Нити судьбы. По ту сторону барьера 3

– Просто если ты пообещал ей жениться в обмен на кусок хлеба и подстилку, то это высшая глупость! – серьезным тоном сказала Тэруми, а глаза горели ехидцей. – Надо было просить в сопровождение весь отряд или их оружие. – Чонсок возмущенно фыркнул, не понимая такого юмора, а Тэруми ласково коснулась его рукой и очаровательно улыбнулась, добавляя: – Не волнуйся, амэнэ, вдовцом ты бы стал очень быстро. – И в уточнение она прикоснулась к рукояти кинжала.

У Чонсока было такое выражение лица, что Лайя захохотала и похлопала его по плечу.

– Кстати, идея с оружием отличная, – произнесла Лайя, отсмеявшись. – Пойду попрошу что-нибудь, вдруг дадут. Не откажут же они жене Магистра.

– Я бы на твоем месте не была бы так уверена, – с ехидцей сказала Тэруми.

– Ну… всегда есть запасной план, с вдовцом, – подмигнула ей Лайя и под громкий смех Тэруми ушла в сторону эльфов.

Оружие ей выделили. Один клинок. Впрочем, Лайя на большее и не рассчитывала, понимала, что путь эльфов обратно будет не менее опасным. Чтобы не затягивать с прощаниями и подготовками, она сразу же попросила и открыть врата.

Дверь, ведущая в лабиринты, была основательной, каменной. Такую вряд ли можно было пробить физической, да и магической силой. Мысль, что сейчас эта дверь за ними закроется навсегда, вызывала панику. В попытке отвлечься Лайя стала детально изучать фреску на стене возле входа в лабиринты. На ней было изображено большое раскидистое дерево, под которым, задрав голову, выл волк. Сверху парил дракон, согретый лучами солнца. И всё это было взято в круг волны.

Исалиэль заметила внимание и с любовью в голосе пояснила:

– Это символы нашего народа. Это, – она указала на дерево, – друг леса – Таурендил. Волк – воины леса, Таурохтар. Солнце – Анорортад. Дракон – Таэритрон. А это, – она очертила круг волны.

– Эарендил, – тихо ответила за неё Лайя.

Исалиэль кивнула и коснулась фрески ладонью. Сначала ничего не происходило, а потом невидимый глазу механизм пришел в движение. С громким треском скрежещущего камня о камень дверь в лабиринты стала отъезжать в сторону. Первыми внутрь зашли эльфы из отряда Натаниэля, вернулись спустя минуту, держа в руках факелы, пламя которых явно имело отношение к эльфийской магии. Подобные люди видели и в заброшенном храме.

– Эти факелы загораются от прикосновения эльфов, – пояснил Натаниэль, – и погаснут тоже по нашей воле. Но если вы уроните факел или начнете им размахивать, пламя погаснет. Зажечь обратно не выйдет. И вы останетесь в полной тьме. Иных факелов в лабиринтах вы не встретите.

Эльфы раздали факелы людям. На лице Тэруми был ярко отражен мыслительный процесс, который занимал сейчас и Лайю, и Чонсока. Если в подземельях нечисть, то как сражаться и случайно не погасить факел? Лайя поежилась, а Тэруми воскликнула:

– А можно ещё один?!

Натаниэль едва заметно усмехнулся, забавляясь легко угадываемому страху, и сам сходил за ещё одним факелом. Вот только Тэруми нести ещё один было нечем: одна рука опиралась на палку, вторая была уже занята факелом. Чонсок держал карту. Поэтому азурианка кивнула в сторону Лайи.

– Спасибо, – сказала Лайя, забирая ещё один факел.

Чонсок уже собрался зайти внутрь, как Исалиэль позвала:

– Чонсок Лим! – Он обернулся. Огонь, отраженный в серьезных карих глазах человека, показался ей особенным и необыкновенно красивым. Скрыть своего восхищения Исалиэль не смогла бы, даже помоги ей сама Миталар. – Берегите себя и возвращайтесь. Я буду вас ждать.

Лайя испуганно посмотрела на сестру, опасаясь её реакции, но та уже шагнула во мрак подземелья. Обернулась танэри только там. На секунду глаза Тэруми стали почти черными. От её тела отделилось несколько нематериальных фигур и сразу же скрылось обратно. Лайе вдруг показалось, будто из недр подземелья глазами танэри смотрит сама смерть. Лайя моргнула – страшное видение пропало. Перед ней стояла привычная Тэруми с ироничной ухмылкой.

Прощаться с эльфами Лайя не хотела. Будь её воля, она вообще больше бы никогда не видела их. Ей достаточно одного Фенриса. Она крепче перехватила факелы и вступила в узкий каменный проход лабиринта. Когда внутрь зашел Чонсок, дверь с таким же натужным скрипом закрылась. Пламя факелов опасно качнулось, но не погасло.

Неожиданно вместо страха пришла радость. Лайя счастливо улыбнулась и тихонечко проговорила:

– Фенрис, продержись ещё не много. Я скоро найду тебя.

Глава 6

Сознание возвращалось медленно. Мрак плотной массой облегал его тело, не позволяя разглядеть даже свою руку. Ставшие привычными и единственными, звучавшими за время его скитаний, слова сорвались с губ. В воздухе повисли ледяные шарики, дающие слабый свет. Фенрис подполз к стене и сел, прислонившись к ней спиной. От резкого движения голова закружилась. Приступы слабости и потеря сознания стали случаться всё чаще. Так тело давало понять, что время его на исходе. Он понимал это и принимал. Страха не было. Были сожаления, но и они с каждым пройденным днем угасали в его душе.

Опираясь на посох, он поднялся. Собственная магия придала ему сил. Опять. Нужно идти. Он упрямо переставлял ноги, шагая вперёд, хоть и смысла в этом не было. Все коридоры одинаковые. Найти нужный поворот или выход, если такой, вообще, сохранился, было нереально. Но сидеть на месте, покорно ожидая смерти от голода или от полученных травм, он не собирался.

***

Времени в этом месте не существовало. Лайя не могла определить, прошли они лишь пару часов или уже полдня. Всё сливалось в бесконечность пустой дороги. Коридор был прямым, узким, лишенным каких-либо узоров и опознавательных знаков на стенах. Следов присутствия жизни тоже не обнаруживалось. Паучков, жучков, растений… Ничего. Только выложенные ровным камнем стены, высотой чуть выше головы Чонсока.

То, что коридор стал расширяться, Лайя заметила не сразу. Осознание пришло лишь тогда, когда она неожиданно оказалась рядом с ковыляющей Тэруми, а не позади нее. Вскоре показалась и первая развилка. Чонсок уверенно указал рукой на один из двух совершенно одинаковых проходов.

– А почему именно туда? – поинтересовалась Тэруми, останавливаясь и приподнимая больную ногу.