Научное и метанаучное знание

Современная наука основана на опыте, наблюдениях и эксперименте. Обобщая результаты опыта, она не просто объясняет явления, но позволяет делать определенные предсказания. Степень их подтверждения и является критерием истинности научного знания. Живая Этика также строится на основе опыта и использует научный прогноз. «Учение Наше создано из опыта и прогноза. <..> Мы враги необоснованных фантазий, но приветствуем каждый целесообразный прогноз» (Агни Йога, 128).

Живая Этика особенно подчеркивает опытное основание знания. «Мы всегда настаиваем на опытном познавании» (Агни Йога, 402). «Явление в жизни Учения происходит не среди выдуманных обрядов, но по основанию опыта» (Агни Йога, 404). Конечно, опыт в Учении трактуется более широко, он включает такие несвойственные современной науке методы, как, например, практика духовного совершенства. Но при этом не исключаются и экспериментальные методы современной науки. Экспериментальная наука является основой техники. Выступая против бездуховности современной машинной цивилизации, Учение не отрицает достижений техники: «Правильно думаете, что без достижений техники невозможна община. Каждая община нуждается в технических приспособлениях, и Нашу Общину нельзя мыслить без упрощения жизни. Нужна явленная возможность применять достижения науки, иначе мы обратимся в обоюдную тягость» (Община, 119).

Теперь пора уточнить, что, когда в Учении говорится о лабораторных исследованиях, имеется в виду существенное расширение их арсенала и, прежде всего, распространение этих методов на психические явления.

«…Мы не игнорируем методов западной науки, но полагаем в основу психическую энергию» (Община, 198).

«…Нужно понять значение психической энергии в наступающей эволюции и научно изучать ее проявления. Незачем пробовать ее на зрелищах в виде фокусов» (Община, 219).

«Говорил, что община невозможна без техники; в это понятие включалась техника физическая и психическая; иначе общинники начнут походить на заводные игрушки» (Община, 175).

«Скажите, чтоб яро выражали желания связать нить физически зримого с физически весомым, но обычно не воспринимаемым глазом» (Община, 250).

В другом месте, касаясь исследований психической энергии, Учитель утверждает: «Можно принять легко то, что поддается физическим измерениям» (Агни Йога, 329). «…Материальность психической энергии может легко быть установлена физическим способом. <..> Значит, духовные устремления вовсе не отвлеченны и могут быть измерены. <..> Обратите внимание на материальность духовности…» (Агни Йога, 590).

Так в Учении устанавливаются материальные основы этических и духовных понятий. Эта мысль неоднократно подчеркивается в книгах Учения, разъясняется в «Письмах» Е. И. Рерих.

Связь духовного с материальным имеет и другую сторону: наука, лишенная духовности, не имеет будущего. «Так можно указать ученым, что книги, лишенные духа, психической энергии и Огня Космического, не могут дать ту науку, которую нужно дать человечеству. <..> Потому человечество должно задуматься над тем, как сблизить психические явления с физическим миром. Иначе утвержденная наука и книжничество могут оказаться за пустым столом» (Иерархия, 366).

Разумеется, в книгах Учения содержатся не только общие положения, но и много ценных указаний – о фотографировании аур, о чтении мыслей (с точки зрения передачи токов), об измерении веса человека при различных мыслях, о химизме планетных лучей, о магнитных токах как каналах межпланетных коммуникаций, о влиянии солнечной активности на земные процессы и на самого человека и т. д. Они могут составить программу для научных изысканий как сегодняшнего, так и завтрашнего дня.

Теперь об отношении Рерихов к науке. Известно, что еще в молодые годы Николай Константинович серьезно занимался археологией. Позднее, во время экспедиций по Азии, он изучал древние и современные культуры, исследовал пути переселения народов. Елена Ивановна была крупнейшим знатоком и исследователем Восточной философии. Юрий Николаевич – выдающимся ученым-востоковедом с мировым именем. Святослав Николаевич, который связал свою жизнь с искусством, также серьезно интересовался ботаникой, занимался изучением и сбором лекарственных растений.

Среди некоторых кругов «оккультистов» бытует довольно распространенное мнение, что наука не имеет никакого значения, ибо все содержится в древних знаниях, надо лишь суметь извлечь оттуда необходимые сведения. В противоположность такой точке зрения, Н. К. Рерих подчеркивал, что именно наука должна дать человечеству те знания, намеки о которых содержались в древнейших символах. «Несомненно, – писал он, – что область мысли, область открытия тончайшей всеначальной энергии суждена ближайшим дням человечества. Таким образом, именно наука, называйте ее материальной или позитивной, или как хотите, но именно научное познание откроет человечеству области, о которых намекали уже древнейшие символы. <..> Таким образом, в различных областях науки древние знания выявляются под новым вполне современным аспектом» [3, с. 50–51].

Подчеркивая значение научного подхода, Н. К. Рерих обращает внимание на необходимость прежде всего собирать факты – собирать их беспристрастно и непредубежденно, не спешить с преждевременными выводами. «Также люди нередко своими преждевременными выводами сами же нарушают возможности значительных явлений. Грубейшие рассуждения при тончайших проявлениях лишь вредят. Прежде всяких самовольных выводов следует непредубежденно собирать факты. Пусть при этом назовут вас материалистами – неважно, как будут определять ваши методы. Но, прежде всего, важно проявить во всех отношениях беспристрастие. Фильма – материальный предмет. Никто не заподозрит фильму и фотографический аппарат в чем-то „сверхъестественном“. Но если эти материальные предметы отметят нечто тончайшее, то все равно каким путем и каким методом, лишь бы новые факты проникали в человеческое сознание. Все расширяющее и дающее новые возможности должно быть принимаемо с признательностью» [4, с. 48]. Эту же мысль Н. К. Рерих подчеркивает и в другой статье. «Надо собирать все факты, еще не вошедшие в элементарные учебники. Надо нанизать эти факты с полнейшей добросовестностью, не презирая и не высокомерничая. Также без лицемерия, ибо за ним скрыт личный страх, иначе невежество» [5, с. 17–18].

Сейчас, когда много исследователей, не имеющих достаточного опыта, вовлекаются в изучение тонких энергий и феноменов, приходится сталкиваться с определенным нетерпением, желанием быстро (и без большого труда) получить желаемые результаты.

Николай Константинович предупреждает против такого легкомыслия. Он нацеливает на необходимость серьезного долговременного изучения. «Наступило время установления ценности находимых лучей и энергий. Предстоят долговременные, сознательные опыты над воздействием и последствиями радия, Х-лучей и всей той мощи, которая незримо напитывает и нагнетает атмосферу планеты. Без отрицания, в упорном познании нужно предпринять лабораторный опыт именно многолетних изучений. Там же будет исследоваться и психическая энергия, физиология духа, и светоносность, и мысль, и жизнедатели, и жизнехранители. Огромное целебное и творческое поле, и в самой длительности опытов отразится безбоязненность перед беспредельностью» [5, с. 19]. Как известно, научному методу присущ критический подход. Часто он порождает скепсис – не всегда оправданный. Н. К. Рерих отмечает: «Скепсис хорош лишь в разумности, но как сомнение невежества он будет лишь разлагателем. Между тем весь мир сейчас особенно ярко разделился на разрушителей и созидателей. С кем будем?» [5, с. 21].

Лучшей иллюстрацией отношения Рерихов к науке можно считать создание в Кулу Института «Урусвати», в работе которого деятельное участие принимали все члены семьи Рерихов. Известно, что институт проводил исследования по широкому кругу проблем современной науки, поддерживал тесные творческие и деловые связи со многими учреждениями и ведущими учеными в различных странах мира. При этом Елена Ивановна, Николай Константинович особо интересовались исследованиями, проводившимися на передовом рубеже развития науки, прежде всего, исследованиями психической энергии. Это не случайно, ибо исследованию психической энергии в наше время придается особое значение. «Непредубежденная наука устремляется в поисках за новыми энергиями в пространство, этот беспредельный источник всех сил и всего познания. Наш век есть эпоха энергетического мировоззрения» [3, с. 52]. «Правда, мы радуемся каждому достижению, будет ли это в области искусства или науки, – писал Николай Константинович. – Мы глубоко интересуемся передачей мысли на расстояние и всем, сопряженным с энергией мысли. Об этом уже давно наша беседа с Бехтеревым, с Райном, с Метальниковым» [6, с. 54]. О том же пишет и Елена Ивановна: «Мы изучаем психические и парапсихические явления, которыми сейчас интересуются все передовые, лучшие ученые» [7, с. 435]. «Мы интересуемся всеми результатами, достигнутыми как отдельными учеными, так и Общ.[ествами] по Исследованию Парапсихических Явлений в Америке и Европе» [7, с. 436].

Приветствуя эти попытки изучения психических явлений, Е. И. Рерих вместе с тем обращает внимание на неблагополучное состояние исследований в этой области. «Также никто не станет отрицать, – пишет она, – что нужны Институты Психических Исследований, но как обстоит дело исследований в них сейчас, они ничего нового не могут дать <..> они зашли в тупик <..> это происходит от невежественной, ненаучной постановки исследований» [8, с. 359–360].

«Конечно, следует приветствовать каждый научный подход (подчеркивает Е. И.), каждое смелое исследование. Ведь производятся же страшно опасные опыты с неисследованными энергиями, но для этого принимаются все меры предосторожности, создаются специальные условия, и не только толпы при этом не допускаются и не оповещаются, но даже мало сведущие люди не допускаются в такую лабораторию. Почему же здесь, в эту лабораторию, где все тоньше, сложнее и, следовательно, гораздо опаснее, приглашаются к участию в исследованиях все профаны, все духовно неумытые и потому незащищенные?» [8, с. 357–358].

Сказанное не означает, что Е. И. Рерих выступала против изучения психической энергии и исследования феноменов. Нет. «Говорится не против исследования феноменов, – пишет она, – но против некультурного, не научного (подчеркнуто Е. И.), именно невежественного к ним отношения» [8, с. 359].

В другом письме Елена Ивановна отмечает, что «самой насущной задачей, встающей сейчас перед человечеством, является именно синтезирование духовного с материальным. Новые достижения в науке, новые исследования и нахождения законов психической энергии потребуют нового проникновения и понимания мира субъективного или мира духовного. Именно нахождение законов психической энергии поможет установить новое устроение жизни. Связь мира плотного – физического – с тонким миром энергий станет очевидной, и Высшая Мудрость утвердится Силою, ведущей и связующей все бытие.

Мир будущий, мир высший грядет в доспехе лучей лабораторных. Именно лаборатории укажут на преимущество высшей энергии и не только установят превосходство психической энергии человека над всеми до сих пор известными, но будет уявлена наглядная разница в качестве ее, и, таким образом, значение духовности будет установлено в полной мере.

Познание высших законов подчинит технику духу, и отсюда утвердится познание высших целей, которое поведет к преобразованию всей материальной природы. Преобразованная природа, преображенный дух народа подскажут новые, лучшие формы устроения жизни» [7, с. 219].

3. Наука должна стать одухотворенной

Итак, мы видим, что Живая Этика отводит науке важную роль в грядущем преобразовании мира. Но для этого сама наука должна измениться. Прежде всего, она должна стать одухотворенной.

Важной предпосылкой такого преобразования будет изменение философских оснований науки. Философской основой современной «позитивной» науки является материализм. Материализм, который в Учении назван младенческим. Младенческий материализм исходит из ограниченного представления о материи и отказывает в реальности тем феноменам, которые не укладываются в его тесные рамки. Поэтому он назван в Учении «дурманом народа»[8].

Учение Живой Этики настаивает на том, что не только физические, но и психические и духовные явления должны принадлежать материализму просвещенного знания. Но тогда мы получаем качественно новый одухотворенный материализм. Именно об этом и говорит Учение. «Нужно до такой степени обосновать материализм, чтоб все научные достижения современности могли войти конструктивно в понятие материализма одухотворенного» (Община, 123).

Одухотворенный материализм опирается на более широкое и глубокое понимание материи. В представлении одухотворенного материализма Живой Этики понятие материи не ограничивается теми грубейшими проявлениями ее, которые познаются с помощью пяти органов человека и дополняющих их приборов – то есть теми видами материи, которые изучаются современной наукой.

Поскольку в понятие материализма одухотворенного включены и духовные явления, возникает вопрос о соотношении Духа и Материи, как двух основных философских категорий. Согласно Учению Живой Этики, Дух и Материя являются двумя Ипостасями Абсолюта, двумя Исходными Началами Проявленного Мира – Космоса, который включает в себя все Миры, все планы Бытия в их зримости и незримости. Будучи Исходными Началами Проявленного Мира, то есть возникая в самом начале проявления (когда Единый делится на Два), Дух и Материя не могут существовать сами по себе «в чистом виде». Дух (дых, дыхание, движение) может проявиться только через покров Материи. Потому и говорится, что «дух без материи ничто» [8, с. 376].

В результате взаимодействия Духа (Огня) с Непроявленной Прегенетической Материей (точнее, с Предогненной Субстанцией) возникает Первичная Огненная Субстанция – Одухотворенная Материя, или Духоматерия[9]. И если Дух не может проявиться вне Материи, то и Материя Проявленного Мира не существует без Движения (Дыхания), Духа. Эта оплодотворенная Огнем, живая, одухотворенная Субстанция есть ни Дух, ни Материя, а их Единство, Синтез. Все, что существует в Проявленном Мире, возникает в результате последующей дифференциации, усложнения и превращения Первичной Огненной Субстанции (Духоматерии). Все формы Космоса – от самых грубых и плотных до самых тонких – являются лишь грануляциями этой Субстанции. Поэтому, когда в Учении говорится о материи и ее формах, подразумеваются, конечно, формы духоматерии. В Проявленном Мире «дух» и «материя» есть лишь различные состояния духоматерии. Дух есть сублимированная материя, а материя есть кристаллизованный дух. Между ними нет принципиальной разницы.

Та материя, которую изучает современная наука (и о которой в большинстве случаев толкуют философы), соответствует состоянию духоматерии на физическом плане. Выше его расположены бесчисленные градации все более тонких состояний духоматерии. Каждая высшая ступень будет духом по отношению к нижележащей. Самая высокая ступень соответствует Первичной Огненной Субстанции. Это есть высшая степень Огня Проявленного Мира. Она и будет Духом по отношению ко всем нижележащим слоям[10]. Эта высшая степень Огня Проявленного Мира соответствует Софии гностиков или Святому Духу Христианской Троицы. Поскольку из этой Огненной Субстанции возникают все формы Проявленного Мира, то Она рассматривается как Дательница Жизни, Породительница Сущего, Матерь Космоса, Матерь Мира. И хотя фактически Она есть Отец-Мать, Двуединый Огонь, Она ассоциируется с Женским Началом как олицетворение Жизненной, Творческой Силы Природы.

Обычная ошибка состоит в том, что под материей понимаются лишь низшие слои Единой Космической Субстанции. «Противопоставление духа и материи, – пишет Е. И. Рерих, – породило в невежественном сознании изуверское понимание материи как чего-то низшего, тогда как на самом деле материя и дух едины. Дух без материи ничто, и материя есть лишь кристаллизованный дух. Проявленная Вселенная в зримости и незримости своей являет нам лишь бесчисленные аспекты сияющей материи от самого высокого до самого низкого. Где нет материи, там нет и жизни» [8, с. 376–377].

Признание ограниченности современного представления о материи и его расширение откроет науке путь для проникновения в миры тонких энергий, в иные измерения многомерного психодуховного пространства.

Выше мы отмечали, что важной предпосылкой преобразования науки должно стать изменение ее философских оснований, когда на смену современному «младенческому» материализму придет одухотворенный материализм просвещенного знания, основанный на новом представлении о материи.

Другой важной предпосылкой преобразования науки должно стать усовершенствование орудия познания – человеческого разума. Согласно Учению Живой Этики, Разум как воплощение Духа не существует в чистом виде. Он проявляется только через посредство той или иной материи (духоматерии). Человеческий разум – манас проявляется через материю камического и буддхического планов, образуя низший кама-манас и Высший Буддхи-манас. Интеллект, или рассудочный ум, относится к кама-манасу. Согласно Н. А. Уранову, низшие слои кама-манаса образуют «животный ум», или «лунный разум», который занят удовлетворением запросов плотного тела и астрала. Высший «Солнечный разум» (или Буддхи-манас) занят усовершенствованием Духа, или Высшего Эго человека. Между ними находится разум, безразличный к астралу и к Буддхи. Это и есть рассудочный ум, интеллект, представляющий собой верхние слои кама-манаса, которые соединяют его с Высшим Разумом (астрологически он соответствует Меркурию). «Это бесстрастный ум, – пишет Н. А. Уранов, – которому безразлично, служит ли он Земле или Небу, Солнцу или Луне. Он – ОРУДИЕ ПОЗНАНИЯ. Его „страсть“ – познавать. Что познавать, для чего познавать – это ему безразлично. Лишь бы познавать. Этот беспринципный исследователь и есть разум современного человечества, его „научная мысль“, в силу невысокого состояния нравственности больше служащая астралу, чем Буддхи» [9, 186]. Вот почему сказано: «Интеллект не есть мудрость. <..> Интеллект есть преддверие мудрости…» (Агни Йога, 508).

В настоящее время Буддхи-манас у большинства людей развит слабо. Но в наступающем новом цикле эволюции человечества он получит мощное развитие. Когда это произойдет и основным орудием познания станет Высший Разум, когда интуиция разовьется в чувствознание и духоразумение – тогда и наука станет одухотворенной.

В связи с обсуждаемой проблемой – одухотворения науки – следует сказать несколько слов о соотношении науки и религии. Как уже отмечалось выше, наряду с научным познанием окружающего мира существует и религиозное. Полагают, что наука основана на знании, а религия на вере, но Учение утверждает: «Вера должна равняться точному знанию» (Агни Йога, 87).

Живой Этике полностью чужд догматический подход. Она указывает, что различные Учения даются в соответствии с уровнем сознания человечества в данной стране и в данную эпоху и представляют собой лишь различные аспекты Единой Истины. Религии сменяют друг друга, сохраняя преемственность (общее зерно Истины) и избавляясь от позднейших наслоений и извращений.

По существу, поток смены религий аналогичен процессу смены и обновления знания с сохранением преемственности, как и в науке. «Разрушается все ошибочное и случайное, но нить знания не должна быть нарушена. Не уступка прошлому, но поток вечности» (Община, 215). Только период обновления здесь гораздо длительнее, чем в науке. Это понятно, ибо речь идет о более глубоких, фундаментальных истинах.

Разумеется, религиозным учениям, так же как и науке, свойственны многие искажения и ошибки. Применительно к религиям, это является следствием извращения истин, данных Учителями человечества. В Учении Живой Этики можно найти суровые замечания в адрес не только науки, но и религии. Например, в книге «Агни Йога» говорится: «Истинное стремление к осознанию высших возможностей должно бы наполнять большую часть жизни человека как самое насущное и увлекательное занятие. Но свет познания заменен условными формулами религий, и человек, призванный мыслитель, кланяется темному углу и увешивает себя амулетами, даже не зная символа изображения» (Агни Йога, 158).

Думается, очень актуальным для нас остается следующее замечание Е. И. Рерих. «Если и возможен тот религиозный подъем, который ожидается, то по своему качеству он будет иным, и, чтобы утвердиться, ему нужны тезисы, обоснованные разумом и логикой. <..> Новая Церковь должна явиться на смену старой в полном сиянии Красоты Подвига Иисусова, она должна будет собрать Великий Вселенский Собор и просмотреть при свете нового сознания все постановления бывших соборов, должна будет изучить сочинения первых христианских философов и отцов Церкви, ближайших ко времени Иисусову; и тогда вся красота Подвига Иисуса Христа, вся ширь Его Учения будет понята ими в духе, но не в мертвой букве часто искаженных писаний. И только тогда будет заложена Новая Религия, Религия Святого Духа» [10, с. 20].

Если наука в процессе эволюции будет становиться все более одухотворенной, то религия должна стать более просвещенной. В этом основа сближения между ними. Можно думать, что в Новом Мире, о котором дается Провозвестие в Учении Живой Этики, они сольются в Единое Знание – Гнозис, без разделения на науку и религию (но с сохранением различия между областями Единого Знания). «Учением будущей эпохи, – говорится в „Озарении“, – будет соединение духа с интеллектом» [11, с. 133].

Одна из первых попыток синтеза научного и религиозного миропонимания принадлежит выдающемуся христианскому ученому и философу Тейяру де Шардену (1881–1955). Он остался одиноким в этой попытке и не был полностью понят современниками. Сейчас ситуация меняется. Возможно, в то Единое Знание, которое возникнет в будущем в результате синтеза науки и религии, войдет и художественное постижение мира. Может быть, конференции, проводимые различными рериховскими обществами и сочетающие эти компоненты, являются пусть пока еще очень несовершенным, но все же выражением этого грядущего синтеза.

4. Дает ли наука адекватное описание Мира?

Ответ зависит от того, что мы вкладываем в понятие «Мир». Если имеется в виду весь Проявленный Мир в его зримости и незримости, то ответ должен быть отрицательным. Современная наука не дает и не может дать адекватного описания Мира, ибо все миры и планы, лежащие за пределами физического плана, находятся вне поля ее зрения. Она попросту ничего о них не знает и в силу этого не может считаться с их существованием. Если же под Миром мы будем понимать физическую Вселенную, то ответ будет положительным. Современная наука описывает наш трехмерный физический мир, и я полагаю, она, несмотря на все ошибки и заблуждения, дает адекватное его описание.

Современная наука выросла из науки Возрождения, а последняя – из античной. В процессе ее развития одни теории сменяют другие. Но если речь идет о фундаментальных представлениях, то новые теории не отбрасывают старые полностью, а лишь указывают область их применимости, в которой старая теория продолжает действовать. Здесь она вполне адекватна реальности и дает не только верное описание, но и верные предсказания. Однако вне этой области она уже «не работает», здесь действует новая более широкая теория.

Люди, которым не нравятся те или иные положения современной науки, надеются, что со временем они будут опровергнуты. Но, если речь идет о фундаментальных истинах, уже прошедших подтверждение практикой, – эти надежды неосновательны. Например, скорость перемещения. На физическом плане она не может превышать скорость света, как бы этого ни хотели энтузиасты межзвездных путешествий. Другое дело – в иных мирах. Там действуют иные закономерности, и там эти ограничения могут не работать. Согласно Живой Этике, в четырехмерном пространстве межпланетные перелеты могут совершаться в ментальном теле. «Можно в ментале посещать разные планеты» (Агни Йога, 6). «Полет духа не исчисляется часами – явление вне времени, когда дух мчится между планетами» [11, с. 99]. Но это уже совсем другой тип путешествий.

Любопытно, что отрицатели современной науки весьма охотно пользуются всеми ее достижениями. Позволительно спросить – были ли бы возможны эти достижения, если бы наука давала неадекватное описание действительности? Но есть и еще одна сторона вопроса, которую не учитывают отрицатели. Развитие науки, как и все на Земле, совершается, конечно, «человеческими руками», но – под покровительством Иерархии. Потому отрицание науки есть неуважение к Иерархии.