Звонят? Не открывай!

Чувство неизвестности усилилось, и напряжение достигло пика. Эти мгновения затишья обещали дальнейшее развитие событий, скрытых в темноте ночи…

Глава 8

Глава восьмая

Девушки первыми вошли в дом, за ними мужчины. Борис и Макс задвинули засов на тяжелой входной двери, и только тогда все почувствовали облегчение и вздохнули свободнее.

В холле работало ночное освещение – несколько бра под старину тускло мерцали на стенах. Читать при таком свете нельзя, но сориентироваться в пространстве можно. Их никто не встречал – Жорж давно ушел спать,

По лестнице на жилой этаж гости поднимались уже более спокойными. Шагая позади девушек, Макс вдруг подумал, что девчонки в их группе подобрались симпатичные. Взять хоть Ингу. Цену себе знает, но явно не недотрога. Семинар ведь можно сделать более приятным? Посмотрим, решил он. А пока отдыхать. Все разошлись по комнатам.

В конце ночи Макс вдруг проснулся. Укрытый тяжелым одеялом, он чувствовал себя странно – тело одеревенело, голова тяжелая. Со стороны холла послышался легкий скрип половиц. Опять?!! Ближе к утру журналист чувствовал себя более смелым и решительным. Взволнованный и раздраженный, он встал, осторожно подошел к двери и приоткрыл ее.

Через стеклянную перегородку гостиной, освещенную мягким лунным светом, он заметил молодого мужчину, похожего на электрика или сантехника. О, наверно, это тот техник, о котором говорил руководитель проекта. Может, он осматривает приборы специально в это время, чтобы не попадаться на глаза гостям? Есть в некоторых отелях такое требование.

Присмотревшись, Макс понял, что человек передвигается скачкообразно. Так бывает, когда марионеткой управляет кукловод или роботом компьютер. Тут техник обернулся, заметил Макса и мгновенно нырнул в ближайшую дверь.

Журналист быстро натянул джинсы и метнулся к той двери. Сначала прислушался – тишина. Потом осторожно открыл ее – это было служебное помещение для персонала. И оно было пустым! Куда делся человек?

Решив, что тот выскользнул из комнаты, пока Макс одевался, журналист решил не терять времени даром, раз уж проснулся. Ему надо собирать информацию, чтобы потом опубликовать отчет о семинаре. И начнет он, пожалуй, с библиотеки.

Молодой человек, включив освещение, в восторге прошелся вдоль шкафов и стеллажей, словно вбирая разом мудрость столетий. Стены особняка хранили следы многовекового присутствия людей. Максу казалось, что запахи древних переплетов и древесины смешивались с запахом свечей, распространяя аромат эпохи. Он даже обернулся посмотреть, нет ли здесь канделябров. На столе действительно стоял тяжелый бронзовый подсвечник с потухшими, наполовину использованными свечами. «Кто-то тут работал, создавая себе правильный антураж», – хмыкнул про себя Макс.

Наконец он стал читать корешки книг. Спустя пятнадцать минут парень обратил внимание на большой альбом с иллюстрациями конца XIX века. Открыв его, он обнаружил фото семьи бывшего владельца особняка. Одна фотография просто потрясла! Хозяин на портрете сильно напоминал того «техника», за кем недавно безуспешно пытался следить журналист. Может, потомок? Кстати, надо узнать, кто сейчас владеет особняком. Да и вообще хорошо бы уточнить историю дома.

Перевернув страницу альбома, журналист увидел запись карандашом на полях: «Особняк Колокольцева построен в 1878 году, ныне используется для конференций и мероприятий разного рода. Был покинут владельцами после событий Гражданской войны». Макс подумал, что наверняка библиотеку систематизировали, значит книги собраны тематически, надо порыться там, откуда вынул альбом. И точно! Вскоре он обнаружил толстую кожаную тетрадь с надписью «История Дома Колокольцевых».

Бережно открыв ее, Макс погрузился в чтение. История оказалась настолько трагичной, что даже опытный репортер увлекся, хотя ему самому казалось, что его уже ничем не проймешь.

Особняк был построен богатым купцом Колокольцевым во второй половине XIX века. У супругов Алексея и Елены Александровны было троих сыновей – Петр, Николай, Дмитрий и дочь Наталья. Жизнь семейства протекала мирно и довольно счастливо, но революция прервала идиллию навсегда. Махновцы и подобное им отребье, называющее себя анархистами, наводнили окрестности. Грабежи сопровождались жестокими расправами над мирными жителями. Однажды ночью на дом напали вооруженные бандиты. Владельцы поместья попытались укрыться в подвале, но бандиты их настигли и жестоко расправились с семьей, убив хозяйку дома, двух старших сыновей и дочь. Спаслись лишь младший Дмитрий и отец семейства Алексей Михайлович.

После кровавых событий особняк какое-то время оставался заброшенным, но впоследствии в нем открыли детскую коммуну, это было модно в те годы. Впрочем, Макс себя поправил – не модно, а необходимо, ведь беспризорников, сирот после всех потрясений осталось полно. Журналист вспомнил старый фильм «Республика ШКИД». Там как раз речь о такой коммуне. Или они колонией назывались? У его коллеги дед был шкидовец, и они много об этом говорили, может, поэтому Макс и про фильм сейчас вспомнил. Значит, тут жили колонисты.

Ого! Опять не слава богу. Внезапно вспыхнувший пожар убил четверых воспитанников, коммуну перевели в другое место. И опять дом пустовал. Затем вновь последовала череда печальных событий: здание отдали ФЗУ – так называли раньше ПТУ, но вскоре обвалился потолок, погибло несколько учителей и учеников. Помещение передали складу. И опять смерть вернулась в здание – сторож упал с крыши и разбился. На сей раз, как было написано в тетради – «похоронив последнюю надежду на восстановление нормальной жизни». На этом записи обрывались.

Отложив тетрадь, Макс задумчиво осмотрелся вокруг. Тени в углу увеличились, рождая тревожность. Вдруг заморгал свет, а потом и вовсе погас. Журналист замер, гадая, подождать или пробираться к себе наощупь? Понял, что второпях не захватил телефон, которым можно было бы освещать себе путь. И тут он почувствовал легкое дуновение, холодный воздух коснулся сзади его открытой шеи… Откуда сквозняк? Единственное окно плотно закрыто на щеколду и завешано тяжелой шторой, а дверь в библиотеку он точно прикрывал за собой. Потом словно кто-то слегка дотронулся до плеча. Нет, показалось. И тихий вздох… Потом шорох. Все ближе. Обернуться или нет? А что увидишь? К тому же в кромешной тьме. Макс почувствовал, что покрылся липким потом.

Но тут свет резко включился, и журналист аж подскочил. Он быстро огляделся. Никого. Надо отсюда сматываться.

Возвращаясь в свою комнату, он подумал: «Здесь, конечно, не место обычным туристам, тут нужны экзорцисты! Дом бы освятить или хотя бы святой водой побрызгать».

И словно в ответ на эту мысль послышались глухие удары деревянных ставен – ими закрывалось чердачное окно. Потом послышался легкий детский смех, отчего волосы встали дыбом. Детей он в особняке не видел, и никто не говорил, что они тут есть. Впрочем, может, это дети сотрудников?

Проходя по коридору, журналисту казалось, что в отражении зеркал, которые кто-то догадался тут повесить, мелькают странные существа, а все люди с портретов провожают его взглядом. Он даже оглянулся посмотреть, так ли это. Но лучше бы этого не делал. В предрассветных сумерках он увидел позади неясную фигуру и, недолго думая, рванул в свою комнату. Влетев, он тут же закрыл дверь на ключ. Ему стало ясно, что покоя тут не жди. Однако стоило ему прилечь, как он тут же забылся тяжелым сном. И едва не опоздал на завтрак.

Когда он пришел, народ уже вовсю гремел приборами, уютно пахло кофе и выпечкой. Ночные кошмары остались где-то в другой жизни.

– Народ, а где Ольга? – вдруг спросил Борис. Только теперь все обратили внимание, что ее нет.

– Тоже, наверно, дрыхнет, – решил Андрей, посмотрев в сторону опоздавшего Макса.

– Может, ушла рано утром на прогулку? – с надеждой предположила Валентина Ивановна, которая выглядела усталой и расстроенной.

Иван и Борис сходили в комнату Ольги. Пусто. В номере нет ее вещей, кровать аккуратно заправлена. Они вернулись к остальным и сообщили о том, что увидели. При этом Борис добавил загадочную фразу:

– Следов похищения или насилия нет.

Когда на него вопросительно уставились несколько пар глаз, он пояснил:

– Я ж бывший работник госбезопасости, и всегда по привычке анализирую ситуацию и высматриваю следы насилия. Тут их нет.

– Может, Жорж ее видел? – воодушевилась Юля.

– Хорошо. Давайте позавтракаем и потом наведем справки, – подытожил Борис.

На выходе из столовой их встретила Лариса Анатольевна и пригласила на семинар. Перебивая друг друга, все заговорили об исчезновении Ольги.

Однако координатор улыбнулась мягко, но строго:

– Она срочно уехала домой. Ей позвонили, и она отпросилась. Ничего страшного, не переживайте. Проходите в зал – не будем отклоняться от намеченного плана.

Но сомнения не оставляли участников. Зачем уезжать среди ночи или рано утром, да еще так тихо, что никто не слышал? Ответов не было.

Специалисты компании «Удачный выбор», сменяя друг друга, читали лекции, объясняя на примерах выгоду использования нейросетей в повседневной жизни и бизнесе. Однако внимание аудитории сосредоточилось отнюдь не на новой информации. Всех волновал вопрос: почему уехала Ольга и уехала ли?

В этот вечер также никто не стал отказываться от спа-процедур, раз они предусмотрены программой. А после ужина, переглянувшись, вся компания решила прогуляться по парку. Отойдя от особняка, они заприметили небольшую парковую беседку и устремились к ней, тем более что там нашлась и деревянная лавочка. Всем хотелось обсудить ситуацию.

Настроение оставалось подавленным. Деревья качались от порывов холодного ветра, периодически попадая под свет фонаря, от чего тени метались перед глазами, вызывая раздражение и дискомфорт.

Устроившись на лавочке, Валентина первой начала разговор.

– Я сидела с ней рядом в автобусе. И она рассказала про свою жизнь. Я не знаю, кто ей мог звонить – у нее никого нет. Точнее, была бабушка. Мать у нее умерла от рака, когда Оля была ребенком, отца и не было, не женился он на беременной подруге. Бабушка, потеряв дочь, от горя сама слегла и не могла ухаживать за ребенком. Девочку определили в детдом. А через несколько лет, когда бабушка окрепла, она забрала внучку домой, та уже в школе училась к тому времени. У Ольги обнаружились удивительные способности – она умеет считать в уме большие цифры, как в цирке: делить, умножать, извлекать корень. Денег у них с бабушкой особых не было, поэтому она не пошла в математики, как мечтала, а выучилась на бухгалтера. Работала по разным конторам. А в последнее время была фрилансером, то есть имела несколько клиентов, которые к ней обращались, в основном когда надо было сделать отчет. Она очень хотела попасть на этот семинар, чтобы изменить свою жизнь. Так просто она бы не уехала отсюда. Да! Бабушка ее умерла, семьи нет. Есть несколько полу-подруг, у которых своя жизнь, и вряд ли бы она ради них сорвалась отсюда.

Все молчали. Да, действительно, при таких обстоятельствах вообще не верится, что Ольга могла уехать. Да еще никому из них ничего не сказав.

Ветер налетел стремительно, деревья зашептались, гулко и протяжно, как морские волны набегают на берег. Листья падали обильно, подобно дождю, и скоро покрыли землю разноцветным ковром.

Надо ли искать Ольгу?.. И что вообще предпринять?

Глава 9

Глава девятая

– Я не стал говорить сразу, – медленно начал Иван. – Вроде как неуместно было из-за Оли. Но сейчас думаю, что надо рассказать. Дело в том, что я утром обнаружил пропажу. Вечером положил на тумбочку у кровати часы, на ночь всегда снимаю. А утром их не было. Это память о моем деде, и потому они мне дороги, хоть и дешевые. Уже два года их ношу. Под утро, когда проснулся, я увидел в комнате женщину. И вот сейчас думаю: то ли мне показалось, то ли правда кто-то из персонала заходил. Но факт налицо – часов нет!

– Во дела! – по номерам шарят! – то ли удивился, то ли восхитился Андрей.

– У меня тоже пудреница пропала, – призналась Инга. – Но кому могла понадобиться чужая начатая пудра?

– Да? – заинтересовалась Валентина Ивановна. – У меня было ощущение, что мои вещи не так лежат, как я их оставила. И явно не из-за того, что пыль протирали. Я решила, что мне показалось, но теперь проверю, все ли на месте.

– Только этого нам не хватало, – пробурчала Юля. – Воровства по чемоданам.

– Надо обязательно сказать организаторам. Это не дело, – сказал, как отрезал, Борис.

– Да, я так и сделаю, – согласился Иван, отлепившись от плетеной стены беседки, на которую он облокачивался. – Хочу пройтись перед сном. В движении лучше думается. Кто со мной?

Все вызвались составить ему компанию. В дом никому не хотелось, лучше прогуляться. Ведь когда идешь, создается впечатление, будто ты действуешь. А именно действий требовала их душа. Тем более что ветер немного стих.

Но как только компания вышла на тропинку, постепенно лес вновь начал оживать. Ветви, как живые от ветра, тянулись навстречу людям, словно искали тепла их рук. Высокий Борис пару раз увернулся от захвата веток, проворчав, что у прогулочных тропинок заросли надо стричь. Ветер усиливался, мотая деревья из стороны в сторону, а фонари причудливо подсвечивали мечущиеся тени. Юля почувствовала холодок в груди, другие девушки тоже напряглись.

– Да что ж вы так нахохлились, – рассмеялся, глядя на них, Андрей. – Дом рядом, нас девять человек. Что тут может быть такого? Главное – в пруд не сигайте, холодно сейчас купаться.

Все расслабились, посмеявшись, и продолжили путь. Увлеченные беседой, несколько человек ушли вперед, не обращая внимания на остальных. Вся процессия растянулась на тропинке.

Борис, Макс и Иван, как самые активные, предложили утром поговорить с руководством о пропаже вещей из комнат и конечно об Ольге. Надо ей позвонить, и тогда всем будет спокойно. Тут все сообразили: тесная жизнь в особняке привела к тому, что никто из них не догадался обменяться контактами. Никому это и в голову не пришло, раз они вместе живут, вместе учатся, все делают вместе. И решили это исправить. Сгрудившись в кучку, они поделились друг с другом номерами телефонов, и как все современные люди, сразу почувствовали себя защищенными – мол, будет кому звонить, если что.

Борис предложил на этом завершить прогулку, и все повернули к дому. Разговор пошел веселее, оживленнее, спать никому не хотелось. Да и время детское – одиннадцати не было.

Когда подошли к двери, Татьяна Петровна обернулась:

– А где Андрюша? Андрей!

– Да и Ивана нет, – удивленно сказал Борис. – Вроде бы только что шли за нами.

– Я видела, как Андрей остановился у какого-то дерева и позвал Ивана, – сказала Инга.

Обеспокоенные, все повернули обратно, решив поискать парней. Но тех было не видно и на окрики они не отзывались. Никаких следов. Да и какие могут быть следы в темном лесу?

Люди растерянно бродили по тропинкам, набирали номера телефонов пропавших, но те молчали. Иногда казалось, что слышен чей-то разговор, все останавливались и прислушивались, но ничего не могли разобрать сквозь завывание ветра, треск сучьев, а то и ночные птицы вспархивали с ветки на ветку, потревоженные людьми.

– Сынок, – звала Татьяна Петровна. Но ответом ей был лишь шум недоброго леса. Женщина смахивала слезы со щек, стараясь рассмотреть в темноте худенькую фигурку сына. Как же так?

– Он же на лесника учится, – старался утешить мать Борис. – Да и с Иваном вместе они не пропадут.

– Да какой там лесник, – горестно ответила Татьяна Петровна. – Он же только начал учиться, у нас даже и дачи нет. Но Андрюша любит смотреть передачи про природу, вот и решил в этот колледж идти.

– Смотрите, что я нашел! – вдруг крикнул им Макс. В руке у него была бейсболка. Татьяна Петровна кинулась к нему и выхватила кепку из рук журналиста.

– Это его, его, Андрюшина!.. – судорожно всхлипнув, проговорила несчастная мать.

Если до этого все уже хотели возвращаться, то после находки поиски решили продолжить. Они тщательно осмотрели место, где лежала бейсболка, но никаких следов больше не нашли.

– Осторожнее! – крикнул Соне Борис и крепко ухватил ее за руку. Она почти по колено провалилась в хлябь под ногами, и девушку повело дальше. Мужчина удержал ее от падения. Если б не он, Соня угодила бы прямиком в тот самый пруд, о котором их предупреждал консьерж. Маленький, но опасный водоем скрывался в темноте под опавшими листьями. Не надо было сходить с тропинки. Но так хотелось найти ребят!..

Татьяна Петровна запричитала что-то бессмысленное. Но всем было понятно, что мать при виде пруда вообразила самые страшные картины гибели сына.

Начал моросить дождь, расходясь все сильнее и сильнее. Надо возвращаться, пока они сами не потеряли ориентиры, будить начальников, если они спят, и организовывать поиски. На этом настаивал Борис:

– Нам нельзя терять время. Мы дилетанты, а нужны профи.

Несчастная Татьяна Петровна не хотела уходить из парка без сына, но и она понимала, что Борис прав – нужны профессиональные поиски.

По пути назад они время от времени звали ребят, но безрезультатно. В особняк они вошли мрачные. Парни отправились будить консьержа.

Жоржа они нашли, как ни странно, на кухне. Несмотря на позднее время, он пил чай, очень уютно устроившись. При виде процессии консьерж поднял брови. Услышав о пропаже людей, нахмурился и потянулся за телефоном. Сначала он позвонил Ларисе Анатольевне, буркнув:

– Пусть сама решает, кого звать.

Лариса Анатольевна пришла минут через семь. И тоже непохоже, чтобы ее подняли с постели. Она расспросила о происшествии и вздохнула:

– Попробуем поискать своими силами.

Координатор ушла, а парни вернулись в гостиную к остальным. Вскоре мимо них прошли два охранника, айтишник Слава с прибором ночного видения на голове и Жорж. Борис предложил помочь в поисках, но те покачали головой и вышли из особняка. Теперь только ждать.

Татьяна Петровна сидела с отрешенным видом. Потом вдруг заговорила, ни к кому не обращаясь:

– Сынок у меня вырос красивый да ладный. Как взгляну на него, так будто солнышко душу согревает, сердце теплой волной омывается…

Честно вам скажу: когда беременна им была, еще не любила его, нет. Училась я тогда, и вроде он мне лишний был, не ко времени. Все гулять идут, а у меня токсикоз. Мучилась сутки, прежде чем родила, а уж как на руки взяла, сразу поняла: пропала! И хоть бы век этот теплый кулечек из рук не выпускать. Его кормить мне принесли, обняла его крепко, но бережно, и какие-то слова ласковые народные сами собой из меня полились, песни старинные колыбельные на ум пришли, а казалось – будто и не знала их никогда. Наверно, древние инстинкты силу свою показали. А может, мама мне пела когда-то эти песни. И я, забывшись, что вокруг меня люди, затянула нетвердым голосом песенку сынку своему. А тут вдруг соседка моя заплакала. Я сразу спохватилась: умер у нее ребеночек при родах, но ее с нами, роженицами, оставили – не было в роддоме отдельных палат для таких горемык. Больно и горько ей, значит, на наше счастье смотреть. И мы при ней своего счастья стыдимся, неловко нам: и жалко ее очень, и опасения есть – вдруг сглазит горем своим, завистью неслучившегося материнства. Раньше я ни о каких таких сглазах, приметах и не думала, а тут что-то из подсознания полезло…

Рос мой сынок умненьким, веселым. И так хотелось укрыть его от всего мира. Вот кино покажут – как мать в войну своего сына-дезертира в подвале прятала – а я на себя все примеряю. Может, и я бы прятала.

Еду, бывало, домой с работы и радуюсь: сейчас сынок мой маленький мне навстречу выбежит, подхвачу на руки, прижму к себе горячее, сладко пахнущее родное тельце…

Татьяна Петровна заплакала, а Макс, сидящий на диване рядом с ней, неловко обнял женщину, желая утешить, но не зная, что сказать. Все хорошо? А вдруг не будет хорошо? За свою журналистскую практику он всякого повидал.

Внезапно свет замерцал, а потом и вовсе отключился.

– Электричеству кирдык, – заметил очевидное Макс. – Возможно, из-за непогоды. За городом такое бывает. У матери на даче всю дорогу свет гаснет – то авария, то еще что. – Парень старался говорить абы что, лишь бы не повисла гнетущая тишина. И без того тут жутковато.

Все включили фонарики на телефонах, но многоопытный Борис попросил экономить зарядку, оставив пару фонарей. Так и сделали.

Сидеть в полутемной комнате было неуютно. Вдруг со второго этажа послышался детский плач. Все подскочили. А Татьяна Петровна воскликнула:

– Андрюша!

Борис поймал женщину за руку, когда она хотела метнуться наверх.

– Ну какой Андрюша? – мягко сказал он. – Вашему пацану 18, а это плачет совсем ребенок. Да я и не уверен, что это ребенок.

– Что ты хочешь этим сказать? – напряглась Юля.

Борис не ответил. И тут же раздался со второго этажа звон стекла, шаги. А потом раздал душераздирающий крик:

– Мамочка, помоги!

– Это он, я слышу, это его голос, – взволнованно проговорила Татьяна Петровна.

– Не ходите туда! – крикнул Борис. Пока он искал, что бы прихватить в гостиной в качестве какого-никакого оружия, Татьяна Петровна вырвалась и помчалась, прыгая через ступеньку, наверх. А голос продолжал звать:

– Мамочка моя родная…

Все остальные не тронулись с места. Девушки в ужасе замерли, сбившись в кучку на одном диванчике. Когда Макс поднялся, Юля судорожно ухватила его за рукав:

– Не уходи! Мы останемся тут совсем одни!

– Борису нельзя одному идти. – Журналист деликатно отцепил Юлину руку.

Парни в качестве оружия взяли по вазе, украшавшей искусственный камин. Макс, увидев на ней девушку в кимоно, успел подумать: «Надеюсь, это не китайские вазы династии Мин», – как раздался еще один крик, который заставил всех похолодеть, а потом послышался глухой удар, словно упало что-то тяжелое.

Глава 10

Глава десятая

Тут в