Эхо тишины

Глава 4: Мрачный вальс с тенью

Две недели. Две чёртовы недели с того дня, как тело Ольги Макаровой нашли в Лугово-парке, и Оксана чувствовала, как её жизнь превращается в бесконечный марафон по кругу ада. Серебрянск, этот город с его кирпичными фасадами и обманчивым уютом, дрожал от страха, который, как туман, просачивался в каждый переулок. Алая ниточка из дела Ольги – тот проклятый лоскут ткани, зацепившийся за куст, – оказалась пустышкой: волокна обычные, как её надежды на отпуск. Оксана и Игорь перетрясли всё: от общаги Ольги до её соцсетей, но убийца был как призрак – всегда на шаг впереди, насмехающийся из тени. Дело давило на грудь, как камень, напоминая, что время уходит, а жизни висят на волоске. Сны Оксаны превратились в кошмары: алые розы, спирали, кровь. Работа пожирала её, стирая грань между реальностью и безумием. «Ну что, Оксана, готова к новому раунду?» – подумала она с горькой усмешкой, глядя в потолок своей спальни.

Телефонный звонок в 5:42 утра разорвал тишину, как выстрел. Оксана подскочила, сердце заколотилось, будто пытаясь вырваться из груди. Зелёные цифры часов на тумбочке пялились на неё, как безмолвные судьи. Не Игорь. Коллега из ее отдела капитан Косаткин, чей голос, обычно ровный, как асфальт, дрожал от напряжения.

– Оксана, у нас ещё один, – сказал он, и каждое слово падало, как гиря. – Центральный парк. Похоже на Макарову. Та же постановка.

Желудок Оксаны сжался, дежавю ударило, как пощёчина. Она знала, что ждёт. «Он вернулся, гад», – подумала она, чувствуя, как пульс бьёт в виски. И он не собирается останавливаться.

Она вскочила с кровати, движения были отточенными, как у солдата на тревоге. Волосы, спутанные после беспокойного сна, она собрала в неряшливый хвост, обрамляющий лицо, бледное, как у призрака, но с глазами, горящими сталью. Её худощавая фигура, закалённая годами погони за тенями, излучала силу, но тени под глазами выдавали: Оксана была на грани. Джинсы, чёрная футболка, кожаная куртка – её броня, потрёпанная, но верная, – обняла её, как старый друг. Значок и пистолет с тумбочки – и она уже у двери. Квартира, с её серо-голубыми тонами, казалась декорацией, тающей в предрассветной мгле. Замок щёлкнул за спиной, как точка в конце предложения: назад пути нет.

Игорь ждал у обочины, его машина урчала, фары резали туман.

– Ты выглядишь, как зомби после ночной смены, – бросил он, когда Оксана плюхнулась на пассажирское сиденье, его голос был хриплым, но с ноткой беспокойства, которую он не умел прятать.

– Спасибо, ты всегда знаешь, как поднять самооценку, – огрызнулась она, пристегиваясь. Сарказм был их щитом, тонкой бронёй против тьмы. – Что знаем?

– Крохи, – буркнул Игорь, выруливая на пустые улицы. Сирена взвыла, разрывая тишину.

– Жертва – парень, чуть за двадцать. Водитель доставки нашёл, когда срезал через парк. Касаткин говорит, это копия сцены с предыдущей жертвой: роза, постановка, весь этот чёртов цирк.

Оксана стиснула ручку двери, в голове вспыхнуло тело Ольги: роза, спираль, жуткая аккуратность. «Он наглеет», – подумала она, чувствуя, как гнев закипает в груди. Две недели – и новый удар. Город мелькал за окном: кирпичные дома, закрытые витрины, река Эш, тускло блестящая вдали. Центральный парк был тихим уголком на окраине, с дубами и платанами, чьи силуэты в полумраке казались стражами чужих тайн.

Место преступления встретило их светом прожекторов, превративших парк в сцену кошмара. Жёлтая лента трепетала на ветру, оцепляя поляну, как границу между миром живых и мёртвых. Полицейские двигались, как тени, их фонарики шарили по траве, голоса звучали глухо, напряжённо. Воздух пропитался запахом крови, земли и чего-то приторно-сладкого, от чего у Оксаны мурашки побежали по коже. Ботинки хлюпали по росе, когда она нырнула под ленту, Игорь шагал рядом, его присутствие – как якорь в бурю её мыслей.