Кольцо для Пятачка

– Просто предположила. Ты зачем сюда пришла? Про свадьбу вызнать хотела? Думала, отговорить Темку?

– Ага, – я несчастно кивнула. – Так эта свадьба… Значит, дело уже решенное? Может, они еще передумают?

Женщина покачала головой:

– Не передумают, они уже все заказали: и торжество в «Олимпе», и гостиницу для всех родственников, и даже мерс до загса, а потом до аэропорта. Собираются во Францию на медовый месяц.

Я вытаращила глаза – сколько же это все будет стоить?! «Олимп», к примеру, самый дорогой ресторан в Москве, запись на столики ведется чуть ли не за полгода, а цены… Такое удовольствие может позволить себе не каждый. Помнится, даже Тим лелеял мечту справить там день рождения, но, ознакомившись с прейскурантом, был вынужден отказаться от этой идеи, хотя поверьте мне, зарабатывал он прилично. А медовый месяц во Франции? Это вам не дешевый Египет.

– Тема что, миллионер? – не подумав, спросила я.

Дама приподняла бровь.

– Э-э-э, мы просто с ним недолго встречались, – принялась выкручиваться я. – Пару недель только…

– Тема– программист, – просветила меня хозяйка. – Тут миллионами даже и не пахнет. А свадьба вся организована за счет Катиной мамы, Людмилы Игоревны, вроде как в подарок.

Я едва не подпрыгнула от восторга – вот оно! Дорогостоящая свадьба, оплаченная матерью невесты, которая работает кем? Правильно, экономкой. И где? Тоже верно, у ненаглядного Виктора, у которого украли ма-аленький такой бриллиантик на скро-омненькую такую сумму. Кажется, в этот раз я на верном пути.

– А она что…

– И она тоже не миллионерша, – предупреждая мой вопрос, улыбнулась хозяйка. – Она у бизнесмена работает, у Титова, слыхала про такого?

– Слыхала, – закашлялась я. – А откуда у нее тогда такие деньги?

– Чего не знаю, того не знаю, – пожала плечами женщина. – Но скажу одно – очень я ей завидую.

– Это еще почему? – растерялась я.

– Ты хоть раз Титова Виктора видела, нет? – глаза хозяйки загорелись. – Красив, молод, богат, умен… Просто идеал. Не то, что мой Лексик. У него еще младший брат есть, Дмитрий, тоже душка, я видела его несколько раз по телику, обалденный просто, жаль только, что женат. Кажется, еще и сын есть, не уверена точно.

– Котенька, ему уже три, – автоматически сказала я, и тут зазвонил мой телефон. – Пух, салют!

– С кем это ты там меня обсуждаешь? – проворчал Димка.

– С чего ты это решил? – захихикала я.

Вот так всегда – когда звонит Пух, я могу только хихикать.

– Икалось, – возвестил друг. – Куда подъехать? Если ты еще не забыла, нам в больницу к Наташе.

– Я помню, – кивнула я. – Колокольцева, 4. Знаешь, где это?

– Разберусь, – отозвался друг.

– Дим! – спохватилась я. – Только давай не на вертолете, ладно?

Тишина.

– С чего ты решила, что я прикачу на вертолете?

– Не знаю, мне так показалось. Плюс на заднем плане слышен характерный шум.

– Ладно, – проворчал Пух. – Скоро буду. Люблю.

– Люблю, – улыбнулась я.

Хозяйка на меня как-то странно посмотрела, и я сообразила, что свои последним словом немного подпортила легенду о том, что все еще тоскую по «своему» бывшему парню Теме.

– Извините, – улыбнулась я, – друг звонил.

– По имени Дима, – поддакнула дама. – На вертолете.

– Точно. Да, я вас попросить хотела – не говорите ничего Катерине, ладно? Если все действительно так, как вы сказали, то значит мне ничего не светит.

– Без проблем, – кивнула хозяйка.

В этот момент за окном раздался звук сирены. Русские – народ любопытный, и мы с хозяйкой не стали исключением. Я подошла к окну и посмотрела вниз – в арку как раз въехала, мигая, карета скорой помощи. Вот она припарковалась у подъезда, открылась дверца и на улицу выскочила до боли знакомая фигура. Я просто приплюснулась к стеклу, не в силах поверить своим глазам. Простые пути – не для него. Дима же задрал голову и махнул рукой, намекая, что спуститься мне не помешало бы самой. Справа от меня тихо икнула хозяйка, видимо, признав в парне того самого Дмитрия Титова.

– Ну, я пойду, – начала откланиваться я. – Мой друг очень не любит ждать. Спасибо за помощь.

Так и не дождавшись вразумительного ответа, я покинула квартиру.

Утро следующего дня наступило для меня в четыре ночи. Именно это время выбрал некий представитель мужской половины человечества, чтобы мне позвонить. Услышав мелодию вызова и с трудом разлепив глаза, я решила, что звонящий просто ошибся – номер, высветившийся на дисплее, был мне незнаком. Внезапно вспомнилась прошлая ночь, когда мне вот так вот позвонил Васька. Я мгновенно перепугалась, решив, что случилось что-то из ряда вон выходящее.

– Да? – прохрипела я в трубку. – Вась, в чем дело?

– Какой еще Вася? – возмутились на другом конце провода.

– А кто это? – растерялась я.

– Это Старожилов, милая. Могла бы и занести мой номер в контакт.

Старожилов? У меня есть такие знакомые?

– Илья! – рявкнул Старожилов. – Ты вчера ко мне приходила и плела бог весть что про Макса!

– А-а, Илья, – вспомнила я. – Ты зачем звонишь?

– Есть новости, – жизнерадостно сообщил он мне. – Надо все обсудить. Куда приехать?

– Ты с ума сошел? – возмутилась я. – Четыре часа! Какого фига ты меня так рано разбудил? Нельзя было утра дождаться?!

– Это была моя месть. Если ты помнишь, вчера ты разбудила меня точно так же.

– Вчера я позвонила тебе в половине второго! В это время нормальные люди уже обедают! Ладно, это уже неважно, что там у тебя? Ты что-то нашел?

– Кольцо нигде не всплывало, – вздохнул Илья.

– Меня это не удивляет, – хмыкнула я. – Ты уверен?

– Абсолютно. Есть у меня знакомые, не в ладах с властями. Камешек в колечке больно уж видный и необычный, появление такого на черном рынке уж точно не осталось бы незамеченным, но… Все тихо.

– Ясно, – вздохнула я.

– У тебя есть какие-нибудь новости?

Я залезла обратно в кровать и укуталась в одеяло – все же в комнате было прохладно.

– Я съездила к дочери Людмилы Игоревны, вернее, не к ней даже, а к ее соседке. Выяснилось кое-что интересное. Катерина Вишневская через месяц выходит замуж, празднество устраивают в «Олимпе», заказана гостиница, на медовый месяц молодожены собираются во Францию. И что самое интересное, оплачено все это мамой невесты, – выложила я.

Илья присвистнул.

– Неплохо зарабатывают экономки, однако. Но и что с того?

– Как что? – удивилась я. – Ты не заметил, что где-то убавилось обручальное кольцо с бриллиантом, а где-то прибавилась большая сумма денег на свадьбу? Выводы?

– Милая, – вздохнул Старожилов, и я насторожилась – что-то уж больно тон был жалостливый. – Научись логически соображать. Ты не замечаешь самого главного.

– Чего же? – нахмурилась я.

– Кольцо было украдено неделю назад, а свадебное торжество было оплачено намного раньше. Уж поверь мне, свадьбы организовываются за несколько месяцев до торжества, а уж свадьба такого масштаба, что ты мне описала…

– Значит, она не причастна к пропаже кольца, – расстроилась я. – Но откуда у нее такая сумма денег?

– А это уже другой вопрос, – хмыкнул Илья. – Другие версии?

– Нет, – призналась я. – У нас остался только Евгений, повар, но я с самого начала сомневалась, что это он.

– Проверить все же не помешает, – задумалась трубка. – Так, мне пора бежать, чао, милая!

– Пока, – попрощалась я.

Вот те раз! Моя очередная версия потерпела крах. Я уже была практически уверена, что Людмила Игоревна, раз за разом встречающая меня в холле, украла кольцо. Вот и вчера Ваське я рассказала то же самое, и ему, так же, как и мне, даже в голову не пришло, что свадебные торжества оплачиваются за несколько месяцев вперед. Эх, видимо, мой удел – строить нелогичные версии. И все же интересно – откуда у нашей экономки такие деньги?

Я полчаса крутилась под одеялом, пытаясь вычислить, откуда у женщины преклонного возраста такая сумма, но в голову так ничего путного и не пришло. Была какая-то мысль о кладе, но ее я отмела как слишком уж сказочную и не соответствующую суровой действительности. В конце концов я поняла, что уснуть мне уже не удастся, поэтому встала, привела себя в порядок и пошла на кухню, намереваясь выпить молока.

Звуки заунывной песни я услышала еще на подходе в холл. По коже тут же побежали мурашки, и я с трудом подавила желание сбежать в спальню и зарыться в одеяло. Это всего лишь голограмма, сказала я себе и храброй поступью на подкашивающихся ногах миновала русалку. Лишь оказавшись на кухне, я свободно вздохнула – испытание выдержано с честью!

– Аня? – вдруг раздалось сзади, когда я уже рылась в холодильнике.

От неожиданности я подскочила и едва не выронила из рук пакетик с молоком.

– Витя, – выдохнула я, разглядев гостя. Титов выглядел так, как будто и не ложился вовсе: простые черные джинсы, стоящие больше, чем наша с Тимом квартира, и изумрудно-зеленый джемпер, невероятно ему идущий. Вот так и выглядят ожившие обложки женских журналов, внезапно подумала я, вспомнив слова соседки Катерины, чье имя я так и не потрудилась узнать.

– Что ты здесь делаешь? – улыбнулся Виктор.

– Не спится, – неожиданно хриплым голосом откликнулась я. – Вот, молока попить хотела. А ты?

– Тоже, – засмеялся Титов. – Нальешь мне?

– Конечно, – я кивнула.

Минуту спустя мы уже сидели в уютной тишине и пили молоко.

– Как продвигаются твои дела? – поинтересовался Виктор, бросая на меня лукавый взгляд.

Мне показалось или он действительно находит что-то смешным?

– Отлично! – бодро заявила я. – Почти всех проверила. Забавно, но у многих твоих домработников были мотивы для кражи, но, если приглядеться внимательнее… Вот, например, Людмила Игоревна. Она отплатила дорогостоящее бракосочетание своей дочери, «Олимп», гостиницу, медовый месяц. А ведь в «Олимпе» такая очередь! Да и цены… Мне вот интересно, где она взяла деньги.

Виктор засмеялся, и я удивленно на него посмотрела.

– Деньги ей дал я, – заявил он мне.

Я аж молоком поперхнулась.

– В каком смысле?

– В прямом, – улыбнулся Виктор. – Она поднимала дочь одна, муж сбежал сразу после рождения Катерины. Людмила Игоревна старалась обеспечить дочери достойную жизнь, устроилась на несколько работ, а когда Катерина заявила, что выходит замуж, мать решила сделать все от нее зависящее, чтобы этот день дочь запомнила навсегда. В общем, я подарил ей эти деньги.

Я смотрела на Виктора, не в силах оторваться.

– А насчет «Олимпа», – продолжал Виктор, глядя на меня, – они не стояли в очереди. Ресторан принадлежит Титовым. Разве Дима тебе не говорил?

Я с трудом отвела от него свой взгляд.

– Не знаю, – выдавила хрипло, – может, и говорил…

Того, что произошло дальше, я боялась и ждала. Виктор вдруг оказался прямо передо мной, я подалась к нему, и… Несколько минут мы увлеченно целовались. Такого я не испытывала никогда – мне хотелось прижаться к Виктору крепче, не отпускать. Хотелось продлить этот момент как можно дольше. Какие у него мягкие волосы… Кажется, я влюбилась…

Внезапно я вспомнила про Викторию. Мне показалось, что она смотрит на меня как-то осуждающе, и этого оказалось достаточно, чтобы я толкнула Титова и выбежала из кухни.

Черт, я совсем из ума выжила! Целоваться с парнем, который скоро женится! Я рухнула на кровать и заплакала. Мне было жаль себя, жаль Виктора и Викторию. Мне было стыдно за свое поведение, и больше всего на свете я теперь желала никогда больше не появляться в этом доме. Сердце больно сжалось при мысли, что через несколько лет в этом доме будут бегать их дети.

В общем, раскисла я основательно, и успокаиваться начала только часам к десяти. Переживания переживаниями, а завтрак никто не отменял, намекнул мне желудок. Я полежала еще минут десять, затем встала и тихонько выглянула в коридор. Надеясь, что Виктор уже уехал на работу.

Идя на кухню, я твердо решила как можно скорее найти кольцо и уехать отсюда.

Четверо из шести домработников проверены. Павел, можно сказать, тоже проверен, хотя, не помешало бы заглянуть к Лизе. Остается Евгений.

Тут же встал вопрос – с кем ехать? Васька в больнице и, судя по всему, он еще не скоро оттуда вернется, Максим в пролете – он снова обиделся на меня за вчерашнее: я ведь велела ему подождать меня, а сама поехала в карете скорой помощи с Димой. Умеет мой друг выбирать оригинальные пути передвижения. Когда я спросила его, почему скорая помощь, он расхохотался и заявил: во-первых, все уступают дорогу, во-вторых, едет прямо в нужную нам больницу. Я не нашлась, что ответить. Придется звонить Илье. Сам напросился. Не надо было навязываться в качестве помощника.

Старожилов приехал быстро.

– Куда едем? – весело поинтересовался он, открывая передо мной дверцу.

– Озерная, 16, – ответила я, – там живет наш повар Стародумец.

– Кто? – растерялся Илья.

Я засмеялась.

– Стародумец Евгений Николаевич. Наш последний претендент на роль вора. Если уж выяснится, что это не он…

– Почему последний? Ты же вроде одного охранника не проверяла, как его?

– Павел, – кивнула я, глядя в окно. – Только что-то подсказывает мне, что это не он. И не Евгений.

– И часто это что-то тебе подсказывает? – хмыкнул Илья.

– Следи за дорогой, – обиделась я.

Следовало признать, водил Илья лихо. До Димы ему, конечно, далеко, но и так сойдет. Я, приученная к выкрутасам Пуха, даже не взвизгивала, когда Илья резко шел на обгон, так же резко сворачивал или тормозил.

Через полчаса мы уже тормозили у маленького симпатичного домика, сиротливо пристроившегося между двумя девятиэтажками. Во дворе ходила какая-то пышная женщина в старенькой куртке и повязанном на голову платке. Судя по ее размерам, она явно приходится ближайшей родственницей Евгения. Илья тем временем уже решительно направился к калитке, я побежала за ним. Очутившись во дворе, я почувствовала, что из столицы за секунду оказалась в деревне: вон в том углу, слева от высоченного тополя, стоит сарай, слева к нему прилепился дровяник, а в центре двора, к огромному своему удивлению, я наткнулась на самый настоящий колодец.

– Как у вас здесь необычно, – восхитился Илья, включая обаяние. – Подумать только, в Москве да такой райский уголок.

Женщина хмыкнула.

– Все равно не продам.

– А мы и не собираемся покупать, – засмеялся Илья. – Мы с женой, – он кивнул на меня, – люди городские, я вот, например, даже не знаю, как этим пользоваться.

– Там справа ручка, – робко подала я голос, – когда ведро с водой набирается, крутишь эту ручку, и ведро поднимается.

Женщина с интересом на меня посмотрела:

– Идемте в дом, – вдруг предложила она, – нечего здесь стоять.

Естественно, от приглашения мы отказываться не стали. Внутреннее убранство дома тоже соответствовало двору: никакой электронной техники, кроме старого радиоприемника, в доме не наблюдалось. Илья с интересом осматривался – сельский домик был ему в новинку, я же в детстве иногда гостила у подруги моей бабушки, живущей в деревне, поэтому с использованием большинства предметов я более-менее знакома.

– Чаю хотите? – спросила женщина.

– Не откажемся, – радостно откликнулся Илья, рассматривая какую-то фотографию на серванте. Я подошла ближе: на снимке эта женщина и Евгений.

– Это он? – одними губами спросил меня Старожилов.

Я кивнула.

– Кстати, меня зовут Илья, – спохватился парень, – это моя жена Аня.

Я бросила на него недовольный взгляд – почему обязательно жена? Мог сказать сестра или подруга.

– Люба, – представилась хозяйка, ставя на плиту чайник, – Любовь Михайловна, то есть.

– Очень приятно, – Илья дернулся вперед, явно намереваясь приложиться по привычке к ее ручке, но я вовремя наступила ему на ногу – незачем ее вот так с ходу пугать!

– А почему вы во дворе так странно прореагировали? – внезапно вспомнила я. – Ну, сразу сказали, что не продадите.

– Так замучили уже, проклятые, – в сердцах выругалась Любовь Михайловна. – Ходят тут агенты, так и норовят дом купить. Мешает он им, видите ли.

– Это чем же? – удивился Илья. – Вроде много места не занимает…

– Видали эти многоэтажки по краям? Вот им, я, оказывается, и мешаю. Дом мой снести хотят, землю расчистить, а вместо него гараж подземный строить, – вздохнула женщина. – Сегодня уже двоих отвадила, ходят тут и лаются. Только никому я дом не отдам! Да еще Женька, скотина такая…

– Женька? – обрадовалась я.

– Брат мой, – объяснила женщина. – Все ему неймется. Продай дом, говорит, купи лучше квартиру какую-нибудь, да только шиш ему! Дом мой, и продавать я его не собираюсь!

– А где он сам-то? – поинтересовался Илья.

Любовь Михайловна приглашающе махнула рукой к столу, и мы сели. Скоро перед нами уже стояли две чашки чая, домашний хлеб, масло и варенье. Скромненько так и со вкусом.

– Сбежал, – хмыкнула хозяйка, – на работу устроился, там и живет.

– Ясно, – я поморщилась, глядя на то, как некое дитя города с восторгом пробует варенье, наверное, впервые в жизни. – Мы там фотографию заметили, это вы вдвоем, да? Очень похожи.

– Только внешне, – вздохнула Любовь Михайловна,– а так каждый сам по себе. Женька-то стряпун от бога. Все, кто пробует, восхищаются. Да и он в кулинарии своей души не чает, можно сказать, только этим и живет. Даже жена от него сбежала, мол, тарталетки с начинкой он любит больше, чем меня. Впрочем, это и неудивительно, стерва была еще та, – я едва сдержала улыбку. Как правило, золовки недолюбливают невесток, и Любовь Михайловна не стала исключением.

– Так что же, он совсем один живет? – «удивилась» я.

– Да как сказать,– задумалась хозяйка, – нельзя сказать, чтобы совсем один. Он приезжал на днях, рассказывал, говорит, полон дом людей, интересные все. Есть, говорит, и лентяи, и трудолюбивые, перечислял даже, только не запомнила я.

– А дети от брака у него остались? – пнула я под столом Илью – ну сколько можно налегать на клубничное!

– Нет, – покачала она головой, – жили-то они с Людой всего два года. Но скажу честно: по-моему, он ее ухода даже не заметил! Готовил какое-то блюдо!

Я захихикала.

– Вот вы говорите, он настаивал, чтобы вы дом продали, – включился, наконец, Илья. – Он квартиру купить хотел?

– Нет. Женьке-то вообще бытовые проблемы по боку – не трогают его кухню, и на том спасибо. Просто хотел, чтобы я поближе к нему была, да и волновался больно, что я тут одна. Народ-то ведь ушлый, всякое может быть.

Мы согласно покивали. Кажется, поход сюда нам ничего не дал – вроде как повару бриллиантик без необходимости. Жены нет, детей тоже, кроме кухни ничего не замечает. Хотя в доме Виктора у меня сложилось несколько иное впечатление – уж больно Евгений поговорить любил.

– А друзья у него есть? – продолжал попытки Илья.

Я насторожилась – вот сейчас Любовь Михайловна спросит, зачем нам его друзья.

– Потому что когда я о ком-то беспокоюсь, но сам не имею возможности зайти, то обычно прошу об этом какого-нибудь друга, – продолжал тем временем Старожилов.

Я расслабилась – ай да молодец!

– Какой там, – огорченно ответила хозяйка. – Мы с Женькой с детства пышные были, в школе нас пышками звали и дружить никто не хотел, мы всегда вместе были. Потом родители умерли, не до друзей-приятелей было, тетя к себе взяла, на ноги поставила. Мы к ней ездим время от времени, старенькая совсем стала. Так что есть у нас только мы.

Вот так.

Чаепитие подошло к концу. Если честно, мне совсем не хотелось покидать этот дом, который был просто как гавань спокойствия и уюта в море того хаоса, в котором жила Москва, но пора бы и честь знать. Любовь Михайловна проводила нас прямо до калитки и еще долго смотрела вслед.

– Куда теперь? – поинтересовался Илья. – Последний подозреваемый слетел с крючка.

– Может, навестим Павла? – предложила я. – Я Лизу давно не видела.

В общем, остаток вечера пролетел довольно быстро. Мы поехали к Лизе. При виде меня девушка немного растерялась, но быстро пришла в себя, усадила нас с Ильей на диван и принялась счастливо трещать про день предполагаемой свадьбы. Я даже как-то постеснялась спрашивать, были ли у Павла какие-нибудь долги или розовая мечта приобрести особняк в Испании – уж больно счастливой выглядела Лиза.

Распрощались мы где-то в пятом часу, и Илья повез меня в ресторан, мотивируя это тем, что нам не помешало бы подкрепиться, а на сытый желудок думается лучше. Я хмыкнула, вспомнив, как четыре года назад Васька с Виктором под тем же предлогом затаскивали меня в кафешки.

– Что мы имеем? – задумчиво протянул Илья, когда мы сделали заказ.

– Были проверены все, – вздохнула я, – у Дарьи есть сын, на операцию для которого требуется много денег, но она уже была оплачена Михаилом, отцом ребенка. Лиза ждет ребенка от Павла, и обоим вроде как на бриллиант плевать. Максим разбил твою машину, но уже вернул долг. Людмила Игоревна устраивает дочери шикарную свадьбу на те деньги, что подарил им Виктор. Евгению кольцо тоже без надобности. Хотя… Если как украшение к какому-нибудь торту…

Илья рассмеялся, и я невольно подумала – все же меня окружают красивые мужчины!

– Вот и все, – подвела я итог.

Принесли заказ, и следующие десять минут мы расправлялись с деликатесами.

– Когда было украдено кольцо? – вдруг спросил Старожилов.

– Двадцать второго марта, – ответила я. – Забавно, но когда я просмотрела видеозапись, то не заметила никого постороннего, входящего или покидающего дом Виктора, значит, украсть кольцо мог только тот, кто находился в доме. Но всех домработников мы уже проверили – и ничего. Может, я где-то что-то упустила? – задумалась я.

– А ты уверена, что именно двадцать второго? Не раньше или позже?

– Ну, мне так Виктор сказал, – растерялась я.

– Может, он имел в виду, что он обнаружил пропажу двадцать второго? – предположил Илья. – Тогда в этом случае бриллиант был украден раньше.

– Значит, нужно просмотреть видеозапись за двадцатое и двадцать первое! – подпрыгнула я. – Черт, как же я сама не сообразила!

Мы переглянулись с Ильей и едва ли не вприпрыжку побежали к его машине. Горя желанием как можно скорее добраться до дома Титова, Старожилов побил все рекорды, и десять минут спустя мы уже остановились перед знакомыми воротами. На мое счастье, сегодня было дежурство Павла.

– Привет, – ворвалась я в будку охранника, – нам нужно просмотреть записи за двадцатое и двадцать первое марта!

– Это еще что такое?! – возмутился Павел, косясь за мою спину. – Посторонним сюда вход запрещен!

– Илья не посторонний! – принялась я убеждать охранника. – Он свой!

– Ничего не знаю! – категорично заявил охранник. – Посторонних попрошу освободить помещение!

– Павел! – пришла мне в голову гениальная идея. Расплачиваться за нее, конечно, придется Титову, но ничего страшного. – Хочешь прибавку к жалованью? Скажем, десять процентов?

– Двадцать! – тут же начал активный торг охранник.

– Пятнадцать!

– По рукам!

За спиной тихо хрюкнул Илья.

– Я поговорю с Виктором Антоновичем, а теперь нам нужны видеозаписи за двадцатое и двадцать первое марта!

Павел, еще поколебавшись немного для приличия, все же достал диски и вставил в дисковод. Экран замерцал, и в углу появилась надпись: 20.03. Быстро прокручивая запись, мы наткнулись только на одно интересное событие – в 10.16. утра в ворота въехал незнакомый мне джип, покинувший территорию коттеджа уже через десять минут.

– Кто это? – ткнула я пальцем в экран.

– Тихомиров Данил Алексеевич, – отрапортовал Павел, – начальник службы безопасности Виктора Антоновича.

Мы с Ильей переглянулись – видимо, этот самый Тихомиров как раз и доставил кольцо.

– Ставь второй диск, – велела я.

Павел послушно поменял диски, и теперь мы наблюдали за событиями двадцать первого числа. Я до рези в глазах уставилась в экран, боясь даже моргнуть, чтобы ненароком что-нибудь не пропустить. Вот с утра, как обычно, уехал на работу Виктор, полчаса спустя пришла Дарья, затем практически тринадцать часов без перерыва картинка не менялась. Я уже практически отчаялась, решив, что мы опять обломались, когда вдруг в час двадцать пять ночи за ворота, воровато оглядываясь, вышел невысокий мужчина с поднятым наверх воротником и торопливым шагом направился к шоссе.

– Кто это? – затаив дыхание в предчувствии удачи просипели я.

– Это Серега, – пояснил Павел, – университетский друг Виктора Антоновича.

– А чего это он сбежал в половине второго ночи? – проскрипела я.

– А, ему тогда позвонила, вроде у нее там какие-то проблемы возникли, вот он и ушел.

– Ясно, – затряслась я от счастья, – а у тебя случайно нет адреса этого самого Сереги?

– Откуда? – удивился охранник. – Я только знаю, что он с Виктором Антоновичем вместе учился, и все. Кстати, что-то он в последнее время пропал – раньше чуть ли не каждый день ходил, а сейчас…