скачать книгу бесплатно
Макс и Ставро отстали, их шагов было не слыхать, может, они до сих пор разглядывают серебристые свертки?
Свет впереди померк.
– Стой! – сказал Туран.
Белорус оборвал болтовню на полуслове и замер, занеся ногу для следующего шага. Медленно-медленно опустил ее.
Туран сделал еще несколько шагов, разглядывая проход впереди. Он не видел ничего определенного, хотя заметил, что свет там сделался тусклее. Что-то там было не в порядке, не так… До сих пор внутреннее устройство энергиона отличалось аккуратным однообразием, цепочки фосфоресцирующих пятен давали равномерное освещение. Если коридор впереди темнее – значит, кто-то в том месте стоит, заслонив часть этих необычных светильников?
– Что там? – едва слышно прошептал рыжий.
– Не знаю, – тихо отозвался Туран. – Не разберу пока…
Белорус коснулся его плеча, и когда Туран оглянулся, сделал жест: посторонись. Стараясь не шуметь, Тим стянул с плеча «хорек», отдал ему, прошел мимо, пригнулся и нырнул за поворотом. Донесся шорох, звук падения…
– Давай, парень, сюда. На сей раз обошлось, будем говорить, без нашего участия. Всегда бы так!
Туран догнал рыжего, и тот посторонился. На полу вытянулся скелет, похожий на человеческий, с остатками снаряжения – клочья синеватой ткани и части серебристых ремешков. Рядом с костями вытянутой руки лежал черный стержень в три пальца толщиной, с одной стороны раструб, с другой – утолщение, вроде покатой толстой колбы, заключенной в сетчатый кожух. Колба поблескивала серебром. Поверхность стержня была матовой, однородной – ни кнопок, ни рычагов.
– Оружие? – предположил Белорус и поднял черную трубку. С шорохом откатились высохшие фаланги пальцев.
Туран огляделся. Над мертвецом, прямо под сводом, стена вспучивалась, будто ее выдавили наружу. Там не горели световые пятна, дорожка их была нарушена – вот и причина смены освещенности. Казалось, что материал стены под воздействием какой-то чудовищной силы пузырем изогнулся наружу, а после стенки снова опали; можно было разглядеть старые трещины, из которых вытекла и застыла смолянистая темная масса. На полу, как раз напротив вспученного пузыря, оболочка «кишки» также имела повреждения – несколько давно затянувшихся отверстий, которые можно было разглядеть, только если внимательно присмотреться.
Белорус молча указал на вздутие под сводом, потом провел пальцем линию вниз. Туран кивнул. Конечно, повреждения как-то связаны, то есть причиной их послужило одно и то же событие.
Раздались шаги, к ним подошли прихрамывающая Макс и Ставро, и Туран с Белорусом прошли вперед, чтобы они могли осмотреть находку. Знаток сразу присела над костями.
– Вы ничего здесь не трогали?
Белорус показал ей черную трубку с раструбом и сетчатым кожухом.
– Как она лежала? В руке? Ты уверен, что именно так? Не надо было хватать! Очень важно определить, что здесь произошло, расположение предметов и поза мертвеца могут многое рассказать. Вот так лежало? Раструбом туда, а сетчатой частью назад? Отдай мне!
– Вот еще, это я нашел! – возмутился Белорус. – Кто нашел, того и штуковина!
– Отдай ей! – потребовал Ставро.
Тим подчинился, всем своим видом показывая недовольство.
– На, забирай, тебе на кухне пригодится, кашу помешивать. Идем, что ли, парень? Пока они тут будут кухонный разговор вести, мы еще много успеем осмотреть!
Макс, вопреки собственному требованию не трогать кости, стала их переворачивать, сдвинула хребет, тазовую часть и вытащила остатки поясного ремня, на котором болтались плоские пакеты – вроде подсумков, но серебристые, наподобие упаковочных рулонов из первого зала. Находки женщина сложила перед собой.
– Ну, ты видел! – Белорус задыхался от возмущения. – Все себе тянет, как ползун в холмовейник! Мне – не трогать, а сама! Идем, идем! Затопчи меня кабан, если я еще раз бабу послушаюсь! Вот ей-ей, ничего больше не отдам. Я рискую, я первым иду, все опасности старику Белорусу, а взамен – что? Идем, парень!
– Нет, держаться нужно вместе! – прикрикнул сзади Ставридес. – Подождите нас! Макс, что ты можешь сказать об этих вещах?
– Ну… – Женщина, стоя на коленях перед потревоженными останками, задумалась, потирая переносицу. Трофеи она сложила на пол перед собой. – Череп удлиненный, хотя напоминает человеческий. Вероятно, перед нами один из хозяев этого… этого места. Если предположить, что мы были в камере для образцов… Потом поступил сигнал тревоги…
– Скажи, это точно человек? – перебил Туран. Он силился представить себе того, кто жил здесь, ходил по коридорам-кишкам, освещенным цепочками огней.
Этот некто, напоминающий человека, охотился и собирал растения, упаковывал в серебристую пуленепробиваемую пленку. Для чего? К чему он стремился, чего хотел, для чего жил?
– Если и есть отличия от человека, то незначительные, – продолжала Макс. – Так вот… Он находился в передней камере, возможно, упаковывал образцы в такую ткань, – Знаток подняла серебристую сумочку с пояса мертвеца. – Во всяком случае, это было бы логично. Мы со Ставро нашли наполовину запакованный скелет зверя, что-то вроде пустынного шакала, но крупней. Допустим, этот… этот чужак не закончил работу, покинул зал с образцами и побежал… Почему? Была тревога, энергион потерял управление, либо получил повреждение, или… в общем, была тревога. Он побежал по коридору. И здесь что-то произошло. Возможно, удар о скалы застал беглеца именно в этом месте. Он упал. При падении его инструмент сработал, на стенах – следствие этого. Меня удивляет вот что: повреждения с двух сторон, под потолком справа и у самого пола слева. Трудно представить себе инструмент, результат работы которого направлен в противоположных направлениях одновременно.
– А я тебе скажу, – Белорус расправил плечи, – потому что инструмент – дело мужское. Значит, так, если ты бьешь, к примеру, молотком, в другую сторону он отскакивает. Ясно?
– Белорус… – начал Ставро.
Макс остановила его жестом, задумчиво глядя на рыжего.
– Отдача? Хм… Не исключено. Хотя возможен другой вариант – компенсация основной функции, побочный эффект. Пока что больше не могу сказать, нужно все осмотреть и обдумать.
– Ну так и давай сперва все здесь осмотрим, а уж потом будешь обдумывать, пока мозги не спекутся. Или я тебе просто снова все объясню, как сейчас. Раз этот парень, как ты говоришь, торопился по коридору, – Тим пнул череп, – то что ж мы здесь делаем? Вот какой у меня вопрос имеется. Нам тоже туда торопиться нужно, куда он спешил!
– Ладно, идем, – согласился Ставридес. – Но держись рядом, понял? Я не хочу, чтобы ты отколол что-то, что будет стоить кому-нибудь жизни.
Дальше они шагали тесной группой, Белорус с Тураном – впереди. Женщина хромала все сильней, и бородач предложил понести трофеи, но она отказалась. Знаток упорно не выпускала из рук длинный черный инструмент и пояс мертвеца. Несколько раз по пути встречались промежутки в цепочках огоньков справа и слева. Макс объяснила: это двери – мембраны наподобие той, что запирала вход. Что за дверями – непонятно, как их открыть – тоже. Белорус попытался нащупать хоть что-то на стене, там, где отсутствовали световые пятна, но бесполезно. Может, они открывались только изнутри. Оставалось двигаться в прежнем направлении вдоль коридора… Наконец показался проем – вход в новое помещение. Макс отстала, Ставридес держался рядом с женщиной и, завидев проем, окликнул Турана:
– Тур, присматривай за рыжим! Ничего без нас не трогать.
Туран за плечо придержал спутника, чтобы остальные двое догнали их. Белорус ухмыльнулся:
– Опять? Вот, значит, как, я повсюду первым лезь, а трогать что-нибудь – запрещается! Не по-товарищески выходит, борода! Может, тогда сам первым пойдешь? А я уж как-нибудь сзади тебя прикрою, а?
– Войдем вместе, – пожал плечами Ставридес.
Туран посторонился, пропуская его. Бородач кивнул Белорусу, и они разом шагнули в зал. Отпрянули в стороны – и тут же раздались выстрелы. Туран бросился за спутниками с винчестером наперевес. Влетая в зал, услыхал крик Тима:
– Куда палишь, борода! Патроны побереги!
Слева вдоль стены висели мешки – просвечивающие насквозь, будто шкуры ползунов, наполненные чистой водой… даже еще более прозрачные. Большие, каждый вдвое выше Ставридеса, и в некоторых застыли люди… Люди? Туран выпрямился, разглядывая силуэты в прозрачных коконах. Длинные тощие существа висели в прозрачной субстанции, их удлиненные высоколобые лица были отрешенными. Светлые глаза пялились в пространство, ноги слегка согнуты в коленях, руки покоятся на бедрах, удивительно белые волосы аккуратными прядями спадают на плечи… Ни улыбок, ни гримас боли – абсолютное спокойствие на лицах.
– Ну и чего стрелял, Ставро? – ухмыляясь, спросил Белорус.
– Думал, медузы, – великан был смущен. – Видел в здешних местах таких тварей? Они обволакивают добычу и медленно переваривают. Пока кислота не начала действовать, выглядит примерно вот так же.
Туран пошел вдоль ряда коконов с беловолосыми существами. Они были одеты в серебристые, синие и черные костюмы, у некоторых к поясам привешены плоские сумки или кошели, напоминающие находку из коридора. От странных приспособлений веяло холодом, воздух в этом зале был более влажным, чем в «кишке», и здесь непривычно пахло.
– Это их способ переносить перегрузки, – прозвучал за спиной голос Знатока. Женщина, приковыляв в зал, остановилась перед беловолосым в первом коконе. Подняла руку, но так и не решилась прикоснуться к гладкой поверхности. – Они занимают эти камеры, когда энергиону грозит опасность. Наш приятель из коридора бежал сюда, но не успел.
На другом конце зала Туран увидел, что один из беловолосых не успел занять место в защитном коконе – он по пояс погрузился в прозрачную массу, но торс остался снаружи. Ноги до края кокона сохранились отлично, а дальше – скелет. Виден был срез, внутренности, белые ребра… Туран отступил на шаг – страшновато выглядит разрезанный человек. Череп лежал на полу, на нем было устройство вроде шлема с широкими круглыми нашлепками на ушах. Рука вытянута, в костяшках пальцев – темный предмет округлой формы. Черный, с поперечными рубчатыми кольцами, отдаленно напоминающий проектор, тот, что Знаток раздобыла для Ставридеса. Не успевший занять место в спасательной камере чужак свалился между прозрачными мешками, из зала его было не видно, пока не подойдешь вплотную.
Рядом негромко охнул Тим. Туран оглянулся – рыжий пытался просунуть ладонь в прозрачный кокон с заключенным внутри обитателем энергиона. Из-под пальцев сыпали искры, Белорус ругался, шипел сквозь стиснутые зубы, потом потянулся за ножом. Перехватил взгляд Турана.
– Э, парень! Да ты нашел кое-что поинтересней! Сейчас… я…
Белорус оставил попытки проникнуть в пузырь и устремился к нему. Но прежде, чем он протянул руку к овальному прибору, рядом оказалась Макс. Хромота не помешала женщине первой завладеть трофеем – Знаток выскользнула из-за спины Турана, присела над скелетом, и прибор оказался в ее руке. Белорус только ахнул восхищенно.
– Шустрая! Слушай, парень, я вижу, мне здесь ничего не обломится. А старина Белорус не для того идет первым в огонь, чтобы возвратиться с пустыми руками.
Ставридес склонился над останками, и они с Макс принялись шептаться – обсуждали находку.
Рыжий отступил от них.
– Нет, ты видал этот наглый грабеж? Это ж ты нашел! А она… ишь, загребущие руки какие! Поглядишь – маленькие, пальчики тонкие, кажется, в такой горсти и пара монет не удержится, а она весь мир способна заграбастать этими пальчиками!
Рассуждая, Белорус потихоньку пятился. Оказавшись рядом с Тураном, он заговорщически подмигнул и прошептал:
– Парень, слушай меня, я дело говорю. Давай следующий зал проверим без нашей красавицы? Ты и я, подстрахуем друг друга, если что. Ведь уйду же с пустыми руками! С пустыми руками из этакого богатого места! Что скажешь, согласен?
Туран коротко кивнул. В другой ситуации он, может, и не стал бы сговариваться с болтливым пронырливым типом за спиной Ставро, но Макота был совсем рядом. И Белорус вдруг снова напомнил Турану брата. Мика точно так же лез навстречу всему новому. Окажись он здесь, обязательно сбежал бы от остальных.
Они отошли от увлеченно спорящих спутников и направились к дверному проему, окруженному, как и предыдущие, светящейся спиралью. Белорус первым нырнул в следующий коридор, Туран последовал за ним. Эта галерея ничем не отличалась от предыдущих – те же округлые очертания и равномерное приглушенное освещение.
– Ты, парень, не подумай, будто я что-то такое замышляю, – тихо заговорил Белорус, – но ведь неправильно, чтобы тот, кто первым голову в капкан сует, в итоге оставался без награды. Здесь такое место, что есть немалый шанс подохнуть, но и добычу взять можно! Одно без другого не получается, так наша жизнь устроена, где риск – там и награда. Награда – это то, что положено храброму мужчине! А баба эта… я против нее ничего не имею, бабам полагается быть жадными. Вот я не жадный, нет. Но и мне ж что-то причитается, так? И тебе, само собой, тоже!
Всей этой болтовней рыжий сам себя раззадорил. Туран по привычке помалкивал, и Белорус, должно быть, расценивал молчание как согласие. Он так разошелся, что даже выпалил:
Среди опасностей и бурь
Шагает Белорус.
Из всех врагов он выбьет дурь,
Поскольку он не трус!
– Ты чего, стихи сочиняешь? – удивился Туран. Он прежде не встречал людей, которые умеют говорить так складно.
– Я, парень, все умею, за что монету можно получить.
– Что, за стихи платят?
– А то! Я, когда со службы, будем говорить, ушел, чего только ни перепробовал… И занесло меня как-то в поселок шахтерский. Сам поселок – так, ерунда, десятка два хибар, потому что шахта бедная, и работы там не густо было. Ну вот, туда мужик один как раз заехал, так он стишки сочинял, песенки, на гитаре бренчал – ну и кормили-поили его за это. Поселок бедный, лишних монет не водилось ни у кого, однако наливали мужику, за то что народ веселил. Он, как в раж войдет, так в драку всегда потом лез. «Я, – кричал, – бард! Вы ничего в искусстве не смыслите!» А я так подумал: чем бард этот меня лучше? Да ничем, я тоже могу! Стал, значит, придумывать. Забрался там, значит, на сцену в кнайпе – да как выдал им балладу! Ну, это я ее так называю…
– И много стихами заработал?
– Много, не много… Шахта вскоре закрылась, какие-то твари завелись, работать стало опасно. И куда же из поселка податься? Одному, через пустоши? А тут и караван, торговцы проезжали, так меня взяли с собой – говорят, хоть до самого Киева езжай, кормить-поить станем, только стишки сказывай на каждой ночевке. Ну я и стал дальше сочинять. Про торговца, который хозяин каравана был, про его подручных… всем нравилось. А когда я не на службе, тогда про себя сочиняю:
Тим отправляется в полет,
И горе – не беда!
Поскольку в путь его ведет
Счастливая звезда!
Туран молча шел следом.
– О, пришли, – бросил Белорус. – Давай за мной, только не спеши палить во все подряд, лады? А то бородач твой… Привык кулаками на Арене махать.
* * *
Этот коридор оказался совсем коротким – меньше трех десятков шагов. Малик шел первым, Макота немного отстал. У дверного проема оба остановились. Шуметь они не решались – мало ли, кто там, в следующем зале? Или не кто, а что там? Макота дал знак идти дальше, бывший омеговец прижался к стене, быстро выглянул в проем, отпрянул и прошептал:
– Хозяин, там кто-то стоит.
Макота махнул рукой и заглянул сам. В центре просторного зала маячила человеческая фигура – кто-то стоял спиной ко входу, за которым притаились бандиты. Стоял и не шевелился.
Атаман отдал Малику автомат и, пригнувшись, скользнул внутрь. Бандит наблюдал из коридора, удерживая незнакомца на прицеле. Макота, осторожно ступая, приблизился к чужаку и приготовил нож. Раз этот болван позволяет подкрасться сзади, лучше не шуметь. Зал был пуст – никого, за исключением одинокой фигуры в центре. Незнакомца в странной одежде надо было убить, не поднимая шума, пока он стоит, отвернувшись. Рослый парень, на голову выше атамана, белые волосы рассыпались по плечам. Правая рука согнута в локте и чуть приподнята, в ней зажато что-то темное. Левую чужак держал перед собой, и есть ли в ней оружие, атаман не видел.
Приблизившись, Макота ударил незнакомца ножом под лопатку. Сыпанули бледные искры… нож так и не достиг темной безрукавки, надетой на чужаке – острие как по железу скользнуло. Макота пригнулся, готовясь отпрыгнуть, уходя с линии огня Малика. Но противник не шелохнулся, и атаман замер. Потом, сообразив, что к чему, распрямил спину. Медленно обошел неподвижную фигуру, заглянул в лицо. Ухмыльнулся, ткнул в него пальцем. Вот, значит, как…
– Малик! Иди сюда, не боись, не укусит!
Бандит приблизился и неуверенно обошел фигуру в центре зала. Макота ухмыльнулся. Дворец, в котором атаман обитал с недавних пор, когда-то, до Погибели, был большой лавкой, торговали там и одежей. Во всяком случае, так утверждал лекарь Карл. И чтобы покупатели могли разглядеть обновки как следует – шмотки напяливали на такие вот чучела. Несколько штук до сих пор пылились в подвалах Дворца, иногда парни Макоты использовали их для развлечений – пострелять, ножи пошвырять в цель на спор… Карл называл истуканов диковинным словом «манекен», и этот вот болван был как раз таким манекеном, выполненным в виде длиннолицего человека с длинными белыми волосами, в диковинном снаряжении.
– Что, струхнул, Малик? Слышь, это ж чучело! Во, как я его…
Атаман ткнул манекен ножом в грудь. Снова вспышка – нож отскочил, не повредив истукану. Макота чуток попятился и случайно вступил в черное кольцо, нарисованное на полу перед манекеном. Тот с легким жужжанием пришел в движение, по куртке и вдоль конечностей пробежали огоньки, руки поднялись, манекен пригнулся и принял боевую стойку. Из рукояти, зажатой в правой руке, выскочил серебристый стержень с узкой продольной щелью. С легким гудением на конце стержня вспыхнула ярко-синяя звездочка, и вокруг рукояти развернулся стремительно вращающийся световой круг.
Макота, отшатнувшись, вышел из черного кольца – и статуя замерла. Атаман снова ухмыльнулся. Этот зал ему нравился!
– Хозяин, а ведь оружие у него в лапе? – спросил Малик.
– Оружие, – подтвердил атаман. – И теперь оно мое. А ты осмотрись пока. Че это там за свертки серебряные у стены?
В углу громоздились аккуратными рядами рулоны серебристой ткани, и Малик направился туда, а Макота, избегая черного кольца, подступил к манекену и стал изучать снаряжение – жилет, от которого по рукам и ногам статуи струились узкие ленты, и похожую на кастет рукоять в правой ладони. Атаман уже догадался, что означают эти ленты, крепящиеся эластичными браслетами у локтей, коленей и заканчивающиеся на лодыжках и запястьях статуи. На жилете он обнаружил несколько кругляшей, отличающихся по цвету. Попробовал прикоснуться – не удалось, костюм защищал владельца, но к одному кругляшу, расположенному под мышкой справа, он дотронуться позволил. Макоте удалось провернуть кругляш, после чего браслеты на конечностях манекена раскрылись, а невидимый защитный слой исчез. С довольным видом атаман стащил с истукана жилет и тут же принялся напяливать на себя.
Пока он сопел, возясь с пряжками браслетов, Малик осмотрел зал и встал перед грудой серебристых свертков. И вдруг насторожился, поднял голову.
– Хозяин, ты слышал?
Раскрасневшийся Макота возился с застежками на лодыжках.
– Не-а. Че такое?
– Да вроде стреляли неподалеку.
Они переглянулись, и атаман скомандовал:
– Так, к двери давай! И тихо!
Бандиты встали по сторонам от прохода, расположенного напротив того, через который они проникли в зал. Вскоре до них долетели обрывки разговора. Говорил один человек – похоже, беседовал сам с собой. Атаман жестом велел Малику напасть первому, но не стрелять. Бывший омеговец отставил ружье, пригнулся, готовясь прыгнуть.
Голос стал громче, и они услышали:
Мужик – он в путь всегда спешит,
Скучать ему не след,
А баба дома пусть сидит
И варит там обед!
* * *
Перед проемом Белорус смолк и осторожно заглянул в зал. Первое, что бросилось ему в глаза – высокая беловолосая фигура посередине. Тим замер, хлопая глазами, этого и ждал Малик. Он схватил рыжего за горло и рванул на себя, одновременно мертвой хваткой вцепившись в запястье руки, сжимающей пистолет. Тим захрипел, Макота ударил его прикладом автомата по темени и тут заметил стоящего дальше Турана, вскинувшего винчестер. Атаман дернулся, и удар вышел неудачным – вместо того, чтобы вырубить рыжего, лишь оглушил, приклад прошел вскользь. Туран выстрелил, Макота вскинул руки, прикрывая голову – привычка, выработавшаяся после долгого ношения куртки с панцирными пластинами. От пули, выпущенной из винчестера почти в упор, куртка вряд ли могла защитить, но сейчас выстрел лишь отбросил Макоту назад. На груди атамана плеснулся зеленый свет. Туран шагнул вперед и снова выстрелил.
