Сегмент власти

– Он это отрицает. – я ухмыльнулся. – Говорит, что увидел, как охранник незаметно набирает номер и кому-то звонит. Поэтому решил убить его.

– Звучит как-то неправдоподобно. – Ливаз поник.

– И я о том же! По инструкции, в случае возникновения опасности, охранник обязан незамедлительно доложить об инциденте диспетчеру по рации.

– И по чьей указке по-твоему действовал Гайзер?

– Не знаю. – я покачал головой. – Безусловно Борисенко еще та скотина и заслуживает наказания, но нельзя спускать на него всех собак. Это и добивается третья сторона, выступающая истинным заказчиком пожара. Они знали, как ты отреагируешь на это и поэтому… – я осёкся и посмотрел на Ливаза. – Срочно звони Нигманову и дай ему команду отбой!

– Уже слишком поздно, Дэн…

– Звони, кому говорю!

Ливаз прислонил телефон к уху и стал расхаживать по залу, нервно огрызая ногти. Громко выругавшись он повторил набор, но Нигманов не отвечал.

– Старый хрен! Трубку не поднимает! – выругался Ливаз.

Со стороны главного входа послышались голоса. Первыми показались Глеб, Ромен и Лукас, нагроможденные большими картонными коробками. Позади смеясь шли девчата, держа в руках пакеты. Увидев наши озабоченные лица все резко замолчали. Быстро разложив все покупки, они расселись за столом. Ливаз не обращая ни на кого внимания продолжал названивать Нигманову, тихо бросая в его сторону проклятия.

Аурелия, в отличие от своего брата, оказалась более рассудительной. Спокойно выслушав, она согласилась с моими доводами и осудила Ливаза за столь опрометчивый шаг, который он должен был обсудить со всеми нами. Отмахнувшись рукой, Ливаз продолжал вырисовывать круги по залу с телефоном в руках. Он сумел дозвониться в приёмную, однако секретарша пояснила, что Рамиля Жавгетовича нет на месте. Наше бурное обсуждение прервал Лукас, который вывел на центральный проектор предстоящую прямую трансляцию специального репортажа на сайте новостного агентства «Флоу». До начала оставалось пять минут.

– Ливаз, можешь не названивать Нигманову, уже слишком поздно. – сказал я и покачал головой. – Посмотри, в листе ожидания числится более полутора миллиона зрителей. Нигманов уже не пойдёт на попятную. Это его звёздный час.

– Чёрт возьми! – Ливаз крепко сжал телефон в руке. – Сократ, посмотри, это региональное вещание?

– Неа. – Лукас цокнул. – Республиканское. Твой дядя твердо решил на этом хайпануть.

– Будем надеется, – я хрустнул костяшками пальцев, – Что Пешков к этому времени арестует Борисенко. Это немного ослабит пыл народа.

– Но это не отменит факта вмешательства корпорации во внутреннюю политику страны. – отрезала Алекса. – Что с этим будем делать? Вы представляете сколько людей, потерявших работу из-за корпорации, поднимется? Они будут гнать волну не только на корпорацию, но и на нынешнее правительство регионов, которые их поддерживали.

Временной циферблат не желал слушать наши разговоры и молча отсчитывал время. Рядом мелькали анимированные гневные смайлики и надписями: «Проснитесь!». Из угла в угол маневрировала надпись «Корпорация», перечеркнутая крест на крест красными линиями. Количество зрителей только увеличивалось. Сократ периодически просматривал айпи адреса зрителей. Большая часть аудитории состояла из жителей Кэстилая и Астарожа. Оставшиеся тридцать секунд на циферблате оповещались нарастающим звуком секундной стрелки механических часов.

Из полумрака появилась фигура Нигманова, отведшего самому себе роль ведущего в столь грандиозном репортаже. Нахмурив брови, он прищурился и пристально всмотрелся в объектив телекамеры.

– Ну вот и пришло время лже-богов. От имени всех честных граждан Кэстилая и Астарожа я обращаюсь к Вам, господин Борисенко. Слишком долго мы жили под сотканной Вами вуалью обмана, но настало время показать Ваше истинное лицо.

Экран переключился на демонстрацию видеорепортажа пожара, произошедшего на территории лаборатории Ливаза. После этого показывалось видео выноса обгоревших трупов работников лаборатории, среди которых были и дети, пришедшие в тот день к своим родителям на совместный обед.

– Наверняка каждый уже и ранее видел эти видеоролики по различным интернет каналам. Правоохранительные органы даже выступили на официальном брифинге, где похвастались задержанием подозреваемого. Но…, – Нигманов выдержал короткую паузу, – Никто из Вас не знает лицо истинного виновника в случившемся, но наш новостной портал провёл своё собственное расследование. В наши руки попало эксклюзивное видео.

Нигманов кивнул головой и экран снова переключился. Закадровый голос сообщил, что видеозапись сделана тайным корреспондентом. За столом сидел Пешков, рассказывавший собеседнику о показаниях, которые дал Гайзер в ходе допроса. Не трудно догадаться, что собеседником был я, а видеозапись была предоставлена с моих глазных имплантатов. Скривив губы, я гневно сжал кулаки и ударил ими о крышку стола. Алекса пододвинулась ближе ко мне и положила свои ладони на мои руки, пытаясь меня успокоить. Ливаз сидел, опустив голову.

После этого была продемонстрирована найденная нами в тайнике Гафарова аудиозапись, где губернаторы Кэстилая и Астарожа обсуждали с Борисенко свой коварный план.

– Комментарии на мой взгляд излишне. Мы прервёмся на короткую рекламу, а затем продолжим. Не переключайтесь.

Не раздумывая я подбежал к Ливазу и ударил его кулаком по лицу. Он упал на пол, и я попытался ударить его ногой, но меня остановил Глеб, обхвативший сзади и оттаскивавший от Ливаза. Гневно ругаясь на Ливаза, я пытался вырываться от цепких рук Глеба, но он продолжал удерживать меня. Подбежавшая Аурелия помогла Ливазу подняться и усадила на стул. Остальные стояли между мной и Ливазом.

– Дэн! – громко окликнула меня Аурелия, – Ты с дуба рухнул?! Что случилось?

– Вы это у него спросите! – закричал я, – Тебе кто давал право? Икар, отпусти меня!

– Отпущу, как только ты успокоишься. – спокойным голосом сказал Глеб, не расцепляя рук.

– Ливаз! – Аурелия грозно посмотрела на брата, – О чём он?

– Извини, Дэн, – не поднимая головы, сказал Ливаз, – Я был не в себе.

– Что?! – всё еще пытаясь вырваться из рук Глеба спросил я. – Не в себе он был! Лучше расскажи, как ты без моего ведома, шпионил через мои имплантаты, сукины ты сын!

– Это был первый и последний раз. – смотря исподлобья ответил Ливаз, – Клянусь.

– Да пошёл ты!

– Значит, Дэн говорит правду? – поинтересовалась Аурелия.

– Да. – Ливаз кивнул. – Я скрытно записал разговор с Пешковым, через глазные импланты Дениса.

– И я ему в этом помог. – пролепетал дрожащим голосом, Лукас.

Подошедшая Эрика влепила пощёчину Лукасу.

– Скажи честно, Ливаз, ты изначально задумывал следить за мной? Для этого вы с Лукасом встроили в мои глаза программу удаленного наблюдения?

– Клянусь, Дэн, – Ливаз поднял голову и наконец посмотрел мне в глаза, – Это встроенная программа. Ни я, ни Лукас ничего не устанавливали.

Мы с Ливазом молча смотрели друг другу в глаза. В его взгляде было видно сожаление. На голографическом экране заиграла музыка о продолжении спецвыпуска. Я вырвался из цепких рук Глеба и присел на стул, Алекса села рядом. Растерянный Ливаз еще некоторое время смотрел на меня, пока Аурелия не усадила его рядом с собой.

– А мы продолжаем наш выпуск. Только что мы получили сведения о том, что Борисенко вместе со своим адвокатом переступили порог Главного следственного департамента, куда их вызвал не безызвестный следователь Пешков. Передаём слово нашему корреспонденту Карпенову Михаилу, который находится на прямой линии с нашей студией. Михаил, Вам слово.

– Спасибо Рамиль Жавгетович. Здравствуйте, друзья. Я веду прямой репортаж у здания главного следственного департамента, куда пять минут назад зашёл главный герой сегодняшнего спецвыпуска, учредитель и партнер-управляющий корпорации «Б.О.Г.» Борисенко Роман Георгиевич. Как Вы видите, возле здания собрался народ. Для поддержания общественного порядка к зданию департамента были вызваны полицейские. Обстановка спокойная, но можно наблюдать, как люди начинают скандировать и вызывать на переговоры глав районов и губернатора, но местные власти не торопятся вступать в диалог с народом. Я попробую подобраться поближе и взять у кого-нибудь интервью.

Оператор, не выключая камеры, последовал за Карпеновым. Выбор корреспондента пал на мужчину с редкими черными волосами и плешью на макушке, стоявшего с плакатом «Верните мне работу».

– Здравствуйте, я корреспондент новостного портала «Флоу». Меня зовут Михаил. Как Вас зовут?

– Привет. – увидев телекамеру, мужчина замялся. – Макс… Максим.

– Максим, можете ли Вы рассказать для чего Вы сюда пришли?

– А чего рассказывать? И так всё ясно. Здесь все те кто по милости корпорации и наших продажных политиков, лишился работы. Конечно же по началу выплачивали небольшое, но хоть какое-то пособие по утере работы, а социальные службы занимались трудоустройством, а потом всё, про нас забыли. Уже шестой месяц я сижу без работы. Пособие выплачивать перестали, рабочих мест нет, семья с голоду пухнет. Я думал, что сейчас время такое. Сокращения и раньше были, но больше чем на месяц без работы никто не оставался. А сейчас что? Вы же сами видели. Что эти корпоративные крысы, что наши политики, возомнили себя черт пойми кем! Кто им дал право распоряжаться чужими судьбами?!

– Извините, что перебиваю, но где Вы раньше работали?

– Всю жизнь я проработал водителем. Стаж более двадцати лет. Исправно трудился и вот уж не думал, что спустя столько лет я окажусь не нужным.

– А Вы не пробовали переехать в другой регион или может даже страну?

– Для переезда нужны деньги, да и бумажек всяких заполнять нужно уйма, но суть не в этом. Я родился в этом городе, и никто не заставит меня покинуть его! Мир для людей, а не для роботов! Долой правительство и корпорацию!

– Спасибо за интервью. – корреспондент пожал протестующему руку и перевёл свой взгляд в объектив телекамеры. – Мы не будем отключать камеру, и Вы сможете наблюдать за всем происходящим здесь. Все, в том числе и я, в ожидании комментариев местных властей.

***

Подъехавший к воротам департамента, автомобиль Борисенко окружили люди. Подоспевшие патрульные полицейские оттеснили толпу от машины и Борисенко смог без труда выйти и прямиком направиться внутрь. Он слышал доносившиеся со спины оскорбления. Перед входом, Борисенко успел прикрыть лицо от фотокамеры подлетевшего новостного эйрдрона, ослепившего вспышкой. Внутри его ожидала группа андроидов-оперативников. Пройдя процедуру досмотра, андроиды окружили Борисенко и повели в комнату допроса. Прямая, как струна, спина, расправленные орлиные плечи и острый подбородок, задранный к верху, не выдавал волнения Борисенко. Всё с той же лёгкостью он ступал по бетонному полу, щёлкая каблуками туфлей. Изредка он косился на своего адвоката, но тот тоже держался уверенно, будто бы у него все под контролем.

Оказавшись в комнате допроса с тусклым освещением, Борисенко стало не по себе. Пешков придерживаясь психологической тактике, не спешил в допросную, чтобы фигурант, так сказать впитал в себя всю атмосферу уголовного преследования.

– Что Вы решили, Роман Георгиевич? – нарушив тишину спросил адвокат. – Время идёт, а вариант с безмолвным свидетелем угасает с каждой минутой.

– А второй вариант мне и самому не нравится. Откуда ты можешь знать, что следователь отреагирует на это как нам нужно? А что если он идейный служитель закона? Что если это еще больше его разозлит?

– Он всего лишь человек, а человеку всегда свойственен страх.

Ровно в половину четвертого в допросную комнату вошёл Пешков с андроидом-криминалистом. Усевшись за стол напротив, Пешков открыл своей планшет и тапнул на папку с уголовным делом. Выдержав театральную паузу, следователь представился, зачитал права и разъяснил цель вызова. Криминалист-андроид молча стоял рядом и вел видеозапись.

– Перейдём непосредственному к допросу, – Пешков отложил планшет в сторону и достал свой старый блокнот, – Если конечно же ни у кого нет возражений.

– Господин следователь, – резко выпалил адвокат, – Я как защитник господина Борисенко, ходатайствую о предоставлении перерыва, для выработки линии защиты.

– А до этого Вам не хватило времени? – Пешков нахмурился.

– Вы конечно извините, но о сущности подозрения мы узнали только сейчас и…

– Я Вас понял. – встал изо стола и посмотрел на наручные смартчасы. – Вам предоставляется перерыв. Десяти минут хватит?

– Вполне. – натянув улыбку, ответил адвокат. – Вы очень любезны.

Следователь вышел из кабинета, андроид-криминалист последовал за ним. С явно выраженным страхом на лице, Борисенко молча уставился в пол, нервно постукивая каблуком. Адвокат же сохранял спокойствие, ибо не его подозревают в совершении ряда преступлений.

– Господин Борисенко, вынужден Вам напомнить, что время работает против нас, – деловито произнёс адвокат, – Мне нужен Ваш ответ.

– Сам знаю. – огрызнулся Борисенко, потирая лоб. – Не торопи меня!

– Как пожелаете. – адвокат сделал лёгкий поклон головой. – Слово клиента – закон.

Наручники на Борисенко не надевали, а потому он не был скован в движении. Его свобода в данный момент ограничивалась лишь комнатой допроса. Но это только пока. На его взгляд, Транов предлагал, наверное единственно верные варианты возможного разрешения проблемы, однако ни один из них не гарантировал стопроцентный успех. Вариант с устранением Гайзера казался простым, однако, как утверждал адвокат, риск при этом заключался в том, что в случае провала, Борисенко точно окажется за решеткой, с дополнительными десятью годами заточения, за покушение на убийство. «Может всё-таки второй вариант?» – спрашивал себя Борисенко. – «Никого ведь убивать не придётся». И правда, этот вариант казался меньшим из зол, пока Борисенко не узнал, кем именно предлагалось шантажировать Пешкова.

– Что по второму варианту? – Борисенко перешёл на шёпот. – Кто в числе кандидатов?

– Мы нашли всего одного человека. – Транов достал небольшую фотографию. На ней было изображено лицо маленькой девочки с подписью – Третьяк Кассандра, пять лет.

– Кто это? – передавая Транову карточку, спросил Борисенко.

– Из достоверных источников я узнал, что это дочка нашего следователя. Она записана на фамилию матери, Третьяк Полины, бывшей супруги Пешкова.

«Боже милостивый» – подумал Борисенко, взывая к небесам. – «Ей всего пять лет. С другой стороны, это меньшее из зол. Её то уж точно я не собираюсь убивать… А что если Пешков откажется? Неужели мне придётся подвергнуть боли и страданию это милое дитя?»

– Выбор за Вами, господин Борисенко. Как Вы скажете, так и будет.

***

Оператор поймал интересный кадр. Неподалеку от здания следственного департамента остановилось три стареньких автобуса, откуда стали выходить новые протестующие. Если же первая волна недовольных граждан собралась стихийно, то действия новоприбывших смахивали на спланированную акцию. Из каждого автобуса доставались плакаты с лозунгами. Группы людей из разных трех автобусов не смешивались друг с другом и держали дистанцию. В каждой такой группе были свои лидеры с мегафонами, через которые поступали команды. Кто они такие и откуда взялись, никто не знал. Всего репортёр насчитал полторы сотни человек. По окончании приготовлений, протестующие построились в три ровные шеренги. В первой линии шли протестующие с плакатами, позади размещались скандирующие группы. Спереди и по бокам расположились лидеры, выкрикивающие в свои мегафоны воодушевляющие реплики о коррумпированности чиновников и властолюбии корпорации.

– Власть народу! – прозвучало из мегафона одного из активистов

– Власть народу!!! – поддерживающе отозвались протестующие.

– Это наш город!

– Это наш город!!!

– Не дадим заменить себя!

– Не дадим!!!

– Корпорация – зло!

– ДА!!!

– В пекло продажных чинуш!

– ДА!!!

– Так идёмте же, друзья покажем твердость характера!!!

– ДА!!!

Как по команде толпа медленно зашагала к воротам департамента. Приблизившись к полицейским ограждениям, протестующие выстроились плотным полукольцом. Обстановка стала напряженной. Большая часть протестующих из первой волны, стала расходится, испугавшись развития событий. Протестующие освистывали и кидались оскорблениями в тех, кто отказался от участия в митинге. Тех же, кто примкнул к их движению они одобрительно хлопали по спине и обменивались рукопожатиями, приглашая встать с ними в один ряд. На быстро сооруженный из деревянных ящиков помост с трибуной, взобрался мужчина лет шестидесяти, седые пряди волос на голове которого кое-как закрывали залысины. Выпрямившись и расправив плечи, он уперся руками в трибуну и стал молча оглядывать всех своих сподвижников, которые по короткому сигналу других активистов сразу же замолчали и уставились на старика, как паломники на реликвию.

– Друзья, сограждане, братья и сестры. Настал день, когда нужно заявить о наших проблемах, образовавшихся по вине алчных и властолюбивых капиталистических крыс в лице корпорации. Мало того, что они посягнули на святая святых, на имя господа нашего, так они вдобавок осмелились предрешать судьбы людей! Подобно господу они захотели утопить нас, оставив на плаву только тех, кого посчитают нужными! Слепо мы грешили судьбу-матушку за то, что остались без средств к существованию! Теперь же стало ясно, что на путь погибели нас вытолкнули Борисенко и ему подобные! Но не стоит забывать и о наших доблестных чиновниках, руками которых попирали наши гражданские права и свободы. Эти продажные сволочи забыли, что в этой стране власть принадлежит народу, избранниками которой являются все государственные служащие. Не иначе как предательством это не назовёшь! Я правильно говорю?!

– ДА-А-А-А! – толпа неистовствовала.

– Мы дадим властям последний шанс. Мы подождём результатов работы следователей… И если Борисенко, а потом и все его сообщники не окажутся за решеткой, мы будем действовать так, как велит нам сердце и совесть! Обращаюсь к Вам, жалкие трусливые представители власти! Считайте это как официальный ультиматум!

Под аплодисменты протестующих лидер откинул мегафон в сторону и спустился с трибуны, кидая напутствия и одобрения всем попадавшимся на пути сподвижникам.

***

Объектив телекамеры перевели на подъезжавший к воротам департамента джип конвойной службы. «Успел», – подумал я, – «Молодчина Пешков». Отошедший в сторону Ливаз посмотрел на меня и жестом головы позвал на разговор.

– Дэн, я понимаю, что извинений здесь будет мало и всё же… – Ливаз протянул руку. – Прости меня дружище. Это в первый и последний раз.

– Если с твоей стороны больше не будет никаких приколов, – я пожал руку Ливазу, – то я тебя прощаю.

– Мир?

– Мир заключается с врагами, друг мой.

Мы улыбнулись друг другу и засмеялись. Алекса и Аурелия наблюдали за нами из далека и увидев наше рукопожатие их лица расплылись в улыбке. В другом углу выясняли отношения Лукас и Эрика. Их ругань длилась недолго и вот уже спустя пять минут они снова стояли, обняв друг друга. Внезапно Лукас отодвинул Эрику в сторону и испуганно посмотрел на голографический экран.

– Ой-ёй… Ребята, внимание на экран.

***

Борисенко находился в стенах департамента уже почти два часа. Что происходило внутри никто не знал. Представители местных властей так и не появились. Благо об их явке уже никто не вспоминал и в ожидании решения по Борисенко, протестующие немного умерили свой пыл.

Перед началом допроса, Пешков вызвал конвой и напечатал постановление об аресте Борисенко. По пути в канцелярию, где он собирался зарегистрировать охранную карточку на конвоируемого и постановление, на его смартфон поступил звонок от абонента со скрытым номером. Пешков ответил на вызов и через несколько секунд замер от услышанного. Смартфон выпал из рук, тихо упав на ковровую дорожку. Взгляд Пешкова был отстраненным. Проступавшую дрожь на руках он сдерживал, крепко сжимая кулаки. Шоркая подошвами, Пешков добрался до кресла и грузно упал на него, склонив голову. Немного поразмышляв он встал и быстрым шагом направился в свой кабинет, где закрылся изнутри. Смартфон в очередной раз оказался плодом нервного срыва Пешкова и окончательно разбился, ударившись об стену. Усевшись в кресло, он повернулся в сторону окна и посмотрел на медленно плывущие по небу перистые облака. Несколько раз сопровождал взглядом пролетавшие вдалеке вертолёты. Свет заходящего солнца не посетил кабинет Пешкова, окна которого выходили на восток. Следователь отключил без конца трезвонивший служебный стационарный телефон и снова развернулся к окну. В планшете всплыло уведомление. Пешков раскрыл и увидел диалоговое окно по поступившему запросу конвойной службы о разрешении въезда на территорию департамента. Машинально Пешков нажал кнопку отклонения и перейдя в РУД отозвал регистрацию постановления об аресте. «Будь что будет». – подумал Пешков. – «Это уже не важно». Проведя ладонью по считывателю биометрических данных, дверца сейфа распахнулась. Пешков достал резную шкатулку из красного дерева и снова запер сейф. Аккуратно поставив шкатулку перед собой, он поднял крышку. Внутри лежал наградной огнестрельный пистолет, врученный Пешкову в этом году за безупречную службу. На рукоятке выгравированы каллиграфией инициалы Пешкова. Отдельно в шкатулке лежали магазин и пять патронов.

***

Оператор снимал, как черный джип конвойной службы отъезжал от ворот, так и не заехав на территорию следственного департамента. Протестующие молча глядели в след уезжающему конвою и начали постепенно занимать свои места возле ворот департамента, ожидая команды от лидеров движения. Карпенов рукой подтянул телекамеру на себя.

– Происходит то, чего все и опасались. Конвой, который должен был забрать арестованного Борисенко в изолятор, уехал пустой. Мы наблюдаем за тем как все эти люди, пришедшие лицезреть торжество закона, теперь уже уверены в том, что прославленный Борисенко будет отпущен на свободу до окончания расследования. – оператор перевёл телекамеру на столпившихся у ограждения людей. – Предстанет ли местный олигарх перед судом и ответит ли за все свои злодеяния? Оставайтесь с нами и не переключайтесь. После короткого перерыва мы к Вам вернемся.

Я, как никто другой, понимал, что версия телевизионщиков об освобождении Борисенко может вполне оказаться правдой. Что же могло произойти? Почему Пешков так поступил? Нужно срочно связаться с ним и обо всё разузнать. Выйдя из зала, я позвонил Пешкову. Его телефон был отключен. Рабочий телефон также был недоступен.

– Сократ! Сократ, ты мне срочно нужен.

– Что случилось?

– Взломай планшет Пешкова. Мне нужен полный доступ.

– Попробую… – Лукас поспешил к свой кабинет.

Подкурив сигарету и глубоко затянувшись, я стал расхаживать по залу. «Не нравится мне всё это» – подумал я. – «Женя-Женя-Женя… Надеюсь, что всё это не из-за денег.»

– Дэн, как думаешь. Пешков мог пойти на такой шаг? – поинтересовался Ливаз.

– Нет, не думаю. – неуверенно произнес я. – Мне нужно с ним переговорить.

– А может быть ты ошибаешься? Вы с ним знакомы меньше недели.

– Надеюсь, что нет. Понимаете, – я затушил окурок в кружке с чаем и уловил на себе недовольный взгляд Алексы, – Корпорация – это как осиное гнездо, в которое с голой жопой не сунешься. Пешков это понимал. Он долго собирал улики и как только их собралось достаточное количество, Пешков официально вызвал Борисенко, чтобы предъявить ему обвинение. К тому же… За воротами толпа, готовая действовать крайне решительно, в случае освобождения Борисенко. На этот шаг не пошёл бы ни один следователь, какой бы коррумпированный он не был.

– И что по-твоему произошло?

– Не знаю, хоть убей.

Я стал слегка постукивать себя по лбу ладонью. Снова захотелось курить, и я потянулся за пачкой с сигаретами. Ловким движением, Алекса выхватила сигареты и убрала в задний карман джинс. На возмущение, Алекса ответила мне безмолвным сердитым взглядом. Спорить я с ней не стал. «Что-то Дениска, ты слишком часто стал курить» – назидательно произнёс я самому себе.

Из комнаты, споткнувшись о порог, выбежал Лукас, держа в руках свой смартпланшет. На экране я увидел Пешкова, сидевшего за своим рабочим столом, подпирая руками опущенную голову. Волосы его были взъерошены, верхние пуговицы рубашки расстегнуты так, что была видна белая майка и волосы на груди. Перед ним лежала деревянная шкатулка, в полости которой лежал какой-то предмет. Рядом стояла бутылка ликера «День и ночь», она была наполовину опустошена. Сократ нажал сенсорную кнопку и пальцем указал мне на значок открытого микрофона. Я кивнул и взял планшет в свои руки.

– Женя, ты меня слышишь? Это я, Денис.

– Кто? Денис? – Пешков оживился и стал крутить головой, – Где ты?