скачать книгу бесплатно
– Разве лишний год гарантирует тебе умственное превосходство? Будь так, ты бы не примчалась показывать мне это письмо.
– Я не примчалась. Я получила его еще позавчера, – уточнила я.
Мэгги взяла стул и уселась напротив меня. Я положила на стол письмо. Она провела по нему пальцем и оценила качество бумаги.
– Только не говори, что поверила хоть слову, – предупредила она меня.
– Даже не знаю… Зачем кому-то тратить время на пустую ложь? – пробурчала я.
– Затем, что повсюду кишат ущербные люди, готовые на все, лишь бы сделать другому гадость.
– Только не мне, Мэгги. Можешь считать мою жизнь скучной, но врагов я себе точно не нажила.
– Может, это мужчина, которого ты заставила страдать?
– Хотелось бы, но тут пустыня до самого горизонта.
– А твой журналист?
– Он никогда не позволил бы себе такой низости. К тому же мы расстались добрыми друзьями.
– Откуда тогда этот бумагомарака узнал мое имя?
– Ему известно про нас гораздо больше. Мишеля он не упомянул, но это только потому, что…
Мэгги крутанула на столе зажигалку.
– Это только потому, что он знает, что ты не станешь беспокоить нашего братишку. Выходит, анониму известно его состояние. От всего этого как-то не по себе! – проворчала она.
– Что же нам делать?
– Ничего! Ничего не предпринимать – лучший способ не вступать в его игру. Выбросить эту гадость в мусорную корзину – и жить дальше.
– Ты можешь себе представить маму в начале ее жизненного пути богачкой? Это полная бессмыслица, мы всегда еле сводили концы с концами. Если бы у нее имелись средства, то зачем было бы так туго затягивать ремень?
– Не преувеличивай, нищетой это все-таки не назовешь, мы ни в чем не испытывали нужды! – возразила Мэгги, начиная злиться.
– Это тебе всегда всего хватало. Ты многого не замечала.
– Чего именно, хотелось бы узнать?
– Трудностей в конце месяца. Думаешь, мама давала частные уроки только из любви к искусству, а папа посвящал выходные вычитыванию рукописей из чистого удовольствия?
– Он работал в издательстве, а мама преподавала. Я думала, что все это входит в их обязанности.
– Нет уж, вкалывать после шести вечера никак не входило в их обязанности. Думаешь, они отправляли нас в детский лагерь, а сами в это время нежились на Карибах? Нет, они работали. Мама даже подменяла в больнице регистраторшу приемного отделения.
– Мама?.. – ошарашенно переспросила Мэгги.
– Три года подряд, каждое лето, когда тебе было тринадцать, четырнадцать, пятнадцать лет.
– Почему ты знала об этом, а я нет?
– Потому что я задавала вопросы. Сама видишь, как много значит даже маленькая разница в возрасте.
Мэгги ненадолго задумалась.
– Ну, нет, – снова заговорила она, – я не допускаю мысли, что наша мать зарыла клад с золотом.
– «Состояние» необязательно подразумевает деньги.
– Если это не настоящее состояние, то зачем анониму уточнять, что она получила его не по наследству?
– Таким способом он подсказывает нам, что следует пораскинуть мозгами, и, возможно, намекает, что в его словах неплохо бы поискать подтекст.
– Что-то многовато предположений. Лучше избавься от этого письма, забудь, что вообще его получала!
– Конечно! Уж я тебя знаю, двух дней не пройдет, как ты нагрянешь к папе и перевернешь его дом вверх дном.
Мэгги схватила зажигалку и закурила сигарету. Сделав большую затяжку, она выпустила вертикальную струйку дыма.
– Ладно, – примирительно сказала она. – Устроим завтра здесь семейный ужин. Ты занимаешься едой, я – папой. Учти, все это только для очистки совести, потому что я уверена, что это напрасная трата времени.
– Завтра ты закажешь пиццу, и мы вдвоем аккуратно расспросим папу. Мишель тоже будет.
4
Рэй
Октябрь 2016 г., Кройдон, пригород Лондона
Ему понравилась идея поужинать вместе с детьми, но он предпочел бы, чтобы это произошло у него дома. Рэй был домоседом, а в его возрасте люди не меняются. Он достал из гардероба свою куртку, украшенную шевронами. Надо съездить за Мишелем – удобная возможность проехаться на стареньком «остине». Он перестал ездить на нем за покупками, когда в пяти минутах от его дома открылся супермаркет «Теско». Врач посоветовал ему ходить пешком ежедневно не менее пятнадцати минут – минимум, необходимый для здоровья суставов. На суставы он плевать хотел, просто не знал, куда себя девать, с тех пор как овдовел. Тем не менее, стоя перед зеркалом, он втянул живот и откинул пятерней волосы назад. На старость ему тоже было наплевать, вот только жаль густой шевелюры – гордости молодых лет. Правительство, вместо того чтобы без толку тратить миллиарды на войну, могло бы дать деньги тем, кто придумает способ снова отращивать вылезшие волосы. Если бы можно было вернуться на тридцать лет назад, он уговорил бы жену посвятить ее талант химика науке, а не преподаванию. Она бы открыла волшебную формулу, и они проводили бы старость, колеся по миру и переезжая из одного дворца в другой.
Нет, решил он, беря вместо куртки габардиновый плащ, вдовцу путешествовать было бы невыносимо, к тому же недаром он домосед. Раньше Мэгги не приглашала родных к себе. Уж не собирается ли она сообщить ему, что выходит замуж? Пожалуй, он не влезет в свой смокинг. Ну ничего, значит, придется посидеть на диете, если, конечно, ему дадут время сбросить килограмма три, максимум пять, не надо фанатизма, он еще более-менее стройный мужчина: не считая некоторых лишних округлостей, ничего страшного… С Мэгги станется огорошить его сообщением, что свадьба назначена на ближайший уик-энд, всем известно, до чего она нетерпелива. Какой же ей сделать свадебный подарок? Заметив, что веки немного обвисли, он поднес указательный палец к правому глазу, подтянул их и пришел к выводу, что так выглядит гораздо моложе, но при этом довольно глупо. Прилепить, что ли, себе под глаза по кусочку скотча? То-то все покатятся со смеху! Рэй немного погримасничал перед зеркалом и сам себя развеселил. В приподнятом настроении он сгреб кепку, подбросил на ладони ключи от машины и вышел из дому пружинистой моложавой походкой.
В «остине» приятно пахло пылью – элегантный запах старины, присущий салонам только коллекционных автомобилей. Сосед, жалкий завистник, доказывал, что «универсал» А60 к этой категории не принадлежит. Пусть лучше поищет в наше время настоящую палисандровую приборную панель! Часы – и те настоящий антиквариат! Он купил машину у второго ее владельца. В каком году это было? Еще до рождения близнецов? Конечно до, ведь на этой машине он приехал за женой на вокзал, когда они снова нашли друг друга. Невероятно, что эта машина сопровождала их всю совместную жизнь. Сколько миль они проехали в этом «остине»? Пробег составляет двести восемьдесят тысяч шестьсот пятьдесят три километра – а будет четыре, когда он заедет за Мишелем. Если такая машина не коллекционная, то… Ну и болван этот сосед!
Всякий раз, косясь на пассажирское кресло, он видел призрак жены. Видел, как она тянется за пряжкой ремня безопасности. У нее никогда не получалось нормально пристегнуться самой, и она донимала его подозрениями, будто он специально укоротил ремень, чтобы она поверила, что поправилась. Да, ему случалось прибегать к этой уловке – раза два-три, не больше. Ну, может, больше, если напрячь память. Вот бы можно было уйти под землю в своей машине вместо гроба! Хотя нет, это потребовало бы существенного расширения кладбищ, что недопустимо с точки зрения экологии.
Рэй затормозил перед домом Мишеля, два раза нажал на клаксон и стал ждать, наблюдая за пешеходами на поблескивающих от дождя тротуарах. Можно сколько угодно злиться на английский дождь – а вот пойди найди другую такую же зеленую страну!
Его внимание привлекла одна пара. Мужчина, похоже, совершенно разучился смеяться. Если на небе есть Бог, то непонятно, почему Он не делает вдовцами именно таких типов. Мир и вправду слеплен кое-как. Почему Мишель вечно не торопится? Хотя ясно почему: он должен проверить перед уходом, что все лежит на своих местах, что газ выключен, даже если он давным-давно не пользовался газовой плитой, что свет погашен всюду, кроме спальни, где он его никогда не гасит, что дверца холодильника плотно закрыта. Там петля ослабла, надо будет зайти и поменять ее, когда Мишель будет на работе. Поменяет – и ничего сыну не скажет. Вот и он в своем вечном макинтоше, которого не снимает даже летом. А в такое лето, как нынешнее, он уж точно не переоденется.
Рэй потянулся к ручке пассажирской дверцы. Мишель уселся, поцеловал отца, накинул ремень и чинно положил руки на колени. Когда машина тронулась, он уставился на дорогу и сидел так до второго перекрестка, после чего наконец немного расслабился.
– Рад, что мы ужинаем все вместе, странно только, что у Мэгги.
– Что же в этом странного, скажи на милость? – поинтересовался Рей.
– Мэгги никогда не готовит, потому и странно.
– Насколько я понял, нынче праздник: она заказала всем пиццу.
– Тогда это менее странно, но все равно, – отозвался Мишель, провожая глазами молодую женщину на переходе.
– Недурна! – одобрил Рэй, присвистнув.
– Немного непропорциональная, – обронил Мишель.
– Ты шутишь? Она великолепна!
– Средний рост человека женского пола в 2016 году составляет пять футов два дюйма, а в этой женщине по меньшей мере шесть футов один дюйм. Значит, она слишком рослая.
– Тебе виднее, хотя я в твоем возрасте скорее одобрил бы такую непропорциональность.
– Мне больше нравится, когда они…
– Поминиатюрнее?
– Вот-вот.
– Каждой кастрюле своя крышка, не так ли?
– Возможно, но я не вижу связи.
– Это такое выражение, Мишель. Оно означает, что о вкусах не спорят.
– Вот это логично – не первое твое выражение, лишенное всякого смысла, а второе. Оно соответствует тому, что сказал я.
«Остин» свернул на запруженный машинами бульвар. Снова зарядил мелкий дождик – типичная английская морось, в считаные минуты превращающая мостовую в зеркало.
– Думаю, твоя сестра собралась нам сообщить, что выходит замуж.
– Которая? У меня их две.
– Скорее всего, Мэгги.
– Вот как? Почему ты так считаешь?
– Отцовский инстинкт. Можешь мне поверить. Я говорю с тобой об этом уже сейчас не просто так, а с определенной целью. Когда она это объявит, я хочу, чтобы ты знал, что это хорошая новость, и проявил радость.
– Зачем?
– Сестру опечалит, если ты этого не сделаешь. Когда люди сообщают другим о счастливом для них событии, они ждут, что мы в ответ разделим их счастье.
– Зачем?
– Так мы проявляем свою любовь.
– Понимаю. А брак – это хорошее известие?
– Сложный вопрос. В принципе, да.
– Ее будущий муж тоже там будет?
– Возможно. С твоей сестрой можно всякого ожидать.
– С которой? У меня их две.
– Знаю, что их у тебя две, между прочим, это мои изделия, то есть мои и твоей матери, конечно.
– А мама там будет?
– Нет, твоей матери там не будет. Ты знаешь почему, я много раз тебе это объяснял.
– Да, знаю, потому что она умерла.
– Ну да, потому что умерла.
Мишель еще некоторое время смотрел прямо перед собой, потом повернул голову и уставился на отца:
– Для вас с ней женитьба была хорошей новостью?
– Прекрасной, старина! Если бы можно было вернуться назад, то я бы женился на ней еще раньше. Так что для Мэгги это тоже будет хорошей новостью: уверен, счастливый брак – присущий нашей семье особый дар.
– Вот как? Завтра я уточню в университете, но не думаю, что это генетическое.
– А ты сам счастлив, Мишель? – тихо спросил Рэй.
– Думаю, да… Я счастлив теперь, раз Мэгги собралась замуж, и я знаю, что брак будет счастливый, потому что это наш семейный дар. Но все-таки я немного трушу перед встречей с ее мужем.
– Что тебя пугает?
– Надеюсь, мы с ним поладим.
– Ты с ним уже знаком: это Фред, здоровенный детина, очень симпатичный, мы много раз ужинали с ним у него в пабе. То есть я думаю, что она собралась замуж за него, хотя от твоей сестры всего можно ожидать.
– Жаль, что мама не может быть с нами в тот вечер, когда ее дочь сообщает о своем решении выйти замуж.
– Которая? У меня их две, – ответил Рэй с улыбкой.
Мишель немного подумал и тоже улыбнулся.
5
Мэй
Октябрь 1980 г., Балтимор
