скачать книгу бесплатно
– … здесь холодно, нам нужно вернуться в дом, – миролюбиво обратился к ней, не делая резких движений, чтобы не напугать и дать ей почувствовать контроль над ситуацией. – Нам придется тут заночевать, потому что снегом замело дорогу, да и нам с тобой нужен небольшой отдых…
Она подозрительно шмыгнула носом.
– … И я бы не хотел, чтобы ты заболела, – пальцем покрутил в воздухе, обращая внимание, что девушка стояла в снегу в расстегнутом пальто, сквозь распахнутые полы которого пробивался холод.
– А ты? – Она кивнула на меня, явно удивляясь тому, что снежинки с неба падают на мою грудь и плечи и тут же испаряются, соприкоснувшись с горячей кожей.
– У волков совсем другой теплообмен. Нам не холодно даже самой морозной зимой, – усмехнулся я, понимая, что момент недопонимания, страха и ужаса прошел.
Конечно, ей нужно какое-то время, чтобы уложить в своей хорошенькой головке все, что она увидела, но… Как случилось, так случилось, и даже к лучшему, что она увидела все своими глазами. Иногда лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Тем более такую новость, которая перевернет все основы мироздания.
В дом я пошел первым, медленным, неторопливым шагом, чтобы не спугнуть свою девочку и в то же время давая ей возможность привыкнуть к моему обнаженному телу – мне бы хотелось, чтобы она поняла, что для меня это так же естественно, как завтракать по утрам. Между нами уже закручивались химия и физика, притягивающие друг к другу истинных, и дело в одном-единственном шаге, который должна сделать она.
И потому я не спешил найти что-нибудь из одежды и щеголял перед ней голышом. Аурелия смущенно отводила глаза, покрывалась милым румянцем, пока я готовил дом для ночевки, закрывал окна, включал везде свет, проверял воду и работу отопления, а когда поставил перед ней на стол чашку кофе с печеньем, вздохнула и зажмурилась.
– Я в душ, – усмехнулся я. – Хочу скорее смыть с себя запекшуюся кровь медведя.
Она кивнула.
– Если хочешь, можешь присоединиться ко мне, – закинул я пробный шар, и девушка вздрогнула, а после бросила на меня возмущенный наглым предложением взгляд, что заставило меня громко расхохотаться – до того в этот момент очаровательно она выглядела!
Вода в бойлере для душевой кабины нагрелась до нужной температуры, и комнату заволокли приятные клубы пара. Я специально не стал закрывать в ванную дверь, подтверждая действием свое предложение присоединиться, и когда встал под струи душа, почувствовал, что сделал это не зря.
По спине между лопаток и по рукам скользил скрытный, но очень заинтересованный взгляд. Я чувствовал его кожей и боялся спугнуть, понимая, что она должна ко мне привыкнуть на физическом уровне, привязаться до того, как я сделаю ее своей. До боли в пальцах хотелось повернуться, продемонстрировав ей то, к чему приводит ее такое близкое присутствие, такой чарующий аромат, который окутывает все пространство дома, заползает в закоулки и уголки и дурманит голову. Разгоряченная кровь пульсировала во всем теле, точечно билась возбуждением, пульсировала сдерживаемой страстью.
Но я не делал ничего, что могло бы спугнуть мою милую наблюдательницу.
Я ждал.
Ждал, когда она попадет в мои лапы.
Ждал, когда ей станет мало наблюдения.
Ждал, когда она сама почувствует то электричество, которое начало трещать между нами, взрывая пространство.
Медленно намылив руки, грудь, опустил голову под струи душа, видя, как мыльная вода, смешанная с кровью медведя, утекает в водосток.
Девушка должна понять и принять мою сущность, должна и сделает это!
Закончив, я обернул бедра полотенцем, чтобы не так смущать ту, что тут же отпрянула вглубь комнаты, тяжело дыша.
– Аурелия? – я изогнул вопросительно бровь. – Все в порядке?
Она стояла посреди комнаты и прижимала ладони к пунцовым щекам. Сердце ее билось, как у загнанного зайца.
– Да, все хорошо, – отозвалась она срывающимся голосом.
Сделав несколько шагов, я остановился прямо перед ней, заставив ее упереться в спинку дивана.
– Тебе чего-нибудь, – я опустил взгляд на край свитера, ниже, по джинсам, а после резко поднял его к ее глазам. – Тебе чего-нибудь нужно?
– Н-нет, – неуверенно протянула она, мелко и дробно дыша.
Поставил руки на спинку дивана по обе стороны от нее, будто закрывая в капкан, навис над ней всей своей массой, вдохнул чарующий аромат ее тела.
– Я могу дать тебе все, только попроси, – прошептал я ей прямо в розовую раковину ушка и почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь. – Я обещал: не притронусь, пока ты сама этого не захочешь.
? 10 ?
– Я могу дать тебе все, только попроси, – шепчет мужчина в ухо, и по моему телу бегут мурашки предвкушения, возбуждения и желания. Тело не слушается, вернее… слушается?!
Я прекрасно помню его слова о том, что ради своей любимой женщины мужчина готов отдать жизнь, и его поступок, когда он бросился на медведя – противника, гораздо превышающего его в размерах и массе, грозности и дикости – это подтвердил.
И потому…
Все, что сейчас происходит между нами, кажется настоящим, правильным, верным. Есть я, и есть он, и больше ничего. Все, что было до него, подернулось зыбким маревом, и мне самой хочется преодолеть эти несколько сантиметров между нашими губами, нашими телами. Сама не понимаю, откуда берется это предвкушение, но чувствую, как на кончики пальцев покалывает электричество – так хочется провести ладонью по влажным волосам, сжать их, прильнуть к мощному горячему телу, которое буквально пульсирует жизнью напротив.
Никогда не верила в химию между людьми, но тут… Схлынувший после схватки с медведем, после увиденного превращения человека в волка адреналин оставляет после себя разводы на душе, как рисунки на песке от волны. И эти разводы, эти царапины буквально кричат о том, что их снова нужно чем-то заполнить. Чем-то очень важным, естественным, страстным, фактурным.
И мне кажется, я понимаю, о чем звенит мое тело.
Оно сигнализирует о недостатке любви, о том, что хочет оказаться в объятиях этого привлекательного волка, отринуть условности и покориться бурлящему цунами чувств.
И я делаю это.
Закусываю губу и тихонько стону, когда, опустив глаза, оглядываю идеальное, словно вылепленное талантливым скульптором из горячего мрамора тело, подаюсь вперед – не так видно, не так заметно, но очень чувствительно для внутреннего взора напряженного от ожидания мужчины.
Он понимает, что я капитулирую, и с рычанием и звериной радостью отзывается на мое предложение.
И тут же меня захватывает в настоящий водоворот вихрь эмоций.
Наши тела – это кипящие реки, горячая кожа. Пальцы – это инструмент для знакомства, умелые – его и несмелые – мои. Губы – это жаркое признание, одно на двоих разгорающееся безумие.
Я провожу дрожащим пальцем по его упрямым губам, тонкой линии носа, касаюсь щек с заметной щетиной и отмечаю для себя эту дорожку для поцелуев. Губы следуют тем же маршрутом – упрямые губы, тонкая линия носа, щеки с щетиной, до шеи с пульсирующей от возбуждения жилкой. Спускаюсь пальцем ниже, очерчиваю сильный, словно натянутый, выкованный из стали бицепс, касаюсь трогательной ключицы, трогаю вылепленный самой природой и явно усиленный тренировками пресс, и он позволяет моим губам последовать по этому маршруту, узнавая, принимая, привыкая к чужому телу, которое уже сейчас становится родным и знакомым.
Трогательная ключица, выкованный из стали бицепс, мощный пресс…
Напряжение между нами звенит и нарастает, еще немного – и сорвется в бешеном ритме, и он с мольбой в глазах смотрит сверху вниз на меня, желая, чтобы я нажала на спусковой крючок, позволив и ему делать своим телом все то, чего оно так яро жаждет.
И я соглашаюсь, касаюсь линии упругих волосков, уходящих под влажное после душа полотенце.
Лиам понимает, что будет дальше, и берет инициативу в свои руки с моего тихого согласия. Подхватывает, поднимает меня легко, словно пушинку, бросает на пол ненужное полотенце, перешагнув через него, проходит дальше в дом, поднимается по лестнице и укладывает на мягкую постель.
В темноте блестят его глаза, и голова немного кружится от предвкушения.
– Ты – только моя, – неожиданно для меня, или для нас обоих говорит он хрипловато и очень серьезно, веско. – Запомни это навсегда.
И тут же сметает, сминает поцелуем любые возражения, которые могут сорваться с губ.
.
? 11 ?
– Золотко, вставай, – целую ее в нос и смотрю, как она пытается уклониться от яркого луча солнца, который целенаправленно светит ей в глаза.
День уже полностью вступил в свои права, метель улеглась, а Аурелия все еще приходит в себя после страстной ночи, в которой наши тела сплелись так уверенно, будто бы никогда и не расставались.
Наполненный зарядом бодрости, с утра я уже успел закопать тушу медведя, расчистить несколько ярдов тропы от снега по дороге в деревню и приготовить завтрак.
– Еще пять минуточек, – тянет девушка, но я не даю ей поваляться и мгновения – стягиваю с нее теплое одеяло и с удовольствием смотрю на великолепное, идеальное тело, которое открывается моим глазам.
– М-м-м-м, – мычит она, пытаясь поймать свое покрывало, но я не даю ей это сделать.
Хочется послать все к черту, но я уже обещал ей поездку к знахарке, а после рождества, после сегодняшней ночи, та может снова впасть в спячку на месяц или два – нам нужно поторопиться.
Найденная в шкафу одежда подходит только мне, но и своей паре я нашел стеганое пальто небольшого размера, в котором ей будет удобнее. С усмешкой смотрю, как она одевается, и не могу удержаться от глубокого поцелуя, который грозит перейти в долгую прелюдию.
– Ты сам говорил, что нужно спешить, – сдвигает на переносице она свои яркие брови.
– Ухм-м-м-м, – соглашаюсь и ловлю губами ее нижнюю губу.
Но каким-то образом наши роли сменились, и я даю ей возможность подержать узды правления в своих маленьких ручках.
– Тогда вперед!
– Только после вас, – даю ей дорогу спуститься первой по лестнице и тут же оглаживаю спину и все, что ниже, под ее возмущенное сопение.
– Ты сварил кофе? – Аурелия поднимает вверх брови.
– А что в этом такого? Я хочу и должен заботиться о своей паре.
Выкладываю в тарелку бекон, выставляю кружку с кофе, от которого идет пар. Она послушно принимается за завтрак, радуя своим здоровым аппетитом, и я думаю о том, что сегодня эта девушка так же мало похожа на себя вчерашнюю, попавшую под колеса моего автомобиля, как отличается копия картины, сделанная художником-любителем от оригинала. И этот оригинал намного лучше, ярче, сильнее, увереннее.
– Сегодня Рождество, и это лучшее время, чтобы познакомиться с моей стаей, – говорю, когда мы выходим из домика, плотно прикрываем дверь, чтобы никакое дикое животное не смогло попасть внутрь.
– Почему? Что такое? – Удивленно спрашивает Аурелия, и из ее рта вылетает облачко пара.
Ловлю его губами, прижимаю девушку к себе, на мгновение, чтобы не передумать и не отложить дорогу на неопределенное время. В конце концов, в деревне у меня тоже есть дом и огромная кровать, мягкость которой ей еще предстоит испытать.
– Потому что все будут в сборе, приедут из города, чтобы побыть с семьями.
Открываю ей дверь в машину, помогаю пристегнуться ремнем безопасности.
– Я… мне так неудобно, я, наверное, буду там лишней… и… Только поговорю со знахаркой и тут же уеду обратно, обещаю, не буду мешать, – она прикусывает нижнюю губу своими жемчужными зубками и немного краснеет.
Завожу мотор, выжимаю газ до упора, снимаю тачку с ручника. Машина плавно двигается вперед, и я выруливаю на расчищенную с утра дорожку, чтобы въехать в лес, туда, где снега не так много благодаря кронам деревьев, которые сдерживают снежный натиск с неба.
– Ты никогда. Я повторяю: никогда не будешь мне мешать, – говорю серьезно.
Неожиданно в салоне раздается звонок мобильного телефона.
– Грэй? – Отвечаю и я с усмешкой смотрю, как Аурелия оглядывает лес, который буквально расступается перед нами, как гора, полная сокровищ Али-бабы.
– Альфа! – Уважительно откликается моя правая рука, мой помощник, моя бета. – Ты вчера пропустил ужин с инвесторами? Что случилось?
В его голосе слышится не опасение текущими делами – в компании все идет так, как нужно, доход растет в геометрической прогрессии. Он больше удивлен, ведь такого прежде не случалось.
– Захотелось выгулять волка… – отвечаю уклончиво и протягиваю руку, чтобы потрепать за коленку причину своего опоздания.
– Надо же! Ты действительно вернулся в ипостась волка! Давно пора! Ему уже давно стоило освежить шкуру, погонять зайцев в лесу.
– И не только зайцев, – с усмешкой откликаюсь я.
– Что? – Он изображает шок. – “Не только зайцев”? Что я слышу? Кто эта волчица?
Я смотрю на покрасневшее от смущения лицо Аурелии и улыбаюсь ей открыто.
– Самая лучшая волчица, самая лучшая.
? 12 ?
Р-р-р!
– Ну что же, – согбенная знахарка потирает свой крючковатый нос темным от сока трав пальцем и бросает алчущий взгляд на Аурелию, которая неуверенно переступает ногами в снегу. – Ты знаешь цену.
Знаю и все равно киваю. Один год жизни за любую помощь от старейшей и единственной ведьмы в стае. Огромная цена. Но, глядя на трогательную в своем смущении девушку, не могу не согласиться на такой обмен. Ради нее готов отдать гораздо больше!
Протягиваю ведьме руку и задираю рукав рубашки, обнажая вены. Сжимаю кулак – помню, как проходит такой ритуал.
Она хмыкает.
– Как удобно, альфа, что ты встретил свою истинную пару, которая тоже хочет ребеночка, правда?
Ежусь не от того, что холодная сталь ножа проходит вдоль вены, примеряясь, выискивая место, где будет сделан надрез, а от ее слов с подтекстом. Ведьма дотрагивается длинным черным ногтем до небольшого шрама, похожего теперь, спустя время, на тонкую белую нитку, и лукаво глядит из-под кустистых бровей.
– Немного магии, волшебства, и вот она уже рядом…
– Хватит! – Обрываю ее и поторапливаю взглядом. – Делай свое дело, старуха.
Она хрипло хихикает, понимая, что слышать правду мне не хочется.
– Да я ничего и не делала… только направила немного… – бурчит она и сильнее давит ножом на руку, под которым тут же расцветает бутоном алая капля крови. Знахарка радостно скалится, глаза ее блестят, горят молодецким огнем, и она быстро и жадно припадает к тому месту, откуда уже начинает стекать кровь. Слизнув последнюю каплю, сыто улыбается: – Веди свою ненаглядную.
Аурелия, услышав это, тут же пробирается через снег, запинаясь и увязая в сугробе.
– Здравствуйте, я…
– Все знаю! – Обрывает она. – Заходи! – И распахивает перед девушкой покосившиеся двери своей древней темной хибары. – А ты… альфа… оставайся тут!
