скачать книгу бесплатно
Служба Высшей Справедливости. Портовый Город
Анастасия Ликс
Портовый Город служит пристанищем всем и каждому. Здесь любой может устроить свою жизнь. Именно сюда вынуждена бежать Мелисса, ведь большинству обитателей города нет никакого дела до соседа. Но держать ухо востро все же необходимо. Особенно в последнее время, когда вокруг стали происходить странные события.
Все эти странные происшествия расследуют два друга, принадлежащих к абсолютно разным мирам, но связанные одной Службой. Службой Высшей Справедливости. Именно им предстоит выяснить, кто нарушает баланс на территории Портового Города.
Анастасия Ликс
Служба Высшей Справедливости. Портовый Город
Глава 1
– Мелисса, девочка, давай не стой, пора уже и за стол, чай все заждались.
Невысокая миловидная женщина, бормоча себе под нос о молодости, суетилась на кухне. Кухня была небольшая, собственно, как и само жилище. Маленький двухэтажный домик, немного покосившийся, где-то по углам поросший мхом и плющом, стоял на окраине городка. Возле дома был дворик, где с удовольствием и радостью бегала детвора, кидаясь снежками, а рослый мужчина с косматой бородой громко хохотал.
– А ну все за стол! Хватит уже! – женщина властно крикнула, открывая дверь на улицу и, выпуская клубами пара тёплый воздух из дома, а вместе с ним и аромат жаркого.
Ребята резко остановились, ведя носиками в сторону домика.
– Обееееееед! – закричала самая маленькая девочка с серо-черными косичками, забавно торчащими из-под шарфа. Два раза повторять не пришлось, вся орда голодной детворы рванула в дом. Мужчина, басисто усмехаясь, медленно пошёл следом за ними.
На дворе стоял второй месяц осени: время первых снегов, первых настоящих морозов. Снег украсил всё вокруг белыми гирляндами, заставляя природу блистать, будто покрытую мелкой россыпью алмазов.
В доме было шумно. Дети носились со второго этажа на первый, не давая никому спокойно ходить. Каждый раз Мелиссе приходилось смотреть под ноги, чтобы ненароком не наступить на кого-то из младших.
В доме жили шестеро: тётушка Мэй, её супруг Рисс и трое их детей – Нора, самая младшая, и её два старших брата – близнецы Росс и Расс, а также племянница тётушки – Мелисса.
– Мелисса, золотце, поухаживай за дядюшкой и малышами. А я пока пирог из печи достану.
– Хорошо, тётушка, – Мелисса задумчиво встала, аккуратно наложила дяде жаркого, положила зелени, которую он так не любил – считал, что не козёл, и траву эту есть, незачем, значит. Когда девушка мягко поставила громадную чашу перед дядей, тот лишь басисто фыркнул:
– Опять ты мне траву эту пихаешь. Ну, вот скажи мне, Мелисса, я что, совсем на козла похож али на барана?
– Нет, дядюшка, ты волк, самый сильный и большой, – девушка улыбнулась, глядя как дядины серые, как пепел, глаза довольно прищурились.
– Шутишь всё, родная.
– Пап, ты, правда, самый сильный? – спросила малышка Нора.
– Не то чтобы, – уклончиво ответил дядя Рисс, – но посильнее многих буду.
Тётушка Мэй влетела в столовую как вихрь:
– А вот и пирог, с почками и печенью, как вы любите, мои хорошие, – она глянула на супруга, тот как раз схватил листки зелени и собирался их выкинуть. – А ну ешь, живо! – она прошептала, но так грозно, что перечить никто не стал.
Дядя нахмурился, но съел траву в один присест, а детвора и вовсе уткнула носики в тарелки и на мать не смотрели. Они-то свои порции зелени уже выкинули. Мелисса же молча, ела и траву, и пирог, и жаркое – всего понемногу. Девушка была высокой, и видно сразу, что она не дочь тётушки. Её волосы мягкими волнами падали на плечи, а цвет какой был – все заглядывались да завидовали: чистый пепельно-белый цвет, ни у кого такого не было. А вот глаза были как у тёти: такие же серые, пронзительные, смотрели глубоко внутрь, но не холодные, а тёплые, добрые.
Когда все было съедено и убрано, дядя звучно произнес:
– Пора Мелисса, пошли, надо для малышне одежду забрать, не будут же зимой голым хвостом сверкать.
Дети радостно забегали вокруг отца хороводом.
Мелисса напряглась. Выходить в город она не любила, и было почему.
– Дядюшка, мне обязательно с вами? – нотки мольбы зазвучали в голосе девушки.
– Да, – отрывисто рыкнул тот. Как бы ему не хотелось защитить Мелиссу от осуждающих взглядов да бесконечных перешептываний, он знал, что это невозможно. А значит выхода два: всё время прятаться или с достоинством проходить мимо, не обращая внимания: – Нечего бояться. Эти блохастые тебе ничего не могут сделать. А трусить все могут. Но ты сильная, девочка моя, так вот и не трусь, чай не заяц в кустах сидеть, а волк, пусть и с небольшими трудностями! – последнее слово он произнес как-то особенно, так мягко, что Мелисса невольно улыбнулась.
Трудности у неё были уже давно. Каждый маленький оборотень спит и видит, как придёт день его первой трансформации. Это самый важный день! И вот представьте себе: ночь, полная луна, с десяток ребят в лесу с трепетом ждут своего первого обращения. Вожак стаи и старейшины, молча, и с напряжением наблюдают со стороны. Луна выходит на свой пик и тут начинается!
Тревожные возгласы подростков, крики боли, ошметки кожи и одежды повсюду, кровь, стремительными каплями летящая от каждого. Первая трансформация всегда самая болезненная и самая долгая, так что слушать эти возгласы и мольбы о прекращении с каждой минутой становится тяжелее.
Проходит несколько часов, и вот перед глазами стоит первый из всех, неистовый, огромнейших размеров волк. Шерсть цвета ночи, в серых глазах появляется та самая золотинка вокруг зрачка, что совершенно точно дает понять – трансформация окончена.
Прошло немало тяжёлых и адски болезненных часов прежде, чем все новоиспеченные волки выстроились в ряд перед вожаком.
– Очень хорошо, – довольно рычал вожак стаи Руфус, осматривая каждого нового волка, его гордости не было предела, стая становилась мощнее.
И тут он дошёл до конца линейки, и мягко говоря, челюсть вождя упала наземь.
– ЭТО что!? – Руфуса накрыла гневная волна. – Это как понимать, во имя чёртовой луны?!
Думаете, чего он так взбесился? А вот чего! Перед его глазами стояла Мелисса. В человеческом обличье, неизменном. Трансформации не было, она не стала волком.
По лицу девочки струились горькие слезы. Вытирая лицо рукавом, она смотрела на вождя своими серыми глазами, полными отчаяния.
– Полукровка, – резко заявил кто-то из старейшин.
Руфус что-то невнятное прорычал яростно, молниеносно развернувшись, он двинулся прочь, напоследок бросив:
– Трансформация окончена. Уходим.
Старейшины с нескрываемым презрением поглядывали в сторону Мелиссы. Волки разбежались в разные стороны. Девочка осталась стоять одна, глотая горькие слезы. Не выдержав, она упала на колени и прикрыла лицо руками. Сколько она там просидела, никто не знал. Под утро, дядя и тётя нашли её, свернутую калачиком, на холодной траве.
Долгие годы Мелиссу преследовало отвратительное воспоминание той ночи. Этот позор ей не дали забыть. Для всего города она стала изгоем, от которого шарахались, которого избивали по закоулкам, которого презирал каждый в этом треклятом городишке.
Она стояла на крыльце, прогоняя в памяти эту боль, в ожидании дядюшки. Глаза предательски начало щипать, но за годы издевок она научилась прятать слезы, прятать боль и обиду.
– Ну, идем, – отрывисто скомандовал Рисс, возвращая Мелиссу из бездны воспоминаний.
Глава 2
Городишко, где жила Мелисса, был небольшой. В Приземье были города и больше, но оборотней там было не так много. Они предпочитали жить стаей и подальше от остальных. А после случая с Мелиссой многие стаи и вовсе позакрывали свои города, даже охрану начали выставлять. Справедливости ради и времена стали не спокойными.
Проходя по улочкам, девушка с каждым разом всё отчетливее чувствовала желание уйти из этого города.
Дядя с тётей поймут, и им легче стало бы. Они бы смогли нормально в город заехать, а не жить на окраине. Мелиссу посещала эта мысль все чаще и чаще. Больше всего она хотела даже не уехать, а откровенно удрать в Портовый город, возле Бухты Заброшенных Кораблей. Там никто не спрашивал кто ты, откуда, какой ты расы. Всем просто было плевать. Да и публика там разная: от чистокровных людей до полуорков и нежити всякой. Но уехать она туда могла только, если вождь Руфус даст согласие покинуть стаю. А он отчего-то совсем не торопился этого делать, он знал то, чего не знал никто.
Если бы ее мама была здесь, она бы уговорила его отпустить девушку, Мелисса была уверена в этом. Ну что тут скажешь. Тётя и дядя опасались отпускать её туда, где одни пираты и демонюги всюду шныряют. Как-то раз, Мелисса в отчаянии сказала, что убежит туда сама, так дядюшка Рисс запер её на неделю и не выпускал.
– Пришли, золотце, подожди здесь, я мигом, – дядюшка быстро зашёл в небольшую лавку мастера Обриуса. Его семья поколениями шила одежду для всего города, они были весьма почитаемым семейством. Вождь лично заходил к ним за одеждой для своей семьи. Ценник, конечно, у мастера Обриуса был, как у гномов, высокий, но зато одежда всегда была качественной, многое могла пережить и служила всегда долго.
Мелисса огляделась вокруг. Маленькие лавчонки вверх и вниз по улице, детишки бегали туда-сюда, важные и не очень оборотни шли по своим делам. Город жил дальше, вот только девушка смотрела на это всё и радости не видела, только презрение осталось к этому месту в её глазах.
– Да вы посмотрите, кто тут ошивается? Никак сама Мелисса-грязнушка.
Знакомый голос: мерзкий, с высокими капризными нотками, лениво тянущий каждое слово. Даже не поворачиваясь, Мелисса знала кто это. Младшая дочь вождя, Рита, мелочная, капризная дрянь, но красивая до нельзя.
– Что это ты тут делаешь, чернь проклятая? Неужто решила волком стать? – Рита издевательски посмеивалась, а свора её поклонников мерзко хихикала. – Забыла что ли где твоё место, мразь?
Мелисса молчала. Она очень много сил тратила на то, чтобы ничего не ответить. И несмотря на то, что волком она ещё не обернулась ни разу к двадцати пяти годам, способности-то у неё были. Но дядюшка сказал, никому не показывать их, чтобы не изгнали. О, только адская тьма знала, каких усилий стоило девушке молча стоять, просто стоять.
– Ну что же ты молчишь, грязненькая дрянь? – Рита медленно возникла прямо перед самым носом Мелиссы. Взгляд «милой» дочери вождя упал на шарф ручной вязки: – Откуда золото берешь на такую одежду? Неужели кто-то согласился в нашем городе тебя замуж взять? – Рита резко потянула шарф Мелиссы на себя. – Возьму себе, как подарок от тебя, моя молчаливая уродочка.
Терпение Мелиссы лопнуло. Этот шарф мастер Обриус подарил ей за спасение его маленьких волчат. Ему было много лет, но выглядел он как новый. Девушка резко схватила Риту за руку, глаза Мелиссы медленно наливались кровью от ярости. Ярости за все годы обид и издевательств. «Выгонят? Да плевать!» – пронеслось в её голове.
– Отдай – выговаривая каждую букву, Мелисса сжимала руку обидчицы сильнее. Вся её свита резко отошла назад, храбрости связываться не было.
Рита скорчилась от боли, слова вымолвить не могла, лишь тихонько поскуливала, но шарфа не отпускала.
– Отдай, дрянь, немедленно, – Мелисса говорила тихо, почти что шипела. Её серые глаза сузились, она сжимала руку Риты сильнее до тех пор, пока не раздался гулкий хруст перелома костей. Та взвыла от боли. Взвыла на всю улицу.
Из магазина мастера Обриуса выбежал дядюшка Рисс. Он побелел.
– Отпусти, пойдем скорее, – он хрипел, его могучий бас пропал. Он схватил Мелиссу за руку, потянул шарф из руки Риты: – Бежим, скорее.
Мелисса очнулась от нескончаемого гнева только на подходе к дому.
– О чем я тебя просил?! – нервно воскликнул дядя Рисс. – Что я тебе говорил, девочка моя?
– Никого не трогать, силу не показывать, – хмуро отозвалась племянница.
– А ты что? – стоя уже возле дома, оборотень тряс пакетом, задыхаясь уже не от бега, а от гнева. – Ты хоть представляешь, что будет, когда вождь Руфус об этом узнает???
И тут до Мелиссы дошло. Изгнания ей не избежать. За свою любимую младшенькую красавицу, Руфус горло перегрызет всем. К тому же, это было не первое предупреждение для Мелиссы.
На самом деле, не все в городе её ненавидели. Она многим помогала, сердце у нее было там, где надо. У Мелиссы была одна особенность – она не боялась огня, он её не жёг, как остальных, а лишь грел, как родную. Так она и спасла малышей мастера Обриуса. Как-то давно, мелкие проказники забрались в закрытую таверну, чего-то там начудили, но выбежать не смогли. Хозяин таверны поставил смекалистую защиту, зайти можно – а вот выйти…. Начался пожар, старая таверна горела быстро, лет ей было много, древесина прохудилась. И вот стоит мастер Обриус со своей женой перед таверной, они поздно прибежали, а сделать ничего не могли. А Мелисса не стала стоять, огонь её не пугал. Она вошла и вышла через несколько минут, держа мелких нарушителей на руках. Дядюшка Рисс слезно умолял никому об этом не говорить. Если бы вождь узнал, что она в родстве с огнем, точно бы изгнали, если не хуже. Ведь почти все в городе считали, что Мелисса обычный человечек, неприметный такой, слабенький, хиленький человечек.
Но себя в руках держать Мелисса не всегда могла, видимо, как говорила, тетушка Мэй, волчье все-таки что-то есть. Гнев иной раз было не унять. Так, она однажды сломала хребет тому, кто ее избил по приказу Риты. Долго парнишку лечили, восстанавливали. Тогда все списали на то, что нападавший неудачно упал, вот и получилось, что хребет себе раздробил. Но Руфус сразу понял, что к чему, и тогда Мелиссу предупредил:
– Мне проблемы в стае не нужны. Вокруг тебя, Мелисса, масса непонятностей всегда да загадочных историй. Еще одна – и ты вылетишь из стаи вместе с больными во время Чистки!
Остаток дня Рисс и Мэй места себе не находили. Всё ждали, когда же охрана Руфуса за Мелиссой придет. Тетя знала, что вождь такого не оставит. Заснули они с дядюшкой поздно, всё переговаривались на кухне сидели, шептались о чем-то.
Мелисса вообще глаз не могла сомкнуть. Где-то глубоко внутри трепетала надежда, что её изгонят, и не придется всё это терпеть. Где-то глубоко в душе, Мелисса мечтала стать свободной и уйти туда, где никто не будет осуждать. Уснула она не скоро, спала плохо, дергаясь от каждого шороха.
Утро наступило, а вместе с ним и тревожный крик тетушки Мэй прилетел в комнату Мелиссы.
– Золотце, вставай!
Девушка медленно открыла глаза. Солнце ярко било в глаза, морозный воздух наполнил комнату за ночь, от чего вылазить из-под одеяла не хотелось вдвойне.
– Надо было окошко-то закрыть, – младшенькая Нора спокойно зашла в комнату Мелиссы и аккуратно села на край кровати. – Мелисса, а ты, правда, вчера Рите руку сломала?
Девушка резко села на кровати:
– А ты откуда знаешь? – пребывая в легком шоке от такой осведомленности двоюродной сестры, Мелисса быстро проснулась и даже взбодрилась.
– Подслушала вчерась, – без всяких угрызений совести ответила Нора.
– Даааа, – протянула девушка, собирая свои пепельно-белые волосы в хвост. – Я случайно, ты так никогда не делай, – Мелисса сказала это на автомате. Норе еще учиться здесь, так что не очень хотелось подавать дурной пример.
– Ой, да ладно, сестрица, вот ты эту дребедень давай моим братьям будешь задвигать, а?
– Так, во-первых, прекрати так разговаривать. Тетушка Мэй тебе за такое рот с мылом вымоет, – Мелисса проговорила это медленно, оторопев от наглости малышки. – А во-вторых, я тебе правду говорю, тебе так делать не стоит, если хочешь жить в этом городе без проблем.
– Серьезно? – Нора рассмеялась громко и звонко. – Мелисса, ты думаешь, кто-то рискнет ко мне подойти? У меня два старших брата, причем не самых маленьких. Волки статные будут, за ними уже девчонки носятся.
И то была правда. Расс и Росс пошли в дядюшку Рисса. Крупные, сбитые, плечи широкие, высокие, с угрожающим оскалом вместо улыбки. Нора с ними всегда гордо ходила, носик задирала так высоко, что ног не видела своих.
– К тому же, у меня сестра изгой, от меня все шарахаются, – из ее уст это звучало так гордо.
У Мелиссы комок в горле застрял. Вот так её и любила семья тетушки. За всё – за достоинства и недостатки, просто потому, что она, Мелисса, была их родней. Они любили её за то, что она просто есть.
– Так, – сглотнула слезы девушка, выходя из небольшой ванной комнатки и вытирая лицо полотенцем, – пошли, давай завтракать. А то никакая крутизна от тетушки не спасет.
И тут же раздалось снизу:
– Девочки, а ну живо на завтрак. А то клянусь черной луной, будете драить весь дом зубными щетками!
Нора глянула на Мелиссу, обе дружно захихикали и побежали наперегонки вниз.
Дядюшка Рисс пил чай, листая газету.
– Хммм, – задумчиво протянул он, – я думал, об этом трубить будут во всех газетах. А тут ни слова.
– Может, простят?
– Да нет, – сказал Рисс, – зная Руфуса, в день Чистки будет объявление. Надо собирать тебя, Мелисса.
– Что? – Нора бросила ложку мимо тарелки, от чего каша разлетелась по столу. – Да как так-то?
– Ты опять подслушивала!? – тетушка Мэй начинала свирепеть, медленно поднимаясь со своего места. – И нечего мне тут кашей разбрасываться!
– Это несправедливо! Мелисса самая добрая и всем помогает, а они её выгонят!? – малышка не обращала внимания на слова матери.
– Пошли, – Росс, старший брат девчушки и один из близнецов, резко встал, прихватив пару бутербродов с собой, и выволок Нору за шкирку с кухни, несмотря на её крики и протесты. Его близнец, Расс, захватил кувшин с молоком и тут же исчез.
