Остров отбросов

Я подошла к её дому и заметила, что дверь была чуть приоткрыта. Сердце забилось быстрее – вдруг она всё-таки дома? Я осторожно толкнула дверь, и она скрипнула на петлях. Я с тихим "Ба?" шагнула внутрь, но ответом мне снова было молчание.

Я огляделась: в доме стояла тишина, не слышно даже шорохов, как будто все живые существа покинули это место. Я решила проверить её комнату. Во время подхода к двери меня охватило чувство легкого страха, но я заставила себя открыть ее. Внутри всё выглядело обычно: постель аккуратно заправлена, а на комоде стояли её любимые фотографии и сундук с вещами. Я подошла к сундуку и, не думая, приоткрыла его. Внутри хранились старые письма, фотографии и мелкие памятные вещи.

В одном из углов я заметила завернутую в ткань коробку. Я осторожно достала её и увидела, что это старая шкатулка, покрытая глубокими трещинами. Открыла – там были драгоценности, которые когда-то принадлежали ей и её родным. Вдруг я заметила среди всех её вещей небольшой блокнот, затерявшийся под другим хламом.

Я раскрыла блокнот и увидела, что он заполнен какими-то записями, которые я не могла разобрать. Ощущение, будто написано другим языком, но я решила, что возьму его с собой, на всякий случай. Спустившись в гостиную, на столике я увидела листок бумаги, который раньше там не лежал. Я включила свет, и взяв листок, села на диван и начала читать.

«Дорогая моя внучка. Это письмо я пишу лично тебе – это будет нашей маленькой тайной. Скорее всего я уже не вернусь, но это не страшно. Мы с тобой ещё обязательно встретимся. У меня к тебе будет маленькая просьба, зайди ко мне в спальню и достань из шкатулки мой блокнот. Когда придет время, ты сможешь прочитать всё, что в нем содержится. А до тех пор, живи своей обычной жизнью и ни о чем не беспокойся. Твоя бабушка!»

Я всё больше чувствовала, как она мне дорога, и как же сильно я хотела её найти. Слезы подступили к глазам, и я почувствовала, как внутри что-то тронулось. В этом простом, но полном любви письме было столько тепла и надежды. Она оставила мне эту записку, зная, что я буду искать ее, и теперь мне было нужно отложить все страхи и беспокойства хотя бы на время.

Я снова взглянула на блокнот, который держала в руках. Если бабушка написала о нем, значит, он значил что-то важное. Может быть, его содержание поможет мне понять, куда она могла уйти и почему. Мысль о том, что она оставила мне нечто важное, наполнила меня силой.

– Бабушка, где же ты?

6

Алексей Романов, после того как ушли его жена с дочкой, покинул кабинет и, решительно направился к церкви, где служил священник Николай. Он, мысленно прокручивая в голове слова своей дочери, которая сообщила ему о разговоре с бабушкой Тоней. Мысли о том, что с Анной что-то явно произошло, не оставляли его. Он знал её на протяжении двадцати лет, и просто так уйти, ничего никому не сказав, она не могла.

Когда Алексей подошел к церкви, он заметил, что вокруг стояло несколько прихожан, хлопотавших по своим делам. Он вошел внутрь. Николай сидел за алтарем, погруженный в молитву. Алексей осторожно подошел к нему.

– Отец Николай, – начал он. – Мне нужно поговорить с вами. Это важно.

Священник поднял взгляд, увидел хмурое выражение лица Алексея и кивнул, указывая на скамью. Они сели, и Алексей продолжил:

– Я пришел по поводу Анны. Она пропала, и последний человек, кто ее видели, были вы. Бабушка Тоня рассказала, что вы пришли к Анне. О чем вы с ней разговаривали?

Николай на мгновение задумался. Его лицо побледнело, и он посмотрел в сторону, как будто пытаясь вспомнить детали.

– Я пришел к Анне вечером, – произнес он медленно. – чтобы с ней побеседовать. Анна попросила своих соседок оставить нас на наедине. Я не знал. Что пришел в неподходящий момент, но поскольку у меня мало свободного времени, то решил к ней прийти после вечерней молитвы.

– О чем же вы говорили? – спросил Алексей.

– Она говорила о личном и сам разговор я передать не могу. Но она была явно чем-то взволнована, хоть и не хотела говорить почему именно.

Алексей вздохнул, пробегая глазами по потолку церкви.

– Вы не знаете, куда она могла уйти после этого разговора? – спросил он, ловя каждый взгляд Николая.

– К сожалению, нет. Мы с ней совсем недолго поговорили, а после я вернулся обратно в церковь. Если хотите узнать, говорила ли она мне что-либо об отъезде, то нет. Об этом речи между нами не шло. В поисках я вам помочь не могу. Но я буду молиться за её скорое возвращение, и чтобы с ней ничего не случилось.

Алексей кивнул.

– Спасибо, Николай. Надеюсь, мы скоро её найдём. – сказал Алексей и, собравшись, вышел из церкви.

Он натянул куртку и направился к своему автомобилю, прокручивая в голове слова священника. Он думал о том, что Анна не могла просто так исчезнуть. Садясь в машину, он достал мобильный телефон и, нажал на номер своей жены, Даши.

– Ты уже едешь домой?

– Нет, я сегодня задержусь, дел много на работе.

– Что-то случилось?

– Я только что говорил с Николаем. Он был у Анны в последний вечер. У меня есть подозрения, что он что-то скрывает, хоть и сказал, что они поговори о личном и он ушел.

– Ты о чем?

– Мне кажется, что он виделся её не просто так. У них был какой-то разговор, и он сам говорил, что Анна была взволнована. Я не знаю…

– Я не понимаю, о ком идет речь? – спросила она с явным беспокойством в голосе.

– О твоей матери. Когда я разговаривал с Николаем, меня что-то насторожило в его пересказе, понимаешь?

– Моя мать умерла почти год назад. Я вообще не понимаю, зачем ты ходил к священнику.

– Даш, я понимаю, что ты сегодня переволновалась, но ты сама с Соней сегодня приходила в отдел. Ты написала заявление о пропаже. Ты себя хорошо чувствуешь?

– Да я-то себя чувствую хорошо, а с тобой явно что-то не так. И вообще, хватит задерживаться на работе, она тебя скоро с ума сведет. Пока. – и Даша положила трубку.

Алексей, ничего не понимая, решил позвонить Соне, но она не взяла трубку телефона. Подумав, что его жена пережила сильное потрясение, он успокоился и поехал в отдел. По пути, он вспомнил, что заявление, которое написала его жена, он забыл зарегистрировать в дежурной части, и решил, что первым делом надо сделать именно это, а потом и оставшуюся работу.

В кабинете было темно, кроме дежурной части, на местах уже никого не было. Алексей нажал кнопку выключателя, потом подошел к электрическому чайнику и нажал кнопку. Положив папку на диван, он подошел к столу и начал искать заявление, но не мог его найти. Он начал смотреть все документы, которые лежали у него на столе, в тумбочках. Потом он заглянул в дежурную папку, но и там не было заявление.

Он решил пойти в дежурную часть и спросить, не отдавал ли заявление. Но дойдя до двери, он услышал щелчок, который обычно слышно, когда выключается чайник. Обернувшись в его сторону, он забыл, что собирался делать. Постояв возле двери ещё некоторое время, но не вспомнив ничего важного, он взял кружку, положил в неё чайный пакетик, налил в кружку кипятка и сел за рабочий стол, заканчивая свои дела.

7

Когда я вернулась домой, положила блокнот на комод и, убрав волосы с лица, попыталась взять себя в руки. Однако мысли о бабушке постоянно витали у меня в мыслях, не давай покоя.

В комнате царил полумраком, и я включила тусклый свет настольной лампы, который едва освещал стены. Я ненадолго остановилась, глядя на блокнот: его обложка была потерта, а страницы были местами надорваны и со времен пожелтели. Но сейчас, всё что я хотела – отдохнуть.

Сбросив обувь, я плюхнулась на кровать. Засыпая, я слышала, только тишину дома, и вслед за этим наступила темнота, которая позволила мне погрузиться в сон. А в снах моих уже рисовались образы Александра, который стоял в том же зале и протянув ко мне руку, сказал:

– И вот мы снов встретились, пташка!

Я услышала какой-то стук. Как будто кто-то в окно стучался, за окнами никого не было.

– Какого чёрта! – выругался Александр. – Ты не можешь…

Я открыла глаза. Повернувшись к окну, я заметила темный силуэт за окном. Уверенная в том, что это продолжение сна, я встала и подошла к окну, где увидела Артема, который стоял за окном. Его лицо освещалось бледным светом луны. Я прикусила губу, все еще полагая, что это часть моего сна, неужели и он тоже будет приходить ко мне в сновидениях?

– Соня! – его голос звучал хрипло, словно он звал меня издалека. – Открой, пожалуйста! Мне нужно поговорить с тобой. Это важно!

– У меня к тебе только один вопрос. На чем ты там держишься, у меня же комната на втором этаже?

– Тебя это действительно сейчас волнует? – непонимающе ответил Артем.

Я чуть нахмурилась, не понимая, как Артем мог оказаться здесь, за окном. Я снова посмотрела на него, захотела что-то сказать, но подумав, что это всего лишь сон, отвечать не стала.

– Я не могу ждать, впусти меня. Кое-что случилось, и я…

На мгновение мне показалось, что он выглядит уязвимым, но я быстро отогнала эту мысль. Я не могла позволить этому сну вывести меня из равновесия. Недослушав его, я подошла к шторам, и, не задумываясь, задернула их. Даже если это не сон, мне наплевать.

– Соня! – его голос раздался уже с нотками отчаяния. – Ты не понимаешь! Ты в опасности. Давай просто поговорим.

Я отвернулась и легла на кровать, сильно зажав подушки в руках. Я снова закрыла глаза. В голове кружились мысли, и в них уже не оставалось места для его слов, только смутное недоумение от происходящего.

Постепенно я вновь погружалась в сон, и звуки становились все тише и тише. Я словно искала утешения в темноте, не осознавая, что с каждой минутой теряю важное, возможно, единственное, что могло вернуть меня к реальности.

Мой последний мысленный вздох: «Это всего лишь сон». За окном все затихло, но покоя в своих снах, я не нашла. Долга блуждая по лесу, не зная куда я вообще иду и зачем, я увидела тот самый камень, на который упала. На нем сидел Вадим, раскачиваясь взад-вперед. Подходя к нему, я начала его звать, но он не оборачивался в мою сторону. «Вадим, мы тебя ищем, где ты?». Но в ответ только тишина. Я медленно подходила к нему, но ощущение тревоги и страха с каждым шагом только нарастало. Приблизившись к нему, я протянула дорожающую руку, положив к нему на плечо. «Вадим, где ты?». Вместо ответа, он медленно начал поворачивать голову, не двигая туловищем, его шея повернулась на сто восемьдесят градусов и вместо глаз, у него были фиолетовые цветы.

Я проснулась от собственного крика. Сразу же в комнату забежал отец, с вопросом:

– Что случилось?

– Пап, всё в порядке. Просто кошмар приснился.

– Хорошо. Но больше так не делай.

– Я постараюсь, но обещать не буду.

– Сонь. Ты знала Вадима Пружинина?

– Мы в одну школу ходили, но не общались, а когда в институт пошел, я больше его не видела. Что-то случилось?

– Он пропал три дня назад.

– Серьезно?

– Да. Сегодня организовываем поиски в лесу, собираем волонтёров, без них не справимся. Если хочешь, можешь вместе с нами пойти.

– Пап. Прости. Но я себя неважно чувствую, я лучше дома останусь.

– Может скорую вызвать.

– Нет, всё не настолько плохо.

– Ну хорошо.

Поцеловав меня в макушку, он вышел из комнаты

8

В лесу стояла настораживающая тишина. Ни шороха листвы, ни звуков животных не было слышно. Густой туман, покрывая всю поверхность леса, скрывал от глаз все, что было в лесу. Но не долго длилась тишина. Со временем, начали раздавать крики людей, и мерцающие огни фонарей начали блуждать по кромкам деревьев, освещая своим светом близкое расстояние. Туман не давал видеть дальше собственной руки.

– Вадим! – хором кричали люди. – Вадим! Вадим!

Вдалеке начал раздаваться вой волков. Сначала тихий, но с каждым разом вой нарастал.

– Вадим!

Люди брели по кромешному туману, на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Среди них было несколько полицейских, трое из которых держали на поводке собак-ищеек.

– Как думаете, мы его найдем? – спросил Максим у ребят, идущих рядом с ним.

– Будем надеяться, что найдем. – ответил Сережа.

– А почему Соня не пошла? – спросил Максим.

– Она мне сказала, что видела плохой сон, связанный с Вадимом. Сказала, будто он сидел возле какого-то камня, и когда он к ней повернулся, у него вместо глаз, цветы были, а лицо как у мумии, вроде есть, а вроде и нет. Она ещё сказала, что проснулась от собственно крика, поэтому её сон сильно напугал и она решила не идти. – сказала Лена.

– Эй, хорош меня трогать, идиоты, – крикнул Егор Парыжков, идущий рядом с Сережей.

– Да кому ты нужен, тебя никто не трогает, – крикнул ему Крапивин Дима.

– Да хорош, я не шу… Аааааа, – закричал Егор.

Все повернулись в сторону, где шел Егор и увидели, что фонарь валяется на земле.

– Что у вас происходит? – спросил один из полицейских.

– Кто-нибудь, уберите его от меня, – продолжал орать Егор.

Максим и полицейский стремительно бросились в сторону, откуда раздавался крик Егора.

– Егор, кричи, мы не видим тебя, – крикнул Максим. – Очень громко кричи.

Но в ответ, тишина. Максим и полицейский шли быстро примерно в ту сторону, куда тащили Егора.

– Егор, – крикнул полицейский, – Егор, где ты?

Вдруг раздался протяжный жуткий крик Егора, который эхом прокатился по лесу. Максим и полицейский рванули на крик, но из-за тумана они не увидели, что в той стороне был неглубокий овраг и оба полетели вниз, пытаясь цепляться за деревья, чтобы остановиться. Но ничего у них не получилось, и они кубарем скатились в овраг.

Поморщившись, они поднялись на ноги, взяли фонарики, которые выпали у них из рук и начали осматриваться. Максим первый заметил Егора и направил фонарик в его сторону, показывая полицейскому.

– Дядь Леш, смотрите, – сказал Максим.

Егор сидел у дерева, прижимая колени к груди и раскачиваясь из стороны в сторону. Все его внимание было сосредоточено на одной точке.

– Егор, что случилось?

Он, продолжая раскачиваться, протянул правую руку в перед, указывая пальцем направление. Полицейский и Максим, медленно повернувшись, увидели Вадима. Его тело, иссушенное как у мумии, было прислонено к стволу дерева в сидячем состоянии, голова была откинута назад и немного свисала, а руки безжизненно были опущены. Глаза Вадима отсутствовали, а вместо них, были вставлены фиолетовые цветы. Картина была не для слабонервных.

– Твою ж мать, – выругался полицейский, не осознавая, с чем они столкнулись.

Взяв свиток, он сделал два коротких сигнала, обозначающие, что ему нужна помощь.

– Максим, узнай у Егора, ранен ли он. Если да, выведи его из леса, скоро прибудет скорая. Если не ранен, отведи его домой. – велел полицейский, стараясь сохранить спокойствие

– Хорошо. Дядь Леш, как вы думаете, что с Вадимом могло произойти.

– Я не знаю, сынок. Но лучше вам уходить от сюда. И по пути, скажи моим ребяткам, чтобы всех отправили домой.

Кивнув, Максим подошел к Егору и спросил у него

– Ты ранен?

Егор ничего ему не ответил, а только показал на ногу.

– Хорошо, ты сам сможешь идти?

Егор лишь пожал плечами, не показывая особой уверенности.

– Я посмотрю, что с твоей ногой. Только не дергайся, ладно? – сказал Максим.

Егор кивнул в ответ. Когда Максим приподнял левую штанину, он увидел, что Егор был укушен каким-то животным и из грязной раны медленно стекала кровь.

– Давай, обопрись мне на плечо, и медленно поднимайся.

Со стонами и с большим трудом, Егор кое-как поднялся.

–Я… – произнёс он,– я не смогу наверное подняться вверх по оврагу, – дрожащим шепотом произнес Егор.

Максим, понимая, что ему одному будет весьма тяжело тащить Егора на себе, попросил полицейского, подождать кого-нибудь из ребят, чтобы поднять Егора вверх, но полицейский сказал, что труп никуда уже не денется, и взяв Егора за руку, закинул ее себе на плечо, и схватив его за талию, он, вместе с Максимом потащили его вверх по оврагу, с которого недавно упали. Когда они это сделали, полицейский отпустил Егора и кивнув Максиму, начал снова спускаться вниз оврага.

Пока Максим, нес на себе Егора, он встретил Лену и Сережу, которого попросил помочь ему. Пока Сережа, пытался поудобней взять Егора, Максим увидел полицейского. Сказав Сереже, чтобы он крепко держал Егора, подошел к полицейскому и тихо объяснил ему, что нашли Вадима мёртвым и нужно всех отправить домой.

Егор передвигался очень медленно, периодически теряя на несколько секунд сознание. Около сорока минут ребятам потребовалось выйти из леса, где уже стояла машина скорой помощи. Максим объяснил сотруднику скорой помощи, что с Егором произошло. Тот начал осматривать его рану и сказал, что раны глубокие, ему надо в больницу и сообщив дежурному, чтобы тот пригнал новую машину скорой помощи, положили Егора на носилки и закрыв двери уехали, не разрешив ребятам ехать с ними, только попросили позвонить родителям Егора, чтобы те приехали в больницу.

Ребята шли в сторону дома, когда Сережа спросил:

– А что на самом деле произошло с Егором?

– Кажется, его укусил волк. Но в тумане ничего не видно. Когда мы нашли Егора, никакого зверя уже не было. Поэтому я даже не знаю, кто мог его укусить. Может эта и собака была.

– Да ладно, мы бы лай или вой точно услышали.

– Серег, я честно не знаю. Сам не видел, что произошло.

– А с Вадимом что? Его нашли? – спросила Лена.

– К сожалению. Походу Соня у нас провидица.

– В смысле? – не понял Сережа.

– В прямом, Серег. Всё, как ей приснилось, то и случилось с Вадимом.

– Да ладно… – сказали вместе Лена с Сережей

– Ага.

Ребята разошлись по домам, даже не зная о том, что этот день был только началом череды страшных смертей.

9

Труп Вадима был доставлен в морг местной больницы на машине скорой помощи. Пока труп доставлялся в больницу старший следователь Романов Алексей и старший опер Белодедов Михаил поехали в дом родителей Смирнова Вадима. Им предстояло рассказать ужасную новость об их сыне, не зная, как отвечать на вопрос «Как погиб их сын», ведь пока ими не установлены истинные причины смерти подростка.

Когда Романов и Белодедов подъехали к дому Смирновых, они некоторое время думали о том, как подобрать правильные слова. Вскоре, постучав в дверь, они дождались, когда к ним выйдет мать Вадима. Увидев их форме, женщина, сразу спросила?

– Вы нашли моего мальчика? С ним всё в порядке?

– Светлана, – начал Романов, – Мы пришли с печальной новостью…

– Что случилось с моим мальчиком? – спрашивая, она уже догадывалась что ей ответят, и на глаза женщины начали наворачиваться слёзы.

Романову и Белодедову, было невыносимо говорить о смерти ее сына, не зная ни только всех обстоятельств и причин его смерти, но и понимая, что у них самих дети, младше Вадима на один год, с которыми могло произойти тоже самое.

– Ваш сын… – сказал Белодедов, – к сожалению, скончался.

Светлана закричала, её охватил ужас и безысходность. Отец, стоя в стороне, не мог произнести ни слова. Вместо ответа, он лишь прижал ее к себе. Понимая, что родителям сейчас нужно только время, Романов и Белодедов решили оставить их в покое. Выходя из дома, они обменялись взглядами и ехав до отдела, они не произнесли не слова.

Скоро тело Вадима оказалось в просторном, белом, стерильно чистом помещении морга. Холодный воздух и металлические поверхности создавали какую-то мирскую отстраненность. Местный патологоанатом, доктор Григорьев, был одним из самых опытных специалистов в своем деле. Он знал, что ему предстоит непростая работа.

Доктор вошел в кабинет, осматривая тело Вадима, которое лежало на столе для вскрытий. В тот момент, когда Григорьев прекратил осмотр тела, он не мог отделаться от чувства, что его тело было каким-то совершенно необычным случаем в его многолетней практике. Лицо мальчика, хотя и было лишено глаз, которые были заменены цветами, наводило холодный ужас. Тело выглядело так, словно оно прошло через процесс мумификации.

Не теряя времени, доктор взял инструменты и приступил к вскрытию. Во время работы он произносил собственные мысли вслух, чтобы никого не оставить без внимания.

– Знаешь, Леш. – начал он полицейскому, который дожидался результатов, – Мумификация – это довольно редкое явление. Обычно оно связано с длительным процессом в условиях, способствующих его происхождению, как, например, в пустыне с низкой влажностью. Но, это тело подверглось мумификации всего за пару дней, да еще и в лесной местности, где такие условия маловероятны.

Алексей, стоя рядом, озадаченно кивал, не в силах понять, о чем говорит Григорьев.

– Как правило, мумификация происходит благодаря определенным видам бактерий и грибков, которые исчезают при влажных условиях. Однако в этом случае, судя по состоянию тканей, это явно не так. Я вижу, что организм Вадима подвергся каким-то необычным процессам, возможно, связанным с воздействием внешней среды или даже заражением.

Доктор аккуратно поднял часть ткани, чтобы лучше ее рассмотреть.

– То, что мы сейчас видим, – это, по сути, экзотический случай, о котором я еще никогда не слышал. Сама мумификация может занять годы даже в наиболее подходящих условиях. Но здесь мы имеем дело с рукотворным процессом, по сути, что-то совершенно неестественное.

– Я вот что не понимаю, Вань. Почему Вадим оказался в таком состоянии? Что произошло с ним на самом деле? За долгую службу, я не разу не видео такого ужаса. И самое страшное, я даже не могу понять, кто с ним такое мог сделать?

– Возможность того, что Вадим мог столкнуться с чем-то или кем-то в этом лесу, становится все более вероятной, – добавил доктор, подбирая слова. – Но знаешь, мне кажется я об этом уже где-то читал в старых отчетах. Я сегодня пороюсь и если что-то найду скину факсом или отсканированным документом на почту.

– У меня к тебе ещё вопрос не по специальности. Ты же у нас вроде грибник, может подскажешь, что это за цветы ему были вставлены в глазницы?

– Раньше я не видел у нас таких цветов, поэтому не подскажу. Я отдельно в пакете вместе с экспертизой тебе передам. А там ты уже сам определишься, кому экспертизу назначать.

– Жаль. Спасибо, Вань. И да, чуть не забыл, держи постановление и в одном не забудь расписаться.

– Сейчас.

Пока Григорьев расписывался в получении постановления, Романов спросил:

– Через сколько ждать официального заключения?

– Ну как всегда, от десяти рабочих дней. Работы у меня и так навалом, не обессудь.

– Договорились.

Алексей, пожал руку Ивана и пошел на улицу к машине. Ехав в отделении, он понимал, что им предстоит углубиться в это дело. События последних дней обещали быть только началом чего-то большего, и он должен был узнать правду о том, что произошло с Вадимом.

10

Две недели прошли как в тумане. После смерти Вадима, весь город стоял на ушах. Родители боялись своих детей отпускать одних на улицу. Я же больше думала о бабушке, о которой видимо забыли все, кроме меня. На прикроватной тумбочке звякнул мобильник. Я потянулась к телефону, и увидела сообщение от Лены.

«Привет! Мы с ребятами решили сходить в клуб сегодня вечером, отдохнуть. Ты с нами? Будет весело!»

Я в замешательстве уставилась на экран, ощущая, как память о том странном ночном визите Артема еще вертится в моей голове. В какой-то момент мне показалось, что до сих пор звучит его голос, просящий войти и поговорить со мной. Отпустив эти ведения, я задумалась уже о клубе. С одной стороны, клуб значил музыку, веселье и возможность отвлечься; с другой – сейчас мне конечно не очень хотелось бы идти в клуб после прошедших событий.

Подумав некоторое время, решили ответить: «Да, я приду». Я не могла игнорировать друзей, слишком давно не испытывала настоящего веселья. Подготовка прошла на автомате: выбрала любимое платье, сделала легкий макияж и распустила волосы, придавая им легкие волны.

Когда я вошла в клуб, музыка гремела, а атмосфера была наполнена смехом и разговорами. Друзья встретили меня за столом, и, несмотря на все переживания, я действительно начала чувствовать себя лучше. Я танцевала, смеялась и пыталась забыть о том, что меня волновало.

В какой-то момент, находясь на танцполе, я почувствовала знакомое прикосновение. Обернувшись, я увидела Артема. Он стоял там, среди ярких огней и пульсирующей музыки, и выглядел весьма встревожено.

– Соня, – произнес он, пробираясь сквозь толпу, – Я очень рад, что встретил тебя здесь.

Я почувствовала, как мне стало немного не по себе. Я сделала шаг назад, пытаясь найти слова, но вместо этого только кивнула. Он тоже выглядел слегка растерянным, как будто не был готов к тому, чтобы столкнуться со мной так внезапно.

– Я… – начал он, переводя дыхание. Его голос звучал так же хрипло, как и той ночью. – Я очень хотел поговорить с тобой.