Прогулка в темноте

Когда показался конец лестницы, парни буквально затаскивали меня. Их силы также были не безграничны, и отдых вряд ли бы стал лишним, но желание выбраться многократно перевешивало усталость. Мы быстро добрались до пробитой пломбы, и теперь оставался последний шаг перед финишем прогулки в темноте. Однако этот шаг дался нелегко… Отверстие в кирпичной кладке находилось практически под потолком, и, чтоб в него попасть, нужно было подсадить человека. Джон с Полом решили сперва переправить меня, а только потом сами проследовать той же дорогой.

Через минуту я, постанывая и тяжело дыша, протискивался между старой кладкой и влажной глиной. Нога зудила и доставляла множество болевых ощущений, но то ли адреналин стал заканчиваться, то ли я вновь почувствовал, каково это – остаться в одиночестве, как вернувшийся страх сковал меня… Я вспомнил, как встретился со зловонной тварью, монстром, скрывавшимся в подземелье… Что если, перебравшись сюда, мне будет не суждено дождаться парней? А если услышу их крики, смогу ли выйти к людям? Хватит ли моих сил, а главное- времени… Не знаю.

Порыкивая и скрипя зубами, я все же дополз до дыры в пломбе и, не теряя ни секунды, окликнул парней. Моя рация осталась где-то под завалом обрушенного арочного прохода, так что оставалось лишь кричать. Ответа не последовало, но затем еле уловимое шуршание стало исходить из лаза. Парни… Да, я безумно был рад их видеть.

Сперва показался Джон, точнее его ноги. Он выползал задом, поскольку последний оставшийся не смог бы нормально протиснуться без посторонней помощи. Так весьма нетривиально они решили эту проблему. Затем уже головой вперед вылез и Пол. По его изнемождённому и в то же время счастливому лицу я почувствовал конец все этой мрачной истории.

Теперь, дорога к свежему воздуху была полностью открыта и не представляла никакой опасности. Военные тоннели, обшарпанные и пописанные граффити, придавали уверенности с каждым шагом. Конечно, на тот момент мой шаг таковым не являлся, все же я старался сдерживать стоны и бесконечное ойканье.

На выходе нас не встретил ослепительный солнечный свет: было уже поздно и темно. Единственный небольшой огонек принадлежал одиноко стоявшему осветительному столбу вблизи каморки с охранником. Холодный белый свет, как магнит, притянул мой взгляд, не отпуская даже после того, как мы, наконец, ступили на травянистую землю…

Я больше не мог идти. Силы окончательно покинули, а дух и воля, почувствовав удовлетворение от выполненной работы, тут же устранились. Мы выбрались и могли наслаждаться легкими касаниями прохладного ветерка, запахом флоры и звуками фауны. Конечно, речь идет о сосновом и травянистом ароматах местных растений, о лае собак – после кошмарного безумия, которое, к счастью, мы пережили, – все это играло новыми красками.

А звезды? Вспоминая пленивший нас мрак проклятых катакомб, я просто не мог насладиться красотой пестрившего ночного небосвода. Вся россыпь маленьких блестящих кристаллов на черном полотне казалась столь прекрасной и неповторимой, манящей и фантастической… Они были неописуемы… Наверное, банальная мысль: «Чтобы сильно ценить, нужно потерять» – звучит слащаво и плоско, но конкретно в этот момент я искренне не понимал, как раньше был слеп. Стоит лишь погрузиться во тьму, как свет тут же покажется благом. Прожив много лет, я не задумывался над простыми повседневными мелочами, на проверку оказавшимися сложнейшим благом, сходным с чем-то магическим. Каждая привычная для нас вещь становится новой, стоит её лишиться…

Рассуждая и наслаждаясь, вымотанный морально и физически, я сидел на небольшом холме в пятидесяти метрах лицом ко входу, где начался наш сегодняшний авантюрный трип. Парни усадили меня здесь. Пол остался, а Джон побежал в машину за аптечкой. К этому моменту кровь уже давно просачивалась сквозь грубую повязку. Жгут сняли минут пятнадцать назад, так что помощь нужно было оказывать немедленно.

Разрезав штанину, они стали раскрывать доступ к ране. Её нужно было, как минимум, промыть перед наложением нормальной повязки. И тут я услышал их недоуменные возгласы, сходные с речью напуганных и потерянных людей. Задрожавшие руки уронили бинты и полупустую бутылку с водой… Я опустил голову и погрузился в тот самый суеверный страх, что следовал за нами каждый метр, каждый шаг… На нижней части ноги я увидел два, размером с крупное яблоко, следа от пронзивших мою плоть клыков чудовища из глубин преисподней… Подняв взгляд на парней, я хотел заговорить с ними, но не смог… На нас из темноты входа в катакомбы смотрело шесть горящих красных глаз…