скачать книгу бесплатно
Глава 4. Философ
В эту ночь не спали все, не только Безымянный. Запертые снова в подвале, люди боролись за лучшее место, либо старались не конфликтовать с уже живущими здесь рабами, относящимися к ним с подозрением. Вилет, тоже попавший сюда, благоразумно молчал и держался рядом с Безымянным. Примостившись у дальней от входа стены на земле, оба смотрели оценивающе.
Один раб из “старичков” с повязкой на глазу, видимо самый словоохотливый, пугал новеньких.
– Что, поздравляю вас. Пополнение прибыло. Сколько вас? Жаль, считать не умею. Нас тоже было много. Да только осталось четверо. Недолго мы тут живем.
Один молодой раб из новеньких, испуганно спросил.
– А остальные куда делись?
– А, куда делись… Это не просто вилла. Здесь работа заключается не какой-нибудь каменоломне. Хотя и туда могут отправить. И это будет еще хорошо. Здесь устраиваются тайные оргии. Тайные даже по меркам Содома.
– Какие? – не унимался парнишка.
– Какие, – невесело ухмыльнулся одноглазый. – Неважно, какие. Каждый раз разные. Да только итог один – с каждым разом нас все меньше. Вот хозяйка и прикупает новеньких, типа вас.
– Да врешь ты все, – сказал Вилет, зачем-то вмешавшийся в спор. – Брось пугать мальца.
– Вру? – одноглазый некоторое время молчал, а потом, глядя в пол, сказал – Если бы я врал. Да только придя сюда я тоже так говорил одному старому. Че он пугает? Да только он не пугал. Через два дня пропал. Куда делся – неведомо. Пропал и все тут. Да и не наше это дело. Работали мы потом на жаре, собирали виноград. И вижу я – хозяйка недалеко устроилась, смотрела на нас. Ну, и я поглядывал так, чтобы она не видела. Хорошенькая же. Иногда еще это свечение ее, аура синяя. Богиня, значит. Ну, я дерзким был, молодым. Думал, что не заметит, что и вообще, иногда боги и с обычными смертными не прочь. Так она заметила. Сказала так ласково “Подойди”. И я подошел, улыбнулся ей. Она тоже улыбнулась, и тут я окаменел.
Одноглазый задумался, то ли вспоминая, то ли пытаясь себя успокоить и снова пережить этот момент. Все ждали. Наконец, молодой не выдержал.
– Ну, а дальше-то что? Повезло тебе?
– Повезло-то повезло. Жив остался, да только глаз один она вырвала. Сказала, чтоб не заглядывался на то, что не по чину. Поэтому я тебе советую парниша – молчи, да не отсвечивай. А лучше, не попадайся ей на глаза, не дерзи, не смотри на нее. Дольше проживешь.
Наутро Безымянный уже не чувствовал трений между рабами. Может сказался рассказ одноглазого, объединивший всех, может быть общая незавидная судьба и страх смерти. Зачем что-то делить, если не все надеются дожить до утра. А еще всех сплачивал монотонный труд на том самом винограднике. Жара как и всегда стояла неимоверная, усиливаемая шумом моря, до которого было рукой подать, но охладиться в нем было невозможно. Вокруг ходили надсмотрщики, раздающие удары палками зазевавшимся рабам.
Безымянный, единственный не страдавший от жары и работы, спокойно и быстро собирал ягоды, выполнял все команды, хотя удары его нисколько не смущали – боли он также не чувствовал. Не понимая зачем, он старался помочь самым слабым, в тщетной попытке хоть так их защитить от гнева.
– Эй, ты, раб, подойди сюда! – крикнула невесть откуда взявшаяся хозяйка.
Безымянный подбежал к ней, стараясь не смотреть ей в глаза.
– Как тебя зовут?
– Безымянный.
– Да. Безымянный. Настоящий раб, без рода, памяти и имени. Такие мне и нужны. Смотри мне в глаза!
Он спокойно посмотрел – бездонные голубые глаза, прекрасные черты лица, золотые волосы.
– Вижу, ты помогаешь тому молодому рабу, делаешь работу за него. Думаешь, ты этим поможешь ему? Нет, только хуже сделаешь. Эй, управляющий.
К ней подбежал высокий черный мужчина с палкой.
– Вон тому рабу отвесить 10 ударов палкой, чтоб больше не принимал помощи и делал все сам. А ты, Безымянный, смотри. Это из-за тебя. Не думай, что я не вижу.
Управляющий медленно подошел к парнишке, сильный удар ноги сбил его на землю. Как молот обрушились на него десять ударов. Первый разбил лицо, второй и третий пришлись по рукам, которыми тот пытался закрыться, по ногам и спине. Когда управляющий закончил, парень только тихонько всхлипывал, попытался подняться и тут же упал, держась за ногу.
– Вот, Безымянный. Теперь можешь ему помочь, отнеси его в подвал. Если к утру оклемается, будет жить. А нет, ну, что ж. Его смерть будет на твоих руках.
Безымянный не выразил лицом своих мыслей. Молча подошел к парнишке, как можно более аккуратно поднял его и под взором остальных рабов понес его к зданию.
– Эй, а вы чего уставились? А ну, работать! – рявкнул управляющий.
В подвале было прохладно и немного сыро. Узкое зарешеченное окно давало немного света. Безымянный положил парнишку на пол, поскольку ни стола, ни скамеек не было. Парень не мог разогнуться, каждое движение причиняло ему боль. Безымянный посмотрел на тело и будто увидел все его рано сквозь кожу – сломанные кости рук и ног, порванные сухожилия, разрыв органов.
“Это ж как надо было бить, чтобы нанести такие увечья?” подумал он.
“Помоги ему” – услышал он знакомый голос. Обернувшись. он увидел Эсфию.
“Как?”
“Вера и желание помочь. У тебя этого достаточно. Никто сейчас тебя не видит и не сможет помешать насмешками”.
“Я не могу. Не получится”.
“Если ты не сделаешь, то он умрет. Может не завтра, но с такими ранами не живут. Ты хотя бы попробуй”.
Безымянный посмотрел на изувеченное тело, потом в глаза парнишке, такие пронзительные, и в груди у него проснулась жалость, перед взором пронеслись картинки тысяч и тысяч замученных ради развлечения людей. Он почувствовал, как тело его наливается силой их силой, призывавшей его помочь несчастному. Он воздел руки над телом и сказал невесть откуда явившиеся слова:
– Пусть тело сие да воспрянет. Пусть боле не будет ломаться, испытывать страдания. Да выйдет боль и хворь всякая, да восстановится душа его.
На глазах раны, синяки и ссадины затягивались. Кости срастались и органы восстанавливались. Безымянный снова посмотрел в глаза парнишке – они уже не были полны боли, только изумления.
– Кто ты?
– Безымянный.
– Ты бог?
– Нет.
– Ты бог, потому что ты смог вылечить меня. Больше никто не может так сделать. Что я могу для тебя сделать?
– Ничего, ты ничем мне не обязан. Это я на тебя навлек гнев богини и должен просить прощения.
Парень улыбнулся.
– Меня зовут Дион.
– Безымянный.
Они пожали руки.
Вечером, когда изможденные рабы валились на земляной пол, у них даже не осталось сил, чтобы конфликтовать из-за еды или матраса для сна. Только Вилет обратил внимание, что парнишка жив и здоров.
– Что случилось с этим парнем? Ты его отнес к лекарю? – спросил он у Безымянного, подсев к нему в углу.
– Нет. Никакого лекаря, о чем ты? Я его отнес сюда. как и сказала Диора. А потом я его сам исцелил.
– Это невозможно.
– Да? Почему? Потому что ты в это не веришь? Не хочешь верить, не можешь? Но вот он, здоров и полон сил, в отличие от вас, валящихся с ног.
Вилет долго смотрел на Диона, как тот спокойно устраивается на полу, на тело без единой ссадины.
– Если я тебе поверю, значит, ты бог. Только они могут исцелять. Но ты не бог.
– Да? а кто же я?
– Ты раб. Как и все здесь. Если бы ты был богом, то ты бы не сидел здесь.
– Возможно. А что бы я тогда делал?
– Ты бы освободил нас. Вывел бы из этой темницы.
– Тааак, – протяжно сказал Безымянный, – А дальше что?
– А дальше мы бы пошли мстить всем рабовладельцам, всем господам и управляющим. Мы бы их самих прибили к крестам.
– А дальше? Мы просто всех убьем и оставим этот мир в руинах? Все рабовладельцы несут страдания, но и мы также сделаем. Тогда чем мы лучше? Мы из рабов сделаемся… рабовладельцами? Если нам выкалывают глаза, мы тоже выколим глаза. И мы получим слепой мир в руинах.
– Так ты еще и философ. А что ты предлагаешь? Терпеть?
– Я предлагаю мир равенства. Мир, где не будет места рабам и господам. Я хочу избавить мир от любого страдания. Мир, в котором всем найдется место, мир, в котором нет проигравших, но только победители.
– Хотел бы я поверить, что это возможно. Но боги сотворили этот мир таким. Может быть какой-то другой мир и лучше, но я знаю только этот. А в этом мире, как ты видел, боги злы и мстительны.
– Мир можно изменить.
– Тогда тебе, философ, надо бы изменить и его богов.
– Если ты в меня поверишь, если они все в меня поверят, и если мы все поверим в новый мир… Может быть мы сможем его создать.
– Да, если бы. И рабы станут богами.
– И рабы… станут богами, – повторил Безымянный задумчиво.
Глава 5. Испытание
Диора не выразила ни малейшего удивления, что Дион выжил, но почему-то Безымянный понял – она знает обо всем, что происходило в темнице. Иногда он почти спиной чувствовал ее взгляд, даже если ее не было рядом.
“Она что-то затевает. Не может смириться, что ты так просто сделал ее. Другие рабы ничего не сказали тебе, но они прекрасно видели, что от парнишки был не жилец. А теперь он бегает, будто его кости и не ломались. Они просто не подают вида, но что-то меняется”.
В один из дней Безымянный как и всегда вышел на работу в виноградник, но управляющий, ткнув его палкой под ребро, сказал:
– А ты сегодня пойдешь в каменоломню. Там не хватает людей. С тобой пойдет тот парнишка. Я так понял, у него крепкие кости, выживет.
– Ты решил добить его?
От дерзости ахнули даже рабы. В поле стало тихо, даже шум ветра, казалось, притих. Все ждали наказания, но управляющий только улыбнулся.
– Нет. Это приказ хозяйки. У нее к тебе и твоему парню, – он улыбнулся еще шире, – особое отношение. Дойдешь пешком вон в те горы. И ты, я думаю, понимаешь, что бежать нет смысла.
– Я с ними, – все обернулись на голос. Вилет встретил взгляд управляющего и не отвел взор.
– Троица. Что ж, будет причина купить новых рабов.
Управляющий ушел, явно довольный. Некоторые рабы опасливо косились на них, но заговорить не решались.
– Зачем ты идешь с нами? Это верная смерть, – спросил Безымянный Вилета.
– Мне понравились твои разговоры, философ. Новый мир. Знаешь, такого я никогда не слышал и даже не могу себе такого вообразить. И это хорошо, иначе, что в нем было бы нового? И если для того, чтобы построить его нужна вера, так я с тобой. И вот, Дион, я думаю тоже. А? Парень?
– Конечно! Я после исцеления верю в новый мир. Верю в Безымянного.
Они легко дошли до каменоломни, невзирая на зной, и даже не устали. Рядом с Безымянным рабы не чувствовали ни жажды, ни голода.
Уже подходя к месту, Безымянный уловил взгляд Диоры, изучавшей, наблюдавшей, слушавшей.
Около горы на солнцепеки трудились рабы, ломавшие примитивными каменными инструментами другие камни. Никаких бронзовых или, тем более, железных орудий им не полагалось.
– Это не добыча камня. Это место страданий, – сказал Вилет. – Просто, чтобы все как можно быстрее сдохли. Вот какие они, наши боги.
– Что ж. Сила бога зависит от силы веры в него.
Вилет и Дион уставились на него. Первый с изумлением, второй с благоговением.
– Эй, троица. А ну сюда! – скомандовал надсмотрщик. – Берете вон те ящики с камнями и тащите в гору. Там грузите на повозки. Пошли! – для подкрепления приказа, каждый получил обжигающий удар кнута.
Они подошли к ящикам, и Безымянный как-то неосознанно, сказал им:
– Берите эти ящики и несите, будто все рабы, которые были до вас, несут их с вами. Несите легко.
Вилет уставился на него, не зная как реагировать, а Дион с улыбкой схватил первый ящик и понес одной рукой, будто тот не весил ничего. Вилет даже разинул рот, но тут же собрался и поднял второй ящик. Не согнулся под его тяжестью как другие рабы, но и не поднял его как пушинку.
– Верь мне, – сказал Безымянный и похлопал по ящику.
Вилет распрямился и пошел уже намного легче. Другие рабы, кто увидел это, провожали их взглядом, пока каждого не огрел кнут надсмотрщика пополам с бранью.
Безымянный взял свой ящик одной рукой и легко пошел за своими друзьями, чувствуя легкость движений и освежающий ветерок, дующий лично для него.
Сделав несколько таких ходок, они вернулись за очередными ящиками. Безымянный встретился взглядом с Диорой – тяжелые глаза, полные ненависти. Она с улыбкой сказала:
– Мне сказали, что вы хорошо работаете. Легко носите эти ящики наверх. Я так понимаю, что другие рабы отлынивают от работы, показывают всем видом, как им тяжело. А вы показали, как надо работать. Я увеличиваю норму для всех. Теперь каждый раб должен нести два ящика. Спасибо тебе, Безымянный, что помог мне раскрыть их коварный замысел. Я тебя награжу сегодня вечером.
