Несовершенная

Тим снял футболку, стянул джинсы и пошел к воде. Я буквально почувствовала, как Лерка обомлела рядом, она даже голову вывернула, чтобы лучше рассмотреть длинные ноги Тимура, и красиво перекатывающиеся мышцы на спине.

– Офигеть, – прошептала она, не отводя взгляда от задницы Тима. – Аська…

– Да, знаю, – вздохнула я, отлично понимая, что хотела сказать подруга. Она многозначительно на меня посмотрела и подергала бровями.

Я последовала за Тимуром. Вода казалась еще более ледяной, чем в прошлый раз, потому что входили в нее медленнее.

– Прыгать в такую воду поприятнее, – вынес вердикт Власов, оборачиваясь и разбрызгивая с волос воду. Его взгляд спустился от моего лица ниже, рассматривая, и мне захотелось прикрыться, но я сдержала порыв, представив как жалко это будет выглядеть. Зайдя по пояс, нырнула и с визгом вынырнула.

– Кайф, – все же сказала я и подплыла к Тимуру.

Тот с улыбкой наблюдал за мной. Опустилась на ноги, дно было мягким, чуть вязким, с корягами и водорослями, местами попадались ямки, я сразу узнала знакомое ощущение. Где-то тут…. – Погоди.

Я нырнула под воду и принялась исследовать дно, почти сразу наткнувшись на норку и на хорошего жирного рака, который попытался от меня ускользнуть, но я была ловчее. Вынырнула, откидывая волосы с лица и победоносно подняв рака над своей головой, словно трофей.

– Не растеряла навыков, – широко улыбаясь, сказала я.

– Ты… реально поймала рака? – Тимур смотрел так, будто я только что вынырнула с мечом из мифического озера.

Подошел чуть ближе ко мне, рассматривая темно-зеленый панцирь и угрожающе раскинутые клешни. Потом опустил веселый взгляд на меня. Он сейчас стоял очень близко и возвышался надо мной. На меня это действовало совершенно обезоруживающе. Его взгляд приковал к месту, загипнотизировал и заставил забыть обо всем, глядя в ответ и растворяясь в этих чистых светлых радужках.

Рак яростно забил хвостом обдав нас освежающими брызгами и наваждение спало.

– Боже мой! – подошедшая к воде Лера с берега презрительно косилась на мою руку. – Ася, не смей тащить это животное на берег. Страшилище какое.

– А мне нравится, – я повернула рака к себе «лицом» и посмотрела, как возмущенно шевелятся усы. – Да и жалко мне его. В детстве как-то пофиг было, а сейчас не хочется разрушать его маленькую уютную жизнь в норе. – Я посмотрела на Тимура, который все еще не сводил с меня взгляда и протянула ему рака. – Хочешь сунуть палец?

Он ухмыльнулся, глаза озорно блеснули, и голос стал чуть ниже, чуть мягче, буквально обволакивая:

– Я-то хочу, Ася. Уточни… куда.

Он многозначительно на меня посмотрел, откровенно веселясь. Я растерянно открыла рот, потом меня бросило в жар, от двусмысленности нашего диалога.

– Вот сюда, Власов, – я взяла рака за раскрытую клешню и помахала ей перед ним. – Проверить силушку животины.

– Да хватит вам уже живодерничать, у меня тут еда горит, – донесся до нас крик Леры, и я отпустила рака в воду, сохранив пальцы Власова.

Тим приобнял меня за талию, как бы невзначай, пропуская вперед, и мы вышли из воды. Он сразу же укутал меня в полотенце, а сверху накинул плед. Усадил к костру и пошел вытираться сам.

***

После ужина Тимур снова подбросил в костер дров, и пламя взметнулось ярче, осветив наши лица мерцающим золотом. Над головой небо устроило настоящее волшебство – закат разлился по нему щедрыми мазками пурпура и меди, будто кто-то смахнул кисть по холсту.

Мы с Леркой лениво потягивали вино из пластиковых стаканчиков. Тимур отказался. «За рулем», – бросил через плечо, но пару раз все же сделал глоток из моего, чуть пригубив, как бы между прочим, но все равно это отчего-то казалось очень интимным. Брезгливости по отношению ко мне он явно не испытывал.

Мы много ели, болтали и смеялись. Лерка чувствовала себя комфортно и очень смешно рассказывала разные истории из жизни. Тим смеялся искренне, поддерживал ее, будто старый знакомый, но при этом не казался навязчивым. Казалось, все его внимание сосредоточено только на ней – он ловил ее слова, кивал, поддакивал… И все же в какой-то момент, когда с моего плеча соскользнул плед, он, не прерывая рассказа и даже не взглянув, заботливо поправил ткань, и его теплая ладонь вдруг осталась лежать у меня на плече. Мне не хотелось, чтобы он ее убирал.

Я устроилась удобнее, прильнув к нему боком, и оказалась в мягких, теплых объятиях. Осторожно вдохнула, от него пахло костром, ночным воздухом и чем-то обволакивающе мужским, будоражащим. И мне вдруг до боли захотелось прижаться носом к его шее, спрятаться у него в руках, быть ближе.

– Ой, Антон звонит, – вскинулась Лера, посмотрев на экран вибрирующего айфона, и теплая улыбка расплылась по ее лицу. Она обернулась к Тиму: – Я в машине посижу, поболтаю?

– Конечно, – кивнул он, и она неспешно пошла к авто, ответив на звонок. Я проводила ее взглядом, улыбаясь от того, как изменился ее голос, и она заворковала в трубку.

– Мне нравится твоя подруга, – тихо усмехнулся Тимур. Он отпустил мое плечо и встал, чтобы снова подкинуть в костер хвороста.

– Она правда хорошая, – улыбнулась я, допивая вино. Тим сел рядом, снова приобняв меня.

– Давно вы дружите?

– Как ни странно, совсем нет, – я отставила пустой стаканчик и бросила на Власова взгляд. – Она появилась в моей жизни уже во взрослом возрасте. Но, понимаешь, срок не всегда важен? Иногда встречаешь человека и понимаешь, что он – твоя родственная душа и близость складывается как-то сама собой, не благодаря времени, а из-за того, что с человеком просто совпадаешь.

Тимур оценивающе посмотрел на меня, будто пытался примерить мои слова на себя.

– Может быть, понимаю, – тихо сказал он. – Но вот что интересно: благодаря ей, я сегодня узнал о тебе больше, чем за все время, что мы знакомы.

Я весело на него взглянула, чуть склонив голову.

– А что бы ты хотел обо мне знать?

– Что-нибудь, – усмехнулся Тим и посмотрел хитро: – может мне тебя погуглить?

– Вряд ли поможет. Я же не Тимур Власов, – поддразнила я, и он вскинул брови, заставив меня рассмеяться. – Не ты один владеешь гуглом. Должна же я была узнать, что за фрукт заправляет теперь нашим колхозом.

– Что за фрукт? – притворно возмутился он. – Ну и как, одобрила?

– Посмотрим на вашу работу, когда вы тут закончите – делано деловито сказала я.

– Справедливо, – согласился он и чуть повернулся ко мне. В его светлых глазах играли блики костра превращая их в расплавленное серебро. Мне захотелось замереть, не дышать, чтобы не спугнуть это мгновение. – Так скажи мне, Ася, как мне узнать о тебе что-то.

– Спросить, – я пожала плечами и пытаясь удержать улыбку, но она все равно медленно сползла: – Только будь осторожен. Ты можешь спросить что-то у меня, гугла, Леры или односельчан, и не везде ты будешь готов к ответам, – мне стало тяжело смотреть на него, и я отвернулась, уставившись в костер.

Надо мной снова нависли прошлое, страх и обида. Может ему самой все рассказать? Не будет тогда это все довлеть надо мной словно гильотина.

– Точнее и не скажешь… – тихо и как-то задумчиво произнес Тимур, отчего мое сердце сжалось неприятным предчувствием. Я посмотрела на него, встретила взглядом, он пристально смотрел, изучал, словно пытался влезть в голову. – Мне и спрашивать не пришлось. У вас любят просвещать и наставлять.

Во рту стало вязко и горько. Я сглотнула тяжело и прикрыла глаза. Он знает. Тогда почему еще здесь? Почему еще говорит со мной?

Ответ показался мне на поверхности. Он решил, что так даже лучше, доступнее. Для разового развлечения хватит. Меня замутило. Вечер начал быстро терять свое волшебное очарование.

– Значит, тебе все рассказали, – заключила я так, будто ставила точку. Во всем. – Когда?

– Да понемногу в разное время. Но в основном, вчера утром.

Я молча покивала, закусив губу.

– Я, конечно, охренел, – произнес он спокойно, но будто через силу. – Но потом подумал: это не мое дело. В юности все чудят. Я сам не был идеальным мальчиком в шестнадцать. Моя сестра вообще такое творила, что маму до сих пор в дрожь бросает при воспоминаниях.

Повисло молчание, такое тяжелое и непривычное, какого между нами еще ни разу не появлялось. Я сжимала зубы, глядя в огонь, чтобы не дать волю эмоциям и не зная, как в этот прекрасный вечер мы пришли к этому разговору.

– Ась, ты хочешь сказать что-нибудь?

Я покачала головой. Оправдываться я не буду. Я это уже проходила, кроме Лерки мне никто не поверил. Зачем вообще мы об этом говорим? Что Тимур хочет услышать? Как и всегда, чувствуя себя максимально уязвимой, я подумала, что ужасно хочу домой, спрятаться, закрыться от мира в одиночестве. Тело отреагировало моментально, я почувствовала тяжесть, зажатость, мне захотелось отодвинуться от Тимура. Вечер для меня подошел к концу.

– Не закрывайся от меня, – ласково произнес Тим, удивив меня. Бывший муж всегда уходил, стоило мне впасть в такое состояние, и ждал, когда я «перепсихую». Меня никто никогда не пытался вытащить из моей норы.

– Ты поверил им всем? Ему? – тихо спросила я.

– Сначала поверил, как и говорил раньше. И им и ему.

Я втянула воздух, стало больно, будто мне под дых кто-то ударил.

– Потом я задумался. Не сходилось что-то в моей голове. А ситуация с Савельевым вообще все с ног на голову поставила. Давно заметил, что он зациклен на тебе. Он легко соврал, даже не подумав, что я могу у тебя что-то спросить, а ты можешь опровергнуть.

– Потому что сколько бы я не опровергала это раньше, мне никто не верил, – с горечью произнесла я. – Он просто действовал, как и всегда.

– Расскажи, как это получилось.

Я посмотрела на Власова хмуро.

– Зачем тебе это? Хочешь, чтобы я оправдалась?

– Хочу знать твою версию.

– Если я просто скажу, что все это ложь, от первого до последнего слова поверишь?

– Поверю.

Я опешила и недоверчиво на него посмотрела.

– Почему?

Власов покачал головой и взял мои руки в свои, теплые и шершавые от физической работы.

– Потому что это говоришь ты.

Разве так бывает? Разве этого может быть достаточно. Власов, кажется, прочел на моем лице вопросы и тихо рассмеялся.

– Мы с тобой росли в разных условиях. Я привык стоять за своих горой. За меня также стояли родители и друзья. Чтобы ни случилось, кто бы что не говорил, как бы кто ни накосячил главное – защитить. С остальным потом разобраться можно.

Он поднес мои руки к лицу и поцеловал ледяные пальцы. А я сидела, ошарашенная тем, что каким-то неведомым образом попала в категорию «свои».

– Замерзла или опять боишься?

Я все еще молчала, немного прибитая происходящим.

– Ася… – позвал меня Тимур, а потом взял за подбородок и заставил смотреть себе в глаза. – Если ты думала, что я побоюсь связываться с девушкой с плохой репутацией, то ты меня не знаешь.

Я действительно его не знаю. И не ожидала такой… я с трудом подбирала определения в своей голове.

Силы. Да, силы. Ему удалось меня немного вытащить из оцепенения.

Но я тут же попыталась дать себе оплеуху.

Ася, нет. Он может притворяться.

Да, Тим может говорить то, что я хочу услышать. Я не могла ему довериться, как бы сильно ни желала этого. Теперь точно нет. И от этого осознание, сердце обливалось кровью. У меня внутри было чувство, что мне показали что-то очень желанное, а затем отобрали.

– Расскажешь мне свою версию?

Я печально улыбнулась, закусив губу. Меня душил ком в горле и совсем не из-за прошлого. Я посмотрела на Тимура, он тепло улыбнулся. Тяжело вздохнув, я подумала, что теперь уже неважно. Я могу ему рассказать, это ничего не изменит.

– Вся эта история началась, когда мне было пятнадцать…

Глава 15. Тим

Я видел по лицу Аси, что вечер испорчен окончательно и бесповоротно и чувствовал свою вину. Но я не мог отложить этот разговор еще дальше, только не сегодня. Знал, что об этом надо поговорить до того, как я обозначу свои планы на нее, чтобы это не вскрылось после, чтобы она потом не думала, что я решил сорвать легкий куш. Но все оказалось гораздо серьезнее и трагичнее и кажется, отдалило от меня Асю окончательно.

Она привычно закрылась, так, как мне уже доводилось наблюдать. Будто кто-то резко выключил солнце, и мир погрузился в темноту. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке и хотела сбежать, но осталась, чтобы рассказать мне свою историю, как я и просил.

Я слушал, охреневая все больше. Внутри поднимались боль, возмущение, гнев, но я старался, чтобы ни одна эта эмоция не пробивалась, держал лицо спокойным, потому что она смотрела на меня иногда, прежде чем продолжить. Если бы я не был начальником Савельева, я бы разбил его морду сегодня же. Если бы посевная не была в самом разгаре, я бы уволил его сразу же. Как руководитель, всегда старающийся держать голову холодной, я не мог себе позволить действовать так, как мужчина, защищающий что-то ценное, и от этого сам себе был противен. И хоть я вчера еще раз с ним поговорил, достаточно жестко указав на то, чтобы он больше не раскрывал рот по поводу Аси, легче от этого не становилось.

– Худшее, что я испытала тогда помимо этого клейма, это потерю безопасности. Этот маленький мир, единственный что был у меня тогда, превратился в площадку для выживания, – сказала Ася и с вызовом на меня посмотрела, как будто ожидала, что я посмеюсь над ней. Мне захотелось ее обнять и многое сказать, но я понимал, сейчас она воспримет это как жалость. Не для этого она мне рассказывает

– Ко мне приставали даже взрослые мужчины, ведь им рассказали, что я доступная, – продолжила она и цинично усмехнулась. – Оказалось, сложно осознавать в пятнадцать лет, что мир – это недружелюбная и опасная штука. Но потом, когда я привыкла, стало легче. А стоило отсюда вырваться, и вовсе поменялось, и я поверила, что дело не во мне.

Конечно, дело не в тебе, глупышка. Черт, мне хотелось совершить безумное – уволить всех местных прямо завтра утром. Я дотронулся до ее руки, ледяной, несмотря на то, что мы сидели возле костра, и погладил пальцы, спрятав в своих ладонях. Она позволила мне это сделать, хоть в ее глазах почему-то мелькнула невыносимая тоска.

Мы некоторое время помолчали, потом я сказал:

– У меня тоже были знакомые, которые сочиняли всякое про девчонок. Но такого катастрофического эффекта никогда не создавалось. У вас тут слишком замкнутое пространство, и даже связи не было, насколько я знаю, до последнего времени? – я заглянул ей в глаза, и она кивнула. – Ну вот. Просто небольшая группа людей, отрезанная от мира, где все про всех знают, сходящие с ума от скуки и лишенные возможности разнообразить круг своего общения. Это опасный коктейль.

Ася вздохнула, наверное, она и сама все понимала, но вряд ли ей становилось легче от этого. Она снова с тоской осмотрела мое лицо, словно пыталась запомнить каждую черту. Я знал, что ничего хорошего это не означает. Пока она смотрела на меня, словно прощаясь, я в ответ смотрел на нее. Скользил взглядом по бледной коже, прямому вздернутому носу, ярким голубым глазам, острому подбородку. Мой взгляд остановился на ее губах, не пухлых, но очень красиво очерченных, таких притягательных. Я безумно хотел ее поцеловать. Знал, что не мог, нельзя сейчас, но все же безумно желал попробовать ее на вкус.

– Я не могу исправить прошлое, – мой голос звучал хрипло от нахлынувшего остервенелого желания, и Ася распознала эту хрипотцу, отреагировала моментально. Ее зрачки расширились, заполнив всю радужку, и я подумал, что готов сдаться. – Но тебя в этой деревне никто больше не тронет. Или ему придется иметь дело со мной.

Ася быстро, порывисто дышала. Боже, все в ней просто сводило меня с ума. Я осторожно коснулся ее лица, отвел прядь волос с глаз и подался вперед. Я видел, что она знает, что я хочу сделать и ждет этот поцелуй со смесью страха и желания. И какая бы борьба ни шла внутри нее, она сдалась и прикрыла глаза.

Но лишь в этом моменте. Сложно было ее винить, я и сам едва держался. Но меня такой вариант не устраивал.

В миллиметре от ее губ я остановился. Черт бы меня побрал, но внутри все клокотало от нетерпения и дикой потребности. Мы оба часто дышали, опалая губы горячим дыханием, но я медлил, и Ася открыла помутневший взгляд, которым выбила почву у меня из-под ног.

– Я не хочу, чтобы ты думала, что я подкатил тебе после всех этих слухов, потому что решил, что ты легкая добыча, – тихо проговорил я, медленно проговаривая каждое слово, и она сглотнула, расширив глаза.

Неужели она думала, что я не понял, как все это выглядит в ее глазах?

– Поэтому я не буду целовать тебя сегодня, даже если в данный момент я душу за это готов отдать, – продолжал я, пока дышал ею, в буквальном смысле, и оставлял свое дыхание на ее губах. Мы висели на волоске от катастрофы, которую я не мог допустить.

– Ася, – я погладил большими пальцами ее щеки, потом провел носом по ее носу, почувствовав, как сбилось ее дыхание. Затем мои губы коснулись ее лба. – Мы сделаем все правильно, – я оставил легкие поцелуи на ее щеках и последний пришелся в уголок губ. Это была пытка. – Не так. И я подожду, когда ты сама будешь готова поцеловать меня.

Закончил я и отпустил ее, отстранившись. Ее ресницы затрепетали и медленно поднялись. Она смотрела на меня с недоверием.

– А если я никогда не буду готова? – вдруг прошептала она.

Я улыбнулся ей, зная, что она лукавит.

– Я умею быть очень терпеливым.

Она чуть склонила голову и, кажется, впервые за последние полчаса расслабилась, посмотрела с нескрываемым интересом и покачала головой. Выглядела при этом такой растерянной, что я притянул ее к себе, снова натянув на плечи плед.

– Иди сюда, – я обнял ее, поцеловав в макушку и, помолчав немного, спросил: – Расскажешь о своем детстве здесь?

Она невесело засмеялась и покачала головой.

– Давай я в другой раз. Хватит уже жести с моей стороны на сегодня. Расскажи лучше ты.

Я хмыкнул, и то правда. Поэтому, подумав немного, с чего бы начать, через время заговорил. Она некоторое время слушала молча, но вскоре пригрелась в моих руках и совсем расслабилась – хихикала над моими историями, иногда откровенно смеялась и очень бесяче поддразнивала.

Так мы проговорили пару часов, только тогда вдруг заметив, что Лера к нам так и не вернулась, а от костра давно остались лишь головешки, погрузив нашу поляну во тьму.

– У тебя умная подруга, – сказал я, усмехнувшись. Она как будто знала, что нам нужны пара часов вдвоем, пусть и не для того, для чего вероятно она нам их дала.

Отправив Асю в машину и не позволив ей мне помогать, я быстро свернул наш лагерь, собрал мусор и окончательно залил костер. Вещи, мусор, и оставшуюся еду я погрузил в кузов – завтра разберусь.

Время перевалило за полночь, и Лера спала, свернувшись клубочком на заднем сидении, и не проснулась даже тогда, когда я сел в машину и завел мотор. Взял руку Аси в свою, с удовольствием отметив, что она с готовностью раскрыла ладонь и переплела свои пальцы с моими.

Лед тронулся. И пусть Ася еще противится этому, но в том, что между нами сегодня что-то началось, я не сомневался.

Глава 16. Ася

– Поезжай осторожно, не гони, – наставляла я, натягивая капюшон пониже, потому что с утра лил мелкий противный дождик. Дорога была мокрой, и я переживала за обратный путь Лерки. Она забросила свою сумку на заднее сидение, хлопнула дверцей и обернулась, заключая меня в объятия.

– Не переживай за меня, нормально доеду. Давай не грусти тут и будь на связи.

Я обняла ее крепче, и мы постояли так несколько мгновений.

– Тим хороший, – проговорила она мне в волосы.

– Угу, – откликнулась я.

– Он тебя расшевелит.

– Возможно.

– Обещай дать ему шанс.

– Кажется, у меня самой против него нет шансов, – я тяжело вздохнула. – Знай, что именно тебе, если что, придется снова собирать меня по кусочкам.

– Я буду молиться, чтобы до этого не дошло.

Лерка чмокнула меня в щеку, отстранилась, чтобы посмотреть в лицо и кивнула, как будто благословляя. Я улыбнулась ей немного вымученно, а потом она прыгнула в машину и, пару раз посигналив мне, тронулась в путь.

Я смотрела ей вслед, пока машина не скрылась за пригорком, а потом вошла в дом. С дождем резко пришло похолодание и в доме чувствовалась сырость, да и было как-то неуютно. Решив, что можно попробовать протопить печку, я положила совсем немного дров на пробу и разожгла их. Тяга была хорошая, дрова затрещали, а дым повалил в трубу, а не в дом, что меня безусловно порадовало. Поэтому доложив дров, я сварила себе кофе и села работать – за эти дни накопилось столько задач, а откладывать их уже некуда. А еще нужно доделать фото для Тима, потому что после обеда все мои московские начальники проснутся и начнутся бесконечные рабочие созвоны.

При мысли о Власове внутри разлилось тепло. Он удивил меня вчера своей позицией и сбил с толку. Ясно же было, что я сдалась. Послала все к черту, ради одного поцелуя, о котором бы пожалела после, но не в тот момент, когда до дрожи в пальцах хотела узнать, как он целуется. А он после всего, что узнал, не только не оттолкнул меня, не скривился, но и поверил и поддержал. При воспоминаниях о словах и поведении Тима у меня внутри все переворачивалось. Я не ожидала такого от него. От кого угодно не ожидала бы.

Так, Ася, стоп! – вклинился мерзкий голосок. – Включи голову. Вообще-то рядом была Лерка. Он знал, что не получит вчера ничего стоящего.

Я застонала от этих мыслей, понимая, что это действительно могло быть так. Эта неопределенность изматывала.

Я вздохнула – как же тяжело быть мной.

Сегодня от него пришло сообщение рано утром, где он просил сообщить ему, когда я освобожусь, и приглашал на свидание. Мы договорились увидеться вечером, так как я не тешила себя иллюзией, что быстро справлюсь с тем завалом, что сама и создала.

Что ж, вот и будет шанс убедиться, что ему от меня нужно. И если только одно, я не уверена, что смогу устоять перед ним, пусть и после мое сердце будет разбито, когда он покажет истинное отношение.

Кое-как выкинув Власова из головы, я наконец открыла ноутбук и начала работать.

Не то чтобы мне это легко далось, так как я наткнулась на видео, которое сняла в тот день под дождем. Я совсем забыла про него в суете последних дней, но как же оно было прекрасно. Снова и снова я прокручивала его, не в силах отвести взгляда от Тимура и понимая, что я, кажется, совсем пропала.

Спустя пару часов мне удалось закончить с фото, и я загрузила их на диск и отправила ссылку Тиму.

Ася:

«Босс, все готово».

Пару минут сообщение висело непрочитанным, еще несколько минут я ждала его вердикта.

Тим:

«Ася, это очень круто. Лучше, чем я рассчитывал».

Я расплылась в улыбке и облегченно выдохнула. Хотя конечно, расслабляться было рано, нужно будет узнать вердикт тех, кому придется работать с этими фотографиями. Пока я печатала ему ответ, мне пришла смс о зачислении средств, и я тупо уставилась на цифру.

Ася:

«Ты, кажется, ошибся нулем. Я верну».

Тим:

«С нулями я никогда не ошибаюсь, Ась. Слушай, а ты блинчики любишь?».

Как быстро он перевел тему. Я еще раз посмотрела на сумму, не в силах поверить, что мою работу могут оценить в такие деньги, а потом решила не спорить. Я улыбалась пока строчила ответ.

Ася:

«Только не говори, что ты сам будешь их готовить?»

Тим:

«Я с радостью бы сводил тебя в ресторан, но пока придется довольствоваться моей стряпней».

Ася:

«Я обожаю блинчики, босс».

Тим:

«Тогда советую хорошенько проголодаться к вечеру».

С улыбкой на лице покачала головой и отложила телефон. Работа не позволяла дальнейших откладываний, и я с головой погрузилась в нее.

Был в этом несомненный плюс – время полетело с сумасшедшей скоростью.

***

Тимур подъехал к моему дому на закате. Тамара Васильевна во дворе сразу навострила уши, да и вообще это время в деревне являлось самым продуктивным. В каждом дворе кто-то возился – поливал огород, гонял кур, стучал молотком, выходил обсудить последние новости. Мы с Тимом выбрали самое неподходящее время для встречи, но его, похоже, это совершенно не волновало, в отличие от меня. Он ждал, прислонившись спиной к машине и сложив на груди руки, а когда я вышла, критично оглядел мои шорты и покачал головой.

– Ты точно замерзнешь. Оденься теплее.

Пришлось переодеваться. После моего возвращения, удовлетворенный моими джинсами и худи, шагнул навстречу и поцеловал в щеку, заставив нервно сглотнуть, и как ни в чем ни бывало открыл передо мной дверь, чтобы отвезти куда-то, оставляя деревню в зеркале заднего вида далеко позади.

Некоторое время ехали по привычной грунтовке, непринужденно болтая о сельских делах, а потом он свернул с дороги куда-то в бескрайнюю степь. Мощные колеса уверенно бороздили слегка промокшую почву, иногда подкидывая нас на кочках, что добавляло веселья. Еще несколько минут бездорожья, по которому на такой машине ехать было одно удовольствие, и машина остановилась.