехал из дома и отправился в армию. Наполеоновские войска маршем проходили по Европе в опустошительной войне, и требовалось как можно больше людей, чтобы остановить зарвавшегося француза. Три года я завоевывал репутацию среди вояк, три года жил в ужасных условиях, но я сам выбрал это. Отец присылал мне деньги, когда я просил, но не отвечал, не писал ни строчки. Просто вкладывал деньги в конверт. Наверное, ждал, когда я приползу и буду умолять простить. Хотя за что прощать? За то, что жил так же, как все остальные мои друзья? За то, что играл в карты и веселился с красивыми женщинами? Это моя суть, мне это нравится, и я не хотел ничего другого. Отец грезил о наследниках, которым я смогу передать титул, но я не желал связывать себя узами брака. Когда-нибудь, когда состарюсь, после сорока – возможно, задумаюсь. Но сейчас, когда мне едва минуло двадцать пять – нет уж, увольте.
Но отец все настаивал, что мне пора остепениться, найти хорошую девушку, жениться и зажить как порядочный семьянин. Бр-р, даже звучит ужасно. И вот теперь он умер, а я… жалею, что не сказал ему многое, что хотел.
Подавил в себе желание пойти в комнату, где лежало тело отца, и в последний раз подержать его за руку, холодную и безжизненную. Наконец-то свободен, билась в голове мысль, и я пытался убедить себя, что ничего не чувствую. Что в сердце и душе пустота и холод. Мне нужны деньги, и как можно скорее – это главное. Остальное подождет.
Внезапно услышал шорох и оглянулся. По дорожке в траурном платье шла девушка лет семнадцати на вид. Хрупкая, бледная, заплаканная, она буквально брела, не разбирая дороги, взгляд был устремлен куда-то вперед, но она явно ничего перед собой не видела. Споткнулась и чуть не упала, но тут же пришла в себя, огляделась и уселась на скамейку чуть в стороне. Меня она не видела, я спрятался глубже среди кустов и разглядывал незнакомку. Судя по всему, она была в глубоком трауре. А раз умер здесь только мой отец, значит, оплакивала она именно его. И кем же она ему приходится? Женой? Вряд ли, я бы знал, такая новость не могла обойти светские салоны. Любовницей? Вот это ближе к истине, хотя между ней и моим отцом было по большей мере сорок лет разницы. Но свет знал и не такие случаи. Однако обычно подобные женщины не убиваются по своим умершим любовникам, а быстренько собирают вещички и подаренные безделушки и уезжают в поисках следующего кандидата. А может…
От пришедшей в голову мысли у меня глаза полезли на лоб. Может, она незаконнорожденная дочь? Моя сестра? Поморщился от такого предположения, но только хотел выйти и на правах хозяина дома получить ответ, как девушку кто-то окликнул.
– Мисс Амели, мисс Амели! – К ней, подняв юбки и быстро перебирая толстыми ногами, бежала наша кухарка, Глория. – Там… там… – не могла она отдышаться, только тыкала мясистым пальцем.
– Что такое, Глория? – спросила девушка, и голос серебристым колокольчиком прокатился по полянке. – Что-то случилось?
– Нет, просто… нам нужна ваша помощь, – наконец смогла перевести дух кухарка, и девушка поднялась.
– Пойдем, – сказала она, и обе женщины удалились.
Я вышел из кустов и посмотрел вслед удалявшейся парочке. Амели, значит. Француженка? Кто же ты такая, таинственная Амели, которая оплакивает моего отца? Какие у тебя на него права? Не знаю, но выясню обязательно!
Амелия
С момента, когда дядюшка заболел, я не находила себе места. Сидела возле него почти постоянно, разговаривала, старалась отвлечь. Все надеялась, что он поправится, как было не раз за эти годы. Но увы, он угасал на глазах и однажды вечером, сказав, что верит, что я обязательно стану счастливой, закрыл глаза и…
Так я осталась совсем одна. Знаю, у него есть сын, но за четыре года тот ни разу отца не навестил, только слал письма с требованием прислать денег. Я знала, как дядюшка любил сына, хотя никогда не говорил об этом прямо. И даже после ссоры продолжал любить. Гордился, когда узнавал, каких успехов тот достиг на военном поприще. А Рэймонд… Я знала, как он выглядит, еще в первые дни пребывания в этом доме увидела его портрет и не могла отвести глаз. Помню, дядюшка тогда подошел ко мне и спросил:
– Нравится?
– Да, – ответила я. – А кто это?
– Это мой сын, Рэймонд.
В его голосе тогда было столько печали, что я не стала расспрашивать. И только через пару лет он рассказал мне всю историю. Я искренне не понимала поведения Рэя, но не мне было его судить.
И вот теперь он здесь. Еще красивее, чем на портрете. Он возмужал, черты лица стали более четкими, выправка, походка, речь – все намекало на то, что этот человек служил. Взгляд жесткий, прямой, видно, что не привык к неповиновению. Старалась не попадаться ему на глаза, не знала, чего от него ожидать. Но скоро похороны, и мы по-любому столкнемся. А пока…
Вышла в сад, подышать свежим воздухом и успокоиться. Прошла чуть вглубь и села на скамейку среди пышных кустов. На сердце было очень тяжело. Теперь наверняка мне придется уехать, а я так привыкла к этому дому за четыре года. Он стал мне родным. Здесь все напоминало о дядюшке, о его доброте, заботе, любви. Мне было так плохо после смерти родителей, но дядюшка хоть немного смог унять эту боль, не заменить их, конечно, но постараться сделать все возможное, чтобы я не чувствовала себя брошенной и ненужной. Он буквально вдохнул в меня новую жизнь, заставил поверить в себя. А теперь…
Не заметила, что по щекам катятся слезы. Вытерла их тыльной стороной ладони и тут услышала крик:
– Мисс Амели! Мисс Амели!
Наша кухарка, Глория, мчалась ко мне со всей возможной скоростью. Скорость эта, надо сказать, была весьма невысока. Потому что кухарка была дамой дородной, да еще и почтенного возраста – почти сорок лет.
– Что такое, Глория? Что-то случилось?
Кухарка остановилась и уперла руки в колени, стараясь отдышаться. Выглядела она столь уморительно с выпяченным большим задом, что я едва не рассмеялась, но сдержалась – не время и не место для смеха.
– Нет, просто… нам нужна ваша помощь. – Глория наконец выпрямилась, и я тут же встала. Если нужна моя помощь, значит, что-то серьезное.
– Пойдем.
Мы с Глорией направились к дому. Я даже не предполагала, что могло произойти такого, что слугам понадобилась помощь такой слабой девушки, как я. Но оказалось, нужно просто выбрать, что будет подано на поминальном ужине, а для этого все перепробовать.
Через пару часов мы остановились на паштете из гусиной печени, утке, запеченной с морковью и репой, лососе с картофелем и пирогах с яблоками. Разумеется, на стол подадут горячий хлеб, свежее масло и творог, молодой сыр и прочие продукты из погребов. Народу ожидалось немного, но все же накормить нужно. И нельзя ударить в грязь лицом, дядюшка не для того воспитывал из меня будущую хозяйку, чтобы сейчас я так позорно провалилась.
Стоя возле могилы, в которую опустили гроб с телом дядюшки, не смогла сдержать слез. Единственный человек, который меня любил. Которому я была дорога. Теперь меня здесь ничто не держит. Да и прав никаких тут находиться у меня нет. Решила уехать завтра же. И хотя у меня не было денег, только на поездку до Лондона, я надеялась продать мамино жемчужное ожерелье. А потом найду работу гувернантки или компаньонки. Или выйду замуж за какого-нибудь немолодого ремесленника, чтобы воспитывать его детей. Тяжело вздохнула. Это случилось бы еще раньше, если бы не дядюшка. Приютил меня, дал мне кров и заботу. А теперь я здесь никто.
Пара слезинок упала на землю, впитываясь в рыхлую землю.
– Прощай, дядюшка, – прошептала и направилась к дому, вытирая слезы. Не хотела, чтобы кто-то видел, как я плачу.
К моменту, когда остальные вернулись в дом, уже пришла в себя и держала эмоции под контролем. Один ужин, один вечер, одна ночь, и завтра утром я отсюда уеду. От воспоминаний, от всего хорошего, что здесь было.
Весь ужин не поднимала глаз от тарелки, едва видя, что кладу в рот. Но всем существом, каждой клеточкой ощущала прожигающий взгляд мужчины во главе стола. Рэймонд. Законный наследник дядюшки. Моя первая и безответная любовь.
После ужина проскользнула в свою комнату и огляделась. Здесь все было устроено так, как захотела я, дядюшка настоял. Воспоминания нахлынули оглушающей волной, и я не выдержала, разревелась, упав на пол у кровати. И за рыданиями не расслышала шаги. Голос, раздавшийся над самым ухом, заставил вздрогнуть и повернуть заплаканное лицо к хозяину дома.
– Мисс Амели… Вас ведь так зовут? – Я кивнула. – Так вот, мисс Амели, я прекрасно понимаю, на каком основании вы жили в этом доме, – Рэймонд ухмыльнулся, – но обстоятельства, как вы знаете, изменились. И теперь даю вам сутки, чтобы покинуть мое родовое поместье. Если необходимо, я дам вам денег на дорогу, но чтобы завтра вечером ноги вашей тут не было. Если, конечно, не хотите поменять благодетеля и не остаться на тех же условиях под моим покровительством. – Его губы вновь изогнула ухмылка, на этот раз похотливая.
Слезы тут же высохли, и я поднялась. Злость клокотала внутри.
– За кого вы меня принимаете? – прошипела в ответ. – Я и сама собиралась уехать. Но не потому, что вы меня выгоняете, а потому, что меня здесь больше ничего не держит.
– Какое благородство! Значит, сменить покровителя вы не желаете, – констатировал он и, прежде чем я успела хоть что-то возразить, развернулся и бросил на ходу, направляясь к двери: – Тогда даю вам сутки. И выпишу чек на двадцать фунтов, этого должно хватить на первое время. А дальше как-нибудь сами.
Дверь хлопнула, и я вздрогнула от этого звука. В голове не укладывалось: он что, принял меня за содержанку его отца?
Глава 2
Рэймонд
Смотрел на девушку, которая стояла у могилы отца, и не мог понять, кто же она такая, эта Амели. Слуги воспринимали ее как хозяйку, а на меня смотрели волком. Видимо, перспектива принять меня в качестве хозяина дома нравилась не всем. Что ж, никого держать не буду. Завтра утром поверенный огласит завещание, и можно будет наводить порядок. Мне не нужны в доме ненадежные люди.
Весь ужин не сводил с нее взгляд. Маленькая, хрупкая, заплаканные глаза за черной вуалью, дрожащие руки. Неужели и правда так любила отца? Немыслимо! Однако оставить ее в этом доме невозможно. А значит…
Мысль, пришедшая в голову, чуть не заставила рассмеяться. Я вовремя удержался. Все-таки поминальный ужин, а не веселая гулянка. Но изучать девушку, склонившуюся над тарелкой, не перестал.
Стоило ужину закончиться, как она тенью скользнула по лестнице и скрылась из виду. Приняв соболезнования от пришедших почтить память отца, я выждал положенное время и направился туда, куда ушла Амели. Зря не спросил у прислуги, какая комната принадлежит девушке. Но оказалось, что найти ее довольно просто – из-за одной из дверей слышались горькие рыдания. Надо же, как убивается. Небось оплакивает потерянную сытую жизнь. Ничего, найдет другого, она не первая и не последняя.
Вошел и приблизился к девушке. Она сидела на полу, прижавшись к кровати, и горько плакала. Рыдания сотрясали ее хрупкие плечи, и на секунду я почувствовал укол жалости, но быстро взял себя в руки.
– Мисс Амели… – спросил, и девушка вздрогнула испуганно. Видимо, не слышала, как я подошел. – Вас ведь так зовут? – Она кивнула. – Так вот, мисс Амели, я прекрасно понимаю, на каком основании вы жили в этом доме, – ухмыльнулся, я же не дурак, чтобы не понимать, – но обстоятельства, как вы знаете, изменились. И теперь даю вам сутки, чтобы покинуть мое родовое поместье. Если необходимо, я дам вам денег на дорогу, но чтобы завтра вечером ноги вашей тут не было. Если, конечно, не хотите поменять благодетеля и не остаться на тех же условиях под моим покровительством.
Не знаю, что заставило сделать это предложение. Она мне даже не нравилась. Невзрачная серая мышь, мимо пройдешь – и не заметишь. Я предпочитал ярких, уверенных в себе женщин, которые знают, чего хотят, и умеют доставить удовольствие мужчине. А эта… Оглядел ее. Вряд ли обладает выдающимися способностями в этой области. Возможно, моего отца она и устраивала, такая тихая и скромная, но меня… Ухмыльнулся, представив ее в своей постели. Нет, не мой уровень.
Девушка поднялась и посмотрела на меня, глаза метали молнии.
– За кого вы меня принимаете? – прошипела она в ответ. – Я и сама собиралась уехать. Но не потому, что вы меня выгоняете, а потому, что меня здесь больше ничего не держит.
– Какое благородство! Значит, сменить покровителя вы не желаете. – Что ж, мне же проще. Развернулся и направился к двери, на ходу бросив: – Тогда даю вам сутки. И выпишу чек на двадцать фунтов, этого должно хватить на первое время. А дальше как-нибудь сами.
Хлопнул дверью так, что задрожали стекла. Нечего ей делать в моем доме, пусть выметается. Ишь, какая благородная выискалась.
Зашел в кабинет, теперь уже мой. Обвел взглядом помещение. Ничего не изменилось за эти четыре года. Все такой же крепкий дух хорошего табака и старых книг в кожаных переплетах. Отец очень любил книги, в доме располагалась обширная библиотека, но в кабинете он хранил самые любимые.
Сел в его любимое кресло. Кожа слегка скрипнула под моим весом. Закрыл глаза и представил, что мы с отцом сидим и разговариваем. Странно, но только сейчас я ощутил ту связь с ним, которую не чувствовал последние годы. Словно его смерть все расставила по своим местам.
– Прости меня, отец, – прошептал и откинулся на подголовник. А потом достал чековую книжку и выписал чек на двадцать фунтов. Оставалось лишь имя. Завтра утром впишу его, и пусть эта Амели идет на все четыре стороны.
Пробуждение было не из приятных. Я уснул прямо в отцовском кресле, и теперь ломило все суставы. Кое-как размяв мышцы, вышел в коридор. Слуги уже вовсю сновали по дому, накрывая на стол, прибирая в комнатах. Я остановил одну молоденькую горничную.
– Где мисс Амели?
