Сокол

Я взглянула на часы. Нет смысла сидеть в офисе допоздна, последние сотрудники ушли еще до обеда.

Олег подошел ко мне со стороны, отодвинул стул от стола и развернул меня к себе.

– Ты давно у меня не была. Уже больше двух недель. Не хочешь, заняться чем-нибудь приятным?

К горлу подступила тошнота. Я даже представить себе не могу, что окажусь в постели Олега. За две недели… А может, это случилось гораздо раньше. Три или четыре месяца назад. А возможно и шесть лет назад. Я ощутила огромную тягу к другому человеку, к мужчине, которого люблю больше всего на свете. Только его нежные руки могут прикасаться к моему телу.

Мое молчание и сжатые кулаки, взволновали Олега. Он ожидал другой реакции.

Поздно ночью ко мне снова пришла Карина. У меня сложилось впечатление, что моя дочь больше никогда не будет спать в своей кровати.

Кулачки под щекой, глазки наивно блестят из-под черных ресниц.

– Мамочка, – завела она разговор, – а мы всегда с Аней будем жить вместе?

– Конечно, – завернув ее в теплое одеяло, ответила я. – К чему такой вопрос? Вы сестры и будете жить вместе пока маленькие.

– Но у Ани папа – Юра, а у меня – Саша. Если папа меня заберет, то Аня тоже поедет с нами или останется со своим папой? Она же не знает бабушку Аллу.

– Бабушка Алла – это та тетенька, к которой вы ездили с папой?

– Ну да. У нее еще дедушка есть. Феликс.

Кто эти странные люди для Саши? Почему он возит дочь к ним, а не к своим старикам? Что для него значит Алла? Он прятался в ее доме полтора года, а теперь каждый выходной мотается в маленький городок с незапоминающимся названием.

Как много я не знаю о нем.

Олег не позвонил мне перед сном. Обиделся. Ушел из кабинета и не попрощался. Я тоже не стала навязываться.

Утром рано я вывела Бади на прогулку. Настроение ужасное, голова болит, снова тошнит, тело ноет от недосыпа. Ноги увязли в жидкой каше, руки замерзли.

Из-за угла выехала черная машина. Я привыкла к неожиданным появлениям моего жениха. Сначала он говорит, что не хочет разговаривать, а уже через час едет на край света, чтобы увидеть меня.

Олег вышел из машины. Руки спрятал в карманы, вид хмурый, губы напряжены.

Я отпустила собаку.

– Ты рано, – пробубнил Олег в шарф.

– Бади просился. Вчера что-то съел из мусорного ведра.

Он протянул мне белую визитку.

– Позвони этому человеку. Он многое тебе расскажет про Сашу. Мне ты не веришь. Может, он тебя убедит?

– Кто это?

– Его психолог. А если сказать откровенно, то его психиатр. Саша больной человек.

– Олег, не надо.

Не думала, что он опустится до такого. Саша пытается ему помочь, а он ищет его изъяны.

– Прошу тебя, девочка, ты совершаешь ошибку. Позвони, а потом принимай решение.

Я заглянула ему в глаза. Они никогда не врут. Не умеют.

Олег поднял голову, убрал шарф с подбородка.

– И что я узнаю? – теперь уже я испугалась. – Что я должна спросить?

– Спроси про Соколова. Он сам все расскажет.

– А как же врачебная тайна?

– Я объяснил ему ситуацию, и он понял.

Дрожащими пальцами, я взяла белый клочок бумаги. Слезы подступили к глазам. Олег сделал шаг вперед и обхватил меня рукой за плечи, я прижалась к его большой груди.

Сейчас бы уснуть и проснуться через десять лет. Тот, кто действительно любит меня – останется, другой – исчезнет, как только мои глаза закроются.

Целый день я смотрела на визитку. Воткнула ее в клавиатуру. Ходила по кабинету, думала, но так и не позвонила. Отработала, а вечером пошла к метро. Олег не стал меня торопить, ни разу не позвонил, не пригласил на обед.

Толпа людей в черных пуховиках заполнила широкий проспект. Единственное яркое пятно сверкнуло зеленым глазом, и пешеходы двинулись через дорогу. Серость, холод. Кругом незнакомые лица. Каменные здания обступили со всех сторон.

Зачем мне звонить какому-то психологу? Нелепая ситуация. Что спросить? «Вы не расскажите мне о Саше Соколове? А то мне не разрешают с ним встречаться, говорят, что у него с головой не в порядке». Нормальный врач пошлет меня далеко-далеко, да еще рецепт выпишет, чтобы больше не маялась дурью и не звонила по пустякам.

Спустившись в метро, я расстегнула пальто. Теплый воздух обдал лицо. В подземке еще более шумно, чем на улице. Толкотня, суматоха. Подошел поезд. Я сразу нашла свободное местечко в конце вагона и села. Мужчина напротив, спустив шапку на глаза, вытянул длинные ноги в грязных кроссовках. Бабуля с необъятным задом еле протиснулась между мной и молодым парнем. Сверху над головой повис студент с потрепанной книжкой в руке.

У всех людей своя жизнь, у каждого своя история.

От духоты и неприятных запахов подступила тошнота. Я дождалась следующей станции, отодвинула бабулю в сторону и вышла из вагона. Пройду остановку пешком.

Парк Победы самое лучшее место для размышления. Извилистые дорожки, озера, укутанные густыми кустарниками, могучие дубы, изогнутые мостики. Я дошла до детской площадке и остановилась около невысокого заборчика. Двое мальчиков залезли на горку, девочка в розовой шапке с мячом в руке побежала к турнику. В сторонке под облысевшим кленом встали родители, прячась от ветра.

Погода выдалась теплой, но сырой воздух холодит кожу. Я плотнее укуталась в пальто.

– Баб, а баб, – послышался с боку неприятный, гнусавый голос, – можно я еще погуляю?

Девочка в розовой шапке потянула женщину за рукав пуховика.

– Не реви, Диана. Уже поздно, пора домой.

Я повернула голову. Женщина странно взглянула на меня. Девочка снова заныла:

– Ну, пожалуйста. Всего чуть-чуть. Я больше не буду писать в кровать.

Некрасивый ребенок. Опухшее лицо, щеки подушками висят над дряблым подбородком, глаза прозрачные.

– Иди, – тихо сказала женщина и отпустила руку ребенка.

Девочка рванула в сторону. Неважно куда, лишь бы сбежать от опеки сердобольной бабушки.

Женщина, как будто застеснявшись, зашла за ствол старого дуба, еще раз взглянул на меня. Блондинка, примерно лет пятидесяти, хорошая фигура, невысокого роста. Я ее точно не знаю, а она мною заинтересовалась.

– Вера? – почти шепотом спросила она, выглянув из-за дерева.

Я хотела уже уйти, но решила ответить.

– Да.

– Я Сашина мама. Вера Ивановна. Мы с вами не встречались, но я иногда просматриваю ваши фотографии в Инстаграме.

Теперь она осмелела и подошла ко мне ближе. Милая улыбка скользнула на губах.

Неожиданная встреча. И это в Питере! В миллионом городе! Надо же было мне выйти именно на этой станции, в это время и попасть на детскую площадку.

– Здравствуйте! – обрадовалась я. – Как вы меня узнали?

– Вас трудно не узнать. Вы в жизни такая же, как и на фотографиях.

– Бабушка! – крикнула девочка с турника. – Мы уже уходим?

– Нет, – ответила Вера Ивановна.

Она всегда говорит тихо, почти шепотом. Но внучка ее услышала.

– В прошлый раз я вам так и не позвонила, – сказала я. – Простите. Хотела, но не смогла найти ваш номер.

– Я все понимаю, – скривила губы она. – У вас полно забот. Свадьба, дети. Мне достаточно того, что вы выкладываете в интернете.

Я редко выставляю фотографии с детьми, но пару снимков с Кариной там есть.

Никогда бы не подумала, что эта женщина Сашина мама. Они совершенно разные. Черное и белое. Ни одной черты, ни одного одинакового движения.

– Карина такая большая. Она скоро пойдет в школу?

– Через два года.

– А как у нее со здоровьем? Саша водил ее к врачам? Вы знаете, что по моей линии все дети рождались с больным сердцем?

– Он говорил.

– Эта напасть в основном задевала мальчиков. Только моей бабке не повезло.

– У Карины все в порядке с сердцем.

– А как она развивается? Саша сильно отставал от своих сверстников.

– Мне трудно ее сравнивать с другими детьми.

– Понимаю.

Я взглянула на девочку в розовой шапке.

– Это дочка Юли?

– И не спрашивайте, – махнула она рукой в сторону ребенка. – Непутевая мать и такая же дочь. Давайте, лучше поговорим о вас. Я слышала, вы выходите замуж за сына Александра Ивановича?

– Вы не знаете Олега?

– Нет. Он появился после того, как мы перестали общаться с Соколовыми.

Зачем звонить какому-то психологу, когда судьба меня свела с самым важным человеком. Только мать может рассказать о сыне.

Все-таки в жизни ничего не происходит просто так.

Я сразу сменила тему.

– Вера Ивановна, почему Саша к вам не пришел? Прошло столько лет. Он давно не живет с дедом, никто его не контролирует.

– Его и раньше никто не контролировал.

– Как же? Виолетта Филипповна не разрешала ему видеться с вами.

– Ох, милая! Вы совсем ничего не знаете.

– Так расскажите.

– Что рассказать? Я слишком давно не видела сына.

– Олег сказал, что Саша лечится у психиатра. Это правда? Вам же София все рассказывает, что происходит в доме Соколовых.

– Не все, но…

К нам подбежала Диана. Вера Ивановна сразу замолкла.

– Баб, хочу в туалет.

– Потерпишь.

– Можно, я схожу к озеру?

– Нет, Диана. Мы скоро пойдем домой.

Девочка много плачет, поэтому у нее нездоровый цвет лица и опухшие щеки.

– Хочу в туалет, – на всякий случай повторила она.

Я много встречала детей с затравленным взглядом. В школе были неблагополучные семьи, и они всегда вызывали чувство отвращения.

Вроде одета хорошо, чистенько. Из-под шапки видны косички. На ногах блестящие ботинки. Но что-то настораживает.

Вера Ивановна отвлекла меня от девочки своим неожиданным вопросом.

– Когда вы переезжаете в Москву?

– Я?

– Да, вы и девочки. Саша еще не достроил дом?

Карина говорила мне что-то про дом.

– Вы ошибаетесь, Вера Ивановна. Я не собираюсь…

– Ну да, конечно. – Прикрыв рот тонкой ладошкой, усмехнулась она. – Вы сейчас скажете, что на самом деле собираетесь замуж за Олега.

– Так и есть, – неуверенно пробормотала я. – Вы же сами…

– Я просто спросила, но давно знаю ответ. Вы никогда не будете ни чьей женой кроме Саши. Мы еще в прошлый раз об этом говорили. Все Соколовы – слабаки. Им нужны сильные женщины. Александру Ивановичу повезло встретить Виолетту. Он как увидел ее, так вцепился мертвой хваткой, увел у жениха, а потом увез за границу и женился на ней. Только Андрей не похож на отца, а Дима и Саша – такие же хищники. Как вы думаете – почему я больше не вышла замуж?

– Наверное, все еще любите мужа.

– Какого? – теперь она уже засмеялась в голос. – Дима пятнадцать лет сидит в тюрьме. Я его почти не вижу.

– А когда он выйдет?

– Никогда. Его не выпустят. Слишком он значимая фигура.

– Он такой влиятельный человек на зоне?

– Если бы вы знали его. Он умнейший мужчина. Умеет приспособиться к любым условиям. Его уважают, ценят, точно так же, как его отца. Они очень похожи с Александром Ивановичем. Только внешне разные, а характер один в один.

– Если он такой ушлый, как же он попался в руки милиции? Неужели отец не смог откупить его от тюрьмы?

– Дима был осторожный, все делал грамотно, четко по плану. Только никогда не оборачивался назад, и это было его ошибкой.

– Его подставили?

– Так же, как и вашего жениха. Есть люди, которым не нужны соперники.

– Кто же это?

– Откуда я знаю, – совершенно спокойно ответила она. – Знала бы – предупредила мужа.

– Вы думаете, это одно лицо? Между этими событиями слишком большой промежуток времени.

– Я ничего не думаю, Вера. Мне это не надо. Сейчас я живу одна с внучкой. Юля снова ушла к своим друзьям, Дима пожизненно заперт за решеткой, Саша уезжает в Москву. Я больше их никогда не увижу.

– Вы не пытались позвонить сыну? Саша говорил, что хочет с вами увидеться.

– Говорил, но не увидится.

– Почему?

– Ему нужна не я, а вы. Зачем ему мать, когда рядом любимая женщина и дочь? Я не сомневаюсь, что Саша очень любит Карину.

А скоро родиться еще ребенок.

Я представила его с сыном на руках. Маленький комочек на папиной ладони.

Саша – отец. Никогда раньше об этом не задумывалась. Он еще сам мальчишка, а тут – сын, живой человечек.

– Вы улыбаетесь? – хмуро взглянула на меня Вера Ивановна. – Значит, любите. Не теряйте время, Вера. Бросайте эту глупую идею со свадьбой и бегите за своим счастьем.

Я подняла голову к небу. Голые ветви старого дуба зловеще заскрипели на ветру. Холодно. Или мне не по себе от нашего разговора? Не скажу, что Вера Ивановна приятная женщина. Что-то в ней есть отталкивающее. Голос слишком тихий, блуждающий взгляд, руки нервно трясутся. Мне даже не понравились ее разговоры с внучкой. Видно, что девочка ее боится.

– Почему вы так хотите, чтобы мы с Сашей поженились? – прямо спросила я. – Какая вам разница, с кем он будет? Со мной или с Машей.

– Маша – хороший друг, а моему мальчику нужна женщина. Вы сами знаете его темперамент, не мне вам рассказывать. Если он не будет получать удовольствие дома, то не сможет нормально работать.

– Он скоро останется без работы, так же как я, как Олег и даже, как Соколов.

– Соколов – возможно, про Олега ничего не могу сказать. А Саша точно никогда не будет сидеть без работы. На какие средства он отгрохал огромный особняк в Подмосковье? И чем он сейчас занимается, куда постоянно ездит? Вы умная женщин, и все понимаете.

– Что именно?

– Если бы у Саши не было денег, вас бы не грызли сомнения.

– Вы хотите сказать, что я люблю его за деньги?

– И вы, и Виолетта не стали бы нянчиться с мужиками, если бы не имели выгоду. Жалость – не ваш конек. Но это не плохая черта. Я никого не осуждаю. Если бы я так умела, то Дима был бы гораздо счастливее.

Я была готова к подобному разговору. Вера Ивановна мягко стелет, а потом наступает на горло. Не просто так, она подкладывает меня под своего сына. Ей хочется отомстить Саше за предательство.

– Вы достойны друг друга, – жестко сказала она. – Больной мальчик и алчная женщина. Вы будете целовать ему пятки за деньги, а он закроет глаза на все ваши капризы. Маше повезло, что она избавилась от большого ребенка. Такой женщине – красивой, нежной – нужен настоящий мужчина. Например, такой как Олег…

«Как Олег». Ее слова застряли в моей голове. И почему я раньше об этом не подумала?

Мы расстались с Верой Ивановной на доброй ноте. Я пожелала ей, покоиться с миром. А она послала меня к черту.

Утром я не нашла визитку на своем рабочем столе. Дверь почему-то оказалась приоткрытой, компьютер включен.

За прошедшую ночь я стала более решительной. Сомнения отпали. Появились новые вопросы. Только уже не о Сашином психологическом состоянии, а о его отношениях с людьми, которых я совершенно не знаю. Возможно, Алла сможет мне показать Сашу с другой стороны.

Я села за компьютер. Не трудно найти адрес мясокомбината. Тем более Карина рассказала, что ее любимые сосиски делает бабушка, а дедушка развозит их по магазинам на большой машине. Только я нажала кнопку, как зазвонил телефон.

– Привет. Я целый день не могу до тебя дозвониться, – взволнованно проговорил Саша. – Что у тебя с телефоном?

– Я его отключила.

– У тебя все хорошо?

– Да. А что у тебя с голосом?

– Вер, – хлюпнув носом, промямлил он. – Вчера вечером умер очень дорогой мне человек. Я ночью приехал в Питер и сразу отправился к Алле.

– Кто умер, Сашенька?

У меня сердце забилось сильнее.

– Одна старушка. Ты ее не знаешь. Это наша соседка бабушка Серафима.

– Что случилось?

– Сердце. Прилегла вечером отдохнуть, а через час сын нашел ее мертвой. У нее и раньше было давление, но врач говорил, что это нормально в ее возрасте. А тут… Умерла во сне. Как ангел. Я даже не успел с ней попрощаться.

Он снова всхлипнул.

– Я приеду к тебе.

– Куда? Сюда? К Алле?

– Да. Только скажи адрес.

– Ты уверенна, Вер?

– Я хочу быть с тобой рядом.

– Со мной? – переспросил он.

– Скинь свои координаты, я сразу вызову такси. Тут ехать недалеко.

– Подожди полчаса. Сейчас Феликс в городе. Он за тобой заедет.

– Я в офисе.

– Хорошо. До встречи.

Феликс приехал ровно в назначенное время. Я успела выключить компьютер, сдать на охрану ключ от кабинета, зайти в соседний магазинчик за водой.

Снова судьба подтолкнула меня в нужном направлении. Кого слушать? Соколова? Олега? Или свое сердце?

Как я могу оставить любимого человека в беде?

Меня, словно ослика, кто-то тащит за веревочку. Шесть лет сопротивлялась и все равно пришла к назначенному месту.

– Шоколадка! – приоткрыв окно в машине, крикнул Феликс. – Не меня ждешь?

Сегодня он приехал на большом черном джипе.

Я села в машину на переднее сиденье.

– Мне еще нужно заехать в одно место. Ты не возражаешь?

Он выучил цивилизованные слова?

Махнув головой, я отвернулась к окну. Только бы он не начал снова рассказывать мне о Саше. В прошлый раз у меня голова чуть не треснула от его болтовни.

Феликс заскочил в ритуальные услуги, а уже через час мы выехали из города. Огромный венок занял все заднее сиденье.

У Феликса зазвонил телефон. Он нажал кнопку на панели.

– Вы едете? – в салоне раздался голос Саши.

– Уже на КАДе.

– Вера с тобой?

– Вот рядом.

Он взглянул на меня.

– Не приставай к моей девушке.

– Вот уж не обещаю.

– У тебя скоро свадьба.

Криво усмехнувшись, Феликс отключил связь.

Мы остановились на заправке. Воспользовавшись моментом, пока Феликс вышел из машины, я позвонила маме и объяснила ситуацию.

– Доченька, – взволнованно проговорила она, – поцелуй от нас Сашу. И не торопись домой. Мы заберем Карину из садика, а ты оставайся там столько, сколько надо. Если Олег будет тебя искать, я скажу, что ты уехала в деревню.

– Спасибо.

Мама всегда меня поддержит, если дело касается Саши.

Дверка открылась, и в салон пролезло крупное тело Феликса.

– Ну, вот. Теперь можно и домой.

– Еще далеко? – спросила я.

– Десять километров. Как два пальца обоссать. Скоро будем.

Он завел машину.

Мы проехали пару километров, и тут Феликс не выдержал.

– Я слышал, ты выходишь замуж?

– И что? – спокойно отреагировала я.

– Зря! – горячо выпалил он. – Сашка тебя так любит! А ты его променяла на тупого качка. Я видел твоего женишка. Красавчик и только.

– Это не ваше дело.

– Нет, мое! Пацан мне, как родной сын. Я за него горло перережу. Ты думаешь, я не знаю вас, баб. Все под одну гребенку. Только и мечтаете о сексе. А что на сердце – не важно. А у него душа разрывается. Понимаешь?

Я искоса взглянула на него. Большой, добрый мужчина. А на вид – бандит с татуировками на руках.

Машина подскочила на кочке. Тряхнуло. Я интуитивно схватилась рукой за живот.

– Что? – испугался Феликс. – Ударилась? Я буду аккуратно вести.

– Ничего. Все хорошо.

– А ты случаем не беременна? Что-то у тебя вид бледный.

– Четыре месяца.

– Что – четыре месяца?

– Срок.

Я снова посмотрела в окно. Пошел снег.

С боку послышалось недовольное сопение.

– Это ребенок того громилы?

– Нет.

– А чей?

– Сашин.

Феликс заулыбался, показав золотые зубы.

– Молодец, парень. Я в нем не сомневался. И когда он все успевает? – И вдруг он встрепенулся. Чуть сбавил скорость и весело сказал: – Сашка снова станет отцом! Вот ведь здорово! Такой молодой, а уже два ребенка!

Причмокнув от удовольствия или от предчувствия чего-то волнительного, Феликс с силой нажал на педаль газа. Машина заревела и понеслась с огромной скоростью по трассе.

Небольшой городок встретил нас тишиной и спокойствием. Чисто. Кованые лавочки на узких бульварах. Фермерский рынок. Одинаковые дома. Провинциальный вокзал с башенками на крыше. Потом пошел частный сектор, избушки вперемешку с элитными коттеджами.

Мы подъехали к дому. Феликс достал из бардачка брелок и открыл ворота.

– Там живет Петр Помадин.

Показал он на дом через дорогу.

– Кто это?

– Алусин муж.

– А-а.

Я так и не поняла, кто кому муж, и зачем мне знать дом какого-то Помадина.

Саша вышел на крыльцо в одной тонкой рубашке и джинсах. На улице холодно. Под ногами снежная каша. Феликс загнал машину в гараж.

– Приехали. Твой принц уже ждет.

Я вышла из машины.

В желудок вонзились иголки. Трудно посчитать сколько их. Много. Слишком волнительный сегодня день.

Первое, что бросилось в глаза – его неестественная худоба. Спина, согнутая коромыслом, потухший взгляд, опухшие веки.

Я его откормлю. Согрею. Прикрою спиной. Защищу от проблем. Мой бедный мальчик. Мой любимый мужчина.

Из дома вышла женщина. Полная, лет пятидесяти, некрасивая, но лицо живое, улыбчивое. Она накинула куртку Саше на плечи. Я прошла по тропинке и поднялась на веранду.

– Холодно на улице, – ласково сказал Алла. – Дети, идите домой. Я приготовлю горячий чай с липой и шиповником.

Она собралась уйти, но Саша ее остановил. Схватил за руку и подтолкнул в мою сторону.

– Это Вера.

– Вижу. Очень приятно. Но все равно холодно. Лучше познакомимся в доме, а то ты снова подхватишь простуду.

Он выпустил ее руку. Я поднялась еще на одну ступеньку и оказалась с ним лицом к лицу. Рядом с синими глазами и веснушками на носу. Мы замерли на месте. Алла передернула плечами от холода и ушла в дом. Сзади подошел Феликс, схватил меня руками за плечи и подтолкнул к Саше. Мы стукнулись лбами.

– Хватит, стесняться. Давайте уже, обнимитесь.

Я первая обняла Сашу. Он тут же спрятал лицо в мои волосы.

Феликс громко хлопнул дверью.

– Спасибо, что приехала.

– Не хочу больше оставлять тебя одного.

– Спасибо, – повторил он. – Ты мне очень нужна.

Никогда не видела его таким подавленным. Обычно он смелый, иногда бывает наглым, напористым. Но сейчас меня обнимает испуганный человечек, потерявший важный винтик в своей жизни.

Через толстую куртку я почувствовала, как он дрожит.

– Пойдем в дом.

Алла уже приготовила обед и накрыла на стол. В прихожей нас встретил огромный пес, тот самый Петр, которого никто не любит, и который спит только у Саши в ногах. Феликс переоделся в комнате и появился на кухне в синей тельняшке и коротких ярко-желтых шортах, на ногах тапочки с разноцветными помпонами.

В доме чувствуется рука хозяйки. Уютно, скромно, но со вкусом. Полы блестят чистотой, на новой мебели ни пылинки, шторы на окнах подхвачены золотой тесьмой, на полах шерстяные ковры. В ванной комнате я заметила много мужской косметики: шампуни, гели, крем для бритья. В углу на стене прибита вешалка, три полотенца, три мочалки. В стаканчике на раковине три зубные щетки.

Саша частый гость в этом доме. Или его уже можно назвать постоянным жильцом?

– Посади девочку на свое место, – сказала Алла, когда я зашла на кухню.

Сашу тут же встал со стула и уступил мне место. Феликс достал из холодильника бутылку.

– Выпьем за встречу? – хитро подмигнув мне, спросил он. – Или тебе нельзя?

– Что ты предлагаешь? – напала на него Алла. – Время только обеда, а тебе уже выпить! Ладно бы налил девушки компот, а то трясешь своей самогонкой, как идиот. Думаешь, все лакают спиртное посреди дня?

Копия моей мамы. Даже тон одинаковый.

– Я ничего не хочу, – сказала я. – Спасибо.

– Кушай, моя красавица. Не обращай внимания на дурака. Он как в дом попадает, так сразу начинается дегустация.

Саша придвинул мне тарелку с картофельным пюре и котлетой, а сам даже не взял вилку в руку. Лишь равнодушно взглянул на еду. Алла забеспокоилась, села рядом с ним на крошечную табуретку и потрогал лоб рукой.

– Нельзя так, ребенок. Все люди умирают, и мы когда-нибудь уйдем на тот свет.

– Я ее даже не видел перед смертью, – с обидой сказал он. – Это не справедливо. В прошлый раз вы мне сказали, что у нее давление, и ей уже лучше. Прошло всего две недели, и она умерла. Как же так вышло, Алла?

– Возраст никого не щадит.

– А сколько ей? – спросил Феликс. – Она ведь в войну ребенком была.

– Месяц назад мы праздновали день рождения.

– А сейчас ее нет, – поджал губы Саша, – и больше не будет.

Его ладонь опустилось на мое колено. Я накрыла ее своей рукой. Холодная, пальцы прозрачные. Мне и сказать нечего, я не знала старушку. И людей, сидящих со мной за столом, знаю только понаслышке. Алла мне сразу понравилась, хотя смотрит строго и даже немного осуждающе. Феликс мужик простой, но не приятный в общении.

– Пойду, схожу к Егору. – Саша встал из-за стола. – Может, чем помогу.

– Ты пригнал целую бригаду. Что еще нужно? Ребята сами справятся.

Вскочив на ноги, Алла метнулась к двери, встала грудью, преградив ему путь.

– Я только спрошу…

– О чем, Саша? Там все семейство собралось. У всех машины. Твои ребята помогают. Сядь, пожалуйста, на место и поешь хоть немного.