Сгусток Отроков

– Нэл. Очень приятно. Это Кристина, моя суженая.

– Кто?

– Суженая. Я его партнерша навечно. Навсегда. Единоличная. Кристина. Он мой любимый. Мой будущий муж.

Кристина занервничала. Неужто ревнует меня к этим? Не понимает, что они не в моем вкусе, да и люблю я только ее… Ох уж, женщины. Видимо, это их инстинктивная пропись в коде сознания. Своих мужиков сразу оберегают с копьями-палками, чтоб не увела какая шмара несчастная…

– Сложно. Интересно. Я Диа. Очень приятно.

– Девушки, ответьте на милость. Почему мы раньше не встречались? И зачем вы тут прозябаете, если трезво мыслите?

– Ты же сын Главы, верно?

– Да…

– Так нам не по статусу к тебе подходить общаться первыми. Так нас родня обучила.

– Вы родственницы?

– Кузины.

– Нас, так сказать, «в ежовых ягодицах» держат…

– Рукавицах, – поправил я низкорослую.

– Что?

– Выражение «в ежовых рукавицах». Ягодицы – это попа.

– Вот… Потому и не велено говорить. Мы все же тупые. Перед вашим Родом не полагается…

– Статус, классовое неравенство и прочее… Наши на этом помешаны и поехавши… – подхватила сестрицу маскулинная.

– Что за ерундистика? Во всем поселении давно болт положили на моего отца, и на то, что он что-то там когда-то сделал.

– Не все… У нас в семье несколько человек Глава лично в пустошах отыскал и привел. Они его помнят. Чтут. Исказилось, правда, явно в сторону фанатизма у предков все, но…

– А что за болт положили? – пухленькая девица с накрашенным лицом внимательно рассматривала одежды Кристины.

– Выражение такое. Научим всему, вы… постойте, у вас все такие сообразительные?

– Ну… Да. Мы с сестрой, можно сказать, глуповатые. Братья поумнее будут. Мастерят вечно что-то.

– Так какого ляда… Раз ваши предки здесь с самого начала, все помнят, в трезвой памяти… Вы знаете же, что у нас проходят сборы, обучение, полная забота о «Славных Малых» и так далее?

– Знаем, – хором ответили девицы.

– Так почему не заявлялись и не влились в группу Сгустка?

– Вы – Знать. Мы – Чернь. Не положено… – Клэр с ее габаритам выглядела очень неловко, произнося это.

– Все-таки мозгами ваши предки тоже поехали в итоге… Долбанные постэффекты мутагена отложенного действия.

– В чем? – Диа точно не понимала.

– Мы ж не Боги с Отцом. И Сгусток – никак не элита. Да, он – основатель. Но вы как-то из крайности в крайность кинулись. Остальные – ни во что не ставят. Вы – возвели в идола…

– Прости… Мы, честно, и сами не очень в эту доктрину верим, но предки… – Клэр радовалась и в то же время крайне смущалась глупости, которую им вдалбливали отцы да матери.

– Все. Забудьте. Приходите всей своей семейкой сегодня вечером к нам. Или хоть сейчас, если готовы.

– Но… – Диа вопросительно взглянула на кузину.

Судя по всему, девчонки просто желали развлечься и потом вернуться к своей Дурной рутине. Нет уж. Извиняйте, девчонки, вы редкостные кадры…

– Можно считать это официальным приглашением в ваш дворец?

– Бахчисарай. Да. На входе скажите: «Мы кузины Диа и Клэр, не Дурные, а вполне себе умные. Впустите, нас позвал Нэл.» Вам откроют. И всю семью приводите, еще раз повторю.

– Раз официально приглашает сын Основателя и Главы Посейдона… У предков не будет шанса отвертеться, подскочат в два счета.

– Клэр, нам нужно подтверждение… Ты же знаешь, упрямство их, как у телят.

– Точно, Диа. На слово не поверят.

– Держите, вот Шайтан-коробка. Вы девчонки сообразительные, вроде, сможете включить мое послание. Секунду.

Давненько не записывал видео на эту хреновину… Клик сюда, раз, два…

– Я Нэл, Сын Посейдона, – официально приглашаю всю семью… ээ…

– Гортензия. Семья Гортензия.

– Гортензии от мала до велика присоединиться к нашему Сгустку Отроков. Повышаем вас до Знати. Теперь Вы – равные Нам. Не сметь отвергать Наш зов и Нашу благодать, ждем, любим и верим. Отныне будете жить в Бахчисарае, обучаться, есть-пить только деликатесы, жить не тужить. И так далее, и тому подобное.

Запись вырубаем…

– Чтобы включить воспроизведение, нажми сюда.

Клэр ткнула в место, которое я указал. Огромная иконка прямо на центре рабочего стола – промахнуться и не найти сложно. Голограмма с записью тут же воспроизвелась:

«Я Нэл, Сын Посейдона, – официально приглашаю всю семью…»

– А вот сюда нажмешь – и все выключится. Больше только не тыкай, куда не следует, наобум. Еще лазером прожжете не дай бог кого. Потом покажем вам, как ими пользоваться.

– Не дай какой Бог? – коротенькая пухляшка Диа судорожно пыталась найти, какому Богу я вдруг поклоняюсь, из тысячи и одного придуманных Дурными. Ведь суеверия при несоблюдении обрядов Дурными карались сильно. Долбанные инстинкты и смещение в мозгах. Как же сильно все исказилось.

Тошнит от этого… Надо поскорей отсюда сваливать.

– Выражение такое… Не конкретный. Фигуральный.

– Фигуральный. Ясно, – Диа успокоилась и выдохнула.

Да, я заставил не кисло так переживать на ровном месте вроде не совсем Дурную…

– Так. Объясните мне кое-что. У вас огромный словарный запас. Вы прекрасно ведете беседу. Кристина рядом со мной годами уже учится, в Сгустке у нас ребята… Не могут так до сих пор общаться. По сути, только я с Отцом и еще несколько человек свободно болтаем и связываем слова в речи.

– Что такого? Нас с детства учили, предки не теряли мысли, книги читали…

– Не пойму немного иного. Какого хрена вы продолжаете в чепуху традиций, верований и прочего загоняться? И как вашу семью не задолбало жить среди… Этих?

Обмахнул рукой рыхлящих грядки мотыгами и разжигающих огонь палочками, аж мерзко стало.

– У вас вон спички, наверняка, в каждом трейлере, да зажигалки там-сям разбросаны. Трактор стоит вон целехонький неподалеку… Нет же. Учиться и переиначивать быт свой сложно. Неясно. Тьфу, блин. Я понимаю еще эти… Они двух слов связать не в состоянии. Вы почему? Почему не стремитесь эволюционировать, облегчать себе и другим жизнь, обучать остальных пытаться? Это ж, получается, Предки ваши тут с несколько десятков лет, а все предпочитают деградировать, нежели в сторону развития идти? Несчастные люди, что на них пеняю. Это все мутаген… А предки-то ваши? Вы…

Девчонки нашего с Кристиной возраста смотрели на меня, как на строгого воспитателя, перед которым они провинились. Что ж, да. Я такой.

Клэр явно чуть говорливее сестры, первая вышла из ступора.

– Сам все верно сказал. Предки. С годами стали… Тупеть. Мутаген на них действует, просто… Замедленно. И как в поговорке… С волками жить, по волчьи рыть…

– Выть. По волчьи выть. Понял. Просто…

Кажется, перегнул палку. Девчонки-то тут причем.

– Простите. Раздражает это все очень сильно. И все больше и больше. На взводе все сильнее в последнее время, особенно с приближением Ритуала.

– Понимаем. Нас тоже… Но приходится свое мнение при себе держать. На Ритуале думали добровольцами вызваться, чтобы побыстрее смотаться из этой дыры.

– Что ж, значит, верно и схоже мыслим. Жду вас сегодня.

– Девочки, Вы – чудесны. Я тоже Вас жду. Сильно-сильно. Прошу извинить, за мою молчаливость… Я поражена вашим словарным запасом и…

– И красноречием, любимая моя…

– Красноречием… Спасибо, Нэл. Я не столь умна, и мне… Не по себе.

– Неуютно. Смущена, немного завидуешь…

– Да, Нэл. Именно. Завидую. И ревную. Он мой. Любимый. Супруг. Мы женимся. Вы умные. Говорливые… Я ревную.

Оппа – это слово она запомнила на ура!

– Не волнуйся, дорогуша, – Клэр взяла Кристину за руку и улыбнулась, – он не в моем вкусе.

– А я чужих не увожу, – Диа также приобняла Крис, кажется, начинающую реветь от бессилия так же связно произносить речи.

Только бы без приступа…

Поцелуй. Страстный и такой сладостный. Как же я ее люблю…

– Все, давай без печальки. Мне никто, кроме тебе не нужен, как бы он ни был умен и красноречив. Запомни раз и навсегда. Пойдем. Подготовиться еще надо.

– До свидания. Рада знакомству. Клэр, Диа.

Кристина вновь повеселела. И отвесила девушкам реверансы… Отец, этикет – это, конечно, прикольно, но… нафига? Смотрится скорее смешно, чем учтиво.

– До скорого свидания, Госпожа Кристина и Господин Нэл.

Мускулистая Клэр отвесила реверанс в ответ.

– С нетерпением ожидаем приема в Вашем дворце, о Благородный Нэл и Сиятельная Кристина.

Пухляшка Диа присоединилась в светском поклоне к сестре.

Ладно. Вот ЭТО – нелепо. Кристина еще, в своем дерзком одеянии – просто смешно. А эти две… Одна гиперкачок, бой-баба, уверен, способная приподнять тот трактор, в безрукавке и грязных рабочих штанах. Вторая толстенькая и невысокая, чуть ли не целующая землю в гибком изгибе реверанса. Что одна, что другая…

Мда…

– Не во дворце. Бахчисарай – это все-таки… Немного другое. Помните пароль?

– Пароль?

– Фразу для доступа. Приглашение, которое велел вам сказать?

– Эээ…

Вроде умные, а менее смышленые, чем Славный малый Даг… Ну или забывчивые. Что с них взять.

– Повторите: «Мы кузины Диа и Клэр, не Дурные, а вполне себе умные. Впустите, нас позвал Нэл.»

Девчонки хором повторили:

– Мы кузины Диа и Клэр… – однако только Диа договорила фразу до конца, тогда как силачка спотыкнулась и пробубнила что-то тихо, делая вид, что все правильно делает – … не Дурные, а вполне себе умные. Впустите, нас позвал Нэл.

– Так не пойдет. Если хотите войти, нужно двоим фразу четко сказать. Я образец вашего голоса и фразу в кодовый замок вобью, иначе не войти.

– Что, прости? – Клэр не поняла и половины из того, что я сказал.

Ну, это не страшно. То, как они разумны, – уже удивительно.

– Слово в слово. Иначе не войдете. Таково условие входа.

– Мы кузины Диа и Клэр, не Дурные, а вполне себе умные. Впустите, нас позвал Нэл, – отчеканила Диа. – Я запомнила. С Клэр повторю, от десен отскакивать будет!

– От зубов…

– Что от зубов? У нас изо рта пахнет? Мы находили антисептики, полощем рот, зубы чистим. Нас учили! – Клэр при всей своей крупности имела пластику малого дитя и также живо пыталась оправдаться в своих промахах.

– От зубов отскакивает. Верно так говорить. Ничего страшного. Не принимайте близко к сердцу. Всему научим.

– Спасибо!

– Всей семьей жду. Рад нашей встрече!

Что ж. Это, походу, последние мои «обращенные». Повезло так повезло! Осталось пару кварталов через городок «Вне закона», и мы дома.

– Нэл, а будешь пытаться среди «Поумневших, но Яростных»?

Хм…

– Кристин, не думал.

– Но… Попытка ж не пытка?

– Они не просто так живут здесь…

– Меня же тут и нашел.

– И то правда.

– Так напоследок…

– Верно. А давай!

Мы пересекли черту отшиба города.

Глава 3. Синее перо, зеленый платок.

Совершать перфоманс перед Дурными – отчаянный шаг. Не знаю, какого лешего понесло во всеуслышание так громко заявлять о своей разумности и превосходстве.

Вместо семьи просветленных, с тем же успехом, мог получить люлей. Причем увесистых таких. И до смерти забить могли, что уж там. Повезло, что агрессией эти не отличались и максимум поулюлюкали, да испугались… Буквально повезло. Могли и камнем кинуть в висок. И поминай, как знаешь. Никаких тебе ритуалов, никакого светлого будущего с Кристиной. Слишком безрассудный поступок. В первый и последний раз действую столь тупо. Больше нельзя.

Особенно в городке «Вне Закона».

Вот тут собрались отличавшиеся умом. Только им. Но все остальные мирские приличия отринули, твари. Живут по животным законам, по сиюминутным желаниям. Инстинктивно. Полная дозволенность всего. Что, на удивление, и сдерживает от бесконечных убийств друг друга и насилия. Ведь если ты поведешь себя агрессивно, любой, не задумываясь, ответит агрессией. Глотку перережет, между ребрами ножом пырнет…

На этих мутаген подействовал по своему. Отравил сознание в степени извращенной и грустной. Вроде соображают. Вроде помнят, как обращаться с техникой, заправлять фабриками, производить питание и прочие перки, устраивать рейды за добычей… Цивилизованные с виду. В душе – дикари.

Рабство, проституция, разврат.

На фабриках под надсмотром «Поумневших» работают похищенные и проданные на аукционе дети и взрослые.

Бордели, где отсутствуют рамки фетишей.

Самоуправство. Анархизм. Гедонизм.

Жители трейлер-парка и палаточного городка, Дурные, – не особо боятся. Защищаться эти «первобытные» все же умеют. В инстинктах природы заложено – защита от более сильных и страшных. Как травоядные от суровых хищников.

Да и эти анархисты – не особо захаживают. Им не интересно. Разве что – держат «точки» с едой, торговые палатки с хабаром. Негласное «перемирие». У тех свой строй, у этих свой… Порой забредают индивидуумы повоинственее, даже пару раз – банды… Так их местные сильные Дурни там и оставили на всю жизнь; в мусорной куче, среди отходов валяются. Больше не особо пытаются балагурить и в чужой монастырь со своим уставом залезть.

Отец, отец… Почему ты это все позволил? Как до такого все докатились? Можно же было устроить чистку… Хотя, о чем это я. Это уже – геноцид. Это же все-таки люди. Причем, вполне разумные и адекватные. Обеспечивают нас свежей едой с роботизированных в древности заводов и фабрик, поставляют косметику девушкам, средства гигиены… Конечно, в чем их заслуга? Тыкнуть пару кнопок на автоматизированных по полной панелях, да приказать детям-рабам выполнять руками простенькие действия?

Твари. Мутаген раскрыл все пороки людские. В той или иной степени… И эти еще ведь разумные! Что же творится там с одичалыми, за краем периметра, за скалистым хребтом…

Тем не менее, это реальность, с которой все свыклись. И городок «Вне Закона» – существует. И мы сейчас в нём, по пути к дому на возвышении, на краю скалы.

Тут точно стоит вести себя иначе и работать поаккуратнее.

Многоэтажки, низкие каменные постройки, покрытые огромным слоем пыли и грязи. Элитные с дизайнерской вычурностью белые небоскребы, уже давно серые.

Людей на улице практически нет. Все либо сидят по домам и хрен знает только чем занимаются. Либо на заводах «пашут». Если «пахать» – означает третировать взятых в заложники более Дурных. Или проводят свои деньки в заведениях по типу Салуна «У Джорджи».

Туда мне с Кристиной и дорога. Как я вечно поддаюсь на уговоры красотки в кожаной юбке?

– Кристин, ты уверена, что хочешь туда заходить?

– Прошлое – в прошлом. Сможем отыскать кого с добрым взглядом – прелестно.

– А нет так нет. Пропустим по стаканчику, и домой. Хорошо. Только помни…

– Аккуратно. Меньше слов, больше осматриваться.

– И тонко задавать вопросы. Нельзя…

– Вести себя не вычурно, робко. Помню.

Створки дверей скрипнули, оповещая о нашем приходе.

Механическое пианино захлестывала прокуренную залу энергичной мелодией. Два места поджидали за стойкой с краю у парашника. Иных свободных вариантов у нас, походу, нет. Час пик, людей набилось, как муравьев вокруг сахара.

Нам же и лучше. Авось, выгорит авантюрная затея Кристины переманить в стезю понимающих благоразумие кого-то из Бешеных Мыслящих. Хотя б одного, и то хлеб.

Помолчу. Пусть Кристина охмуряет баристу. Вписывается в обстановку в своем пестром наряде из кожи куда хлеще меня в походных штанах и измазанной майке. Хотя татуировка с черепом и ящером на оголенном предплечье и вызывала уважение местных, но я – точно не местный типаж голодранца. А зашедших на огонек неместных Дурней – не сильно уж жалуют. Тем более умников…

– Две стопашки покрепче.

Кристина с размахом и громко плюхнулась на стойку, выкинув два пальца в откровенно вызывающем и недвусмысленном жесте…

– Вот тебе и неприметно, и тихо… – прошептал я ей на ухо.

– Местные правила. Иначе б как раз – была бы очень вне массы.

Спорить с ней не стану. Ей видней… Как-никак, выросла среди бунтарей. Я-то здесь гость редкий и сильно непрошеный.

– Крис! Давно в край не захажила!

– Жак, стопашки. Покрепче. Разговор – после.

– Платить будешь натурой?

– Пошел ты, ушлепок! Вот мой партнер. С ним натурой. А он с тобой – чем захочет.

Кристина пнула меня под бок. Демонстративно и дерзко.

Бартендер пялился, потирая стакан.

Без лишних слов. Что есть в кармане жилетки… Фонарик. Сойдет.

– Вот. Свет. Кнопка. Бум-Бум, – закосил под не особо болтливого, но сообразительного дикаря.

Заросший мужик с козлиной бородкой, весь в наколках, принял оплату. И походу – счел меня за «своего». Все-таки в городке по большей части все такие, какого я разыграл. А вот говорливых – поменьше. И за барной стойкой они не сидят.

На всякий пожарный, надо и нож заготовить. Как раз рядом с фонариком закреплен. Заодно и проверил, как быстро смогу, если что вдруг, достать.

Второй у щиколотки. Тоже на всякий пожарный. Надеюсь, не пригодится. Ведь пришли поискать человечка, а не устраивать кровавую баню.

– Шесть. Без лишних вопросов. Стопашки достойны Свет-Кнопки-Бум-Бум.

– Закуски гони. Я знаю – сколько ценность оплаты. Мой партнер больно щедр. Хоть и тупой.

– Шельма! Тебя не наколешь! Ходить перестала, а правила помнишь!

– Шельма тебя пырнет, если нарушишь. Шельма нынче чуть жестче.

– Ты что! Мое уважение. Только всего. Шесть и закуски – сколько влезет. Достойно оплаты. Правила нарушать…

– Смерти ждать. Я помню.

– За что сторговались…

– На том и порешились. Жак, гони выпить. Партнер сохнет.

Их диалоги… Нарушения грамматики, слог… Я забыл, как Кристинка жила в этом месте все эти годы. Забыл, что за выгребная яма этот «городок». Уж лучше жизнерадостные дикари Дурные, чем Дурные в моральном плане придурки.

Шесть рюмок. Достаточно чистых, надо отдать должное. Хозяин заведения за чистотой явно следит и втык дает своим прохвостам, если что будет не так. Или устраивает публичную порку девчонкам-служанкам, как когда-то Кристине. Охренеть, поверить не могу, что мне пришлось тогда ее выкупать. И для этого отдал все, что только имелось в карманах, и даже одежду. Уходить голышом под ржач полного бара… Джорджи – та еще мразь. Такого стыда, как тогда, не ощущал никогда. И это будучи еще нелепым подростком… Твари. Зато Кристину не постигла участь ее соплеменниц-рабынь…

– Будем!

Кристина тяпнула пойла. Я вслед за ней. Молча. Не дай ляд Жак вспомнит еще по моему разговору, что это я – тот юнец, щеголяющий причиндалом ради выкупа «их девки». Возможно, то унижение и засчиталось как часть расплаты, из-за здорового смеха и зрелища нас тогда и отпустили. Меня голышом, девчонку в лохмотьях простынки… В этот раз такой номер вряд ли прокатит. Вскроют кишки за наглость – и дело с концом.

– Дерши. Закуска.

Орешки, вяленое мясо… Надеюсь, не крысиное хоть. А бывает ли крысиное вяленое? Надо Кристину потом спросить…

– Горячего. Закуски горячей. Я знаю правила.

– Все-то ты помнишь. Обожди. Пару мгновений. Девчонки у кухни уж тружаться.

– Будем!

Кристина хряпнула еще одну коричневатую жидкость… Я следом. Напивается она намного дольше меня. Вот не уверен, что третьей мне будет уже не достаточно. Но нормы общие соблюдать обязательно. Иначе «Чик-Чик». Не стоит вызывать лишней агрессии.

– Рассказывай. Нового что?

Кристина закусила охапкой орешков и мяса одновременно. Чавкая, говоря с набитым ртом… Такие, значит, тут обычаи? Безропотно последую ее примеру, пожалуй…

– Да забаву вон придумали, к примеру.

Жак кивнул к нам за спины.

В глубине слабо освещенного салуна, у самой стены, стояла девочка, лет десяти навскидку, в белом платье, раскрашенном маркерами. Один, тридцать… Все сплошные цифры. Над головой девочка держала ведро на кончиках пальцев. Вытянутые руки уже тряслись. Слез на глазах при пустом взгляде не наблюдалось. Безмятежная улыбка… Дурная, к сожалению. Рабыней ее и назвать-то сложно: девочку все устраивает в ее жизни. Не так, как было у Кристины с ее нотками ужаса от происходящего беспредела вокруг…

– В чем забава-то? А, Жак?

– Невинная в целом. Вода с примесью крови забитой зверины. Как девчонка устанет – обронит. Какую цифру краска не забрызжет – того ставка сыграла. Остальные оплачивают столик победителя.

– Гуманно. По сравнению с…

– Девчонки ценный товар. Раньше идея была кипятком залить ведро. И по ожогам следить. Где ожог, на какой цифре, тот и победил. Но…

– Шлюх из девочек потом неугодных получите?

– В точку. Не на продажу товар. Заменили на ледяную воду, по отметкам на полуобнаженном теле играли. Цифры на коже ставили. Чья цифра просветит – тот победил. Но девки стали болеть. От идеи тоже отказались. Теперь…

– Гуманно.

– Верно. Не так весело, но все равно забавно.

– Не боитесь, что от крови заразу подхватят?

– Чего?

– Болезнь. Заражение. Кровь…

– Не понимаю.

– Мой совет – замените на краску. Эффект тот же, девочки станут меньше болеть. Сэкономите.

– Передам главному. Благодарю. Идеями блещешь, смотрю?

– Партнер заставляет думать почаще.

– Хороший мужик, бабу из рук не попустит. Все правильно.

– Аномальных, как я, не наблюдал?

– Чтобы плакали, пока чистят отстойник?

– Или сопротивляются и орут, когда их домогаются грязные мужики или бабы, хотя еще не на возрасте выдана.

– И портят веселье, что те отстают?

– Да. Не наблюдал?

– Неа. Все покладистые. Ты у нас такая капризная единственная была и неповторимая. Не удивлен, что Главный тебя так задешево отдал тогда…

– Проблемная была. Да. Доставляла хлопот. Извиняюсь.

– Извинения приняты. Поржали в тот день от души. Кстати, а этот партнер…

– Да. Это он.

Ну спасибо, Кристина… Могла и соврать.

– Вроде тогда поумнее вел себя и мальца дерзил, скотина, побольше… Или я ошибаюсь? Память уж не та…

– Такой Дуралей и был. Замутнился совсем мутагеном?

– Мутагеном… Да. Забывать начинаю порой, что в этом причина.

– Вот видишь. Помнишь – он разделся догола и орал, словно ишак. Лишь бы меня попустили…

– Точно! Точно! Ишак. Иа-Иаа…

– Вот-вот. Разве может быть умным детина?

– Неа, не прав. И такую Дуреху, как ты, выкупить за все, что только было…

– Точно Дурной!

– Да!

Кристина… Спасибо. Прикрыла легенду…

– О, а вот и закуска горячая. Дерши Крис.

– Будем!

Кристина опять опустошила чарку. Что ж, я здесь ведомый…

Мэх… Жесткая водица. Жареная курочка, гренки… Неплохо оценили фонарик, которых у нас завались на складе. Неплохо.

Девочка с грохотом уронила таки ведро с кровью. Зал залился улюлюканьем и стуком по столам. Девочка глупо улыбалась, залитая темным бордовым окрасом. Волосы, лицо…

Один из мужиков с длинными вьющимися волосами и пирсингом на лице, за столом рядом с ней, подскочил к девочке и прокричал:

– Тройка! Тройка сыграла!

Рядом с нами за стойкой возликовал одинокий мужик с бритой башкой и наколкой огня во весь череп.

Ликовал он не долго.

Группа одичалых, в одинаковых куртках с эмблемой змеи, синхронно встала из-за самого большого столика и обступила парня.

Один из них, с длинными волосами и темными очками, казался особенно недовольным.

Мужик рядом примолк.

Рука сама потянулась к ножу…

– Не вмешивайся, – шепнула мне Кристина.

Ладно… Но руку от ножа убирать далеко не стану.

– Не спишим. Пойду проверю. Не подсадная ль ваша девчонка, – низким басом произнес длинноволосый очкарик.

Все в салуне – замерли и утихли.

Местный авторитет? Банда? С хрена анархисты, обычно лезущие в драку, как дикари, забавы ради, вдруг так замолчали? По первобытным инстинктам такое возможно, если только это вожак… И очень опасной стаи.

Главарь подошел к нелепо улыбающейся девочке, которая ждала отмашки, чтобы уйти в подсобку переодеваться и умываться.

Мужик стал на ощупь проверять каждый сантиметр платья, измазанного кровью.

– Жулье! Наш номер не испачкан! Вон – чист!

Резким движением мужлан оторвал клок платья, поднял повыше… Твою ж налево – не врет! В салуне накалывали на деньги этой забавой?

– Выбрали не того, с кем можно провернуть такой трюк!

Мужик ударил с размаху первого «крикуна», что орал про тройку. Затем в пару шагов подошел к «выигравшему». Тот было собрался встать и бежать, но отряд банды «вежливо» усадил «победителя» обратно на место. И крепко удерживая, не дал шелохнуться.

– На, пожри халявы, туйло!

Обхватив широкой ладонью огненную черепушку мужика, буквально по соседству со мной, Главарь вмазал того лобешником об стойку. Затем поднял бедолагу и запихнул белоснежный кусок платья с цифрой пять тому в глотку, пока двое подручных разевали пасть несчастному.

Никто из посетителей так и не шелохнулся.

Только заметил – Жака за стойкой уже не наблюдалось. Слинял, зараза, с глаз долой, как только запахло неладным…