Провокация тени

Лина Певзнер

Провокация тени

Глава 1

Белый. Нестерпимо белый вокруг и всюду. В сознании лениво блуждала мысль о том, что даже то, к чему привыкаешь на уровне инстинктов, в какой-то определённый момент начинает раздражать, и никакие лекарства от этого не помогут.

Забравшись на низкую койку с ногами, Мия обхватила их руками и положила подбородок на колени, пустующим взглядом смотря перед собой. Ей всё больше казалось, что она – маленькая подопытная мышка в странной клетке, пространство которой то казалось бескрайним, то сжималось и давило на плечи, норовя раздавить.

На границе сознания щемилось подозрение, что подобное восприятие окружающего пространства – ложь. Хитрый обман, заполняющий разум из-за введённых ей заботливыми врачами препаратов.

Наполненное ярким светом пространство камеры то визуально увеличивалось, то уменьшалось, зажимая в тиски. Вероятно, это память боролась с навязанным: Мия помнила, какого размера были камеры в МОПМА – совсем недавно она была в такой же, навещая Арча, а теперь оказалась в ней сама.

Стены вновь вздрогнули, отодвигаясь, а приятное чувство спокойствия мурашками расползлось по телу. Мия прекрасно понимала, что это значит. Разум сдавался под действием успокоительных, он не хотел, чтобы осознание наконец окутало и прошибло нестерпимой болью потери. Так уже бывало пару раз, и тогда к ней приходил добрый доктор, забирающий все проблемы и боль с собой.

Неосознанно Мия потянулась к виску и почесала кожу вокруг прикреплённого к нему округлого миниатюрного датчика. Не то, чтобы от него зудело в этом месте, просто ощущение нахождения чего-то инородного на голове раздражало. Плоская металлическая бляшка держалась на синтетическом клее, которым покрыли кожу в этом месте, и снять бдительную штуковину самостоятельно не получилось бы при всём желании – нужен был специальный раствор.

Интересно, а Арч смог бы? Пространство резко раздулось, оставляя Мию в своей распахнутой замкнутости посреди бескрайнего белого поля. Разум спасительно сбежал в этот оксюморон, балансируя на диссонансе зрительного и осязательного восприятия.

Голова откликнулась на подобное издевательство тупой болью, стучащей в висках. Запустив руки в волосы, Мия закрыла глаза, силясь остановить кружащий вокруг однообразно белый мир. Спустя пару минут в его гробовой тишине послышался шелест открывающейся двери, который в нормальном состоянии различить было практически невозможно, а затем по гладкому полу громом застучали приближающиеся шаги.

Запястье обхватили холодные пальцы, развернули руку вверх и в вену вошла тонкая игла, не оставляющая никаких болезненных ощущений. Она лишь вытягивала их из гудящей головы.

– Спасибо, доктор, – Мия нехотя приоткрыла глаза, покосившись на сидящую рядом женщину в белом халате.

Убрав свои спасительные для Мии приспособления, доктор Изабелла Корвин, приставленная следить за необычной заключенной, одарила свою пациентку сочувствующим взглядом больших голубых глаз.

Каждый раз видя её и облегчённо выдыхая, оказавшись в спасительной безболезненной пустоте, Мия очень хотела обнять свою спасительницу, но тело обычно не слушалось, безвольно прирастая к койке. Доктор казалась ей такой тёплой и мягкой, как и все те ощущения, что дарили введённые её рукой лекарства.

– Мия, это уже четвёртый раз за день, тебе стало хуже? – Изабелла доверительно положила ей на запястье холодную ладонь, и на контрасте ощущений с горящим телом Мии это принесло некое успокоение.

– Я не знаю, – вяло призналась она. – Нет чувства времени. Не могу сказать, какой сегодня день. Сколько дней прошло… Как долго продлится моё лечение?

– Столько, сколько потребуется, – вздохнула Изабелла. – Я не могу тебе помочь, если ты не захочешь этого сама. Неконтролируемые всплески очень опасны, как для творящего, так и для окружающих. Кому, как ни тебе, знать это лучше других?

Рассеянно покачав головой в знак согласия, Мия заметила, что взгляд доктора метнулся к датчику на её виске. Если она хотела отсюда выйти, следовало как можно меньше волноваться и вообще не проявлять хотя бы какие-то эмоции.

Вот только… Мия не знала, хотела ли она выходить отсюда. Оставаться наедине с собой без помощи спасительного забвения – разве это не худшее, что могло с ней случиться?

– Всё будет хорошо, – заверила доктор бодрым голосом. – Нужно только вспомнить, что произошло при твоей последней встрече с Фрайстом?

Среагировав на моментальный всплеск, треклятый датчик на виске противно затрещал. Изабелла уставилась на него в ужасе и вновь, подрагивающей в панике рукой, достала тонкий шприц. Мия ни разу не сопротивлялась инъекциям, зачем? Обычно после них не нужно было отвечать на вопросы, бьющие острой головной болью и разжигающие в венах неумолимый пожар.

– Я не помню… – впервые за всё время в ответе на этот вопрос прохрипела Мия, и доктор успокаивающе погладила её по плечу:

– Хорошо, хорошо, расскажешь, когда вспомнишь и будешь готова. Мы никуда не спешим, твоё здоровье и состояние важнее всего. Преступника казнили, не бойся, он больше тебе не угрожает, как и всему обществу…

Вздрогнув, Мия перевела на неё безумный взгляд, и в блёклой зелёной радужке неожиданно появились отблески света, словно миниатюрные молнии, разгорающиеся с каждой секундой. Испугавшись, доктор быстрым движением вогнала ещё один шприц с другим препаратом прямо в бедро Мии и бросилась к двери.

Затылок встретился с чем-то твёрдым, последней мыслью стало подозрение, что это была стена позади, а затем тело как будто прострелило насквозь прожигающей молнией. Настоящей, физической, прочищающей голову от постоянного дурмана, сжимающей стены вокруг, но уносящей в спасительное забытьё, потому что вытерпеть такое было выше человеческих сил.

Глава 2

– Один. Два. Три. Четыре. Пять, – вновь начала отсчёт Мия, до бесконечности повторяя цифры себе под нос.

Сосредоточение на счёте отрезвляло и позволяло на какое-то время сохранять ясность ума. Как бы ей не хотелось остаться здесь, в последнем проблеске чистого сознания Мия осознала – она не имела на это права.

Ещё существовали важные для неё дела за пределами белых стен тюрьмы. Ещё хоть раз непременно нужно было надеть форму, а не просторную тюремную робу. Жизненно необходимо. И на этом она сосредоточила все свои никчёмные ресурсы, не позволяя себе выход хотя бы маломальских эмоций.

Последнее время получалось уже довольно неплохо. Разум упрямо искал лазейки, обходя единственную тему, разрушающую старательно выстраиваемую шаткую лестницу к поставленным целям. Пока главной из них была та, где Мия выходила на свободу, а следующей – возвращалась на работу.

Как ни странно, такой поворот событий вполне имел место быть, нужно было только убедить всех, что она пришла в себя и готова к службе.

Этот вывод Мия сделала исходя из нескольких факторов: её так и не передали палачам, не обвиняли в сговоре с преступником, а держали именно в этой тюрьме, а не какой-то другой, потому что МОПМА очень надеялось либо всё скрыть от общественности, либо хотя бы замять. Навряд ли о её выходке знали где-то ещё за пределами опостыливших белоснежных стен. Да и какой именно была эта выходка, как оказалось, теперь знала лишь она одна.

Неудивительно, что Министерство не хотело очередного скандала вокруг мага, тем более – светлого. Как они обыграли ситуацию с… последним своим оглушительным провалом, Мия не имела ни малейшего представления. Наверняка, просто скрыли факт того, что… гениальный хакер оказался по совместительству ещё и сильным тёмным магом, водившим всесильную организацию за нос.

Такая уверенность возникла после очередного разговора с Изабеллой. Мия извинилась, что напугала её в прошлый раз, а доктор попросила у неё прощения за приведение в исполнение самых крайних мер.

Не зная, насколько врач действительно чувствовала за собой вину, Мия всё-таки решила воспользоваться моментом и задать давно интересовавший её вопрос:

– Что было на записи с камер в тот день?

– Если бы она была, всем нам было гораздо проще понять, что произошло, – вздохнула Изабелла. – Увы, насколько мне известно, хотя запись и велась, она бесследно исчезла. Предположу, что благодаря этой вот… м… программе? Которую запустили во все системы. Она оказалась очень живучей даже без того, кто её создал, – доктор внимательно уставилась на Мию, осторожно потянувшись рукой в сторону лежащего рядом шприца.

Отправляться в нирвану в планы Мии больше не входило – после каждого укола отходить от блаженного состояния было не только неприятно физически. Возвращаться обратно не хотелось и морально. Нахмурившись, Мия пожала плечами и максимально безучастно произнесла:

– Печально. Действительно, было бы гораздо проще вспомнить, если увидеть воочию. Увы, я не могу, как будто что-то блокирует мои воспоминания.

– Ты помнишь то, что было до? – Изабелла старалась быть спокойной, но её напряжение отражалось на лице.

– Да, помню, – Мия отвела взгляд в сторону, уткнувшись им в противоположную стену. – Я поймала преступника и хотела успеть выведать у него, как извлечь червя из государственных систем. Предположу, что меня очень сильно расстроило то, что я не успела этого сделать. Я никогда не ошибалась. А тут… мне помешали довести дело до конца! Как думаете, это сильно повлияет на моё личное дело? – Она понизила голос, доверительно слегка подавшись в сторону собеседницы.

– Не могу ответить на этот вопрос. Я же просто врач, а не твой руководитель, – Изабелла развела руками, но тирадой подопечной явно осталась довольна.

– А когда я смогу узнать? Мне это очень важно. Я поэтому и волнуюсь. Не хочу плохих пометок в своём личном деле. А вдруг, меня уволят? – Мия вздрогнула и всем своим видом изобразила панику: глаза испуганно забегали по окружению, а пальцы с силой вцепились в ткань робы.

– Нет-нет, не волнуйся, МОПМА ценит твою самоотверженность и просто хочет тебе помочь, – она и сама не очень-то верила в свои слова, сжимая шприц, но Мия сделала вид, что повелась:

– Спасибо, для меня это очень важно. Я всю свою жизнь отдала службе, потерять её для меня хуже, чем умереть, – решив, что прозвучало тоже не очень убедительно, Мия произнесла про себя одно лишь имя.

Егоимя. И этот укол был куда болезненнее того, что тут же впился ей в бедро, запуская в тело пронзительную боль, прогоняющую все мысли кроме той, в которой Арча больше не было на этом свете.

В глазах потемнело, и разум уволокло в спасительное небытие. Выходило, что метод был рабочим: в моменты, которые необходим был всплеск, достаточно было лишь одного-единственного воспоминания.

Кое-как разлепив веки, Мия прижала колени к груди, обхватив ноги руками. В камере было тихо и пусто. Спектакль удался на славу.

Как прозаично, что онопять не ошибся. Ни в ней, ни в методах достижения целей, ни в реакции Министерства. Сложно проводить допрос того, кто сам много лет проводил допросы. Каждое слово, движение, взгляд, жест… Мия знала всё, давно сама такое улавливала у допрашиваемых, поэтому никогда и не ошибалась. Чтобы вывести её на чистую воду нужен был специалист посерьёзнее, чем милая Изабелла Корвин.

Впервые в жизни она порадовалась тому, что её недооценивали из-за миловидной внешности и возраста. Раньше это было большой проблемой, а теперь неожиданно сыграло на руку. Вне всякого сомнения, следующим этапом будет детектор лжи или что-то медикаментозное.

Поёрзав на узкой койке, Мия тихо фыркнула. Человека обмануть сложнее, чем подручные средства, которым отчего-то теперь было гораздо больше доверия. Даже специально созданный для этого искусственный интеллект не заметит подвоха. А всё потому, что в каждой лжи есть толика правды, и наоборот. Умея скомпилировать их вместе, можно убедить в своей искренности кого угодно. И – что угодно.

При любом подозрении на ложь, можно было использовать «заклинание» бьющего воспоминания, при котором проводящий допрос предпочтёт ей поверить и исчезнуть из того помещения, где находится слегка тронувшаяся умом обладательница светлой магии. Или не слегка.

Разумеется, Мия понимала, что пользоваться своими способностями следовало лишь в самом крайнем случае. Если переборщить, её точно никогда не вернут на службу, даже уверившись в честности и преданности лейтенанта Геланц всеобщему благу.

Тяжело вздохнув, Мия перевернулась на другой бок. А лейтенанта ли? Дадут ли ей возможность расти по службе после того, что произошло? Даже если убедить всех, что её до мощного всплеска магии расстроило только то, что она не смогла выпытать у… преступника нужную информацию, не поставят ли на её карьере вечный крест?

Нельзя было так облажаться. Он в неё верил, как и в то, что удастся расшатать и разнести весь этот гадюшник изнутри. Его жертва не может быть напрасной.

До затуманенного раздумьями разума добрался запах чего-то палёного. Мия подняла ладонь вверх, ругаясь себе под нос и разглядывая прожжённую мягкую обивку койки. Она села на ней, свесив ноги вниз и безучастно уставившись на тут же открывшуюся дверь в камеру.

– Простите, это случайность, – пробормотала Мия, ожидая увидеть Изабеллу, но в камеру вошёл совсем другой человек.

Глава 3

Высокий с