Девушка из бара

Кайл зачарованно следил за ней и вдруг большими пальцами начал выводить круги вокруг сосков, и смущение Робин прошло, вытесненное чем-то горячим и толкающим изнутри. Она хотела, чтобы он трогал ее. И когда он протянул руки ей за спину, чтобы расстегнуть юбку, она сама помогла ему.

Несколько минут они стояли там, в комнате, он – в брюках, она – в тонких узеньких трусиках, остальная одежда беспорядочной кучей валялась на полу. А за окном была темная ночь. Взяв ее за руку, Кайл попятился назад, пока не уперся в огромный кожаный диван. Он сел, и его голова оказалась на уровне ее груди.

– Кайл? – спросила Робин дрожащим голосом и ахнула, когда его губы сомкнулись на одном из ее сосков.

Ее пальцы инстинктивно вцепились в его волосы. Одним быстрым движением он стянул с подушек меховое покрывало и бросил его на пол. Затем лег на спину и потянул на себя Робин. Она лежала на его груди, а он обнимал ее и гладил по спине. Кайл согнул ноги в коленях и обхватил бедра Робин, бормоча ей в волосы нежные слова.

Они поцеловались, потом перекатились на бок. Он провел рукой по ее груди, затем опустил руку вниз, скользнув ладонью в тепло меж ее ног. Робин инстинктивно затаила дыхание, но он начал кругообразно гладить ее, распаляя в ней желание.

Их объятия стали еще более пылкими, и Кайл стянул свои великолепные шерстяные брюки. На нем были белые боксерские трусы, которые бугрились от его возбужденного члена.

Крепко держа Робин, он снова перекатился и оказался на ней. Их ноги переплелись, руки Кайла оказались между мехом и ее спиной. Он крепко прижимал ее к себе, выгибая свое сильное тело, двигаясь в ритме, от которого у Робин гудело все тело. Вскоре они стали задыхаться.

– Я хочу тебя, Роб. Хочу ощутить тебя на вкус. Впитать тебя всю. Забыться в тебе.

Кайл легко снял с нее трусики, потом свои. И они снова легли, их обнаженные тела сплелись. Он приподнял ее колени и улегся между ее бедер. Робин чувствовала себя одновременно и юной, и взрослой, разрываясь между этими двумя ощущениями. Потребность прижиматься к Кайлу была неудержимой, а когда она чувствовала, как он прижимается своим возбужденным естеством к ее сокровенному месту, то понимала, что ее жизнь может измениться навсегда.

Память услужливо раскрутилась назад.

«Лишь одно мгновение способно навсегда изменить твою жизнь. Мгновение, которое нельзя потом стереть».

Слова ее мамы.

– Кайл? Ты действительно любишь меня?

Время остановилось, замерло, застыло для нее, пока он приподнимался над ней.

– Ты же знаешь, что люблю, Робин. Люблю, как никого в своей жизни никогда не любил. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб. – И буду всегда любить тебя.

Глава 25

– Люби меня, – прошептала она.

С широко раскинутыми руками, вцепившимися в бортики бассейна, Бобби, словно орел в бреющем полете, парил над лежавшей на пологих ступеньках Лейси. Все ее тело было под водой, вода доходила ей до подбородка. Он никак не мог добраться до нее своей страждущей плотью и только вздрагивал от бесплодных усилий.

– Лейси, – хрипло пробормотал Бобби и поднялся, приняв вертикальное положение.

Его движения в воде были замедленными, как во сне. Он провел руками по ее голеням и, придвинувшись ближе, согнул ее ноги в коленях, приподняв их повыше. Лейси ощущала на себе его горящий взгляд, когда он повел ладонью по нежной коже внутренней части ее бедра вниз и его пальцы нащупали потайные складки, прикрывавшие вход в ее самое сокровенное место. Бобби осторожно раскрыл их жесткими подушечками больших пальцев.

Протяжный глухой стон вырвался из груди Лейси от прикосновения его шершавых пальцев и проникновения водной прохлады в разгоряченное открытое лоно. Ее кожа, казалось, трепетала от ласкового движения воды, вызванного перемещением рук Бобби под водой. Лейси оперлась локтями о вторую ступеньку, край которой заставлял ее выгибать спину.

Сильной рукой Бобби обхватил Лейси за талию, приподнял ее и, как только ее груди вынырнули на поверхность, наклонился вперед и взял один из сосков в рот, поглаживая пальцем другой руки скрытые меж ее бедер складки.

Он жадно поцеловал ее. Их языки переплелись, вызвав в теле Лейси огненную вспышку. Она никогда так остро не ощущала жизнь. И никогда не испытывала такого острого желания.

Ее рот был открыт, а тело взывало к нему. Пусть это будет хотя бы минута. Все другое не имело значения, только потребность ощутить его в себе.

Но, несмотря на поцелуи и на то, что его руки творили чудеса с ее телом, сам Бобби по-прежнему оставался недосягаемым. Лейси чувствовала, что грядет повторение той ночи в его квартире, когда он столько давал ей, но ничего не брал себе.

Разраставшийся внутри комок неудовлетворенности испугал Лейси, и она сфокусировала взгляд на Бобби.

– Что случилось, Бобби? Ты не хочешь меня?

Тронутый сверх ожидания явным проявлением ее участия, Бобби почувствовал себя молодым и уязвимым, и это ощущение ему не понравилось. Лейси вынуждала его действовать и думать непривычным для него образом, возбуждая в нем привязанность, в то время как он давно уяснил, что сильная привязанность причиняет только боль.

Ему трудно было сейчас. Он прошелся пятерней, словно гребнем, по мокрым волосам.

– Нет, я хочу тебя. Так сильно, что, когда ты рядом, я не могу нормально мыслить. Когда ты уходишь, я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Я думаю о тебе, мечтаю о тебе. – Бобби схватил ее за руки. – Я испытываю желание к тебе постоянно, каждую секунду. В этом-то и заключается проблема. Я хочу тебя, я слишком тебя хочу.

Бобби не ждал ответа Лейси, не хотел ждать. Он притянул ее к себе и крепко прижал к груди. Потом наклонился и впился ртом в ее губы. Его поцелуй становился все более требовательным и глубоким. Бобби провел рукой вниз по спине Лейси и прижался к ней всем телом.

Лейси незамедлительно ответила на его объятия. Это было одно из качеств, которые он в ней ценил. Дерзость, смешанная с поразительной невинностью.

Бобби провел губами по ее шее, а затем жадно припал к выглядывавшей из-под воды груди.

Лейси вздрогнула, когда он вернулся к ее шее и провел языком по пульсировавшей жилке. Затем очень медленно он снова нашел ее рот и принялся целовать ее, чувственный танец его губ и языка дразнил и возбуждал ее.

Глубоко внутри себя Бобби ощутил ее ответный стон. Вода всколыхнулась, когда Лейси схватила его за плечи и прижалась к нему с поразившей его исступленностью. Их губы снова с отчаянием впились друг в друга. Открыв рот, Лейси начала покусывать его нижнюю губу, явно желая его так же безудержно, как и он ее.

Господи, он чувствовал это всей душой, понимал это лучше, чем когда бы то ни было. Еще никто не был к нему так добр, и ни с кем в жизни ему не было так хорошо. Еще не бывало случая, чтобы кто-то испытывал к нему такие чувства вовсе не потому, что он знаменит. Лейси же знала, что его оставила мать, знала, что Хартли вернули его в приют, знала даже о его тщательно скрываемых ночных криках. И тем не менее она тянулась к нему.

Осознав это, Бобби судорожно вздохнул. Затем он поднялся на ступеньку, намереваясь вывести Лейси из бассейна. Но прежде чем ему удалось взять ее за руку, она трепетно прошептала:

– Ты очень красив.

Бобби действительно был красив. Лейси и прежде знала, что у него превосходная фигура и что он привлекательнее всех других мужчин. Но сейчас, стоя с твердым, возбужденным членом, с подрагивавшими от едва сдерживаемого порыва мышцами на груди и животе, он был просто великолепен.

Лейси хотелось коснуться его. И она отважилась на это. Протянув руки, провела ладонями по мокрым завиткам волос на его бедрах, скользнула по его тазу и свела ладони на животе, восхищаясь его идеально вылепленной мускулатурой. Затем она поднялась и начала гладить его грудь. Они стояли лицом к лицу, и ее голова была чуть откинута назад, чтобы удобнее было смотреть ему в глаза. Они смотрели друг на друга, и Лейси, не отводя взгляда, заскользила ладонями вниз.

Бобби охватила дрожь, он втянул в себя воздух и закрыл глаза. Когда же ее опускавшаяся все ниже рука достигла цели и охватила пальцами его возбужденный орган, Бобби не смог сдержать стон.

Открыв рот, Бобби запрокинул голову и сжал ее плечи. Власть, которую Лейси обрела над этим неукротимым человеком, то забавляла, то страшила ее.

Лейси поглаживала его и ладонью, и пальцами, опускаясь все ниже и погружаясь в принимавшую ее с ласковым плеском воду, и, наконец, взяла его в рот. Она ощущала конвульсивную дрожь тела Бобби, рвущийся наружу и едва сдерживаемый стон, с которым он, положив руку ей на голову, мягко направлял ее движения. Лейси никогда не делала ничего подобного, раньше она не могла себе даже представить этого. Но сейчас она была готова на все. Ее тело горело от потребности дать Бобби то, от чего он отказывался.

У Бобби дрожали мышцы, дыхание вырывалось с хрипом. Но, когда Лейси почувствовала, что у него вот-вот произойдет взрыв, он вдруг резко высвободился и отпрянул от нее, а затем прижал ее к себе с отчаянной силой и начал страстно целовать.

Лейси отвечала на его порыв, с такой же страстью прижимаясь к нему в безотчетной надежде добиться желаемого.

Бобби поднял ее на руки и понес. Лейси не успела опомниться, как они оказались на большом плоту, который был на мелководной стороне бассейна. Она села, широко расставив ноги. Ее руки обнимали плечи Бобби, а его мужское естество, твердое и упрямое, находилось меж ее ног.

Лейси посмотрела вверх, увидела черное небо, которое прорезали белые снежинки, и на какой-то миг заколебалась. Ведь он завтра уезжает.

Но влечение к нему одержало верх. Своими коленями Бобби шире раздвинул ноги Лейси, и ее бедра опустились, приблизились к нему.

Когда Лейси ощутила, что потайные складки ее лона коснулись его скользкой твердой плоти, у нее перехватило дыхание, и, задрожав всем телом, она вскрикнула.

Но когда Бобби осторожно посадил ее на себя, размеры его плоти вызвали у нее трепетную дрожь. Помогая себе руками, он начал двигать Лейси, показывая, как она должна вращать бедрами, дразня ее, пока она не почувствовала, что ее лоно полностью открыто для его плоти. Лейси откинула назад голову, забыв обо всех тревогах. Сейчас она могла думать только о том наслаждении, которое уже когда-то испытала с Бобби, на этот раз ожидая чего-то еще более впечатляющего. Инстинкт подсказывал ей, что она страстно хотела ощущать его глубоко внутри себя.

В стремлении получить это ее тело начало двигаться уже без всякой подсказки. Лейси чувствовала, как Бобби переставал дышать, когда она старалась сильнее прижаться к нему, чтобы глубже вобрать его в себя.

– Господи!.. – прошептал Бобби, задыхаясь.

С коротким выдохом он схватил Лейси за бедра и приподнял вверх так, что едва полностью не вышел из нее. Но тут же притянул ее назад. И так еще, и еще раз замедленными движениями, и это было так приятно, что Лейси сама начала двигаться таким образом. Вверх и вниз в поисках наслаждения.

Она посмотрела на Бобби. Его челюсти были сжаты, тело казалось твердым как камень.

Не в силах сдержаться, Лейси наклонилась к нему, закрыв их лица своими волосами. Туда и назад, как делал он. Какое-то мгновение, пока он наслаждался лаской Лейси, его руки все еще продолжали просто держать ее. Но затем Бобби без предупреждения легко поднял Лейси и опрокинул на спину, вызвав громкий плеск воды под плотом. Он навалился на нее. Их взгляды встретились, и он, опираясь на локти, ладонями обнял ее лицо. Не отводя от нее взгляда, Бобби устроился между коленями Лейси и стал медленно, чуть ли не благоговейно опускаться, пока набухший конец его плоти не коснулся ее складок. Лейси подняла колени, чтобы ему было удобнее. Сейчас ее уже не беспокоило, что он слишком большой. Не думала она теперь и о том, что Бобби уезжает. Она хотела его – и все.

– Лейси, ты сводишь меня с ума, – укорил ее Бобби.

– А ты вынуждаешь меня любить тебя, – ответила она.

И тут он выкрикнул ее имя, эхом отразившееся от стекол, и глубоко вошел в нее. Их тела тесно прижались друг к другу, как будто слились воедино. В течение нескольких секунд Бобби оставался неподвижным, и Лейси знала, что это время нужно ему, чтобы восстановить контроль над своими эмоциями, контроль над реакцией на нее своего тела. Бобби сдавался, но сдавался постепенно. Лейси взяла инициативу на себя и, задвигав бедрами, выгнулась всем телом, пытаясь вобрать в себя как можно больше. Она ощутила дрожь, прокатившуюся по мышцам Бобби, заметила, как потемнели его глаза. Она прочертила пальцем линию на его груди.

– Расслабься, Бобби. Впусти меня в свое сердце. Я обещаю, что никогда не причиню тебе боли.

Лейси почувствовала, как содрогнулось его тело. Уткнувшись лицом в ее шею, он медленно, с одержимостью двигался глубоко внутри ее, как будто таким образом хотел избавиться От демонов прошлого. Она изо всех сил прижималась к нему, и их тела никак не могли насладиться друг другом. Их движения становились все более страстными, он вонзался в нее все сильнее и сильнее, раскачивая плот. Они были горячими, влажными и восхитительно необузданными.

Бобби приподнялся на вытянутых руках и, изогнув спину, прижался к Лейси бедрами, стараясь как можно глубже проникнуть в нее. Он никогда еще не проникал так глубоко в женщину – полностью, на всю длину своего орудия. Никто еще так полно не вбирал его в себя. У него никогда не было более удивительного ощущения, однако когда он сместил вес немного в сторону, плот вздыбился.

Прежде чем они свалились в воду, время на какое-то мгновение остановилось, и оба с искренним удивлением наблюдали, как вставший на дыбы плот опрокидывается вверх дном. Они не разжимали объятий, и их тела были все еще соединены, когда они погрузились на дно мелководья. Все происходило, как в чудесной замедленной съемке. Все ощущения казались преувеличенными. И наконец, тяжело дыша, они вырвались на поверхность.

Забыв о прежней отстраненности, Бобби прижал Лейси к груди и так быстро зашагал к ступенькам, что через бортик бассейна стали перехлестывать поднятые им волны. Поддерживая Лейси за ягодицы, он без особых усилий поднялся по ступенькам и отнес Лейси к единственному достаточно большому шезлонгу, который мог бы выдержать их двоих. Он усадил ее, и их тела разъединились на несколько секунд, чтобы тут же вновь слиться воедино. Бобби не без труда удалось снова войти в нее. Он двигался медленно, не желая причинять ей боль.

Лейси двигалась активно, но бестолково. Бобби засмеялся, потом подстроился под ее движения, и они задвигались уже в общем ритме. Обхватив ее бедра, он подталкивал тело Лейси навстречу своим мощным нетерпеливым толчкам.

Задыхаясь от желания, она хватала его за плечи. И тогда это произошло. Бобби ощутил, как тело Лейси вдруг дернулось и напряглось, и его чувства обострились до предела. Только тогда он позволил себе с содроганием взорваться вслед за ней. Выкрикнув ее имя, он прижал Лейси к груди, уткнув лицо в ее волосы.

Глава 26

Обнаженные, они лежали рядом, их ноги переплелись. Кайл приподнялся над Робин, вопросительно глядя на нее.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала она с краской смущения на щеках и застывшими в карих глазах слезами. – Но я еще не готова. Не готова к этому.

Кайл почувствовал, что его охватывает дрожь нетерпения и страстное желание плюнуть на все и овладеть ею сейчас же. Но он никогда не посмел бы так поступить с ней. Никогда.

Он со стоном упал на нее. Какую-то секунду Кайл лежал на ней, пытаясь совладать со своим телом. Наконец, подумав о том, что никак не рассчитывал получить в виде подарка к Рождеству синие яйца, он скатился с Робин и, обняв, прижал ее к своему боку. Он все еще был крайне возбужден и остро нуждался в разрядке.

Качая головой, Кайл мрачно засмеялся, потом погладил Робин по голове.

– Все в порядке, – пробормотал он.

– Я не хотела специально дразнить тебя.

– Я знаю. Я люблю тебя, Роб, независимо от того, готова ты или нет. – И сам с изумлением понял, что он имел в виду. Приподняв ее подбородок, Кайл заглянул Робин в глаза. – Ты стоишь того, чтобы подождать.

– Ты не сошел с ума?

– Вроде бы нет. Хотя мне не повредил бы холодный душ.

На глазах Робин снова появились слезы.

– Эй, это была шутка. – Кайл нежно поцеловал ее в лоб, чтобы успокоить. – Давай оденемся. Пойдем перекусим что-нибудь на кухне, а потом я отвезу тебя домой.

Они молча ехали по пустынным ночным улицам. Кайл был сосредоточен и осторожен на заснеженных дорогах, поэтому, когда они подъехали к заведению «У Бобби», было уже без десяти двенадцать. Он выключил двигатель, и они еще некоторое время посидели в кабине.

– Спасибо за чудесную ночь, – тихо сказала Робин.

Кайл повернулся к ней и взял ее за руку.

– Я никогда не любил балы, – сказал он, равнодушно пожав плечами, – но с тобой это было прекрасно.

Кайл притянул ее к себе и поцеловал, сначала мягко, но через пару секунд поцелуй был уже пылким, словно сейчас, будучи одетыми, в грузовичке на автостоянке, а не тогда, когда лежали голыми в его доме, они чувствовали себя в безопасности. Они прижимались друг к другу, целовались. Но затем Кайл вдруг отпрянул от нее. Ему стало ясно, что его тело не сможет в эту ночь еще раз вытерпеть такое напряжение.

С вымученным смешком Кайл откинулся на спинку сиденья и положил руки на руль.

– Должен сказать, что некоторое время мне, наверное, придется по многу раз принимать холодный душ.

– Мне тоже, – честно призналась Робин.

Кайл рассмеялся, на этот раз абсолютно искренне.

– Когда возвращаются твои мама с отчимом? – спросила она.

– Они сказали, через неделю, но кто их знает.

Кайл поцеловал ее в последний раз и проводил к заднему входу в бар.

– Спокойной ночи, – сказал он. – Я позвоню тебе завтра.

Лейси слышала, как Робин вошла в здание через заднюю дверь. Сидя на диване, она, насколько могла спокойно, ждала, пока дочь шла к лестнице. Потом, спохватившись, быстро включила телевизор, чтобы все выглядело как можно естественнее. Как только на экране появилось изображение, Робин вошла в дверь квартиры.

В гостиную Робин вплыла, покачиваясь из стороны в сторону, будто в ее голове все еще звучала музыка и она продолжала пребывать в эйфории бала.

– Привет, мама, – с улыбкой сказала она, положив свою маленькую сумочку на столик в прихожей.

Лейси выпрямилась, театрально зевнула и выключила телевизор.

– Ну как бал?

– Великолепно, чудесно, необыкновенно!

Робин сняла свое зимнее пальто и, прежде чем повесить его, проделала с ним несколько шагов в танце. Потом остановилась и, показывая прикрепленный к корсажу букетик, наклонилась к матери так близко, что та могла с уверенностью сказать, что алкоголя ее дочь в этот вечер не употребляла. Из списка тревоживших мать вопросов хотя бы один можно было вычеркнуть.

– Смотри, что Кайл подарил мне.

Лейси нервно стиснула лежавшую на коленях подушку.

«Вы занимались сексом?»

Вертевшийся в голове Лейси вопрос едва не сорвался у нее с языка, но ей, хотя и с трудом, удалось подавить в себе желание задать его.

– Да, очень красивый, – восхитилась Лейси с наигранным оживлением, которое надеялась выдать за искреннее. – Похоже, что тебе было там весело.

– Еще как.

– Все получилось, как ты и хотела?

– Да.

– А как ужин?

– Великолепно.

– Ты много танцевала?

– Очень.

Лейси решила, что легче терпеть китайскую пытку водой, чем уклончивые односложные ответы дочери.

– Я пойду спать, – сказала Робин.

– Так скоро?

У двери гостиной Робин улыбнулась мечтательной улыбкой.

– Я устала. – Но затем она остановилась и, к удивлению Лейси, вернулась, чтобы, перегнувшись через спинку дивана, крепко обнять мать. – Я люблю тебя, мама. Спасибо, что отпустила меня на бал. Это был чудесный вечер, который я никогда не забуду. – И не говоря больше ни слова, Робин повернулась и пошла к двери.

Лейси чуть не застонала от разочарования, когда поняла, что дочь не собиралась посвящать ее во все подробности, которые ей так хотелось знать. Теперь, чтобы узнать, была ли Робин в интимных отношениях с Кайлом, оставалось только спросить напрямик.

– Робин?

Дочь обернулась. На ее открытом лице читалось только участие, оно не было замкнутым и агрессивным, как у многих современных подростков. Лейси поняла, что если сейчас спросит у дочери, занималась ли она сексом, то их отношения изменятся навсегда. Сегодня вечером что-то произошло, в результате чего Робин повзрослела. Лейси видела это по ее глазам. В них появилось что-то новое, более взрослое, мудрое, более зрелое. Но независимо оттого, что с ней случилось, ее дочь не собиралась ей ничего рассказывать.

И с этим ничего нельзя было поделать.

Целую неделю ее упрямый мозг не хотел принимать это к сведению, и только сейчас она наконец все осознала и смирилась с этим. Ей нужно отпустить свою дочь в свободный полет. Лейси оставалось только верить в то, что она хорошо воспитала Робин и что у ее дочери хватит смелости принимать собственные решения.

Если Робин совершит ошибку на этом этапе своего жизненного пути, все, что сможет сделать Лейси, так это быть рядом с ней. И это не так уж мало, потому что все раньше или позже совершают ошибки, независимо от того, кто они, насколько подготовлены к жизни или насколько старались поступить правильно.

И тогда же Лейси поняла, что она тоже должна свободно летать. Она в свое время ошиблась, но только и всего. Она не совершала смертного греха, который не подлежал бы прощению. Просто совершила ошибку, за которую сполна расплатилась и из которой вынесла для себя урок, а взамен получила красивую любящую дочь.

Настало время идти вперед. Пора забыть о том времени, когда она была юной, пылкой, наивной. Именно об этом много раз говорил ей Бобби.

Бобби, который знал о ее прошлом и не отвернулся от нее из-за этого. Бобби, чью непоколебимость ей удалось сломить. Она вызвала в нем ответное чувство. Лейси улыбнулась, вспомнив, как Бобби, с трудом оторвавшись от нее у бассейна, напомнил ей, что лучше вернуться домой раньше Робин.

Сейчас ее дочь уже дома, цела и невредима, а Бобби улетает завтра в Даллас. Лейси могла только молиться, чтобы он принял то, что она попыталась дать ему, понял и оценил то, что она по-настоящему любит его.

На следующее утро Лейси проснулась поздно. Испугавшись, что не застанет Бобби до его отъезда, она поспешила в душ, потом почистила зубы, причесалась, надела просторный свитер и леггинсы, которые ему так нравились, и отправилась в офис, чтобы подождать, когда Бобби спустится вниз.

В попытке чем-то занять себя Лейси старалась сосредоточиться на изучении бухгалтерских книг, бланков заказов, рекламной программы и графиков учета рабочего времени. Она перебирала бумаги, но могла думать только о прошлом вечере и о том, что Бобби сегодня улетает.

Лейси поднялась из-за стола и, шагая по кабинету, стала обдумывать, что она скажет ему. Но что она могла сказать?

Просить его остаться? Это казалось ей не очень честным.

Просить его взять ее с собой? Это определенно не тот случай, поскольку у нее здесь дочь, которую нужно растить, и бар, которым она руководит.

К тому же Бобби вчера ни разу не упоминал о том, что они будут вместе.

Лейси ощутила, как у нее часто забилось сердце.

Но она начала уговаривать себя. Мол, признает это Бобби или нет, но она ему небезразлична. Вопрос лишь в том – насколько?

В половине одиннадцатого, в то время как наверху у Бобби по-прежнему царила тишина, Лейси приготовила себе кофе. Она пила кофе, когда услышала, как в баре возится Питер, раздвигая шторы. Он пришел на пятнадцать минут раньше, чтобы подготовиться к субботнему полуденному наплыву посетителей, и это было большим достижением Лейси, потому что, когда она только появилась здесь, Питер имел обыкновение приходить на пятнадцать минут позже.

Лейси с удовлетворением подумала обо всех изменениях, которые произошли за это время в баре «У Бобби». Ей так хотелось поделиться всем с самим Бобби – и успешным ходом дел в баре, и более теплым отношением к ней со стороны работников и завсегдатаев. Лейси видела, что ей многое удалось.

Чтобы хоть как-то отвлечься от ожидания, она включила телевизор. На экране, как всегда, появились новости любимого Бобби спортивного канала. Лейси взяла пульт дистанционного управления, чтобы переключить канал, но ее внимание привлекли слова диктора.

– Лесли! – обратился комментатор к женщине, которая вела репортаж с футбольного поля. – Что вы можете сказать о последней новости относительно возвращения Бобби Макинтайра?

– Крис, как вы помните, в сентябре во время игры с «Кливлендбраунс»[7] Кувалда жестоко травмировал Бобби Макинтайра, выбив его из игр, как многие считали, по крайней мере до конца сезона. Но главный тренер «Лоун старз» Дэн Стример подтвердил сегодня утром, что Бобби Мак выйдет на поле завтра в игре против Майами. И это несмотря на то что врачи советовали трехкратному обладателю Суперкубка уйти на покой.